Снег и Сера

Глава 33. Итоги ночной резни

Георж вел прием у себя в кабинете. В просторном помещении находились широкий стол, пара стоек с доспехами, книжный шкаф с трактами о государственном и военном деле, которые запылились от времени, поскольку никогда не открывались, стол поменьше с письменными принадлежностями, за которым обычно и сидел князь на низком стуле. Напротив него, на таком же низеньком стуле расположилась чужеземная гостья, слегка подобрав под себя ноги.

Визирь сверлил задумчивым взглядом Олетту. Солнце уже поднялось и ярко освещало комнату. Воительница сосредоточилась на чернильнице, расписанной двумя серебряными гонящимися друг за другом драконами. Какое то время она осматривала этот предмет как будто ничего интересней в жизни не видела, и, собравшись с мыслями, девушка подняла взор на Георжа. Олетта попыталась разрядить обстановку улыбкой, однако, та вышла весьма издевательской, но она ничего не могла с этим поделать.

— Говорят, что именно дракон Серез привёл чинис в Серные горы, дабы Древние Проклятые Короли не могли добраться до нашего народа и поработить его, — задумчиво сказал князь. — Однако сейчас к этому относятся, как к легенде, и многие ученые мужи поговаривают о том, что никогда не существовало никаких драконов.

— Возможно, — согласилась воительница.

— Сложно себе представить, чтобы какая-нибудь необразованная полоумная старая карга, не получившая соответствующего образования в ордене, могла создать некую искусственную магическую жизнь.

— Вы абсолютно правы, — кивнула Олетта, вспоминая свои сны, где она, ещё не умеючи контролировать свою форму, ящеркой вилась у ног матери.

— Однако, до сих пор не понятно, как столь юная особа смогла одолеть демона, что перебил всю стражу, находящуюся в ту ночь на посту? — лукаво улыбнулся Георж.

— Я очень талантливый маг огня, а мой учитель не ищет известности, так как его могущество может привлечь нежелательное для него внимание, — улыбнулась в ответ воительница.

— Это многое объясняет, — кивнул князь. — Я надеюсь, что столь одарённый ученик поможет нам одолеть наших врагов, — в тоне визиря было что-то, что совсем не понравилось Олетте. Он не задавал вопрос, он приказывал ей.

— Я пришла к Повелительнице с мечом, как воительница, а не как маг огня, — ответила она, Георж скривился, но девушка продолжила. — Я вольна принимать решение относительно использования моей силы, и применю её, если сочту нужным.

— И что же необходимо, чтобы вы сочли нужным применить свою силу? — проговорил князь, глядя на собеседницу тяжёлым взглядом.

— Нужно, чтобы мои враги угрожали моим друзьям, — ответила Олетта.

— Это можно понять двояко, — нехорошо улыбнулся Георж.

— Я надеюсь, вы не угрожаете? — задала вопрос воительница. — Иначе мы с вами никогда не станем друзьями.

За место ответа князь выдохнул и медленно моргнул. Непроизвольно Олетта слегка наклонила голову.

— Не забывайте, что те дары, которые вам обещала Повелительница, не дарят врагам, — наконец, пафосно проговорил он.

— Ваша птичка всё ещё в гнезде, князь, и яичко всё ещё у неё внутри, так что доставать сковородку пока рано, — ответила воительница, глядя Георжу в глаза.

— Вы не доверяете слову Повелительницы? — с лёгким нажимом проговорил тот.

— Мою дружбу нельзя купить, князь, тем более обещаниями, — спокойно парировала Олетта. — Я считаю, что доказала свою преданность Повелительнице, тем что спасла её. Хотя я могла сбежать, — воительница специально упустила тот факт, что в самом начале не знала кого спасает, а кинулась в бой именно из-за сцены пытки. Пусть уж лучше Георж думает, что она насквозь прожжённая и расчётливая.

«Буду ему родственной душой», — метнулась у неё в голове мысль, и Олетта ей едва заметно улыбнулась.

— К чему весь этот допрос? — продолжила она. — Вы собираетесь бросить меня в темницу, после того, как я спасла Повелительницу?

— Ни в коем случае, — князь криво улыбнулся. — Просто хотел узнать тебя получше. Я же хочу стать твоим другом.

— Я не сомневаюсь, что мы станем лучшими друзьями, князь, — также криво улыбнулась Олетта.

Ганс скрипнул зубами, когда Кольгрима, подсмотревшая и подслушавшая о произошедшем во дворце через чары, наложенные на воительницу, рассказывала о ранах, нанесённых Ашае. В памяти Барона всплыло воспоминание о том, как после очередного акта ласк вздымался упругий живот хозяйки поместья. Как напрягались мышцы пресса, когда она седлала его, впиваясь ногтями в грудь.

Его вдруг обуяла дикая злоба, он ненавидел демона и дуру, что его вызвала. Он ненавидел Повелительницу, что не послушала его, винил Георжа, Олетту и всех гвардейцев, что не успели вовремя. Даже тех, кто были мертвы — за то, что не смогли дать отпор демону. Он корил себя, за то, что был так далеко. И конечно, его злость не обошла и Ашаю. Как она могла так глупо попасться? Почему дала себя связать?

Ганс тяжело вздохнул и сосредоточился на главном виновнике всех бед — на князе Савате, из-за которого он застрял в этом чёртовом ельнике и не может немедленно возвратиться во дворец.

— Это всё неважно, — проговорил он, ни к кому особо не обращаясь. — Сейчас нужно схватить этого индюка Савата.

— Сават нам будет в любом случае полезен, — согласилась Кольгрима, а Абдигааш утвердительно кивнул.

— Значит планы не изменились, — подвёл итог Барон и встал, закутавшись поплотнее в свою шубу. — Сегодня нас ждёт много работы.

Солнце находилось уже в зените и немилосердно било в окно комнаты, где лежала Асатесса. Она открыла целый глаз. Это было тяжело, так как правое око всё ещё нестерпимо болело. В комнате посапывал один из стражников. Повелительница попыталась встать, но живот сразу загорелся нестерпимым жаром в правой стороне. Асатесса снова откинулась на кровать. Лёжа, она вспоминала какие раны нанес ей демон. Та выкручивала ей руки, когда связывала, но вроде они остались целыми, затем вогнала меч в бедро, а потом… потом последовал удар в живот… неглубокий… под кожу… А ещё… демон ударил её по лицу. Асатесса ощупала пальцами повязку на правом глазу и прошлась вверх и вниз по запёкшийся корочке на коже, выглядывающей из-под повязки, а также стяжках тонкой нити, что использовал придворный доктор.

— Уже не красавица, — тихо сказала она.

Ей стало ужасно жаль себя, и из левого глаза скатилась слеза, в то время как правый начал болеть с новой силой. Вдруг Повелительнице пришла мысль, что она никогда себя не считала красавицей, и ей от этого полегчало. Она ощупала ногу, та была туго перебинтована и тоже ныла после удара клинка демона.

Вдруг Асатесса вспомнила, что там, в той комнате, она была привязана к сестре.

— Ашая! — не сдержав порыв, простонала она.

Стражник, что спал всё это время на стуле рядом с кроватью, всхрапнул и открыл глаза. Несколько мгновений он смотрел на Повелительницу, лежащую с перебинтованной головой перед ним. Затем, видимо, вспомнив, где он и что делает, страж подскочил и вытянулся по стойке смирно.

— Повелительница! — только успел сказать воин, как в комнату вошли ещё двое.

— Приподнимите меня, — Асатесса попыталась встать, но живот и ногу обожгла новая волна боли, заставляя её снова безвольно распластаться на кровати.

Из-за спины одного из стражников появилась служанка, которая метнулась к низенькой кровати, на которой уложили раненную, сложила повыше подушки и позвала вторую служанку, вместе с которой они положили Асатессу так, чтобы она оставалась в полусидячем положении. Когда они подтягивали её, та испытала сильный укол боли в животе. Пока вокруг суетились, Повелительница упустила момент, как вышел один из стражников и на пороге появился визирь.

— Оставьте нас! — повелел Георж, и все находившиеся в комнате вышли.

— Как Ашая? — спросила у него Повелительница, не дожидаясь ухода прислуги.

— С ней всё нормально, — быстро проговорил дядя, пока шёл к дальней стене покоев за табуретом. — Она спит. Доктор сказал, что кровотечений нет. Хотя у неё, как и у тебя есть раны и одна очень глубокая.

— Она сильно пострадала?

— Ничего, что невозможно поправить, — уклончиво ответил Георж.

Князь поставил табурет и присел рядом с кроватью.

— Как ты, племянница? — тихо проговорил он, стараясь заглянуть ей в единственный оставшийся глаз, запрещая себе пялится на повязку, под которой на лице снова проступила кровь.

— Выгляжу ещё хуже, — попыталась неуклюже пошутить Асатесса.

— Придворный лекарь, говорит, что при должном уходе ты быстро поправишься.

— И глаз отрастёт? — ухмыльнулась племянница.

Повисла тишина, Георж не знал, что сказать ей на это.

— Ладно, я думаю, что если у меня будет трон, то меня обязательно возьмут… замуж… с таким-то приданным… — криво улыбнулась Повелительница.

Георж молчал, изучая складки шёлка на кровати. Асатесса вздохнула.

— Вы поймали демона? — задала вопрос Повелительница.

— Она ушла, — проговорил Георж, продолжая смотреть вниз. Он испытывал стыд за это и ожидал взрыва гнева, но Асатесса лишь вздохнула.

— А Алана? — спросила она.

— Демон забрала её с собой, — поднял на неё глаза князь.

Снова повисла пауза.

— Я заключил в темницу Катерину, старшую дочь князя Палеса.

— Зачем? — сощурила глаз Асатесса. — Неужто заключение ни в чём неповинного дитя как-то может помочь нам? Я думаю уместнее было бы приобщить её… к каким-нибудь работам во дворце. Перед знатью, это выглядело бы пристойнее.

— Она уже не дитя, — возразил визирь. — И вопрос тут не в этом. Она… предлагала мне измену… и, к тому же… есть подозрения, что она использует запрещённую магию. Она пустилась в погоню за матерью и этим демоном. Но под утро вернулась, хотя я полагал, что демон просто убьёт её.

— Катерина, наверное, даже не встретилась с ним, — предположила Повелительница, не совсем понимая куда ведёт дядя.

— Она так и сказала, — кивнул Георж. — Но утром по следу ходили люди. Они сказали, что все следы заметены, хотя снега и ветра не было. В одном месте они нашли труп слуги, что обычно привозил сено для лошадей во дворец. Он задержался в кабаке и возвращался ночью. Демон убил его, поджёг телегу, и спасся бегством на ней. К месту где та была подожжена ведут не следы, а снежный вал.

— Странно, — сказала Асатесса.

— Я задался вопросом, что может оставлять за собой не следы, а намётанную стену снега, и от чего спасаясь нужно зажечь огонь.

— Неужели ты думаешь, что княжна стала бы…

— Я не знаю… — признался Георж. — Пока она отпирается.

Повисла тишина.

— Хотя… магистрата здесь нет… он предал меня… — медленно, как будто размышляя про себя, проговорила Повелительница. Дядя поднял на неё глаза, и она, поймав его взгляд, вздрогнула, как будто проснулась ото сна.

— Что с Олеттой? — вспомнила Асатесса. — Ты разговаривал с ней? Возможно это бред, вызванный страхом, но мне показалось, что она выдыхала пламя.

— Я склонен думать, что она и вправду выдыхала пламя, — ответил, чуть помедлив, Георж. — Она не производит впечатление эрудированного мага. Скорее всего это её врождённая способность.

— Это значит… — Асатесса понизила голос. — Она дракон?

— Скорее всего, — кивнул тот. — И она поставила себя в очень щекотливое положение тем, что помогла тебе. Любой властитель захочет иметь при себе такую зверушку. Я уже не говорю о том, что всякие алхимики и чернокнижники, отдали бы гла… — князь осёкся. — Руку на отсечение, чтобы разобрать её на органы для своих снадобий.

— А лич Плоских гор был не промах… — задумчиво проговорила Повелительница. — Держать дракона при себе… Что она собирается делать?

— Я попытался поговорить с ней со всевозможной аккуратностью, мы договорились, что она просто очень могучий маг пламени, но она намекнула, что дважды подумает, прежде чем использовать эту силу вновь и будет исполнять твои приказы только мечом.

— Хм… — задумалась Асатесса. — Знаешь, что… Пусть Олетта станет моей личной стражницей. Не просто одной из… а не отходит от меня ни на шаг. Её кровать поставишь здесь.

— Удобно ли? — начал Георж.

— Удобно, — оборвала его Повелительница. — Она женщина… вроде… если к драконам такое применимо. А там, за стеной бродит нечто… что отчаянно жаждет моей крови, и, если бы не она, я была бы уже мертва.

Дядя хотел, что-то сказать племяннице, и уже набрал воздуха в лёгкие, но та снова опередила его.

— Если Катерина правда заклинатель льда и тьмы, приведёшь её ко мне, нам надо о многом поговорить, — приказным тоном произнесла она. — Кроме того, подготовь и разошли во все концы мой новый указ: все, кто практикует магию иную, чем магия серы и пламени, пусть явятся ко двору, для того, чтобы их переписали. Каждый, кто выступит за свою Повелительницу, получит право безбоязненно практиковать свою школу магии, набирать учеников и извлекать барыш из своего таланта. Наиболее способные, после подавления восточного бунта, войдут в магистраты вновь учреждаемых лож магии. За сим я отменяю Декрет Первого Магистрата Серных гор, придававшего огню все иные учения.

— Но Повелительница, — возразил Георж, когда та договорила. — Мы же подрываем самую основу Серных гор.

— Я и так подорвала много устоев, — ответила она. — Среди князей, как мы видим, — Асатесса указала на себя, а потом кивнула дяде, и тот почувствовал, что она смотрит на его пожелтевший за эти дни синяк, — я не пользуюсь особой популярностью. Кроме редких и очень лояльных исключений, — она слабо улыбнулась, говоря это. — Так что я Повелительница — отщепенка в своей собственной стране. И я буду последовательна. Многие были недовольны прежней властью, и теперь пришло время собрать их, чтобы не допустить возвращения прежних порядков.

Визирь молчал, мысленно переваривая слова Повелительницы.

— Ты мудра, — наконец проговорил он. — Но ты ходишь по очень тонком льду. Я всё подготовлю, а ты отдыхай.

Георж встал и поклонился. Его взгляд с тёплого отеческого вновь стал официальным. Асатесса в ответ улыбнулась ему и тоже кивнула.

Когда Визирь уже выходил из покоев, он услышал брошенную вдогонку повелительницей фразу.

— Каких друзей завела себе сестра…

Не выдержав, князь обернулся.

— Однажды, — вспомнил он. — Когда Ашае едва исполнилось десять, она принесла в дом щеночка… Сначала мы даже не знали о его существовании, а, когда выяснили, позволили ей его оставить. Из щеночка вырос волк, и когда он задрал несколько овец и чуть не искалечил одного из моих пастухов, я приказал пустить на шубу питомца. Ашая со мной очень долго потом не разговаривала.

— Я буду осторожна, князь, — усмехнулась Повелительница.