Стратегия одиночки. Книга девятая

Глава 3

(День 99-й)

Во время ночной пробежки до торговой столицы мира я устроил настоящий тест-драйв новой артефактной обуви. Ускорялся до физического предела, возможного на Сапфире, прыгал как можно выше, уходил в скольжение по каменной мостовой тракта. Все эти испытания мои ботинки выдержали с честью и, несмотря на столь негуманное к ним отношение, выглядели, как новенькие. Мне ни разу даже не пришлось прибегать к активации руны Укрепления.

Настолько увлёкся этим процессом, что до Дейтрана, то есть ровно двести километров, добежал всего за девять часов. Так что пришлось ждать рассвета, устроившись на вершине небольшого холма, пока стража не откроет ворота. Заодно немного потренировался в магии.

Пригороды торговой столицы начинаются примерно за два километра от городской стены. Только эти пригороды совсем не напоминают трущобы Фейста и многих других городов Айна, и живёт в них не так много людей. Почти всё пространство вне стен занимают многочисленные торговые склады. Цены на недвижимость в пределах городских стен кусаются, и многие торговцы выносят свои площадки за черту. Стратегия разумная, особенно с учётом того, что безопасность тут на весьма достойном уровне. Несколько наёмных отрядов постоянно патрулируют складские ряды, так что простым воришкам здесь не разгуляться.

Система пропуска здесь организована куда лучше, чем в других городах Айна. Например, северные ворота, которые были ближе всего, имеют целых три отдельных пункта. Первый, самый большой, рассчитан на торговые караваны — там сосредоточено большинство стражников, и размещён пункт городской таможни. Второй — для простых горожан, тех, кто живёт за стенами, но ежедневно работает в городе. А третий, самый малый, предназначен для таких, как я, то есть для гостей. Именно к нему я и направился, как только первые лучи солнца осветили горизонт.

Прошлый я был по-своему влюблён в этот город. Но нынешнему мне ещё только предстояло узнать его поближе и сформировать мнение заново.

Дейтран — торговая столица Айна, город прибыли, труда и вечного движения. Здесь нет места праздности. Всё в нём подчинено логике выгоды, всё направлено на извлечение пользы. Полумиллионный портовый гигант, раскинувшийся между морем и каменными холмами, он напоминал мне Рим времён расцвета — такой же упорядоченный, деловитый, фундаментально прочный. Только без арок триумфа и колизеев. Вместо них — административные здания, склады, купеческие дворы и храмы, построенные не для величия, а для надёжности и дела. Улицы вымощены тщательно пригнанным камнем. Ни мусора, ни бродячих собак — за чистотой здесь следят, как за репутацией. Здания невысокие, в три этажа максимум, за исключением редких гигантов вроде Муниципалитета, Храма Всех Богов, Комплекса Врат и самой знаменитой Арены мира.

Дейтран — город ремесленников, лавочников, купцов и контрактов. Здесь не кричат — договариваются. Не выжидают — работают. Каждый знает своё дело и цену своему времени. И всё вокруг, даже сама атмосфера, пропитано ощущением упорядоченной суеты, деловитости и денег. Здесь не торопятся, но и не замирают.

Одной из особенностей Дейтрана было то, что ещё до Падения древние мастера разделили реку, впадающую в Звёздный залив и протекающую через город, на множество каналов и облицевали их мрамором. Благодаря этому в городе отлично развито речное судоходство. Многочисленные баржи под управлением магов Воды иногда даже создавали настоящие заторы, отдалённо напоминавшие автомобильные пробки.

Разговор со стражей оказался коротким. Узнав, что целью визита является обучение и спуск по Этажам Перевёрнутой Башни, стража внесла моё имя в гостевую книгу, не задав вообще никаких дополнительных вопросов. Затем мне выдали гостевой Знак, соответствующий Сапфировому рангу — разумеется, за плату. После чего опечатали лезвие Разящего Шелеста и формально зачитали основные правила пребывания в городской черте. Шерифа Книги во мне никто из них не узнал, записали просто как шерифа Цеха Проходчиков. И это было даже к лучшему — надоело привлекать к себе внимание на пустом месте.

Шагнув за ворота, я мгновенно оказался вовлечён в городскую суету. Плотный поток людей, гомон голосов, звон колёс по камню и ритмичные выкрики погонщиков повозок — всё это напоминало слаженный механизм, где каждый чувствовал своё место. Пару минут я следовал за общим потоком, а потом свернул на другую улицу, где народу было значительно меньше.

Шагал спокойно, стараясь не глазеть по сторонам, словно деревенщина, впервые попавшая в большой город, и при этом постарался отстраниться от памяти будущего, чтобы составить о Дейтране собственное первое впечатление.

Чем-то — пусть и отдалённо — город напомнил мне уже знакомый Триес. Только масштабом он превосходил его во всём: более просторные улицы, более внушительные здания, больше людей. Но если смотреть поверхностно, то те же каменные мостовые, те же, в основном двухэтажные, дома, где первый этаж обычно занимали лавки или мастерские. Разве что здесь всё выглядело богаче. Почти каждое здание украшено чем-то уникальным: скульптурной группой, резным фризом, фальш-колоннами с замысловатой вязью или барельефами. Город не кичился своим богатством, он демонстрировал его буднично, как нечто само собой разумеющееся.

Но стоило мне выйти к первому же каналу, как понял, почему «прошлый я» влюбился в этот город. Достаточно было остановиться на облицованной мрамором набережной, чтобы меня накрыла волна ностальгии. Я словно на мгновение вновь стал тем молодым собой, каким был в юности, когда впервые оказался в Санкт-Петербурге и бродил вдоль набережной Фонтанки. Горбатые мостики, неспешно проплывающие под ними приземистые баржи, гружёные под самый верх, напомнили прогулочные речные трамвайчики, набитые туристами. И Дейтран на секунду стал не просто городом, а чем-то личным, почти родным.

Захотелось забыть про все ближайшие планы и просто прогуляться, впитывая в себя первые впечатления. Но прогулка в полном доспехе, с рюкзаком за спиной и копьём в руках — идея так себе. Переждав приступ ностальгии, наблюдая за неспешно текущей водой в канале, я направился в северо-западную часть города. Мне нужна была инсула — так в Дейтране назывались жилые кварталы — под названием Добросердечная Прибыль.

Эта инсула была не самой богатой, но и не самой бедной. В ней в основном проживали лавочники и торговцы средней руки, а примерно пятая её часть была отдана под складские помещения. Сам квартал с одной стороны упирался в городскую стену, а с трёх других был опоясан каналами, так что его можно было назвать почти островом.

Беззастенчиво пользуясь воспоминаниями будущего, я легко нашёл дорогу до квартала и сразу же направился в маршал — то есть здание квартальной стражи. Представился дежурному капралу Булатного ранга, как шериф Цеха Проходчиков, и рассыпался в комплиментах подотчётной ему инсуле. Мол, многое слышал хорошего именно об этом квартале Дейтрана: что он очень спокойный, что здесь всегда царит порядок, а его жители славятся вежливостью и взаимной поддержкой. После чего плавно перешёл к главному, намекнув, что не против здесь поселиться на полгода или год. При этом заверил слегка забеспокоившегося капрала, что моё пребывание в торговой столице мира никак не связано с деятельностью шерифа Цеха. А когда упомянул, что готов оплатить аренду дома, если такой найдётся, сразу на год, капрал заметно оживился. Оставил маршал на попечение помощника и, попросив меня следовать за ним, довёл до дома старосты инсулы, с которым меня и познакомил.

Староста же, едва узнав, что я готов внести плату за год и являюсь шерифом Великого Цеха — а значит, по определению, личностью законопослушной, — тут же принялся меня обхаживать, всячески восхваляя квартал Добросердечной Прибыли. И у подобной вежливости была вполне объективная причина.

Уже более полутора лет один из домов в квартале стоял пустым. Его хозяин переехал к сыну куда-то в область Рура, но продавать дом в Дейтране не хотел. Только вот условия, выдвинутые им для жильцов, были не самыми удобными, из-за чего те, кто хотел снять дом в столице, предпочитали искать другие варианты. Главной трудностью была предоплата минимум за год, а также требование сдавать дом только «несомненно благонадёжным».

К тому же у дома, по мнению местных, было не самое удачное расположение — с двух сторон его окружали торговые склады. При этом хозяин категорически отказывался снижать цену аренды, хотя и терял на пустующем доме немалые деньги.

Меня же устраивало и местоположение: меньше соседей — значит меньше чужих глаз и ушей, и я был готов оплатить полную аренду сразу. Но, разумеется, не показывал своей заинтересованности ни капралу, ни старосте. Позволил себя «уговорить», и тут же в сопровождении старосты и капрала мы направились на осмотр.

Здание напомнило мне дом Ауна, разве что дворик в нём оказался раза в два больше и был окружён стенами близлежащих складов без окон, что мне было только на руку. В центре дворика даже нашёлся маленький питьевой фонтанчик. Первый этаж был отдан под небольшой склад, в нем ранее, по словам старосты, хранились различные инструменты, которыми когда-то торговал домовладелец. На втором располагались четыре комнаты: три спальни и нечто вроде кабинета, в котором стоял стальной массивный оружейный шкаф, занимающий почти всю восточную стену — на вид способный вместить амуницию целого отряда проходчиков. Сейчас, разумеется, этот шкаф пустовал.

Сделал вид, что дом меня не впечатлил: мол, мебель не та, бельё старое, да и генеральную уборку не мешало бы провести. Купившись на это, староста принялся уговаривать меня с удвоенной силой. Причина его заинтересованности, помимо процента с аренды, заключалась ещё и в том, что пустующий дом портил репутацию квартала.

Больше часа я торговался, хотя знал, что цену, установленную упрямым владельцем, снизить нельзя. Зато добился, чтобы староста прислал уборщиков, которые буквально «вылижут дом языками», а всё постельное бельё мне предложили купить по себестоимости. А после небольшого раздумья, староста вообще пообещал закупить всё необходимое сам, следуя моим пожеланиям.

В итоге, конечно, договорились. После чего все втроём направились в маршал, где оформили документы, а мой знак гостя города был заменён на знак временного жителя. Перед тем как расплатиться, договорился со старостой о времени уборки и замены белья во всех спальнях на свежее, обговорив нужную мне цветовую гамму. Поэтому заселение отложили до вечера.

После того как деньги были пересчитаны, а бумаги подписаны, я оставил броню, рюкзак и Разящий Шелест в маршале, переоделся в гражданское и, как сказал старосте, отправился гулять по городу.

На самом деле, покинув территорию инсулы, я тут же вышел на набережную канала и направился в сторону порта.

С первой задачей — обеспечить себя жильём — удалось справиться довольно легко. А ведь я немного опасался, что кто-то из землян уже опередил меня и занял здание, запомнившееся по памяти будущего. Конечно, я понимал, что пока ещё рано, чтобы у основной массы землян появились такие средства, которые можно было бы потратить на аренду целого дома в торговой столице сразу на год. Но, тем не менее, до последнего момента всё равно немного нервничал.

Сейчас же, когда проблема с жильём была решена, первым делом захотелось прогуляться по знаменитым рынкам Дейтрана. Тем более что два из них как раз лежали по пути в порт, куда я и направлялся.

Ближайшим к инсуле Добросердечной Прибыли был рынок Драгоценностей. На довольно большой площади здесь собрались торговцы камнями, украшениями и прочими редкостями. Пожалуй, это был самый тихий и спокойный из всех рынков Дейтрана — если такие слова вообще применимы к рынкам торговой столицы.

Пробродив почти час по рыночным рядам и прислушиваясь к своему «чувству необычного», в итоге не нашёл ничего, что было бы мне полезным и при этом стоило бы не заоблачных денег. Правда, один артефакт меня всё же заинтересовал: серебряная цепочка с кулоном, в центре которого сиял двухкаратный изумруд. В камень было «вшито» заклинание Высшего Восстановления, способное излечить даже самые страшные раны. Но, поторговавшись для вида, я всё же отказался от покупки. Во-первых, цена оказалась довольно кусачей, хотя и не такой большой, какой могла быть. Во-вторых, заклинание с суточным откатом действовало только на раны, нанесённые оружием, и не помогало при укусах, когтях или ударах монстров.

Проблуждав ещё немного, вместо покупки решил продать жемчуг, найденный в подводной пещере. Причём удалось сторговаться довольно хорошо — за всю партию я выручил пять сотен полновесных золотых, что изрядно поправило моё финансовое положение.

Затем дошёл до Оружейного рынка, где пропал ещё на час, да и то осмотрел едва ли десятую часть. Зато убедился: если захочу что-то лучше Разящего Шелеста или висящего на поясе кинжала Молний, придётся расстаться с целым состоянием. Даже метательные шарики заменить на валириевые дротики, напоминающие плюмбаты римских легионеров, оказалось непозволительно дорого.

Зато узнал текущую цену за чистый валирий, чтобы понимать, сколько нужно накопить для воплощения в реальность чертежа дельтаплана от Скайроса.

Всего в паре кварталов от Оружейного рынка располагалась знаменитая Арена Дейтрана, и пройти мимо неё я, конечно, не смог. Если она в чём-то и уступала римскому Колизею, то совсем незначительно. Внушительное здание, способное вместить до пятидесяти тысяч зрителей.

Проходя мимо небольшой группы «золотой молодёжи», невольно уловил суть их беседы. Говорили о вчерашнем концерте, о загадочном барде, собравшим почти полную Арену. Никто не разглядел лица исполнителя, бард выступал, окутанный темнотой, и известно было только то, что это женщина. Выступление произвело настоящий фурор. Один из слушателей даже назвал его «прорывом» и «новым направлением в искусстве музыки».

Без особого труда догадался: скорее всего, перед ними выступала одна из землянок. Удивило другое — городские власти позволили малоизвестному барду выступить на главной городской арене? Подобное, конечно, случалось в Прошлом Цикле, но не так рано. Первое выступление барда-землянина на большой Арене состоялось в Фейсте только в конце зимы, а сейчас середина осени. И мало того — новенькая собрала почти аншлаг, и это на первом выступлении, причём не где-то в провинции, а на самой знаменитой Арене мира! Да и, судя по восторгу молодых людей, если будет второй концерт, он точно пройдёт при полном зале.

Видимо, кто-то из наших нашёл влиятельного покровителя, которого сумел впечатлить настолько, что тот решил вложиться в раскрутку новой «звезды». Ничем иным я подобное объяснить не могу.

Интересно, какое достижение получила эта исполнительница за выступление на главной Арене Айна? Тем более она в этом была точно первой из сортудо. И почему выбрала именно Дейтран, а не Фейст, где к музыкантам относились гораздо теплее?

Задержавшись у Арены, немного послушал другие разговоры. В целом они повторяли всё, услышанное ранее. Затем расспросил свободного распорядителя — увы, тот тоже ничего внятного сказать не смог. Уже собрался уходить с площади перед Ареной, как услышал, как та же группа молодых людей начала отбивать ритм одной из песен. Стоило начать — к ним сразу присоединились ещё несколько человек. В отбиваемом ритме я без труда узнал адаптированную под всеобщий язык композицию:

— Бум, бум, так! — отбивала знакомый до боли ритм молодёжь. — Бум, бум, так! Я вас раскачаю! Бум, бум, так! Я вас раскачаю!

На удивление, но адаптация «We will rock you» на всеобщий не потеряла энергетики. Я даже поймал себя на том, что тихо напеваю припев, только, разумеется, по-английски.

Эту исполнительницу явно стоило найти. Потому как талант у неё, судя по реакции толпы, определённо был. И перевод, пусть и слышанный лишь в уличной перепевке, звучал достойно.

В Прошлом Цикле я знал нескольких землян-бардов. Большинство — мужчины. Из женщин помнил Лэизель, чью смерть приписали Раху, и толпа его в итоге за это растерзала. Но та, насколько помнил, так упивалась собственной красотой, что ни за что не стала бы скрывать лицо. И кроме того, она перепевала песни поп-музыкантов, а не рок. Так что нынешняя загадочная исполнительница, скорее всего, из тех, кто в прошлом Цикле погиб слишком рано, чтобы реализовать свой талант.

Барды… На поле боя даже жрецы Ишида и Элаи не всегда дают такой эффект, как песни, в которые вложены талант и магия. Если в этом Цикле появился одарённый бард из числа землян, ему стоит помочь освоиться. Знаю я этих творческих личностей: могут придумать песню, способную покорить сердца миллионов, но при этом шнурки себе завязать нормально не в состоянии.

Увидев одного из старших распорядителей, идущего к Арене, перехватил того на полпути и, вложив в его ладонь небольшую взятку, попытался выяснить подробности. Увы, даже получив щедрое подношение, он не сказал почти ничего ценного. По словам старшего распорядителя, таинственный бард упорно скрывал личность, и, учитывая, кто выступал покровителем исполнительницы, даже хозяева Арены не стали задавать лишних вопросов.

Зато удалось всё же выяснить имя покровителя барда. Им оказался Маврейн, Хозяин Весов Дохода, один из богатейших людей Дейтрана и, возможно, всего Айна. Более тридцати лет он входит в Совет Торговой Лиги, самой могущественной торговой организации мира, которая во многом может достойно конкурировать с Великими Цехами.

Даже с памятью будущего я не знал, как подобраться к этому человеку, пока сам не достигну Мифрила. Так что найти выход на талантливую землянку через её покровителя у меня не получится — как минимум до начала Вторжения.

Также получилось узнать прозвище таинственной исполнительницы — Весенний Шторм. Имя мне не знакомое, что ещё сильнее укрепило мысль: эта девушка — одна из тех, кто в прошлом Цикле погиб слишком рано, не успев раскрыться.

Заплатив распорядителю ещё немного, добился от него обещания, что если состоится второй концерт этой исполнительницы, он пришлёт мне записку по указанному адресу.

Настолько увлёкся размышлениями о таинственной исполнительнице, что не заметил, как оказался у Перевёрнутой Башни. На площади, окружавшей её, царила привычная деловая суета. В отличие от Солнечного Города, здесь не было никакой пропускной системы — каждый желающий мог подойти и прикоснуться к сиянию Башни, начав спуск по Этажам.

Немного постоял на краю площади, прислушиваясь к себе и привыкая к тому ментальному давлению, которое оказывала Башня. Затем резко развернулся и зашагал прочь. Мне было совершенно очевидно: пока ещё рано. Прежде чем начинать спуск, следовало подготовиться. Потренироваться. Освоить до приемлемого для Сапфирового ранга уровня весь свой пока что скромный магический арсенал.

Затем прошёл по центральной площади, невольно задержав взгляд на величественном Храме, посвящённом Дебту — богу торговли, контрактов и весов. Это здание не стремилось поражать пафосом, как храм Антареса в Солнечном Городе, и не ослепляло позолотой, как святилище Сино в Фейсте. Но в его монументальности чувствовалась такая внутренняя сила, такая архитектурная собранность, что не остановиться и не взглянуть было невозможно.

Храм стоял на широкой платформе, вымощенной серым и белым камнем, с мраморной лестницей, ведущей к тройным бронзовым вратам. На них были выгравированы весы, пергамент и сжатая ладонь — символ сделки. Само здание, облицованное светлым известняком, сочетало строгость форм с мощным архитектурным ритмом. Гладкие колонны — не дорические и не коринфские, а нечто среднее, с резьбой в виде торговых печатей и виноградных лоз — поддерживали массивный карниз, украшенный мозаиками, изображающими сцены из жизни древнейших купцов Айна.

Крыша храма состояла из множества правильных полусферических куполов, инкрустированных чёрным обсидианом и позолотой. Их тяжёлая симметрия отдалённо напоминала Ай-Софию, но без декоративной избыточности — здесь царила мощь и основательность. А портик с фронтоном, поддерживаемый статуями мудрых старцев в длинных мантиях, отсылал к афинскому Эрехтейону. Только вместо богов войны и победы здесь были увековечены торговцы. Они держали в руках книги счета, контракты, а в их чертах застыла не гордыня, но расчёт, уверенность и деловая сдержанность.

Внутри, как я помнил, Храм был ещё строже. Минимум золота, никаких вычурных инкрустаций, только полированное дерево, камень и тишина. Место не для молитв — для соглашений. Здесь заключали сделки, давали клятвы на исполнение контрактов, выстраивали планы, которые могли изменить экономику всего Айна.

Огромное — по меркам других городов Айна — пятиэтажное здание муниципалитета, расположенное на той же площади, терялось на фоне Храма, словно пескарь в тени щуки. Сложенное из тёплого светло-серого камня, со строгими арками, увенчанными гербами торговых домов, оно, безусловно, внушало уважение, но только до тех пор, пока взгляд не скользил к Храму Дебта. На его фоне даже столь крупное здание начинало казаться всего лишь надстроенным павильоном — функциональным, нужным, но лишённым подлинной силы. Пожалуй, из всех построек Дейтрана только Арена могла тягаться с Храмом в вопросах величия, и то — исключительно в размере.

В центре площади, как и полагалось по местной архитектурной традиции, возвышался фонтан — не просто украшение, но ещё и символ. Его скульптурная группа изображала огромные, выше человеческого роста, весы. Чаши были склонены и не равны. Под весами стояли два торговца: один — прижимисто улыбающийся, потирающий ладони в предвкушении прибыли; другой — с исказившимся лицом, вцепившийся в голову, как будто только что осознал, что проиграл не просто сделку, а целую жизнь. Камень, из которого они были высечены, по цвету отличался: «победитель» — из светлого мрамора, «потерпевший» — из тёмного гранита. Композиция была ясной и жестокой, как сам рынок. Без намёков. Без иллюзий. Только результат.

Я неспешно прогулялся по краю площади, наблюдая за прохожими и стараясь уловить ритм города. Он был иным, не похожим на другие города Айна. Здесь не метались и не толкались, не кричали и не спорили на ходу. Всё движение казалось слаженным и размеренным, но при этом — не медленным. Люди шли быстро, но не спеша. Точно. Экономно. Каждое движение выверено, каждое слово сказано не впустую. Даже уличные торговцы говорили сдержанно, не растекаясь в речах: «Такой-то товар. Такая-то цена. Берёшь — отлично. Нет — иди дальше».

Даже те, кто явно принадлежал к верхушке общества — в дорогих плащах, с печатками на пальцах и шелковыми вставками на рукавах — не стремились блистать. Одежда была безупречной, но сдержанной. Без излишеств, без золота, без броских деталей. Всё как бы говорило: «Я могу себе позволить всё. Но мне это не нужно». Не из скромности — из здравого расчёта. В этом городе, где главной добродетелью является прибыль, а доблестью — выполнение сделки, кичиться роскошью считалось проявлением глупости. Ведь один из первых заветов Дебта гласил: «Деньги любят тишину. А большие деньги — молчание».

И это ощущение невысказанной строгости витало над всей площадью. Город, в котором правила не просто писались, но выполнялись. Город, в котором каждый знал цену не только медяку, но и слову, что особенно покорило прошлого меня.

Погуляв по центральной площади, я направился в юго-западные кварталы. И чем ближе подходил к торговому порту, тем оживлённее и громче становилась бурлящая в городе жизнь.

Дейтранский порт не зря считался крупнейшим на всём Айне. В его полузакрытой бухте, надёжно защищённой от любой стихии, одновременно стояли сотни кораблей — от совсем небольших, лишь чуть крупнее рыбацких лодок, до настоящих гигантов длиной в сотню метров. Здесь же встречались и корабли, очень похожие на знакомого мне «Перебежчика» — в основном они принадлежали Торговой Лиге.

Уже за пару кварталов от порта стали чаще попадаться кабаки, харчевни и сравнительно дешёвые, по меркам Дейтрана, постоялые дворы, принимавшие моряков, отдыхающих в городе во время загрузки или разгрузки судов.

Не доходя до самого порта, свернул восточнее. Несмотря на огромное количество людей, улицы даже здесь оставались удивительно чистыми — в отличие, к примеру, от тех же припортовых районов Фейста.

Выйдя к знакомой инсуле, как обычно, поспрашивал у местной ребятни, где живёт нужный мне человек, и заодно выяснил, дома ли он. Оказался у себя. Не теряя времени, подошёл к вполне обычному двухэтажному дому, отличавшемуся от остальных разве что давно некрашеными и обшарпанными стенами. Подойдя ближе, я поднял деревянный молоточек, висевший на цепочке, и постучал. Пришлось подождать около трёх минут, прежде чем дверь, наконец, открылась.

— Чего надо? — недовольно спросил жилистый, уже немолодой, седоволосый мужчина, не брившийся минимум пару недель и одетый явно не по погоде — в одну лишь светло-синюю тогу с жирными пятнами на животе и боках.

На вид ему было чуть за шестьдесят. Выглядел он так, будто пил без перерыва последние три дня: покрасневшие глаза, тёмные мешки под ними, стойкий запах перегара. Но при этом — ни намёка на дрожь в руках, и стоял он уверенно, опираясь на дверной косяк.

— Мастер Эддарт по прозвищу Туманный Шторм? — на всякий случай уточнил я, хотя помнил его по Прошлому Циклу.

— Эддарт… — поморщился тот. — Да. Только Туманным Штормом меня уже много лет никто не называет. — И, скривившись, добавил. — А мастером тем более.

— Ом Рэйвен Александрит, — представился я, формально поклонившись. — Не уделите мне несколько минут?

— Проходчик… — окинув меня оценивающим взглядом, бывший капитан покачал головой. — Не люблю я ваше племя.

Но, несмотря на эти слова, сделал шаг назад и жестом пригласил пройти. Следуя за ним, я пересёк весь первый этаж и вышел во внутренний дворик. Эддарт опустился на неказистый табурет с преувеличенной, почти театральной усталостью, плеснул себе дешёвого вина и кивнул на стоящий в трёх метрах от него чурбан. Я пожал плечами и присел, сложив руки в замок на коленях.

— Вино не предлагаю, — буркнул он, делая жадный глоток. — Говори, чего надо, и иди своей дорогой.

Несмотря на грубость, я видел — пьёт он от скуки. Память будущего подсказывала, что он одинок. Дети, скорее всего, у него были — в разных портах по всему побережью — но ни одного он так и не признал. Вот и жил в одиночестве. Возраст не помешал ему сохранять крепость тела, но из-за одного громкого скандала, случившегося несколько лет назад, Торговая Лига поставила на нём чёрную метку. И никто больше не брал его на службу капитаном.

Если бы он согласился на понижение — боцманом или корабельным магом — его, возможно, приняли бы. Но Эддарт, привыкший быть капитаном, не захотел поступаться гордостью. Из-за чего уже несколько лет сидел без работы, только иногда обучая будущих корабельных магов азам профессии. Человек, который любил море, но был слишком упрям, чтобы ради него прогнуться.

— Я хотел бы лучше понять Чувство Ветра, — перешёл я сразу к делу. — Мне вас рекомендовали, как лучшего специалиста, тонко чувствующего эту ауру.

Он скривился, но не всерьёз. Я заметил, как прищур его глаз стал мягче.

— Чувство Ветра? — с оттенком раздражения переспросил он. — Зачем тебе? В пещерах от него толку немного. Там тесно. Да и в Перевёрнутых Башнях воздушные потоки такие странные и изменчивые, что эта аура мало чем поможет.

— Мне не для Башни, — спокойно ответил я.

— Профессию сменить надумал? — гулко хохотнул он. — Неужели влюбился в море?

— Я люблю море. Но не настолько, — пожал плечами. — Мне Чувство Ветра нужно для другого.

Он вопросительно склонил голову.

— Летать хочу, — признался я, не собираясь делать из этого какого-то секрета.

— Летать? — рассмеялся он ещё громче. — Тогда тебе к магам Призыва или к дрессировщикам чудовищ!

— Я не так хочу летать. — Улыбнулся я. — Хочу сам. Сделаю что-то вроде больших крыльев…

Тут бывшего капитана прорвало, и он рассмеялся так, что даже закашлялся. А когда, вытерев глаза, наконец отсмеялся, посмотрел на меня, как на душевнобольного, хотя в его взгляде промелькнул едва уловимый, но всё же различимый интерес.

— Сколько таких было? — Покачал он головой. — Десятки? Сотни? У кого-то даже получалось. Правда, низенько и совсем недолго. Зато падали такие покорители неба, если верить легендам, довольно болезненно.

— У меня получится. — Ответил я спокойным, даже чуть ленивым тоном.

— Уверен, все, кто пытался, думали точно так же. — Оскалился Эддарт, но в голосе его уже не было насмешки, только усталое неверие.

Вместо лишних слов я просто вытянул вперёд ладони и визуализировал над ними Знаки Упорства и Решимости. Улыбка в ту же секунду сползла с его лица, и взгляд бывшего капитана заметно прояснился, стал собранным, почти трезвым.

— Впечатляет… — Покачал он головой. — Ни у кого не видел таких значений. Но…

— Четыре Звезды Таланта в Воздухе, — не дав ему договорить, продолжил я. — И столько же в Молнии. Думаю, небо меня полюбит.

— О! То-то ты столь молод, а уже Сапфир. — Приложившись прямо к амфоре, бывший капитан Торговой Лиги сделал затяжной глоток. — Правда, Знак Цеха у тебя какой-то странный, впервые такой вижу.

— Я цеховой шериф. — Пожимаю плечами.

— Ещё и шериф. — Гулко рассмеялся чему-то своему маг Воздуха. — Значит, хочешь летать, как Джегур на ковре Элаи?

— Нет, не так. Скорее, как птица. Как альбатрос, который, расправив крылья, парит в воздушных потоках. — Поправил я.

— Если свернёшь себе шею, не делай меня виноватым.

Запрокинув голову, бывший капитан посмотрел вверх на проплывающие в недосягаемой выси облака. Ставка на его скуку сыграла на все сто.

— Обговорим цену. — Убрав амфору в сторону, Эддарт потёр ладони.

— Две недели занятий. Пятьдесят золотых за ваше время и по десять за каждое новое заклинание, которому вы меня научите.

— Какие заклинания? — Недовольно произнёс бывший капитан.

— Барьер Звука и Лезвие Ветра.

Можно было бы ещё выучить Воздушные Стрелы, но пока для средней дистанции мне хватит и Митральезы.

— Эти я знаю. — Кивнул маг Воздуха. — Только никакого официального ученичества. Просто тренировки под моим наблюдением, без всех этих обязательств между учителем и учеником.

— Согласен.

На это условие я согласился с лёгкой душой.

— Когда готов начать?

— Сегодня. — Улыбнулся я широко.

— Нет! — Тут же отрезал бывший капитан. — Сегодня я не в форме.

— Завтра?

— Хорошо. На рассвете. Но сперва задаток!

Отсчитав под жадным взглядом мага Воздуха десяток золотых, я поставил монеты на столик.

— На рассвете приходи к пятому пирсу рыбацкого порта. — Не сводя взгляда с золота и облизнув губы, произнёс бывший капитан Торговой Лиги.

Когда мы договорились, Эддарт, как мне показалось, излишне поспешно выставил меня из своего дома.

Память будущего хранила в себе лишь общее описание этого человека, и сейчас, увидев его вживую, я не мог сказать, что он мне понравился. Но все земляне, учившиеся у него в Прошлом Цикле, отзывались об обучении положительно, и я надеюсь, что первое впечатление в этот раз всё же окажется ложным — и я не потрачу деньги на ветер.

Хотя… ситуация такова, что я в любом случае трачу их именно на ветер.

Забавная тавтология.