Снег и Сера

Глава 71. Последний совет

Время, когда сойдёт снег приближалось, и они снова собрались в саду. Ганс созвал товарищей, чтобы обговорить дальнейшие действия. После той ночи, что подарила ему Ашая, он колебался в мысли о дезертирстве, но чувствовал ответственность за своих.

— Итак, — начал он. — Со стороны Повелительницы выступят чуть больше десяти тысяч воинов. Будут пушки Роксаны, один стоящий маг огня и серы. Это достаточно много, но там… четыре магистра серы и пламени. И скорее всего туча солдат. Силы равны, и мы должны здраво взвесить все шансы.

Повисла пауза.

— Я обучаю здешних солдат. Все пришедшие под знамена уже знают пару вещей о войне, — наконец отозвался Абдигааш. — Я помогаю узнать им ещё парочку. Воины за перевалом в большинстве своём крестьяне. Сомневаюсь, что они обучаются и дисциплинируются так же хорошо, как наша армия. И кто их обучает? Не помню, чтобы слышал о великом воине за Драконьим перевалом.

— Их обучает некий чужестранец с запада, зовут Нибрасом, — подала голос Олетта. — Согласно некому князю «Л.», который присылает птиц Повелительнице, воинов там чуть меньше двенадцати тысяч.

— Откуда ты знаешь? — удивился Ганс.

— Я телохранитель Повелительницы и пользуюсь положением, — пожала плечами та. — Асатесса пару раз забывала письма на столике. Одно, однажды, смахнула на пол и пошла спать, а о том, что не сожгла его, вспомнила только утром.

— Ты читаешь переписку Повелительницы? — улыбнулся Барон.

— А что? — с вызовом ответила Олетта. — Когда я путешествовала с отцом, то он пару раз просил меня в тайне прочесть бумаги своих деловых партнёров. Те своё золото прятали подальше, а вот письма лежали у них на самом виду. А зная содержание второго, он легко забирал у них и первое, — девушка подмигнула Гансу.

— Хорошо, что она тебя не поймала, — заметил он.

— Да, вышло бы неловко, — согласилась воительница.

— Итак, — вернулся ко своей мысли Ганс. — Их оказывается всё равно больше, на их стороне численный перевес и в воинах, и в магах. Бой будет жарким… нам надо решить, будем ли мы в нём участвовать.

— Собираетесь сбежать, господин Барон? — промурлыкала Кольгрима.

— Собираюсь обсудить с вами стратегию оставления головы на плечах, — огрызнулся он.

— А ты хочешь сейчас покинуть дворец? Я думала, что ты собрался осесть породниться с Георжем, называть его папочкой, получить в наследство Немизитани, — весело-злобным взглядом чернокнижница вперилась в Ганса. Посмотрели на него и остальные товарищи. Барон скрестил руки на груди и закатил глаза. «Чёртова чернокнижница… чертовы чинис… не умеют держать язык за зубами», — подумал он.

— Хорошо, — выдохнул Ганс. — Я не хочу уходить. У меня здесь есть дела. Но вы…

— Я верю в своё чудо, и, если надо рисковать жизнью, чтобы в бою увидеть свои изобретения, я готова, — перебила его Роксана.

— И сколько же у тебя сейчас пушек? — поднял одну бровь Барон.

— Семь, к концу недели будет восемь, — ответила алхимик.

— Я тоже не хочу покидать дворец, — отозвался Абдигааш. — Я уже не молод, и это содержание поможет мне не задумываться о превратностях судьбы до конца жизни.

— Думаешь, Асатесса сдержит слово? — прямо осведомился Ганс.

— По крайней мере она не собирается его нарушать, — вмешалась Олетта. — Повелительница честна, добра и справедлива. На свой манер, конечно. И я тоже не собираюсь её покидать теперь. Думаю, что как дракон, смогу нагнуть чашу весов в нашу сторону, если дела станут действительно плохи.

Барон кивнул и перевёл взгляд на чернокнижницу.

— Я тоже с вами, — усмехнулась она. — Я симпатизирую… Ашае, и если я уйду сейчас, то не увижу, как она подпалит тебе хвост в приступе ревности.

— Поаккуратнее, — строго предупредил её Ганс. Но та лишь лёгким движением поправила свои длинные густые кудрявые волосы.

Взгляд Барона достиг Дайонизоса.

— Мы можем сейчас организовать тебе дорогу из дворца, — предложил Ганс.

— Нет нужды, — отказался звездочёт. — Я покину замок чуть позже. С тобой. Когда твой путь будет лежать на запад.

— Но как ты… — нахмурился Барон.

— Ты не единственный, кто видел его в последние дни, — улыбнулся Дайонизос.

Остальные товарищи насторожились, но Ганс решил, что не будет им обо всём рассказывать, пока не разберётся сам.

— Что ж, — проговорил Барон. — Раз мы решили, что остаёмся, мы должны приложить все усилия, чтобы сохранить наши жизни…