Создатель сказок

Глава 26

В моем плане поездка за боевыми големами выглядела так: нанимаю отряд с машиной, доезжаем до места, которое я более-менее помню, там выкапываем клад, по пути разбираемся с парочкой монстров и едем в город. По возвращению я плачу товарищам денежки за работу, и мы расстаемся, довольные ситуацией и друг другом. Проблем я не видел, и считал, что мне максимум грозит попытка ограбления со стороны нанятых товарищей.

По факту это выглядело так. Я нанял команду на болотоходе, но мы не доехали до цели ровно на километр, когда командир поднял ладонь:

— Стоп! Впереди ящеролюды, и их много.

Я молчал, не встревая. А командир тем временем раздавал приказы:

— Степан, Гулькин, посмотрите, что там как. Вперед не лезть, а то знаю я вас. Просто гляньте.

Из болотохода выпрыгнули два бойца в черных кожаных куртках. Ниндзи размылись в воздухе и полупрозрачные силуэты быстро рванули вперед.

Спустя полчаса они вернулись и описали нам ситуацию. И выглядела она не очень: как раз на нужном мне месте находилось большое стойбище ящеролюдов, не меньше сотни голов. А если учесть, что такую ораву нужно чем-то кормить, где-то еще продовольственные команды пасутся.

— Я решу вопрос. Ждите здесь, — приказал я и окутался оболочкой из невидимости.

Прозвучало это пафосно, а вот реализация подкачала. Пробраться на территорию ящеров под невидимостью у меня не вышло.

То есть, сначала у меня все шло хорошо: я дошел до самого гнезда. Но там оказалось, что они каким-то образом вытащили в реальность свой заболоченный осколок. Более того — они превратили осколок в кусок своего мира, абсолютно мне враждебный.

Над их стойбищем куполом висела паутина из магических сигнальных нитей, вдоль которых вились сонмы призраков. И эти призраки, каким-то образом заточенные на обнаружение всего и вся, сразу же заметили меня через маскировку и подняли шум на весь лагерь. Благо, далеко отлететь от магических нитей не смогли.

Я уже сталкивался с народами, которые были заточены под определенного противника. Видел осколок с племенем гоблинов, которые умели охотиться на громадных волков, и отточили это умение до самого высокого уровня. Видел фей, которые умели охотиться именно на людей, и если бы не десяток пропавших в небольшом лесочке боевых команд, и не удар по этому лесу мага А-ранга, этих фей бы и не нашли. Но ящеролюдов, которые пришли из мира, где противостояли иллюзионистам, менталистам или кому-то вроде них, я прежде не видел.

Вернувшись, я рассказал об увиденном.

— Тут уже нужно вызывать подмогу, — качнул головой командир. — Это уже не вылазка чешуйчатых рядом со стеной. Если здесь стойбище, то дело плохо: тут уже пропадали отряды, и сейчас мы с вами нашли причину.

То, что командир не отправил гонца в обход меня, уже хорошо. Могли попробовать отодвинуть меня в сторону, но не стали, что им в плюс.

— Чем это грозит относительно моей цели? — спросил я. Раньше я сказал, что мы едем на некими артефактами, которые закопал еще мой дедушка. Легенда трещит по швам, если честно, но одну короткую поездку она бы продержалась в любом случае.

— Можно доложить в администрацию города… — как бы раздумывая, произнес командир, но я сразу же покачал головой:

— Нет. Эти сразу наложат лапу на все, что найдем в логове. Что насчет наемников?

— Есть на примете и такие. Отряд будет не слишком сильный — два роги, щитовик и два мага В-ранга, и мы обойдемся тем, что найдем в логове, если у вас нет никаких планов на него. Но за А-рангового уже придется платить, знакомых среди них у меня нет. А сами мы здесь не справимся.

— Ладно, давай наемников, — киваю. — Мне нужны только артефакты, о которых я сказал. На прочую добычу я не претендую.

То, что эти артефакты весят под несколько тонн и могут гнуть руками толстенные трубы, я не сказал.

— А мы обойдемся наградой от города за зачистку развернувшегося гнезда, — кивнул повеселевший командир. — Разумеется, помимо твоей платы за заказ.

Гоблинов вызывать не стал, хотя можно было попытаться атаковать лагерь командой прокачанных коротышек. Иллюзии ведут себя плохо, так что качественную пелену я на зеленых не навешу, а выпускать их без нее — риск. Я и так на карандаше у имперских следователей, не хочу, чтобы они снова приезжали ко мне и снова везли к менталисту. Если мне устроят второй допрос, то там точно не один менталист будет, да и память мою просеивать будут не меньше суток, находя все больше дыр и заплаток на месте спрятанных воспоминаний.

Сложности были и с захватом ящерских мозгов. Не знаю, какому богу они поклонялись, но он явно им благоволил, и явно не был рад иллюзионистам. Амулеты, сплетенные из птичьих и крысиных черепов, прятали от меня внутренние миры ящеров, и перехватить контроль над кем-то из племени у меня не выходило. Это ужасно бесило и раздражало — я чувствовал, что вондеры чешуйчатых где-то рядом, буквально руку протяни, но в какую именно сторону тянуть свои метафизические руки, не понимал. А если и удавалось нашарить сознание ящеров, оно тут же вырывалось из хватки, будто рыба-вьюн из ладони подростка.

Долбанные ящеры.

В гонцы определили рогу: ему нужно было добраться до ближайшего холма, поймать сеть и связаться с городом.

— Это дело на сутки, не меньше — я не знаю, сколько времени нужно будет группе, чтобы собраться и доехать до нас, — предупредили меня.

Пока мужик пилил на холм, мы замаскировали стоянку и развлекались, до вечера обнаружив и перебив три с половиной десятка ящеров — их группы выходили на охоту и не возвращались обратно.

Затем монстры начали беспокоиться. Если потеря одной-двух групп ещё прошла бы незамеченной: мало ли, на кого они наткнулись, то вот исчезновение сразу четырех отрядов внимание привлекло, и нам стало куда труднее охотиться.

Племя перешло на осадное положение. Правда, долго сидеть в нём они не могли — кушать-то хочется. И, пусть у ящеров наверняка есть запас, вряд ли они решат терпеть до последнего и состязаться с нами в выдержке. В итоге, посидев и подумав пару дней, дикари решили разделиться на два отряда. Первый продолжил сидеть в стойбище и крепить оборону, а второй, возглавляемый двухметровым красночешуйчатым ящеролюдом в серебристых доспехах и с громадной глефой наперевес, решил пройтись по окрестностям, где мы щедро поломали кусты, оставили на снегу следов и всеми силами показали, куда стоит идти, чтобы нас поймать.

К тому времени к нам уже подтянулось обещанное подкрепление — отряд из пяти В-ранговых воинов, два из которых были стихийными магами, так что добычей мы себя не чувствовали.

Проблема состояла в том, что, даже разделённые, отряды монстров насчитывали почти по сотне хвостатых воинов каждый, без учета маленьких ящеров и самок, оставшихся в стойбище. Это было чересчур для лобовой стычки даже с учетом подкрепления, потому мы продолжили истреблять ящеров, но немного иначе. В группу чешуйчатых прилетало несколько стрел или заклинаний, убивали (реже — просто ранили) несколько бойцов, те в ответ рычат, отступают, чтобы выйти из-под обстрела или наоборот — наступают, чтобы наконец прижучить стрелков, и собирают собой отравленные капканы, горят в ловушках, начиненных огненными камнями, которые успел наставить наш рога. В общем, дело шло, и ряды ящеролюдов редели — как-никак, нас прикрывали В-ранговые маги. Все шло отлично, и от отряда поисковиков осталось шестьдесят-семьдесят воинов. А потом за дело взялся их вождь.

Очередная засада шла, как и все прошлые. Обстрелянные, пожаренные, по-прежнему голодные (мы распугали и побили всю возможную добычу крупнее сусликов и ворон) и сильно потерявшие в боевом духе ящеры вновь попали под стрелы. В этот раз оба мага колдовали над чем-то особенно убойным, метя в середину построения, и результат превзошел мои ожидания. В строю полыхнуло синее пламя, полтора десятка ящеров запеклись в своей же чешуе.

А вот вооруженный глефой вождь выжил. Огонь пробежал по пластинам его доспеха и впитался в металл.

Эти ящеры заточены не на битву против менталистов, они долбанные антимаги!

— Убью. — пообещал хвостатый, и бросился прямо на нас, собирая попадающиеся по пути ловушки.

Его лапа попадает в капкан, которого полминуты назад не было на тропе, но острые зачарованные зубья не могут пробить прочную чешую. Новое заклинание, пущенное паникующим магом, похоже на россыпь оранжевых искр, но и оно так же втягивается в доспехи.

Маг, особенно такой, который не тренировал свое и привык бить чем-нибудь мощным и сугубо с расстояния в пару сотен метров и больше, а потом лутать трупы врагов — хрупкая стеклянная пушка. Причем такая пушка, которая о своей хрупкости знает, и очень, ОЧЕНЬ опасается лобовых столкновений.

В общем, глядя на ящеролюда-переростка, которому нипочем их заклятья, маги запаниковали и дали деру сквозь окружающие нас кусты.

По пути к нам ящер выцепил одного рогу — будто не заметив невидимости и укрывающих воина теней, поддал лапой по кустам, и маленькое человеческое тело, кувыркаясь, отлетело в сторону. Хорошо, глефой не добавил.

Остался наш доблестный отряд. Лучники, мастера ловушек, пара мечников и я.

Лучники, стоит отдать им должное, держались. Ни один не побежал и не опустил лук, ни один не запаниковал и не заорал, что нужно бежать как можно дальше и быстрее. Вот они показали себя чуть лучшими бойцами, чем маги, в плане моральной подготовки, но в боевом плане они были ничуть не лучше волшебников. Стрелы тыкались в шею ящеролюда, в лицо и незащищенные броней кисти, но в плоть не погрузилась ни одна: все отлетали, будто и не бахвалились лучники на привалах своими начиненными магией снарядами — пара глубоких царапин, да прикрытые когтистой лапой глаза вождя — вот и весь результат.

А там и еще одна напасть произошла — видя неуязвимость их лидера, ободрились и остальные ящеры — с ревом и рычанием бросились в атаку.

— Отстреливайте ящеров, по вождю не метить! — заорал я лучникам, надеясь, что щитовик задержит ящера достаточно, чтобы лучники перебили хотя бы половину оставшегося отряда. Если бы маги остались рядом с нами, удалось бы полностью положить половину ящеров.

Вот тут-то и оказалось, что выпускать стрелы мимо несущейся на них махины по угрозе чуть более далекой, стрелкам сложновато. Сохранившая разум половина бойцов послушалась меня, а вот остальные по-прежнему пускали стрелы по стремительно бегущему к нам красночешуйчатому.

Хвостатый прошибал собой кусты, перепрыгивал через камни и поваленные деревья. Несущаяся за ним ватага бежала кучно. Каждую секунду-другую кто-то из ящеров валился на снег, цепляясь за впившуюся в горло стрелу, или спотыкался и падал из-за пробитой лапы. Но лучников было недостаточно, чтобы перебить всех.

Я готовлюсь к столкновению.

Клинок мечника едва успел высунуться за барьер, как ящер хватает лезвие, тянет на себя, и мечник вылетает следом за мечом. На бойца обрушивается шквал быстрых, полных дурной мощи ударов глефой. Лезвие оружия сияет каким-то зачарованием, и купол личной защиты вокруг мечника с каждым ударом становится все более тусклым.

Я шагаю за барьер.

Тут не поможет магия, не помогут гоблины или другие юниты. Остается действовать самому. Если уж не получается воздействовать на ящеров-антимагов, буду убеждать иллюзиями мир.

Амулет на груди раскаляется от количества пропущенной через него энергии. Я абсолютно пуст, энергоканалы внутри стонут от избытка энергии, зато я на восемь секунд становлюсь очень, очень быстрым. Растянуть время миража дальше не получится — дальше мир почувствует обман, и повторить фокус у меня получится нескоро.

За следующие пару секунд я оттесняю ящера от мечника. Наношу добрых три десятка ударов, но меч, даже бьющий с невероятной скоростью, не может пробить красноватую шкуру ящеролюда. Удары отбрасывают чешуйчатого, рвут ремни на его доспехах, даже доспехи пробивают, но никак не вредят чешуе. И я не понимаю, почему. Будь у меня время подумать, что делать дальше, я бы нашел решение. Но времени не было — моей иллюзии хватит на пять оставшихся секунд, и ни мгновением больше.

На секунду ухожу в вондер, где время еще более растянуто, и решаю, что не стоит пока тратить время, пытаясь пробить непробиваемое. Лучше бить того, кого получается ранить.

За оставшиеся пять секунд я прохожу через оставшихся ящеролюдов, срубая их, как траву. Укрепленный металл клинка стонет от непомерных даже для него нагрузок. Я швыряю в тех ящеров, до которых не дотягиваюсь, кинжалы из пространственного кольца, мечи и даже монеты, которые на моей бешенной скорости превращаются в снаряды: пробивают черепа, ломают кости и крепкую чешую.

Ускорение кончается, и я остаюсь наедине с монстром. Ящер стоит ровно между мной и барьером.

Замечаю на краю зрения уведомление — симбионт взял новый ранг. Я перенапрягся — мышцы растянуты, в микроразрывах. Симбионт спешно латает тело, но до полного выздоровления мне еще очень далеко.

Ситуацию осложняют стрелки — кто-то все еще пытается пробить непрошибаемую чешую. Снаряды рвут воздух, а некоторые чиркают по доспехам ящера и летят из-за его спины прямо в меня.

— Не стрелять! — Кричу, когда пара снарядов проходят по касательной рядом со мной, отбитые в сторону вспыхнувшей защитой. — Ур-рою!

Больше стрелы не летят — похоже, бьющихся до последнего стрелков угомонили их же товарищи.

— Миражист, — рокочет ящер. — Твой череп украсит ворота нашего дома. Я подарю его Исшас-с.

И не поймешь, племенное ли это ругательство, или он действительно жрец какого-то живого бога, способный до этого бога достучаться. Если первое — не страшно, мой череп он не получит. А если второе — то он может и к божественной силе обратиться.

Без силы иллюзий я ящеру был не противник.

Шла первая секунда боя, а я уже поймал удар глефы на гарду меча — увернуться было без вариантов. Удар отквырнул меня, руки отсушило и осталась неприятная слабость — я едва удерживал рукоять меча.

Ящер оскалился, рубанул снова, и в этот момент ему прилетело по голове клинком — очнулся мечник. Удар не принес никакого урона, даже щербинки на чешуе не оставил, но ящер на секунду замешкался, и в этот момент кончик моего меча жалит его пальцы.

Я резко отпрыгнул от могучего пинка, которым меня чуть не снёс этот козёл. Меч снова не пробил его шкуру. Похоже на какое-то благословение, навык или врожденную способность… Но даже определись я с корнем этой неуязвимости, сделать ничего не смогу — я пуст, и пополнить энергию нечем.

Мечник рычит, задействует какую-то способность и ускоряется, но против ящера все равно не вывозит — ему хватает времени только уворачиваться. Я, подгадав момент, бью ящера со спины, кончиком лезвия меча перерезая ремень доспеха. Разумеется, доспех от этого не свалился, но когда ящер, рыча, снова поворачивается ко мне, между моих пальцев торчит метательный кинжал. И он отправляется в глаз земноводного.

Удар снова проходит мимо — то ли ящер успел дернуть головой, то ли веко опустил, то ли даже его глаза непробиваемы, но кинжал улетает в снег.

Шипение ящеролюда резануло воздух. Могу его поднять — жалкая букашка смеет сопротивляться. С моих лет я на него так же смотрю, и меня тоже бесит происходящее.

При очередном шаге по умятому ногами и лапами снегу нога проваливается едва ли не по колено в какую-то нору. Нелепо взмахиваю руками, пытаясь удержаться, и падаю на колено. Ящер ревет, рвется ко мне, чтобы прикончить меня в такой неудобной позе, но проваливается и сам. Сперва — по колено, а потом и по пояс. Снег и земля будто бы обратились в зыбучий песок.

Поле боя стало адской воронкой, в центре которой ревел и тонул ящер.

Ближайшее дерево заскрипело, покосилось и начало падать. До опускающихся ветвей — пара метров, при всем желании не достать.

Не шевелюсь, но все равно медленно сползаю в сторону монстра. Тот держит глефу над головой, ревет и бьется, опускаясь все ниже. Когда голова ящера исчезает под снегом, к нам с мечником выходят отбежавшие лучники и маги.

— Самое верное средство против антимагов — создать под землей полость с воздухом и превратить поле боя в зыбучие пески, — хрипло говорит один из магов. — Но на такую работу требуется время.

Не спорю с мужчиной, хотя на этот счет их трусливого побега у меня совсем другое мнение.

Без самого сильного бойца племя ящеролюдов решило не вступать в бой. Когда маги приготовили свои сильнейшие заклятья, и наш отряд подошел к логову ящеров, там уже никого не осталось. За несколько часов ящеры снялись с места, забрали большую часть скарба и утопали куда-то по снегу. После того, как маги издали вычислили и уничтожили ключевые точки ритуала, проведенного чешуйчатыми, купол с призраками пал, и мы спокойно зашли на территорию.

Поиски долго не продлились. После моей просьбы маг прошелся по округе и в пятидесяти метрах от забора нашел засыпанный люк, ведущий к схрону. Не пришлось возиться с картой, поднимать воспоминания и сличать их с окружающей местностью.

— Помочь тебе чем-нибудь? — предложил любопытный рога, крутящийся поблизости. — Посветить там…

— Спасибо, там я сам посвечу.

В подземное помещение спускался я один.

Схрон был не слишком аккуратным: проржавевшая железная крышка, под которой — четырехметровая лестница, сваренная из железных труб. Внизу помещение на двадцать квадратных метров. Ни нормального пола, ни потолка, ни балок, которые бы этот схрон поддерживали — голые земляные стены, укрепленные магией или утрамбованные геомантом, судя по тому, что все это не навернулось за долгие годы. Видно, что помещение сделано наспех человеком, который где-то урвал ценности, и так за ними и не вернулся.

Големы были здесь же. В состоянии покоя они походили на полутораметровые каменные шары. Земля под ними опустилась сантиметров на тридцать — просела под весом каменных механизмов. Так они еще и примерзли намертво.

Пришлось доставать из кольца ломик и вызывать гоблина — мана как раз достаточно восстановилась. Зеленый начал бодро ковыряться

Жаль, что нельзя активировать одного из големов и заставить его доставать других. По идее, големами управляет либо человек, на которого они привязаны, либо — человек со специальным навыком или классом. Я не какой-нибудь поводырь големов, поэтому придется привязывать, причем с помощью специального человека и за круглую, как эти големы, сумму.

За десяток минут гоблин отдолбил все шары, и я поместил в кольцо свою добычу. Когда я поднялся наверх с пустыми руками, на лице роги явно мелькнуло разочарование. Потом скрытник мелькнул возле люка, но вряд ли догадался, что находилось внизу. Через пару часов, когда наемники обнесли оставшийся скарб чешуйчатых, раздели убитых, и на всякий случай сожгли их стойбище, мы вернулись в город.