Снежность Иве, или Господин Метелица

Глава девятая, в которой маг путешествует, а король любуется красивым деревом

Шел уже второй месяц, как фьоренхолльский маг покинул дворец в надежде отыскать сведения о жизни колдуна Явора. Сложность заключалась в том, что Явор не служил ни одному из государств, был нелюдим, скрытен и много переезжал с места на место. Башня в Брендонхольмских топях была лишь одним из его временных пристанищ. К ней первой и отправился Дагмар. Но не нашел даже следов былой битвы: все затянуло травой и молодой порослью кустарников.

Маг взглянул магическим взором на лесную опушку: перед глазами обрисовался смутный силуэт башни. Где-то там внутри спит непробудным сном Явор. И пусть спит дальше.

Безуспешно порыскав по Брендохольму, Дагмар побывал в соседних Балмондае, Сказвиле, Ладмире, Альхаине и Симкарии. Но для простых людей десяток лет – большой срок. И даже если был в каком-то из местных селений Явор проездом, так помнили лишь только сам этот факт, и больше никаких подробностей. Хотя один корчмарь из Балмондая все же припомнил, что была при чародее с собой здоровенная потрепанная книга, подбитая на углах медными клепками. Ценность у такой информации была невеликой, поскольку разного рода гримуары были привычными спутниками волшебников. В этом именно Дагмар отличался от всех тем, что обычно обходился без магических приспособлений.

И уж было отчаялся Дагмар, и в который раз за последнее время окрестил себя дураком, но все же решил возвращаться во Фьоренхолле вдоль течения Великого Гарунга – авось главная водная жила мира принесет ему удачу. Так и вышло.

Случай подвернулся, и наткнулся он на разместившихся на берегу реки купцов, которые решили устроить привал, да высадились здесь, у тихой заводи. Дагмар обернулся человеком, и завел с ними разговор. А были там все больше молодые, только недавно вступившие в Гильдию юноши, у которых только усы под носом стали пробиваться.

Поэтому когда маг стал осторожно интересоваться, не встречали ли они такого-то человека, то купцы дружно замотали головами. Тогда выступил вперед из них самый старший, по виду, главный в этой артели. Он, хоть и говорил дружелюбно и мягко, но в глазах читалась настороженность:

– А ты, мил человек, почему нас об том спрашиваешь? Тем более, что я этого чернокнижника, видал и очень хорошо запомнил. Так вот, похож ты на него. Не лицом и фигурой, нет, но чем-то похож. Часом не колдуешь сам?

Дагмар вынул из-под рубашки золотой медальон с изображением цапли – отличительный знак магов, состоящих на королевской службе, и молча показал купцу. Помимо птицы, стоящей на одной ноге, на медальоне была выгравирована буква “Ф”.

– Сам Дагмар из Фьоренхолле? – купец высоко поднял брови, демонстрируя удивление. – А я Димитр, присматриваю за этим молодняком по части торговли, – протянул он руку магу. – Янус, Ольх, Желята, запомните этот день. Когда еще вам повстречается один из известнейших чародеев севера?

– Ты преувеличиваешь мою славу, – маг ответил на рукопожатие. – Так что же можешь рассказать о Яворе?

– Видал я его так близко, как тебя сейчас. Потому что тогда я водил с товарищами ладмирское сукно по Гарунгу, да еще кое-что, о чем говорить не положено, припрятанное под этим самым сукном… но не суть. В Гартире попросился к нам твой колдун за большую плату, и высадились они в Бремене.

– А почему они? Кто с ним был еще?

– Девочка, дочка. Лет пятнадцати. Уже тогда было видно, что красавицей будет.

– Вот оно как, – протянул Дагмар, понимая, что наконец, стоит на верном пути.

– Да, а ведь сам Явор по виду больше на орфье отродье похож был, а девочка такая миленькая, глазки чудесные карие. И к отцу очень трепетно относилась, да и он, бывало смотрит на всех так недобро, будто оцарапает глазами сейчас, а ее взглядом сыщет и сразу смягчается.

– А как звали девочку, помнишь? – Дагмар аж внутренне напрягся, понимая, что от ответа Димитра сейчас зависит многое.

– Как ни чудно, но запомнил. Делией.

– Значит, Делия? – переспросил Дагмар: имя ему ни о чем не говорило.

Дагмар еще поспрашивал Димитра, но ничего нового тот не сообщил. Тогда маг распрощался с купцами и отправился дальше.

В паре дней пути до Фьоренхолле он понял, что смертельно устал и нуждается в порции горячей еды и крыше над головой для ночлега. Дагмар добрался до одного из обыкновенных придорожных трактиров средней руки и оплатил там комнату для постояльцев.

Хозяйка, дама неопределенного возраста с весьма аппетитными формами, вызывала среди путников настоящих восторг и прилив красноречия. Особенно старался обратить на себя внимание сосед Дагмара по столу, представившийся писарем, он то и дело окликивал даму, на разный манер переиначивая ее имя:

– Жанна, дорогая моя! А знаешь ли ты, что твое прекрасное имя означает “милостивая”? Одари же меня своей милостью! Жанна, Жоан, Жаннет, Жанин, Йоханна, Джоанна…

Дагмар только посмеивался над попытками незадачливого писаря, который так и не добился внимания предмета воздыхания.

– И откуда только ты столько вариаций знаешь?

– Я в свое время переписал этих справочных пособий по именам штук пятьдесят! Так и запомнил все. На любое имя могу сказать значение!

– И что бы сказало твое пособие об имени “Делия”?

– Ха! – воскликнул писарь и поднял указательный палец вверх, а затем заученным тоном сказал:

– Делия, производное от имени “Делла”, что означает в переводе с древнеамойского “Парящая”, имеет также другие производные Дилия, Диль, Адиль, Адель и…

– Адалин.

Договорил Дагмар вместе с ним и поднялся из-за стола, оставляя расчет за себя и писаря. Со сном придется повременить.

Фьорс, столица Фьоренхолле. Королевский дворец.

Максимилиан сидел в компании мачехи в ее любимой беседке, укрытой в тени большого клена со светло-зеленой листвой. За последний месяц молодой король изрядно похудел, под глазами его залегли глубокие тени, да и чувствовал он себя неважно.

– Меня очень беспокоит, как ты стал выглядеть, – с тревогой во взгляде сказала Адалин королю. – Пьешь ли ты те средства, что дает тебе Тиберус?

– Пью, только все равно всегда чувствую усталость. Ночь проходит, и я утром встаю еще более разбитым, чем лег накануне.

– Все от того, мой дорогой друг, – сказала Адалин, заботливо поглаживая его руку, – что ты не щадишь себя. Все дела, дела, а ведь нужно и отдыхать. Да только когда? Советы, приемы, заседания, аудиенции… Так и совсем истаять можно.

Максимилиан в ответ на это лишь горестно вздохнул, а мачеха продолжала.

– Во всех других государствах маги стараются облегчить жизни монархов, и только наш все где-то бегает, словно ищейка…

– Ну а чем бы он мог помочь мне, как ты думаешь?

– Слыхала я, что научились маги такой трюк проворачивать. Делают восковую куклу и переносят на нее лицо своего господина. И такой она становится похожей, что родная матушка не отличит! Представляешь, какая умора? Ты занимаешься тем, что тебе вздумается, отдыхаешь, веселишься с друзьями, да просто спишь весь день, а твой двойник сидит с умным видом на скучном приеме и изредка кивает головою.

– Да не может такого быть! – произнес Максимилиан.

– Еще как может! – заверила его Адалин. – Говорят, что почти все короли уже такими обзавелись…

– Боюсь, Дагмар такого не одобрит, – чувствуя затуманенным в последнее время разумом тревогу, сказал король.

– Дагмар не одобрит, Дагмар запрещает, Дагмар не рекомендует… А где же польза от Дагмара? – она перешла на шепот и продолжила говорить у самого уха Максимилиана. – Ты знаешь, я ведь тоже кое-что умею. Только это большой секрет. Тссс! Смотри, что у меня тут есть.

Адалин вынула из милого вязаного кошелёчка гадальные карты.

– Давай шутки ради зададим им какой-то вопрос, ну, к примеру, что у нас сегодня будет на ужин? Хотя это слишком просто. Лучше спроси, кто из близкого окружения желает тебе зла, и вытяни карту. Ну же, будет интересно!

– Хорошо, – слабо улыбнулся Максимилиан. Он театрально произнес:

– Итак, уважаемые карты, кто из тех, кому я доверяю, желает мне зла?

И вытянул карту.

– Буква “Д”! – весело воскликнула Адалин. – Кто же, кто же у нас есть на эту букву? Может быть, это главный королевский портной Дюк-Дерваль желает сшить тебе самый отвратительный костюм на свете? Максимилиан, почему ты так изменился в лице? Ой, неужели, ты воспринял эту затею всерьез? Ты же не думаешь, что это…

Максимилиан молчал, ощущая как внутри разворачивается темная воронка обиды на своего старого друга, который бросил его в трудное время. А ведь, Дагмар, действительно, может быть с ним неискренен. А что, если он сам хочет получить власть в королевстве? Вдруг он как раз в это время ищет тот самый способ?

– Я не верю в простые совпадения, – сказал он Адалин.

– Про куклу я не пошутила, если что, я смогу тебе помочь. Только вот Дагмару – ни слова, иначе он нам всю забаву испортит. Хорошо?

– Я подумаю.

– Подумай, мой дорогой, отбор вот-вот начнется, и хлопот станет только больше, – она ободряюще подмигнула королю. – Но в отличие от него, я тебя не брошу, и буду рядом.

– Спасибо, Адалин, – пожал ее тонкую и нежную руку король.

Максимилиан поднял голову наверх и вгляделся в роскошною крону, что высилась над его головой:

– Это же твое любимое дерево, да? Как оно называется?

– Явор, мой друг, – улыбнулась Адалин. – Явор.

Где-то на улицах Фьорса, столицы Фьоренхолле.

Рози еще раз пересчитала монеты в кармашке. От пересчета на третий раз сумма ни на грош не увеличилась. Она стояла в лавке портного и глядела на темно-синее платье с пышной юбкой, турнюром и корсетом, отделанным серебристыми кружевами. Портной еще пару минут назад окинул девушку взглядом, безошибочно оценивающим платежеспособность человека, и сейчас продолжал заниматься своими делами, обращая на нее внимания не больше, чем на один из своих манекенов.

В лавку вошли две дамы, одна из них бросила взгляд на синее платье и воскликнула:

– Тридцать восемь золотых за платье! Я думала, мы пришли в приличное место.

Портной оторвался от закалывания булавками ткани по манекену и откликнулся:

– О, это платье уценено. По случаю отбора у нас хорошие скидки на модели прошлого сезона!

– А есть что-то, в чем не стыдно предстать перед самим королем?

Рози сглотнула. Каково это, когда платье за такую сумму тебе кажется дешёвкой?

– Одну секунду, – поклонился портной и зашел за ширму, откуда вынес очередной манекен. – Вот, буквально нужно подол у юбки доработать и выставлю на продажу. Такого ни у кого не будет точно!

Рози с любопытством взглянула на новинку сезона: тяжелая юбка из золотой парчи, низкое декольте, очень открытая спина, черный корсет расшит золотыми нитями в форме сердца.

– Цена? – жадно спросила клиентка.

– Сто двадцать!

Сто двадцать за этот тяжелый и безвкусный кошмар!

Видя, что дама колеблется, портной быстро добавил:

– Подгон под фигуру и аксессуары входят в стоимость.

– Хорошо, беру!

Она вдруг заметила Рози, продолжающую глядеть на синее платье.

– Милочка, ты ошиблась дверью наверное. Позволь тебе подсказать: через дорогу торгуют платьями для прислуги.

Рози залилась краской до кончиков ушей.

– А ты как раз оттуда идешь, я погляжу? – с вызовом спросила она.

– Как ты смеешь? – воскликнула вторая дама.

Портной схватил Рози за локоть и повел к двери со словами:

– Никаких скандалов не потерплю!

На выходе Рози обернулась и выкрикнула обидчице:

– Будешь надевать на себя это золотое седло, не забудь стукнуть копытом!

– Хамка! – донеслось до нее уже из-за закрытой двери.

Рози встала посреди улицы в замешательстве. Весь ее план заключался в том, чтобы добраться до столицы, а там все как-нибудь сложится само собой. Пока что все само собой не складывалось, столица не спешила согревать ее своими объятиями и осыпать золотом.