Снежность Иве, или Господин Метелица

Глава восемнадцатая. Часть вторая, в которой маг обретает нечто еще более важное

– Ну и струхнул же ты! – визгливо говорил Дудка приятелю, а затем выставил руку и загнусавил, передразнивая того: – Ойёй, только не бей меня, я больше так не буду!

– А ну, закрой свою механизму для произнесения слов! Лучше помоги замотать! – оборвал его Волшебник, пытавшийся здоровой рукой перемотать больную тряпицей, оторванной от одежды. – Он мне ни одного пальца на руке не оставил, ох, как же больно! Сам-то ты улепетывал, что пятки сверкали!

– Просто он по старой ране попал! Сфартило ему, так бы я его отделал, что мокрого места не осталось!

– Это в заду-то у тебя старая рана? – оскалился Волшебник и противно захихикал.

– Смейся, смейся. Как вернемся в Гартир к своим, там нам будет особливо смешно. Когда спросят тебя, где денежки? Больше должки нам трясти не с кого! Это была последняя расписка.

– Дак я ж разве виноват, – возмутился Волшебник, – что ты всю нашу прошлую выручку пропил в кабаке, да с девками во Фьорсе прогулял?

– А то ты рядом со мной не сидел за столом? – заорал на него Дудка.

– Стой! Смотри!

Они вышли к указателю перед Мюллем и уставились на листок, что болтался на трех гвоздях, четвертый угол оторвался и колыхался ветром.

– Это ж он! – воскликнул Дудка. – Ну-ка, читай, что там написано!

Волшебник присвистнул:

– Королевский маг! За его башку обещают награду.

– Непростой братец у вдовушки!

– Ну тогда понятно все, с магией-то палкой махать каждый дурак может!

– Тоже мне, чародей замызганный. Слышь, Волшебник, а тебя, выходит, настоящий волшебник отмудохал?

– Заткнись, Дудка, или я тебе нанесу телесные увечья. Пошли-ка с большака через лес, а то, мож, и наши физиогномии где-то висят на придорожных столбах. Коль бы врасплох не застал, я бы не посмотрел, что он фокусы умеет показывать! Начистил бы ему рыло до великолепного сияния!

Только Дагмар, навьюченный мольбертом, холстами, старым мечом и сумкой с кистями и красками, повернул за угол от домика госпожи Эдегор, как тут же нажал на турмалин в браслете. Но ничего не произошло, и маг, коснувшийся камня еще несколько раз, так и остался в своем человеческом облике.

“Этого еще не хватало!” – подумал он размышляя о причинах поломки артефакта. Пришлось топать пешком, на своих двоих человеческих ногах. Он решил сделать крюк и заглянуть на торговую площадь, чтобы купить новую рубаху.

Там его окликнула женщина, торговавшая разными сладостями:

– Мужчина, купите сластей! Порадуйте детушек, да супруга будет поласковее! Все любят сладкое! Тут орешки в сахарной глазури, медовые коврижки, прянички, даже самый настоящий шоколад!

Он выбрал шоколадные конфетки и сахарные орешки. Женщина, насыпая ему лакомства, вгляделась пристально:

– А вы не из Мюлля, да? Как будто лицо знакомое, а где видала, не припомню!

Тут она уставилась куда-то ему за спину и округлила рот.

Дагмар обернулся: прямо за ним, у входа в бакалейную лавку, на доске красовалось объявление о розыске королевского мага.

– Спокойно! – тихо сказал он, выставляя ладонь вперед. – Что ты видишь на этой ладони? – спросил он у торговки сладостями, удерживая ее взгляд на своей руке, а другой незаметно выплетая заклинание.

– Ничего, – ответила та удивленно.

– Вот и не помнишь ничего, – убеждающе произнес он, спешно забрал свои кульки и поспешил раствориться среди людей, ругая себя за беспечность.

Женщина же с удивлением обнаружила на прилавке целый золотой. Знать, кто-то выронил из кошелька, когда рассчитывался. Вот ведь удача! Она скоренько спрятала монету за пазуху: день уже прошёл не зря.

Несмотря на этот не особенно приятный случай и досаду из-за браслета, настроение у мага было преотличное. “Наверное, обрадуется конфетам! – думал он о девушке, которая ждала его в домике. – Может быть, даже улыбнется!”.

Дудка и Волшебник стояли перед двухэтажным домиком, обнесенным заборчиком посреди глухого леса, и снова препирались:

– Ты, смотри, Волшебничек, а чегой-то там на крыше снег лежит? Неспроста это!

– Да ты не трясись так, слыхал я, что в этих местах живет бабка, до того дряхлая, что уже и не видит толком ничего! Ведьма местная.

– Ведьма?! – взвизгнул Дудка.

– Да тише ты! – шикнул на него Волшебник. – Её, может, и дома-то нету. Вишь, пусто во дворе! У таких знаешь сколько добра в сундуках лежит? Что не унесешь за один раз, надо подводу снаряжать. И золота, и серебра. Хлеще, чем у драконов!

– Я на такое не подпишусь! Она в жабу превратит, квакай потом всю жисть на болоте!

– Да нету ее, нету, чую я, что бабки нету дома. Надо лезть!

– Девка вышла! Смотри-ка! А говоришь, нету никого.

– Ну что мы, с девкою не справимся? Смотри какая смазливенькая, беленькая.

Миловидная девица сошла с крыльца, вытирая руки полотенцем, и крикнула:

– Рычик, чего ты раздухарился?

– Собака у них там что ль? – заволновался опять Дудка.

– Да вроде в загородке сидит. Так не видать!

– А что, если то не девка, а бабка? – громко зашептал Дудка.

– Ты совсем допился? – посмотрел на него Волшебник поверх стеклышек очков. – Очевидно же, что девка! Ты что, девку от бабки отличить не можешь? Тебе окуляры одолжить?

– Мужики еще в “Куриной ноге” в Гартире сказывали, что один такой пошел в лес, а там хижина. А в хижине девица сидит. Груди во, – Дудка обрисовал на себе руками округлые формы, – коса в руку толщиной. Сидит, глазками хлопает, мол, заходи, добрый молодец, гостем будешь.

– И чего дальше? – напарник аж облизнулся в ожидании скабрезных подробностей.

– А того! Заскочил тот в хижину, на ходку портки снимая, да повалил девицу на постелю насильничать. Глядь, а под ним старуха древняя лежит, старая и сморщенная! И ногтями своими желтыми его на себя тянет, да ртом беззубым прижимается! Тоже ведьма местная, как и эта вот! – он мотнул головой в сторону девушки за забором.

– Вот ты жупень, Дудка! Иди в пень сучковатый со своими небылицами!

– Это ты жупень!

– Нет, ты! Ладно, – почесал нос Волшебник, – насильничать не будем. Тюкнем по головке камушком. Да пошарим по сундукам маленько.

– Эй, девушка-красавица! Доброго денечку! – громко поздоровался он, подходя к заборчику.

– Доброго! – настороженно обернулась девица, но с места не сдвинулась.

Во дворе в этот момент все застучало и затряслось, как будто утварь вся вдруг ожила и заплясала.

– Не нравится мне это, – шепнул ему в спину Дудка.

– Мы путники, в столицу идем, – продолжил сочинять Волшебник, – заплутали у вас в лесу немного. Можно ли зайти, передохнуть да водицы испить?

Девушка задумалась.

– Я здесь не хозяйка, чтобы вас приглашать! Прошу извинить. А водицы я вам и так поднесу.

Она взяла черпачок и отправилась за дом, к колодцу, как подумал Волшебник.

Когда она вернулась с полным ковшиком воды, непрошеные гости уже стояли во дворике. Девушка поставила ковшик на перила крыльца и спросила испуганно:

– Что вам здесь нужно?

Волшебник глянул мельком, что в углу двора крутилась небольшая воронка, но с места не сходила.

А в этот момент, полностью оправдывая свое прозвище, истошно заголосил Дудка. Напарник зыркнул в его сторону и вытаращил глаза: шиворот того жевал огромный подсолнух. Но выручать товарища Волшебник не стал и аккуратно шагнул к девушке:

– Да ты не бойся, мы безвредные! Не обидим!

– А ну, пошли отсюда! – девица пятилась к дому, намереваясь шмыгнуть за дверь и закрыться изнутри.

– Мы только посидим, отдохнем и сразу уйдем, – приговаривал Волшебник, подходя понемногу, а сам резко подался вперед и попытался одним прыжком достать пугливую девицу. Та заскочила в дом, но не успела закрыть засов. Волшебник просунул ногу в дверь и что было силы тянул на себя здоровой рукой. Девчонка упорно сопротивлялась.

Дагмар шел через лес уже знакомой дорожкой, напевая глупую песенку и подсвистывая сам себе проигрыши в такт. Со стороны домика послышался вопль. И кричала точно не Иветта. Маг бросил всю свою поклажу в ближайшие кусты и по привычке ударил по браслету рукой. В тот же момент магия сработала, и волшебный заяц помчался к домику.

Когда показался заборчик, он углядел, что во дворе происходит какое-то движение, обернулся человеком и крикнул во весь голос:

– Разомкни!

Волшебный капкан потерял силу, и Рычик вырвался из своей ловушки, закручиваясь и набирая обороты.

Когда Дагмар добежал до домика Метелицы, во дворе уже развернулось истинное светопреставление. Смерч гулял по двору, мотая двух недавних знакомцев мага, как тряпичных кукол, то бросая их на забор, то роняя с высоты на землю. Иветта стояла на крылечке живая и невредимая, и глядела на происходящее во все глаза.

– Рычик, хватит! – крикнул он смерчу, понимая, что на разбойниках уже и места живого не осталось. Но Рычик увлеченно продолжал ломать свою добычу обо все, что ни попадя.

– Рычик, хорош! – еще раз крикнул Дагмар.

– Довольно, Рычик, – сказал вихрю Иветта. И тот послушался. Швырнул обоих в свою бывшую ловушку, которую маг тут же запечатал, и сдулся, уменьшаясь. А затем подлетел к девушке и ткнулся ей в руку.

– Молодец, молодец, Рычик, защитник! – погладила она его. – Охраняй!

Рычик с готовностью отправился стеречь пленников.

– Конфетку? – спросил Дагмар, протягивая девушке кулек с шоколадом.

Та молча взяла одну конфету, и, сердито хлопнув дверью, ушла в дом.

– Вот тебе и улыбнулась! – сказал маг растерянно. – Опять провиноватился.

– Что ж вы за люди-то такие, а? – спросил он больше риторически, чем обращаясь к Дудке и Волшебнику, и подходя к ловушке. – Не можете людьми нормальными быть, сделаю вас мышами. А, может, лучше жабами?

К вечеру Иветта вышла во двор и застыла, словно пораженная ударом молнии. Возле крыльца стоял мольберт, в котором, без сомнения, она узнала свой собственный, оставленный дома в сарае. На мольберте стоял чистый холст на подрамнике, а на скамейке, что была рядом, аккуратно разложены ее кисти, баночки с красками и палитра.

Рычик свободно прогуливался по двору, ведь в ловушке не было больше никаких лиходеев. Вместо них там стоял деревянный ящик, в котором сидели две зеленые жирные жабы. Одна из них то и дело звонко квакала.

Иве подошла к мольберту, взяла маленький уголек и дрожащими руками стала легкими штрихами набрасывать: вот он двор, а в нем растет Подсолнушек, гуляет Рычик с маленькой радугой внутри, а вот теплица...

Руки зажили отдельной жизнью, торопясь как можно быстрее сохранить на холсте все то, что видели глаза, а сердцу стало легче, словно оно освободилось от тяжелых сковывающих тисков. Смахивая слезу, она бросила уголек на скамейку, открыла перепачканными руками дверь в дом, и прошла в столовую.

Там обнаружился Дагмар, который по своему обыкновению, нависал над столешницей, пытаясь применить очередное заклинание, чтобы вывести злополучное пятно.

Он удивленно посмотрел в сторону Иве, подошедшую к нему слишком близко. Обычно она неизменно сохраняла расстояние, приличествующее тому, какое должно быть между незамужней девицей и мужчиной.

Девушка подняла прозрачные голубые глазища на мага и внезапно крепко прижалась к нему, обнимая. У Дагмара глухо стукнуло сердце, проваливаясь и обрушиваясь куда-то в пропасть. Он бережно заключил Иве в свои объятия.