Снежность Иве, или Господин Метелица

Эпилог

г. Фьорс, столица Фьоренхолле. Еще три месяца спустя.

– Разве же это дело, чтобы бабы картины рисовали? – возмущался недовольный мужичок, уставший стоять в огромной очереди на выставку. – Бабам положено детей нянчить, да каши варить!

– Слышь ты, – ткнула его в бок супруга, – ты ж договоришься сейчас, что пойдешь заместо меня у печи стоять. А я пока хоть на красоту погляжу, где это видано, чтобы на красоту бесплатно позволяли глядеть? Раньше только за денежки допускали.

– Да двигайся давай, не хлопай варежкой! – заворчал на нее муж.

Очередь потихоньку продвигалась. Любопытных было огромное количество, все хотели поглядеть не только на картины, но и на художницу, которая их написала, ведь ходили слухи, что муж у нее тот самый королевский колдун, и если повезет, то можно и на него поглазеть. А если очень сильно повезет, и ты родился под счастливой звездой, поцелованный Селестиной в макушечку, то будет там не только колдун, но и сама невеста короля, которая разъезжает по городу в золоченой карете, запряженной четверкой белоснежных лошадей. Вот тогда уж точно на всю жизнь хватит рассказов.

– Вот она, смотри, какая беленькая, красивенькая!

– Это невеста-то?

– Нет, то художница! Дурак! Стыдно в общество с тобой выйти! Ничего не понимаешь!

На самом деле Рози сегодня здесь вовсе не было, потому что она с головой ушла в подготовку к свадьбе: они с матушкой (ибо Максимилиан и дня такой жизни не выдержал) каждый день пересматривали гору тканей и эскизов, утверждали свадебные угощения и украшения на праздничных столах.

Дагмар сидел в укромном уголке и с большой гордостью смотрел на то, как Иве увлеченно рассказывает желающим о своих работах. Она так трогательно переживала, что фьоренхолльцы не примут и не оценят ее творений, а сейчас светилась от счастья, потому что видела: большинству все же нравилось.

Люди боязливо ступали в галерею с расставленными у окон полотнами, а затем видели картины Иве, а в них – отражение своей жизни. Особенно им глянулись зарисовки домиков в Мюлле с дымом, идущим из печных труб, портрет госпожи Эдегор и пейзажи.

– Смотри, как живая сидит у окошечка!

– А там еще и ковшик, как у нас.

– Ну точно, совсем такой же.

– А ёлки видал? У нас тут такого леса нету, это Мюлль, тут подписано.

К закрытию выставки, когда короткий световой день, закончился и посетителей почти не осталось, к ним заглянул мальчишка с коробкой в руках и спросил у Иве:

– Это вы-то художница?

– Я-то, – подтвердила Иве.

– Вот вам передали! Сказали, подарок! И там записка еще.

– Как здорово!

Дагмар насторожил уши: какие еще подарки замужней даме?

Иве развернула записку и прочла вслух: “Поздравляю с успешной выставкой! С наилучшими пожеланиями В.Г.”

– Кто-кто?

– Какой-то “В. Г.”, это инициалы! О, конфетки! – Иве сунула руку в коробку и вынула горсть сладостей.

– Иве, закрой коробку немедленно!

Дагмар выхватил у нее из рук подарок, но было уже поздно.

– Ой! – взвизгнула Иветта и подскочила. – Она меня укусила! Змея меня укусила!

Извиваясь блестящей лентой, черная змейка с маленьким раздувающимся капюшончиком, быстро уползала под письменный стол.

Дагмар тут же настиг ее посохом и размозжил голову, но мгновенно побледнел. Вихряная кобра! Маленькая незаметная обитательница восточных пустошей силой действия яда превосходила все известные виды своих сородичей. Сам он не так давно, благодаря бывшему королевскому лекарю Тиберусу, имел несчастье испытать его на себе. Но только не Иве!

Он судорожно стал творить заклинание замедления, чтобы жизнь в теле девушки задержала свои процессы, в том числе и распространение смертельного яда, затем подхватил ее на руки и выбежал на улицу. Там огляделся и увидел чью-то телегу, запряженную одинокой спокойной лошадкой, жующей пучок сена. Дагмар уложил Иве внутрь телеги и подхлестнул лошадку, направляя ко дворцу.

Новый главный королевский лекарь, сменивший казненного Тиберуса склонился над девушкой, озадаченно потирая переносицу.

– Нужно убрать из нее дурную кровь, со мной так было! – воскликнул Дагмар.

– Боюсь, уважаемый чародей, организм вашей супруги не может реагировать на манипуляции также, как и ваш. Если вы сейчас снимете чары замедления, яд мгновенно разольется по ее телу. А если не снимете, то медицинские вмешательства не будут иметь смысла. Кровь ее просто не выйдет из надреза. У нас патовая ситуация. Либо она скоропостижно скончается, либо останется в анабиозе так долго, сколько вы сможете поддерживать чары. И, может быть, за это время найдется какое-то магическое или медицинское средство. Мне очень жаль, правда.

У Дагмара же оставалось еще одно средство. Он поднялся в свой флигель и снял со стены меч Явора, который уже обзавелся мягкими кожаными ножнами, и снова спустился вниз. Там велел выйти всем из комнаты и заперся изнутри вместе с телом жены. Вынул меч из ножен и приложил его острием к груди.

– Ну давай же, приходи. Я знаю, что ты наблюдаешь со стороны, довольная, что вновь оставила меня в дураках! Только дурак мог искренне поверить, что может вот так запросто быть счастливым!

Из-под острия побежала тоненькая струйка крови.

– Ты что, удумал убить неубиваемое? Погубить мое творение? Мои маковые зерна?

Богиня стояла за его спиной и хмурила светлые брови. – А как же благо королевства? Кто будет о нем непрестанно печься?

– Неважно, – ответил маг. – Я никогда не спрашивал, почему именно меня ты обрекла на вечное одиночество. Я никогда не роптал, и не просил тебя избавить меня от этого бремени. Но теперь я хочу, чтобы ты забрала это проклятое бессмертие, и отдала хоть каплю его той, кому оно нужнее!

– Мне кажется, или я вижу в твоих глазах слезы, Дагмар? – воскликнула богиня. – Я не могу позволить тебе кануть в небытие, просто передав свое бессмертие кому-то другому. Что за легкомыслие и капризы? На становление нового мага уйдут десятки лет, если не сотни. А мне он нужен здесь и сейчас.

Она драматично вздохнула, а затем зевнула.

– Твои метания очень милы, но бессмысленны. Все давно уже было решено мной и Ейлентиррнанскоолбьюнен-та-саа на том самом чаепитии в ее домике. Твоя саатка должна была оказаться там не из-за своей сестры. Как и мое наказание было всего лишь поводом к тому, чтобы ты вовремя заполучил эту штуку, – она указала на меч. – Мне не нужно твое бессмертие, глупый. Ейлентиррнанскоолбьюнен-та-саа давно устала и просила позволить ей переродиться в другом мире, в другом теле. И выбрала себе преемницу, которая упрямо не хотела к ней приходить. Кому нужна мертвая госпожа Метелица? Это даже звучит отвратительно. Вот маковые зерна Ейлентиррнанскоолбьюнен-та-саа.

В руках у нее возникла тонкая склянка со светящимися точками.

Она легко подошла к Иветте и влила ей в рот содержимое склянки.

– Так будет симпатичнее.

– А это, – она вынула из рук Дагмара кленовый меч, – я, пожалуй, заберу с собой. Незачем он тебе. В следующий раз, когда вдруг захочется со мной поговорить, выбери более традиционный способ. Сходи в храм, зажги благовония.

Ее эфемерный силуэт растворился в воздухе, оставив после себя недолгое свечение.

Дагмар перевел взгляд на Иве: к лицу вернулась привычная для ее кожи белизна, грудь мерно поднималась и опускалась в такт дыханию. Словно почувствовав на себе его взгляд, она открыла глаза и удивленно спросила:

– Почему ты плачешь?

Дагмар уронил голову на руки и разрыдался, как маленький мальчик.