Свекровь-попаданка. Врачебный кабинет в Гиблолесье (СИ)

Глава 7

В дом Ральф зашел с легкой улыбкой на губах. Он уже выяснил то, что ему было нужно. Конечно, извозчик еще обещал поспрашивать у брата. Но Ральф был уверен, что уже выяснил нужный адрес. Не так уж часто Майя ездила куда-то загород. Так что оставалось только доиграть свою роль до конца. Ральф пошел в столовую, садясь там напротив Майи. Она задумчиво крутила в руках изящную ложечку, так и не притронувшись к пирожному.

– Ешь уже, – устало бросил Ральф. – Тебе же они всегда нравились.

Майя подняла взгляд. С молчаливым осуждением. И вопросительно изогнула бровь. Мол, Ральф же обещал поговорить нормально, а пока что не спешит.

– Майя, не лезь в это, – тяжело вздохнув, Ральф откинулся на спинку кресла. – Мы с твоей мамой взрослые люди. Так что сами разберемся в своих отношениях. Неужели ты никогда не ссоришься со своим мужем?

– Бывает! – Майя со звоном, будто с вызовом, бросила вилочку на тарелку. – Только он не отправляет меня в Гиблолесье за то, что у меня снова подгорела яичница на завтрак!

Майя вскочила из-за стола и отошла к окну. Она скрестила руки на груди. Было видно, что ей сложно. Майя не привыкла выражать свое недовольство, громко возмущаться или что-то в этом духе. А сейчас внутри у нее все явно кипело от эмоций.

– Майя, дело не в каком-то глупом завтраке! – Ральф резко встал, гордо распрямляя плечи, с прямой, как палка, непоколебимой осанкой. – Так… нужно. Пока что.

– Пока что? – фыркнула Майя недоверчиво, оглядываясь через плечо. – Не нужно быть золотым стражником, чтобы знать, что из Гиблолесья обычно никто не возвращается!

Повисло недолгое молчание. Вздохнув, Майя вернулась к столу. Она положила ладони на спинку стула, потом сжала ее пальцами, будто решаясь на следующие слова:

– Зря я приехала. Мы пока… не готовы к спокойному разговору. По крайней мере, я не готова. Не могу поверить, что Джез до сих пор мирно уживается с тобой под одной крышей.

– Не сказал бы я, что это мирно, – мрачно возразил Ральф. – Он практически со мной не разговаривает.

– И я его понимаю.

Майя быстрым шагом направилась прочь, стуча каблуками.

– Майя, ты не сможешь вечно прятать от меня свою сестру! Ты сама понимаешь, что это неправильно!

Ральф схватил ее за локоть, но она вырвалась и осуждающе покачала головой.

– Неправильно было отправлять маму в Гиблолесье, – отчеканила Майя холодно и твердо. – Всегда можно было найти другой выход. Даже если ты ее разлюбил.

Майя хлопнула дверью. Он остался в комнате один. Но на самом деле этот разговор не имел никакого смысла: Ральф и так уже догадался, где начать поиски Келли. И едва Майя уехала, он велел седлать своего коня.

Пока выполняли приказ, Ральф взял свой меч. Клинок с легкостью, с тихим посвистом покинул ножны. На сверкающей, всегда остро наточенной стали отразилось заметно ожесточившееся лицо. На секунду Ральфу даже показалось, что не узнает себя. Он тряхнул головой и вернул меч в ножны, рывком закрепляя их на поясе.

– Пора навестить тебя, Томас, – негромко процедил Ральф. – Кажется, ты забыл, что не стоит стоять на пути у золотого стражника.

Ральф примчался к родовому гнезду Томаса быстро, как ветер. Спрыгнул с коня и оттолкнул старого слугу, который забормотал о том, что хозяин никаких гостей не ждал.

– Ничего. Встретит. Ничего с ним не случится, – рыкнул Ральф.

Широким шагом он направился к крыльцу. Серые стены были покрыты мхом и кое-где трещинами, которые немного прикрывал заросший неухоженный плющ. Садовника у Томаса не было. Да и вообще, каждому из скудного штата прислуги приходилось совмещать сразу несколько «специальностей». Ведь жил Томас небогато, полученное от отца наследство в его руках, скорее, пришло в упадок, чем преумножилось. И его скупость никак не помогала спасти положение. Едва Ральф поднялся на крыльцо, к нему навстречу вышел хозяин собственной персоной. Черные волосы с проседью на висках были зачесаны назад, бледное тонкое лицо за годы заострилось еще сильнее. В целом, Томас выглядел так, будто последний раз тренировался в юности, когда только учился держать в руке меч. Ральф же каждый день начинал во дворе, не давая спуска своему телу. Так что был заметно крепче.

– Чем обязан? – холодно и недовольно поинтересовался Томас. Он выставил вперед острый подбородок, глядя с вызовом. Наверняка уже знал всю историю с Хеленой.

«Тоже мне, нашелся благородный! – фыркнул про себя Ральф. – Сам-то в свое время вел себя похуже меня. И руку на Хелену поднимал, и с разводом все нервы ей вымотал, и даже пытался подстроить покушение на нее. Исправился он, видите ли, смотрит теперь на меня свысока! Знал бы, как на самом деле обстоят дела».

– С дороги отойди, – рыкнул Ральф.

Он попытался подвинуть Томаса точно так же, как до этого слугу. Но тот уперся, зло сощурив глаза.

– Это мой дом, Ральф. И я тебя не приглашал.

– Мне казалось, наша вражда в прошлом? – хмыкнул Ральф.

– После того, как ты засадил меня за решетку? – Томас невольно стиснул кулаки. – Может быть, я и простил тебя. Ради детей. Но теперь ты лишил их матери, отправив Хелену в Гиблолесье! Ладно, я тоже хотел сослать туда эту ведьму, но это тебя не оправдывает!

Ральф медленно выдохнул, будто перебарывая тошноту. Только на деле не ее, а желание врезать Томасу. До сих пор помнил, как примчался к лекарю, где лежала бледная Хелена, едва не погибшая под колесами экипажа. А все из-за того, что кое-кто не хотел давать ей развод и становиться предметом пересудов! Ральф зажмурился. Уже тогда он любил Хелену до безумия. И сейчас воспоминания об этом все равно отдавали болью, пусть даже скрытые под пеленой тьмы. Это злило. Злил и Томас. Злило все. Даже щебечущая на ветке птица, казалось, чирикала прямиком клювом в висок, отчего сводило зубы.

– С дороги, Томас, – процедил Ральф. – Или я приду сюда со стражей. Лучше просто проведи меня к дочери, если не хочешь полноценного обыска.

– Обыскивай. Может, упадешь с лестницы в подвале и ногу сломаешь, – сердечно пожелал Томас.

Мотнув головой, он сошел с крыльца и пошагал в сторону старой раскидистой яблони. Открыл дорогу в дом, чем Ральф тут же бесцеремонно воспользовался.

– Ищи-ищи, – пробурчал Томас себе под нос. – Все равно не найдешь никого.

***

– Леди Шарлотта, а белкам точно понравились мои орешки? – раздался звонкий детский голосок.

Томас спустился по лестнице и увидел умилительную картину. То, как Келли дергала за рукав Шарлотту. Та, высокая, статная даже в годах женщина, тепло улыбалась. Она явно скучала по тем временам, когда внуки – Джез и Майя – жили у нее под боком.

– Конечно, понравились! Ты же видела, как они их сразу сцапали! Хвать – и поскакали!

Шарлотта пощекотала Келли по ребрам, имитируя это самое «хвать», и девочка звонко рассмеялась. Томас подошел к ним.

– Беги на кухню, Келли. Возьми себе несколько шоколадных конфет, только не перебивай слишком аппетит! – сказал он строгим голосом.

Келли радостно закивала. Она, как и все девочки ее возраста, просто обожала сладости. Так что едва не вприпрыжку побежала на кухню. Томас и Шарлотта остались наедине. Она смерила его внимательным взглядом.

– На тебе лица нет, Томас, – сказала Шарлотта, хотя никто другой ничего не понял бы по его вечно бледному лицу. – Что случилось? Говори немедленно! Ты же знаешь, что у твоей бедной матери больное сердце! Мне нельзя волноваться!

Она драматическим жестом приложила ладонь к груди. В молодости все твердили Шарлотте, что ей стоило бы пойти работать актрисой. И до сих пор многие знакомые зачастую терялись в вопросе, в шутку она ведет себя преувеличенно театрально или всерьез.

– Знаю, знаю, мама! Тебе пора, кстати, заехать к Майе. Она приготовила тебе настойки для сердца. Да и к лекарю неплохо бы показаться.

– Не пытайся сменить тему, Томас! – Шарлотта с возмущенным видом вздернула нос с легкой горбинкой. – Думаешь, я сейчас растаю и перестану совать нос в твои дела? И не надейся, негодник! Отвечай, что случилось!

Шарлотта раскрыла веер, с усердием начав им обмахиваться, приложив вторую ладонь ко лбу. Мол, доведут однажды бедную женщину до койки у лекаря своими секретами!

Томас перехватил Шарлотту за локоть, отводя немного в сторону, к окну. И оглянулся на дверь, за которой скрылась Келли.

– Приезжал Ральф, – вполголоса сообщил Томас. – Искал Келли. Но нам повезло, что вы в этот момент как раз пошли на прогулку. Так что, наверно, теперь мы вне его подозрения.

– Ох… – Шарлотта приложила сложенный веер к груди. – Как же нехорошо вышло у него и Хелены! И ладно бы разошлись! Так зачем отправлять бедняжку на край света, к нечисти в зубы! Мы приютили бы ее с радостью.

Томас аж поперхнулся. Еще бывшей жены, по милости которой он однажды угодил за решетку, ему в доме не хватало!

– А ты когда помиришься со своим новым супругом, мама? – хрипло выдавил Томас. – Он наверняка тоскует по тебе в своем особняке.

Шарлотта заботливо приложила его по груди ладонью несколько раз. Да так, что не просто кашель прошел, но и дыхание ненадолго перехватило.

– У нас все сложно, Томас! Да и как я могу думать об этом, когда вокруг творится такое? Ральф совсем на себя не похож стал! Он же еще недавно Хелену на руках носил, души в ней не чаял!

– Да, ты права… как будто его подменили,– задумчиво проговорил Томас, но потом тряхнул головой, будто говоря себе, что глупости все это.

***

По пути на работу Ральф увидел знакомую фигуру в темном плаще, подпирающую стену недалеко от крыльца. И порадовался, что это происходит буквально под носом у стражей порядка. Иначе его ладонь так и чесалась лечь на рукоять меча.

– Что ты здесь забыл? Решил доложить о каком-то магическом преступлении, Говард? – зло процедил Ральф, подойдя ближе.

– Как невежливо с Вашей стороны!

Говард сбросил капюшон, открывая костистое вытянутое лицо. Под стать худой высокой фигуре, на которой любая одежда висела, как на вешалке. Хотя дамы на балах обращали внимание на Говарда: на его льдистые глаза, на длинные послушные волосы, элегантно и гладко собранные в хвост. А может быть, на родство с королем и кошелек. Все знали, что этот аристократ щедр к любовницам, которых меняет одну за другой. Однако ему почему-то понравилась та, которая даже не смотрела в его сторону!

– Не вижу смысла расшаркиваться перед тем, кто лез к моей жене! – рыкнул Ральф.

– Я слышал, Хелена уже прибыла в Гиблолесье… Отлично, – довольно кивнул Говард, будто не замечая взгляда, полного ненависти. – Значит, наш уговор в силе. Это хорошо. Не хотелось бы, чтобы такая красивая женщина, как она, закончила свою жизнь на эшафоте.