Снег и Сера

Глава 41. Как убить демона

Ганс встретился с Олеттой утром в саду. Повелительница редко отпускала её от себя, только когда после завтрака к ней на аудиенцию приходил князь Георж. Наёмнице-телохранителю разрешалось покинуть этаж, занимаемый приближённой знатью, лишь на это время. Чему визирь был только рад, не боясь, что его разговоры о внутренних делах государства смогут достичь ушей чужестранцев.

— Как здоровье Повелительницы? — вместо приветствия с усмешкой произнес Барон.

— Лучше с каждым днём, — мрачно ответила Олетта.

— Ну, так это же ты её спасла, — заметил Ганс.

— И сделала бы это ещё раз… никто не заслуживает… — девушка поёжилась. — Такой смерти.

— А вот, это уже интереснее, — Барон стал серьёзен. — Какой «такой смерти»?

— Она привязала её и Ашаю к потолку и пытала, — ответила Олетта.

— Кто она? — Ганс напрягся, пытаясь подавить эмоции, возникающие при упоминании страданий Ашаи, чтобы сосредоточится и задавать правильные вопросы.

— Ну… — воительница задумалась, размышляя над тем, что она видела тогда.

Сзади послышались шаги, и Ганс инстинктивно схватился за рукоять меча. Развернувшись вполоборота, он увидел идущего по аллее в их сторону Дайонизоса.

— Доброе утро, — коротко кивнул он.

— Доброе, — слегка улыбнулись Ганс и Олетта.

— Я думал ты уже спишь, — опередил любые возможные вопросы Барон.

— Собирался, — ответил звездочёт. — Но увидел вас в окно, и мне стало интересно. Вчера мы пропустили по чарке с Абдигаашем, и он рассказал, что Повелительница отправляет тебя за демоном.

— Да, — Ганс усмехнулся осведомлённости старого сказочника. — Одного.

— Вроде она запретила тебе брать только Олетту и его? — парировал Дайонизос.

— Считай, что никого, — вздохнул Барон. — Какой прок от остальных? Демон сам по себе стоит целой армии.

— Ну, всегда можно взять кого-нибудь, дабы использовать, как щит или приманку, — пожал плечами звездочёт.

— Не ожидал от тебя такого, — снова усмехнулся Ганс.

— Не хочу, чтобы с тобой что-то случилось, тебе ещё нас вытаскивать из этих в меру гостеприимных мест, — ответил сказочник.

В разговоре повисла тишина. Барон снова посмотрел на Олетту.

— Итак, демон, — напомнил он ей.

— Ну… — снова начала та. — Сверху женщина, снизу змея…

— Женщина только по пояс, — подсказал звездочёт. — Ниже пояса у неё огромный змеиный хвост. Но имеет и человеческое обличье в виде пышнобедрой девушки с бледной кожей и каштановыми волосами.

— А ты откуда знаешь? — перевёл на него взгляд Ганс.

— На моей родине это очень популярный образ, — пояснил Дайонизос. — Иногда её изображают на оружие, иногда на кубках или амфорах с ядом. Она считалась у нас богиней мести — Ламия… Коль скоро на зов об отмщении являлась именно она.

— У неё есть слабые стороны? — Барон больше волновала практическая сторона вопроса.

— Если и есть, в легендах об этом не говорится, — спокойно ответил звездочёт.

— Она очень быстрая, — добавила от себя Олетта. — Очень… очень… быстрая.

— Но ты практически победила её? — уточнил Ганс.

— Я отрубила ей правую руку и сожгла правую часть лица. Но это чистая удача. Если бы пол по ней не стал проваливаться, она бы меня убила.

Барон молчал, переваривая в уме услышанное.

— Ты не видела никого вместе с ней? — подсказал Дайонизос.

— Там была женщина, — вспомнила Олетта. — Она прыгнула в провал за демоном, когда упала.

— И кто это был? — спросил Ганс.

— Георж с Асатессой говорил о какой-то Алане, — поделилась подслушанным воительница. — Это жена одного из мятежных князей и мать тех бандитов, что мы убили у таверны.

— То есть это она хотела мстить, — задумчиво проговорил Ганс.

— Она носительница контракта, — пояснил Дайонизос.

— Что? — спросил Барон, а Олетта также бросила на сказочника вопросительный взгляд.

— Носители контракта, это те, кто призвал демона в этот мир, — пояснил звездочёт. — Для ритуала нужно идти на жертвы. Поэтому у тех, кто совершил вызов, эта жертва закрепляется в виде магической татуировки, наносимой на всю спину. Считается, что там прописываются условия сделки на забытом или ещё не изобретенном языке.

— Не изобретённом? — нахмурилась Олетта.

— Именно, — кивнул Дайонизос. — Я читал о теории, согласно которой ад, это не место куда отправляются души. Ад — это наш мир после конца времён, демоны — это бессмертные, которые остались в бесплодной пустоши после Армагеддона. Они находят способ обращаться к памяти мира и сам смысл их возвращения и существования…

— Не понимаю, как эти знания помогут победить это отродье, — прервал его Ганс.

Звездочёт вздохнул.

— Ты слышал о княжне Катерине?

— Да, я уже слышал, как кто-то обсуждал, что она повелевает тьмой и холодом, — ответил он.

— Да, эта очень древняя магия льда и тьмы, — объяснил Дайонизос. — Эти стихии были ещё до начала времён и будут после. Катерина — дочь княгини Аланы. Видимо это провидение, что одна семья приютила и вызвавшую демона, и адепта очень древнего учения. Сейчас Асатесса использует её как простого гвардейца для патруля. Но я даю тебе совет — взять с собой княжну. Она очень сильна.

— Как ты правильно заметил, — ответил Барон. — Она дочь своей матери и вряд ли будет помогать мне схватить её.

— Дело там обстоит несколько…сложнее, — заметил звездочёт. — Она сейчас в опале и хочет уберечь сестёр, а для этого нужно освободить мать и передать её в руки Асатессы. Та вряд ли пощадит её, но сохранит за Катериной хоть какую-то землю с которой те смогут кормиться. К тому же от тех людей, что прибыли во дворец, поползли слухи, что она не слишком любила своих братьев.

— Это не значит, что она не захочет отомстить.

— Та магия, что она использует, очень… капризна к огню и свету. Княжна не будет нападать на тебя до того, как вы плените Алану, а после — не расставайся с факелом и скачи во весь апорт в замок. Этого должно быть достаточно. Катерина сейчас наиболее разумный вариант, который не сбежит, когда дойдёт до дела.

— Хочешь сказать, что она будет проявлять большее рвение, чем кто бы то ни было? — прищурился Барон.

— Определённо, — кивнул Дайонизос. — Демона можно сразить двумя способами: убить его самого, что достаточно сложно, или убить вызвавшего его, что разрывает их договорённость… Катерина не убьёт мать.

— Но даже её неудачная попытка убить одну сторону, может выиграть мне время для расправы с другой, — завершил за него Ганс.

Барон на мгновение задумался, а потом грустно улыбнулся.

— Раньше ты таким не был, — ответил он.

— От меня этого не требовалось, — ответив такой же грустной улыбкой сказал звездочёт. — Но теперь я как никогда ощущаю холодное дыхание смерти. И да, я думал над нашим положением всю ночь.

Ганс кивнул, на секунду задумался и снова поймал взгляд Олетты.

— У меня к тебе есть просьба… — обратился к ней Ганс.