Создатель сказок

Глава 9

Раннее утро.

Новосибирск.

Самый обшарпанный ломбард города.

Игорь Васильевич подошел к ломбарду в половину восьмого, за пол часа до начала работы.

Мужчина был несказанно доволен. Его игра перешла на новый уровень: армия его должников-рабов изрядно выросла, и теперь у него есть связи практически в любой городской структуре: в полицейском управлении, в гвардии, в офисе губернатора и даже во всех крупных кланах. Нуждающиеся в деньгах люди были везде, как и дурачки, которые приходили с целью обогатиться самым простым способом: «сейчас возьму деньги, а потом не отдам, и ты ничего мне не сделаешь». После того, как контрактер задействовал свой навык, ПРИНУЖДАЯ ПЛАТИТЬ ПО СЧЕТАМ, людей оплетали цепи магического договора, заключенного в одностороннем порядке. Даже не приходится проливать кровь, чтобы добиваться подчинения — магия делает все сама.

Особенно мужчине нравится подчинять молоденьких студенточек, которым лет восемнадцать — двадцать. Вот где власть! Страх в глазах, заломанные в отчаянии руки, слезы, обещание отдать долг, только бы не выполнять то, что Игорю хочется от них, но в конце концов — сладкое покорство. Да, у большинства этих красавиц есть муж или парень, но Игорю плевать, Игорь не жадный. Досадно, что некоторые не выдерживают принуждения к сексу — режут вены, или выходят из окон, но их столь мало, что можно не обращать внимания. Главное, что они физически не способны проболтаться о нем — одно из условий контракта.

Самое шикарное, что его контракты множатся с каждым днем. В пору праздновать, но поддержание иллюзии законного бизнеса требует многих часов работы в ломбарде, и сегодняшний день не станет исключением.

Игорь распахнул дверь и зашёл в кабинет. И лишь тогда понял, что он в помещении не один. За офисном столом развалился смутно знакомый парнишка. Кажется, один из мелких аристократов.

— Игорь Васильевич, здравствуйте! Как жизнь?

В последний раз он видел парнишку с месяц назад, когда он пришел за какой-то мелкой суммой и отдал ее вместе с процентами несколько часов спустя.

В тот день паренек не произвёл на Игоря никакого впечатления: обычный обыватель, хилый и ни на что не способный подросток. Сейчас же парень выглядел иначе, и дело даже не в его раздавшихся в стороны плечах и лишнем десятке килограмм. И не в том, что он каким-то образом забрался в его офис. От паренька веяло опасностью, как от ветерана-гвардейца, который провел десяток лет в боях. И этот ничего не выражающий взгляд, будто перед ним — пустое место. Подобные взгляды всегда бесили Игоря, но сегодня он против воли шагнул назад, настолько на него надавил этот взгляд.

Мужчина засунул руки в карманы ветровки и на ощупь разблокировал кнопочный телефон. На ощупь же набрал экстренный номер. Теперь всем подчиненным им людям придет сообщение с его месторасположением. И все двести семьдесят человек кинутся ему на помощь. Среди них хватает магов, есть воины. Они вытащат его из любой проблемы. Сложнее будет разбираться с последствиями — все-таки появление такого количества людей, часть из которых наверняка будет вооружена, не останется незамеченным.

— В порядке моя жизнь.

— Ну, тут я бы поспорил, — рассмеялся парнишка.

— Не нужно спорить, — принялся тянуть время мужчина. — Если откровенно, в последнее время дела идут просто замечательно. Ломбард приносит стабильный доход, люди идут за деньгами… — Игорь быстро взглянул в угол, где еще вчера висела камера, но заметил лишь голые провода.

— Да, точно, — парень слегка откинулся в кресле и положил ноги на стол. — Контракты заключаются, люди подчиняются. Слушай, когда я понял, чем ты занимаешься, я подумал, чтобы заставить тебя работать на род. Представь: свой контрактер, свой личный поработитель, лишенный всяческих моральных принципов. Только сперва я не мог понять, как заставить тебя подчиняться. Не контрактами ведь, верно? А потом я задумался: а зачем мне это? Не лучше ли выдавить человеческий прыщ?

Мужчина сглотнул. Паренек все сильнее пугал. Если он знает, что Игорь — контрактер, может ли он знать еще и о телефоне? И вообще, что ему в таком случае нужно?

— У меня есть деньги. Можешь забрать их, и…

— О, боюсь у тебя уже нет денег, — покачал головой паренек, кивая на открытый сейф. — Я уже подчистил твои сбережения. И про сумму на твоей банковской карте я знаю.

Где же его рабы? Прошло уже больше пяти минут, но никто еще не прибежал. Притом, что сейчас еще нет восьми часов, и часть подчиненных людей должна находиться в ближайших домах.

— Как ты здесь оказался, и что тебе нужно?

Парень поднял голову к потолку и задал вопрос, которого Игорь совершенно не ожидал.

— Сколько ты вымогаешь из несчастных людей в месяц? С учётом всех операций, сделок, договорённостей, с учетом залогов имущества и бешенных процентов. Миллионов десять, двадцать? Больше?

— К чему эти вопросы?

Аристократ внимательно посмотрел на рабовладельца, и на того вдруг напало желание быть максимально честным и разговорчивым. Будто зуд по всему телу, который можно прекратить, лишь отвечая на вопросы.

— Около пяти миллионов чистыми в месяц, — признается Игорь. — Маловато, но на жизнь хватает. Мог бы больше получать, но предпочитаю брать с девчонок натурой.

Неожиданная откровенность пугает. Мужчина хочет развернуться и сбежать, даже не думая нападать на жуткого парнишку, но ноги будто прилипли к полу, а руки невозможно достать из кармана. Тело словно застыло в положении, которого не меняет.

— С девчонок?

— Есть и твоего возраста, есть и младше. Самые сладкие — шестнадцатилетки. Таких немного, они редко приходят. В основном те, кто на наркоту подсел и тащит из дома технику. Но если отпустишь меня, поделюсь даже ими.

Парнишка вздыхает.

— Пять миллионов в месяц — слишком мало, чтобы я позволил тебе жить дальше. Доход не окупает твой вред обществу, понимаешь?

Не успел Игорь отреагировать на сказанное, как парнишка щелкнул пальцами, и в тесной комнате стало не продохнуть от самых разных монстров. Оскаленные зеленые рожи, птичьи морды, уродливые лапы…

Ужас нахлынул с новой силой, и ценой невероятного волевого усилия Игорь скинул наваждение, не позволяющее ему двигаться. Мужчина потратил не один десяток миллионов как на физическое усиление, так и на артефакты. Только вместо защитного кулона пальцы схватили пустоту. А раскидать окружающую гнусь своими семнадцатью единицами силы у него не вышло — монстры навалились на человека, опрокинули и погребли под собой. Десятки когтистых лап вцепились в бицепсы, в ноги. Кого-то удалось приложить прежде, чем чем его окончательно обездвижили, и монстр лопнул, как воздушный шарик. Но силы были не равны.

— Что ты собираешься…

Закончить Игорь не успел. Мужчина не видел, что в этот момент паренек вытащил из воздуха меч, размахнулся и пробил острием нескольких своих монстров. Меч закончил свой путь, с хрустом войдя в грудную клетку рабовладельца. И снова. И снова. После третьего удара человек умер, а душа его покинула тело.

— Не думаю, что по тебе кто-то станет грустить, — сообщил парнишка бездыханному телу. — Думаю, к психологам скоро наведаются толпы людей с психическими травмами. Можешь гордиться, ты стал городской легендой. Страшноватой и весьма недолгой, но легендой.

По щелчку пальцев все монстры пропали, а парнишка обшарил карманы убитого и направился на выход, насвистывая веселую песенку. В его рюкзаке лежало шесть миллионов, а на карте Игоря лежат еще тридцать, не считая тайника в его квартире.

— Сказка, просто сказка. Одновременно и монстра уничтожить, и людей освободить, и заработать.

Хотя «заработок» еще в процессе — нужно вручить кенку банковскую карточку преступника и отправить его под иллюзией к банкомату. И сделать это необходимо как можно быстрее — государственные органы на удивление быстро блокируют банковские счета после смерти человека. Быстрее работают только компании ритуальных услуг, когда труп твоего родственника еще остыть не успел, а в дверь звонят, спеша вручить визитку.

Сегодня после школы решил сделать приятное Дарье и заняться с ней зельеварением. Для этого специально приехал к частному дому, который вроде как принадлежал тетке девушки. Лаборатория (приличная для любителя) меня не впечатлила. Я быстро рассказал девушке пару рецептов из уже существующих, но пока ей не известных. Но редкую встречу я использовал в первую очередь для того, чтобы забраться к девушке в голову.

Во внутренний мир Даши удается попасть без проблем. Миг, и я стою на краю большой лесной поляны, заросшей травами и цветами. Посреди этой поляны находится широкий навес на четырех столбах, а в метрах тридцати от навеса — домик.

Здесь нет тропинок, в разуме Даши либо никто не топтался, либо — прибирал за собой. Шагать к навесу приходится аккуратно, стараясь не наступить на редчайшие травы и цветы, вопреки биоценозу растущие рядом друг с другом. И не потому, что я, как какой-нибудь чересчур сроднившийся со своим бонусом друид, способен ощутить, как «цветочку сделали больно». Просто девушке не пойдет на пользу, если я буду топтать и рвать эти травы, как и мне на пользу не пойдут сожженные книги моей внутренней библиотеки или разбитый кристалл.

В домик пока не собираюсь. Отмечаю для себя, что девушка — разносторонняя личность: у того же Арсена был лишь спортзал, без дверей наружу, а все, что имело для него значение, кроме сражения, было плоским настолько, что спокойно помещалось на плакатах.

Рассматриваю навес. К балкам привязаны пучки высушенных трав. Посередине стоит зельеварный котел, столик для нарезки ингредиентов, рядом в рабочем беспорядке разбросаны бутыльки с реагентами, пустые сосуды лежат в огромной раковине.

Так, а где же память?

Память обнаружилась в ящичке стола. Если моя помещалась в огромных шкафах управляющей комнаты, то у девушки был пухлый журнал. Рецепты, заметки на стикерах и на полях, редкие помарки. Сперва — простенькие рецепты того же зелья от простуды, или простейшего витаминного, а потом — все сложнее и сложнее. Половины и я не знаю, слишком уж широкий набор — тут и для отбеливания зубов, и для окрашивания волос. Девушка действительно занимается алхимией, а я — лишь коснулся этой отрасли. Несмотря на то, что могу варить и яды, и сложные, многосоставные зелья, до которых девушка не добралась, по количеству простеньких составов она меня обходит.

На одной из последних исписанных страниц — нарисованный карандашом рисунок. Нет, наброски встречались и раньше, но мой портрет настолько детально прорисованный, что даже неловко. На картине — карандашным наброском этот маленький шедевр назвать сложно — я с голым торсом стою посреди лабораторной комнаты, попирая лежащего Арсена, больше похожего на злую карикатурную куклу.

Мой ожог никуда не пропал, но воображение девушки сгладило его и слегка подретушировало тенями. Картина пока не выбивается за рамки рабочих отношений, но в дом я теперь не пойду — не хочу увидеть то, что как раз выбивается за пределы рабочих отношений.

Формирую бумажные листы, на которых появляются рассказанные рецепты, и вкладываю их между последних записанных страниц. На простое действие ушла куча маны — несмотря на то, что мои действия нужные и правильные, и девушка легко запомнит весь процесс приготовления зелья, будто делала его не один десяток раз, ее мирок все равно противится. Впрочем, если бы я принялся жечь траву, цветы или дневник, сопротивление стало бы в разы ощутимее.

Думаю, за сутки-другие листы уже врастут в книгу, мой почерк сменится на почерк девушки, а информация полностью усвоится.

Будет время — нужно попробовать повлиять на ее внутренний мир сильнее. Создать нормальный алхимическую лабораторию… хотя нет, если у меня получится, то Даша попросту оборвет со мной все контакты и начнет одержимо штудировать книги. Я не против отпустить девушку, если та захочет, но сам переписывать ее личность не стану.

А вот создать в ее мире какое-нибудь существо, которое защитит ее от вторжения, можно. Даже нужно, ведь девушка многое обо мне знает, и узнает еще больше.

— Слушай, раз уж у тебя масса ингредиентов, может, приготовим что-нибудь особенное? — Спросил я, разглядывая полки в лаборатории. А деньги за все потраченные ингредиенты я тебе верну.

— Да, давай, — пожала плечами Дарья. — А что конкретно ты хочешь сварить?

— Пока не знаю. Дай мне время вспомнить подходящий рецепт.

Для вида потираю лоб.

Из-за проблем с памятью (большую часть книг я пока не прочел и не усвоил, хотя каждый вечер ускорял время в вондере и читал, читал и читал) мне пришлось искать неизвестный пока рецепт, вручную перебирая книги. Ускорив внутреннее время на максимум, я выбрал три случайные книги: «Занимательное зельеварение», «Сорок рецептов для собственной лаборатории» и «Куда девать гоблинские потроха». Наскоро пролистав сотню страниц каждого тома, я нашёл подходящее зелье — «Зубрила». Тут даже имя автора указано — насколько я знаю, этот зельевар сейчас под стол пешком ходит, если вообще успел родиться, а значит, рецепт еще никто не знает.

Если бы у меня было больше ингредиентов, выбор был бы шире. Но, несмотря на десятки припасённых девушкой трав, потрохов и прочих припасов, лежащих на столе, рассованных по аккуратным стеклянным баночкам и засыпанным в кулечки, ее запасы скудны по сравнению с закромами среднего алхимика. А большинство рецептов из моих книг требует более качественных, дорогих и редких ингредиентов.

Я подошел к шкафу с порошками и принялся выбирать бутыльки и пузырьки, сверяясь со списком из книги, которую одновременно с этим держал во внутреннем мире. Вытащил пару кусков коры золотого дуба, пузырек с «лунным сахаром», и еще кучу всего. Положив набранное на стол, замер.

— Чего-то не хватает?

— Не совсем. Когда ты в последний раз проверяла ингредиенты? — потряс я стеклянной баночкой с лепестками «хищной розы». — Этот красивый пушок по краям лепестков — плесень. Есть другая банка?

— Это единственная.

— Хм… А есть неподалёку какая-нибудь лавка, где ты сможешь купить замену? А я пока подготовлюсь к варке.

Девушка замялась. Она явно не желала оставлять меня одного в своем доме.

— Может, ничего страшного не произойдёт? Все-таки лепестки синеватые, а когда они портятся, то чернеют.

— Ладно, сойдёт. — Сделал я одолжение. Но сразу предупредил. Если качество зелья упадет, сама будешь локти грызть.

Вернувшись к подготовленному котлу, начал раскладывать ингредиенты. Даже такие мелочи, как расположение ложки, ножа и ингредиентов имеют значение — часть ингредиентов придётся нарезать прям в процессе и закидывать в котел в спешке. Если замешкаюсь, пытаясь найти нужный предмет, могу испортить зелье.

Как только я всё подготовил, сразу приступил к процессу.

— Полтора литра дистиллированной воды, — я медленно налил в котел жидкость, сверяясь с насечками на внутренней стороне емкости. — Довести до кипения.

Пока вода греется, перехожу к травам.

— Бутон сияющего жасмина, — взял я высохший цветок, который уже давно не сиял. — Оборвать лепестки и перетолочь в порошок. Добавить в ступку десять иголок черноцвета и перетолочь снова. Медленно высыпать в котел, одновременно помешивая кипящую воду.

Я озвучивал один этап создания зелья за другим, а Даша наблюдала за мной, жадно ловя каждое движение. Даже достала телефон и включила камеру, чтобы не забыть ни слова. Я думал, не догадается.

Спустя некоторое время дошла очередь и до самых ценных ингредиентов.

— Лепестки хищной розы — девять штук. Порезать на три части каждый, бросить в центр котла, следом кинуть горгулью чешуйку. Вывести слизью улитки на котле руну «память», — я обмотал тряпкой для уборки стола палец, сунул его в банку, и быстрым движением нанес на котел руну. А вот этого пока не практикуют, насколько я знаю — слияние зельеварения и алхимии с рунной магией начнется лет через пятнадцать.

Даша следила за моими действиями так внимательно, словно я создаю жидкое золото. Забавно, но темно-желтое зелье с каждым добавленным ингредиентом становилось все светлее и даже наливалось яркостью.

Вода забурлила, и я принялся кидать в котел оставшиеся травы, помешивая варево. Меня не перестаёт удивлять, что из трав, порошков и самых разных частей тел монстров получается не дурнопахнущая дрянь, не варево из трав и потрохов, а полезная вещь. Когда я начал напитывать котелок маной, метаморфозы ускорились. Еще тридцать секунд, и нужно заканчивать.

Даша, словно загипнотизированная внимательно следила за меняющимся цветом зелья.

— Выключить огонь, стереть руну и разлить горячее зелье по подготовленным стограммовым фиалам.

Подготовленных фиалов у нас не было, но была пустая стеклянная банка на два литра — туда я и вылил светящуюся золотом жидкость. На стенках котла осела куча воняющей слизи — если оставить зелье в котле до остывания, оно попросту испортится.

Новоизобретенное зелье! Введите название.

Ранг: D

Описание: алхимическое зелье, созданное впервые. На краткое время значительно улучшает память, внимание и концентрацию. Возможные побочные эффекты: интоксикация, рвота, приступы паранойи, тошнота, головная боль, диссоциация, слуховые, зрительные и тактильные галлюцинации…

Список отрицательных эффектов был огромен. Я назвал зелье «зубрилой» и свернул окно.

— Готово.

— Отлично! Это было классно и очень чётко. Преподаватель на моих курсах по зельеварению работает гораздо медленнее. Только, боюсь, я не поняла, что именно ты сварил.

Я сверился с описанием.

— Это зелье на сутки даёт человеку способность запоминать любую информацию в любых количествах. С его помощью можно выучить столько учебников, сколько ты за эти сутки сможешь прочесть.

— Что? Но ведь зелье абсолютной памяти готовится не так!

— Не знаю, как там готовятся твоё зелье, но мое готовится именно так. И учти, что его рецепта ты не найдёшь в сети. Можешь считать, что я изобрёл его сам.

— Ты не шутишь? Просто если все так, как ты сказал, ты можешь подать заявку и после проверки зелья у любого зельевара как начать продавать его в лавки и магазины, так и внести рецепт в государственную базу. А если кто-то решит готовить его, автор рецепта будет получать как минимум полтора процента от продаж! Целых полтора процента! А еще при создании новых и полезных рецептов, к которым это зелье точно относится, повышается доступ зельевара к базе будет расширен.

— Шикарно, — без всякого энтузиазма сказал я. — Можешь заняться этим. Приготовь зелье при зельеваре, добавь его в базу и продай эти бутыльки. Тебе — расширенный доступ, мне — деньги с возможных отчислений. Идет?

От предложения репутации и жирного куша девушка отказалась, не думая.

— Я не могу так, — помотала головой Даша. — Это твой рецепт, я не могу выдать его за свой. Может, ты не знаешь, от чего отказываешься, но кланы, занимающиеся продажей зелий, за подобный рецепт озолотят. Это зелье, если ты не шутишь насчет его свойств, достойно места в учебниках или профильной литературе.

Я поднял руку, обрывая поток слов.

— Даша. Я прекрасно знаю о доходах зельеваров, как и о внимании кланов к тем, кто способен создавать новые рецепты. Уж можешь поверить, мне подобного внимания не нужно. Я осознаю свое предложение, его плюсы и минусы. Еще раз: ты хочешь получить доступ к новым рецептам государственной базы, стать значимее, как алхимик, и в перспективе — открыть собственный зельеварный цех? И тем самым избавить меня от бумажной волокиты и ненужной известности.

— Я не против.

— Тогда действуй.

Вот и проверим, насколько ей можно доверять. Если найдет, кому продать рецепт и скроется в неизвестном направлении, даже лучше. Это сейчас она не знает практически никаких секретов, за исключением подкупа сотрудника КМА.

— Не хочешь попробовать? — киваю на остывающее зелье.

— Нет, спасибо. Я не знаю, насколько это зелье качественное, — попыталась отвертеться девушка.

— Насколько я знаю, испорченное варево выглядит не так, — красноречиво покосился я на банку. Испорченное зелье или вообще куча сваренных вразброс ингредиентов выглядят скорее как смердящая масса на стенках котла. — Или ты думаешь, что я обманул тебя, а на самом деле под видом зелья памяти сварил магический аналог виагры?

— Я не знаю о его возможных побочных эффектах, — выкрутилась девушка.

А вот тут она права — побочные эффекты действительно есть. В первые сутки легкая интоксикация, тошнота. На месяц другой — бессонница, упадок сил и легкое отупение. Для студентов-прогульщиков, которые готовятся к экзаменам в последние сутки, сойдет и так, а вот для остальных парой к этому зелью шло ещё одно, убирающее негативный эффект. Оно требует дорогих ингредиентов, и изобретено тем же зельеваром, который создал «зубрилу», поэтому можно не беспокоиться, что кто-то быстро подберет парный состав.

— Ладно, проехали. Из побочных эффектов — тошнота, проблемы с концентрацией внимания и бессонница. Я заберу пару флаконов, если дашь тару. Свои можешь сама выпить или угостить кого-нибудь. Через два дня испортятся.

— Всего пара дней?

— Если бы не плесень, вышла бы неделя.

Я подождал, пока девушка нашла тару и ушел с двумя фиалами. Сам использовать поостерегусь, пока не сварю парное зелье. А вообще использовать нужно — выпить в выходной и засесть за разгребание книг в памяти, суток на десять субъективного времени. Если бы я раньше добрался до этой книги, раньше бы нашел этот рецепт. Увы, везде и сразу успеть нельзя. Зато теперь осваивание литературы изрядно ускорится, до и симбионт поднапряжется.