Создатель сказок

Глава 36

Владимир Морозов, глава клана, стоял возле руин, из-под завалов которых геоманты и телекинетики доставали немногочисленных выживших и бездыханные тела.

Главное, что не пострадал Михаил, — билась в голове Владимира мысль. — Главное, что Михаил остался цел.

Сын показывает отличные результаты, идет вверх по рангам, как по ступеням лестницы, добывает редкие и эпические титулы, и потеря его была бы по-настоящему болезненна. В него вложено столько труда и времени, сколько ни в одного пробужденного.

К сожалению, хотя с сыном ничего не случилось, атаку тоже нельзя назвать безболезненной, и так просто от нее не отмахнуться. Уничтожен защищенный особняк. Уничтожена самая укрепленная резиденция в государстве. Погибли сотни членов клана и посторонних людей, вдобавок ко всему клан оказался скомпрометирован и публично опозорен.

Мужчина смотрел на черные мешки с телами, и гнев его рос все сильнее.

Сложно придумать большее оскорбление для главы клана, чем пощечина по самому дорогому — по авторитету. На их дома и здания не нападали годами, десятилетиями! Система защиты была отлажена, всех шпионов, всех замышлявших недоброе ловили на подходах. И тут некто напал на самое защищенное здание, в чьей монументальности ни у кого не было сомнений. Да еще и пытал в прямом эфире члена их клана.

Этот позор навсегда останется в истории клана, как и в истории государства. Слухи о событиях будут гулять и спустя год, и десять лет спустя. И самое печальное, что глотки не вырвешь, не вызовешь на дуэль каждого зубоскала.

Конечно, будут и сочувствующие, как-никак самый крупный теракт за последние двенадцать лет, и его представители с хорошо подвешенными языками подадут с правильной стороны историю теракта для Имперских и иностранных СМИ, развеют в пух и прах каждое слово с того злополучного видео. Но это нисколько не смягчало боли и гнева мужчины.

Рядом колыхнулся воздух, и рядом с Владимиром возникла фигура, будто сотканная из чистого света. Распорядитель.

Морозов даже не повернулся к могущественному существу, продолжая следить за разбором завалов.

— Я знаю, кто это сделал, — равнодушным голосом, за которым скрывалась бесконечная усталость, сказал эгрегор. — Айдар Алмазов, иллюзионист с навыками порталиста.

В голове Владимира бродила масса мыслей: как иллюзионист смог нанести такой ущерб, и почему он вообще атаковал резиденцию. Но в первую очередь Морозова интересовал другой вопрос.

— Кто этот Айдар? — прохрипел мужчина.

— Невероятно сильный подросток из Новосибирска. Савелий Морозов, ответственный за Новосибирск, греб резиденции слабых родов, и решил убить отца Айдара. Мальчишка вычислил виновных, взял деньги и потребовал жизни организаторов убийства. Савелий пожертвовал неугодными, но парнишка на этом не остановился.

— Почему он заодно не убил этого Айдара?

— Потому что у меня был далеко идущий план, в который Айдар встраивался идеально. Он должен был помочь твоему сыну…

— Мой сын справится сам! — Взревел Морозов, впервые за разговор поворачиваясь к распорядителю. — Сам!

— Айдар — маг, вернувшийся из прошлого, где твой сын уничтожил большую часть человечества, начав с вашего клана. Кажется, я неоднократно говорил тебе о таком варианте развития событий.

— То есть, ты хотел поручить ковыряться в голове Миши человеку, который ненавидит весь наш клан?

— Я хотел поручиться покопаться в голове твоего сына человеку, у которого виртуозно получается копаться в головах. Он выправил бы воспоминания твоего сына, выстроил для него хорошее детство, без травмирующих воспоминаний. Ни один менталист не чует недостатки человека так, как Айдар. Если бы у нас получилось, на Земле появился бы полностью адекватный бог.

— Почему я вообще не знал о том, что в нашем мире появился возвращенец?

— Потому что я не счел, что тебе нужно это знать, — просто ответил распорядитель.

— Я в очередной раз убеждаюсь, что в человеческих отношениях ты ни черта не понимаешь. Я отправлю группу захвата для этого Айдара и его семьи.

— Ты их не найдешь, — отмахнулся эгрегор. — Айдар собрал свою семью, всех знакомых, кто для него хоть сколько-то значит, телепортировал их куда-то, и только после этого устроил свой детский крестовый поход.

— Я думал, что ты способен найти любого человека.

— Только в пределах этого мира. Но если тебя это утешит, я уверен, что Айдар не станет прятаться вечно. Раз уж подросток пошел вразнос, он не остановится, пока не уничтожит клан, который разрушил покой его семьи. Либо — пока не умрет, пытаясь.

Пламя — лучший способ борьбы со льдом криомантов, поэтому следующим порталом я отправился за пламенем.

Я создал по памяти ход, ведущий в осколок, населенный драконами А-ранга, и шагнул вперед.

Создать портал в еще не созревший осколок из другого такого же осколка было трудно. Я перешагнул грань портала, но чтобы выйти в осколке, мне пришлось долго идти по узкому, извивающемуся тоннелю, ориентируясь только на ощущение пространства. Тоннель вокруг меня заливал яркий белый свет — если бы я не зажмурился, надолго потерял бы возможность видеть.

Белый свет перед моими глазами постепенно рассеивался.

Когда зрение появилось, я увидел громадное пространство из песчаных дюн, покрытых пеплом. Я оказался на вершине бархана, в раскаленной пустыне. Со всех сторон дул горячий ветер, обжигающий кожу. Небо и песок — вот и все, что было вокруг. Ни зелени, ни животных.

Внимательно осмотревшись, я увидел гору на горизонте — если помню правильно, там центр осколка. Именно туда мне и нужно. Сейчас, когда в осколке стоит сумасшедшая жара, даже драконы, повелители пламени, прячутся в норах.

Под песком находились и другие обитатели осколка. Было очень жарко и тихо.

Где-то впереди раздался пронзительный вопль. В окружающих дюнах явно была жизнь, только я ее пока не видел и не ощущал.

Я щелкнул пальцами, и рядом со мной появился четырехрукий великан с крокодильей пастью. Половина резерва ухнула в бездну.

— Вперед, Коар, — указал я пальцем на гору. — Нужно убить всех вон там.

Великан уверенно рванул вперед, разгоняясь и оставляя за собой шлейф пыли. Разогнавшись, он начал прыгать с бархана на бархан. Мощь S-рангового монстра подавляла воображение — он был похож на Халка из фильма. Монстр легко бросал свое многотонное тело на десятки метров, отталкивался от песка, рассыпая барханы, и прыгал снова.

Симбионт быстро справлялся, приспосабливая тело к условиям окружающего мира. Разве что мана А-рангового осколка, чересчур густая и насыщенная, жгла энергоканалы. Но такой осколок и не должен быть чересчур простым.

Зато пространство здесь было не искалеченным и шатким, как на Земле. В пределах осколка оно было монолитным. Я даже не стал открывать портал — шагнул вперед, и оказался неподалеку от Коар, который взрыкнул и, не замедляясь, понесся дальше.

Я вдохнул горячий воздух, и на ходу принялся медитировать, прогоняя жгучую энергию дальше по энергоканалам. Мана обжигала, но после того, как я прогнал ее по телу пару кругов, стало вполне терпимо. Симбионт работал на пределе, зато теперь моя энергетика была закалена достаточно, чтобы находиться в таких осколках, не боясь потерять сознание от энергетического возмущения, вызванного заклинаниями или способностями высокоранговых монстров.

Мы преодолели половину пути до горы — черной, изрытой огромными норами.

Впереди снова раздался рев, и на этот раз из норы высунулся разозленный дракон — красная громада, размером с наш Новосибирский особняк.

Следом за первым драконом высунулся еще один. Магические твари чувствовали, что на их землю пришел некто сильный, и им это ужасно не нравилось.

Я решил, что в этом бою мне точно делать нечего, и заслонил себя иллюзией невидимости. Она не спасла бы от драконов, если бы они вознамерились меня найти, но у них была проблема гораздо крупнее.

Драконы выползли из нор, зависли на скале. Захлопали крылья, и туши оторвались от каменной стены. Описав полукруг, драконы спикировали на Коара и ударили по нему пламенем.

Но Коар было плевать — он увернулся от одной струи пламени, перепрыгнул другую, и, домчавшись до скалы, нырнул в ближайшую из нор. Монстр был по-звериному умен, и понимал, что сражаться с летающими ящерами на открытом пространстве не сможет. А вот заставить их защищать самок, детенышей, старых драконов и всех прочих, кто сейчас находился в норах — легко.

Так и случилось — вслед за Коар по тоннелю понеслись струи пламени, но вреда юниту нанести не смогли. Взревев, драконы в полете сложили крылья и, отталкивая друг друга, полезли следом за крокодилоголовым.

Монстр летел вперед по тоннелям, едва касаясь ногами каменного пола. Преодолев сорок метров, он почувствовал, как температура повышается, и едва успел шмыгнуть в боковой тоннель, избегая струй пламени, бьющих и спереди, и сзади. Пламя в норах жутко гудело и завывало, как в трубе печи при сильном ветре, но Коар было плевать — он достиг тупика, вернулся и углубился в гору. Спустя минуту петляния по пещерам, он наконец пристукнул первого дракончика — детеныша размером с лошадь.

Вы получаете +1 фрагмент юнита «Огнедышащий дракон», ранг А.

1/10

И это было только начало. Коар двигался вперед, по туннелям, уворачиваясь от огненного дыхания, и с легкостью ломал хребты и сворачивал шеи драконам. Разница между чудовищами А-ранга и S-ранговым великаном была слишком заметна.

Через несколько минут драконы уже убегали по тоннелям, забивались в самые глубокие норы, но властвовавший в туннелях Коар все равно отыскивал их.

Вы получаете +1 фрагмент юнита «Огнедышащий дракон», ранг А.

7/10

— Почему они не улетают? — задался я вопросом. — Им достаточно просто подняться в воздух, и тогда вся операция будет сорвана — мне нужно будет покидать осколок, потому что в воздухе он их не достанет, а призывать дракона — это тратить накопленные фрагменты и оставшуюся ману, чего я делать точно не стану, ведь мне нужна энергия для обратного портала.

В этот момент Коар вбежал в крупную пещеру, где сидели сразу семь взрослых драконов, и они разом выдохнули во вторженца пламя. Огонь не оказал на юнита никакого влияния, но у меня на десятую часть просел резерв — регенерация чудовища требовала топлива, и если живой монстр тратил калории, то мертвый — мою ману.

Первого дракона Коар наградил ударом пары чудовищных кулаков в лоб, пробивая череп, шею второго — смял сразу четырьмя руками, закрываясь телом от пяти кинжальных пламенных струй. Когда драконы выдохлись, Коар держал в руках запеченное шкворчащее тело. Камень на полу пещеры раскалился, стал темно-багровым, и каждый шаг юнита отнимал у меня крохи маны. От жара ревели и драконы, переступая с лапы на лапу.

Четыре секунды — вот сколько понадобилось моему бойцу, чтобы перебить драконов. Оставив их, он устремился дальше по тоннелю.

У меня уже есть четырнадцать фрагментов из двадцати. Еще шесть — и я смогу призвать S-рангового юнита, который будет сильнее любого из здешних драконов. Вот за каким кушем я сюда шагал. Ни один А-ранговый криомант не справится против летающего ящера с бесконечным запасом пламени и выносливости.

Коар носился по пещерам, кошмаря драконов. Я сидел, медитировал и сливал в него ману — у меня осталась треть от запаса, которая по восполнялась, то уходила по связи до великана.

Сыпались фрагменты.

Умирали драконы.

Я подсчитывал, сколько смогу добыть сердец, жил, шкур, рогов, когтей и зубов этих ящеров.

Если бы дело произошло всего месяц назад, я бы начал скакать от радости, подсчитывая, сколько смогу выручить за всех этих монстров. Сейчас же я прикидывал, сколько можно будет сварить полезных зелий для нашей компании, создать артефактов и доспехов. К сожалению, я не кузнец и не артефактор, чтобы выжать из ситуации максимум.

А потом Коар наткнулся на причину, по которой драконы не улетали. Босс. Они его защищали, и в последнем тоннеле, ведущем глубоко под гору, собрались все оставшиеся драконы и дали Коару последний бой.

Монстру приходилось отходить дважды, и оба раза он был на грани развоплощения. Он скрывался от драконов в коридорах, пока я судорожно выжимал из осколка каждую каплю маны, медитируя самозабвенно и отчаянно, и сливая все в его регенерацию.

Наконец последний защитник упал замертво, и великан пошагал дальше.

Зал, до которого наконец добрался Коар, впечатлял. Громадный, в нем могла бы уместиться целая крепость. Своды его терялись высоко вверху, а на стенах рос светящийся мох. Там, где моха не было, обнаружились росписи, барельефы. Из камня вырастали громадные скульптуры, изображавшие драконов и представителей незнакомой мне рептилоидной расы, которые, видимо, этот зал и украшали.

Когда я был в этом осколке в первый раз, в будущем, этот зал занимал громадный скелет с выбеленными временем костями. Но сейчас здесь, в этой пещере, лежал циклопических размеров дракон с полуоторванным крылом. Его спину пересекала рваная рана.

Коару было плевать на дракона, чьи бока медленно поднимались и опадали. Было плевать на барельефы. Он следовал моему приказу.

Драконья голова размером с локомотив, тяжело поднялась. Мутные глаза уставились на уставилась на Коара.

— Кто-то все-таки пришел за моей жизнью! — громыхнул дракон сперва на своем, а потом — на ломаном эльфийском, который я уже понял. — Кто тебя отправил? Аглахар, старая чешуйчатая немощь? Или Рыррг?

— Я здесь по собственной воле, — произнес я на таком же эльфийском, перехватывая контроль над Коаром.

Интересно, как такой огромный дракон смог пролезть по узкому тоннелю?

— Неправда, — оскалился дракон. — Но ты мне еще успеешь все рассказать.

— Да я и сейчас все расскажу, — пожал я плечами. — Я не знаю никого, о ком ты говоришь. Я пришел сюда за фрагментами ваших душ, и весь твой выводок я уже уничтожил. Вот и все.

Дракон уставился на меня с застарелой злобой, но не дохнул пламенем — может, понимал, что будет бесполезно.

А потом разом случились две вещи.

В меня таки полетел громадный огненный шар, но я был к нему готов — оттолкнулся удивительно сильными ногами и прыгнул в сторону за миг до того, как синее пламя за секунду расплавило пол.

И второе — дракон обратился в черное облако, которое сгустилось и обратилось тем самым рептилоидом с барельефов. Ростом гуманоид был не выше обычного человека, но двигался удивительно быстро.

В следующий миг все драконы и рептилии в зале, нарисованные, отлитые, вырезанные в камне — рванулись ко мне. Чертов рептилоид оказался магом!

Здесь я отступил в сторону, давая хозяину тела использовать весь перечень доступных ему умений.

Коар взревел, используя «оглушающий рев». Хотя это не остановило каменных драконов, рептилоид пошатнулся.

Великан рванулся к оглушенной рептилии, круша хрупкий камень. И добежал бы за секунду, если бы наперерез ему не рванулась драконья статуя из металла — худая, сгорбленная, но с внушительными когтями.

Два из четырех кулаков воткнулись — буквально чудом — в живот статуи, и ту отшвырнуло на рептилоида, буквально размазывая чешуйчатую тварь по полу.

Монстры замедлились, а потом — нехотя застыли.

— Зачистить гору, — приказал я отряду зеленых грабителей, пересылая в мозги каждого информацию по осколку. — Драконов — в кольца. Статуи, если от них разит магией, тоже заберите.

Как и в горах, не было никакого сообщение о зачищенном осколке. Похоже, за осколок, в который ты вторгаешься силой и раньше времени, награда не предусмотрена.

Но главное было в другом. За пещерой, в которой обитал босс, была еще одна — крохотная, не больше каморки сторожа. И посреди этой пещеры стоял алтарь Алодов. Копия того артефакта, рядом с которым я дважды проходил пробуждение. Точно такие же алтари стоят в любом нашем городе.

Он почти врос в окружающую скалу, будто создатели хотели спрятать его от внимательных глаз, но я узнал характерные грубые очертания этой маленькой стелы.

И обнаружив ее здесь, я задумался, чем являются алтари: причиной того, что мир этих драконов был раздроблен на A-ранговые осколки? Или же наоборот — якорем, который не позволил разрушить определенный участок мира, наоборот — протащил осколок сквозь пространство и время? Может, алтари — это попытка Алодов спасти расы, позволив всем, кто оказался в осколке, жить до того самого момента, пока их осколок не прирастет к другому миру, а потом — выйти наружу?