Следующая станция – Луна

Глава 7 Внимание, на старт!

16 апреля, суббота, 09:15 (мск).

Орбита, станция «Обь», модуль «Алекс».

Александр Куваев.

Репетирую отлёт первого «Агента» рейсом земная орбита — лунная орбита. Визуальное отображение самое малоинформативное, самое важное — движение в виртуальном пространстве, специально смоделированном под задачу. Одна из разработок Агентства. Тупой итерационный метод, которым до сих пор пользуются в Роскосмосе, списан в архив.

Я окончательно адаптировался и вошёл в привычный режим. Утром подъём, зарядка — силу псевдотяжести довели до земного уровня неделю назад — занятия с моим любимым эспандером, плотный завтрак.

Зарядку иногда заменяю или дополняю физической работой. Когда впервые увидел устройство для разгона кольца, чтобы трением приварить очередной слой, ржал полдня. Использовать вариант велотренажёра как силовой привод — надо было кому-то додуматься. Двадцать первый век, блин! Чуть не плакал от смеха. Когда мне догадались сказать, чья идея, смеяться расхотелось. Зато оценил изящество идеи шефа. Зачем потеть на тренажёрах зря? Это вхолостую выброшенная энергия! Этим способом убиваются сразу несколько зайцев. Не два — больше! Физическая тренировка, жизненно необходимая в космосе, — это раз. Экономия дефицитной энергии — это два. И решение производственной задачи — три.

Есть ещё один эффект, который заметил на себе. Просто так крутить педали неинтересно. Бессмысленная работа угнетает. Когда работаешь на видимый результат, воленс-неволенс выкладываешься больше. У меня первое время даже мышцы ног болели. Это, между прочим, признак — и признак замечательный.

Шеф одобрил мою идею дополнительного разгонного блока для «Резидента», но сходу забраковал соединения для него, которое набросал навскидку. Затем мне выслали изменения в конструкции «Резидента». Очень небольшие, с традиционными пиропатронами, но нестандартным исполнением.

Шеф, как часто бывает, предложил намного лучшую реализацию идеи дополнительной ступени для лунного модуля. Моё самолюбие не страдает, я не был в курсе, что «Симаргл» сам способен достичь орбиты, а не только забросить «Виману». Его двигательный отсек и станет дополнительным разгонным блоком. Он один способен обеспечить ускорение в один «же», там четыре движка с тягой 260 тонн. Маршевые движки «Резидента» — РД-0200С, такие же, как на «Вимане». Почти такие же. Их генераторы могут работать на водороде не в ракетном режиме, а в энергетическом. Очень пригодится на Луне, там ведь керосина нет, а энергия нужна всегда. Не только днём, когда её вырабатывают солнечные панели.

Тяга РД-0200С всего пятнадцать тонн, соответственно, шесть штук обеспечат девяносто. Умножаем на шесть, ведь на Луне сила тяжести в шесть раз меньше, и получаем, что движки удержат пятьсот сорок тонн. Так что есть резерв, ведь в проекте масса «Резидента» на лунной орбите — четыреста, а сухая — двести тонн.

Прокручиваю виртуальную репетицию прилунения при самых жёстких условиях:

1. Орбитальная масса шестьсот тонн;

2. Два движка выходят из строя. Всегда говорим про два, хотя вероятность такого исчезающе мала. Но недостаточно мала вероятность выхода из строя одного. И тогда автоматически выключается противоположный. Ради сохранения симметрии тяги и предотвращения заваливания.

Пятьсот тонн прилуняются легко и просто. Шестьсот внатяжку, но без особого риска. А вот выше… на тоненькую ниточку. Поэтому не будем. И даже стоит остановиться на пяти с половиной сотнях.

— Всё хлопочешь, всё в делах? — голос тезки, моего и модуля, неожиданным не был.

По лёгкому шелесту от люка и движению воздуха без оглядки становится ясно, что кто-то пришёл. Вернее, приплыл. Приплыл и теперь ковыряется рядом.

Алексу надо забрать установочные файлы для программ. И накопленные базы данных. «Алекса» мы забираем себе, это будет управляющий блок «Резидента». Ему на замену уже прислали другой. Алекс не возражает, потому что Агентство не стоит на месте и новый блок, хоть и ненамного, но лучше. Вот командир персонала базы и занимается эвакуационными мероприятиями. «Алекса» заменят, когда уйдёт «Резидент».

Здешний компьютер продублирован, накопители тоже, всё под прикрытием мощной системы защиты от всего. И от вирусов, и от радиации, и от дурака.

Пообедать решили в жилом блоке. Там при нормальном давлении можно приготовить почти нормальный борщ или другой суп, сделать приличное второе. Почти нормальный и приличный обед, потому что мы всё-таки пользовались консервами. Те же супы были готовыми концентратами: закинул в кастрюлю, добавил воды — и в микроволновку. Котлеты и отбивные тоже. Вкус почти земной. Недалёк тот день, когда на станции появится полноценная кухня и столовая.

— Что-то мы совсем расслабились, — замечает Алекс, когда мы уже летим в трубе. — Без скафандров носимся туда-сюда.

— Сделайте аварийную систему, — исхитряюсь пожать плечами на ходу. — На случай разгерметизации все люки закрываются, в нужных местах оставить скафандры. Ну и так далее…

Взаимно обогащаем друг друга идеями? А, нет…

— Схема есть. Реализуем, когда вас выпнем отсюда…

Гыгыкаю в ответ.

Народ здесь опытный, со всем справятся сами. Мы привезли с собой полимерные рулоны с мощной микросхемной начинкой. Своего рода системная шина. Её надо было уложить прямо на поверхность цилиндра, я и задумался — а как быть с уже смонтированными жилыми блоками? И потом удивился простоте решения. Жилые каюты разобрали. До самого пола. Сейчас первое кольцо жилого сектора почти готово. Будет закончено, когда под руководством команды биологов смонтируют сектор очистки.

Они, эти дипломированные специалисты по живым структурам, уже рассказывали, что собираются сделать. Замкнутую экологическую систему. Технология отработана на космодроме. Отходы жизнедеятельности или, говоря по-простому, говно, бережно собирается. В особые ёмкости. Затем туда запускаются мухи, которые бодро заселяют это мушиное эльдорадо своим потомством. Мухи консервируются холодом и тоже запасаются. Их затем птицам скормят. Всяким курам и уткам. Птичье гуано закинут обратно в те самые цистерны. Выработанный гумус используют в оранжереях.

Всё это звучит неаппетитно, но на самом деле то же самое происходит на Земле. В больших масштабах, но, тем не менее, тот же самый кругооборот органических веществ в природе.

Ржака не только меня накрыла, когда биологи посетовали, что мы мало насрали… Ладно, какие-то мысли посещают не обеденные.

Корпус «Резидента» практически готов, но это даже не четверть дела. Что корпус? Полторы сотни тонн, трёх рейсов с Байконура хватило с изрядным избытком. Именно поэтому малое кольцо для наваривания слоёв разобрали, и основной экипаж — Грини и Алексы — переключились на большой цилиндр.

22 апреля, пятница, время 15:25.

Байконур, 10 км к западу от аэродрома «Юбилейный».

В небе появляются три светящиеся точки, за которыми стелется инверсионный след. Расстояние между ними приличное, этакий типичный неправильный треугольник. Судя по тому, что по небосводу они почти не перемещаются, ракеты нацелены на нас.

Так и должно быть. Поодаль от нас отдаются команды, которые мы не слышим, но видим только результат. На одной машине встают и выпускают опоры четыре внушительные трубы, другая чутко «присматривается» радаром к несущимся к нам на скорости шесть километров в секунду ракетам. В степи на расстоянии, которое не позволяет видеть напрямую, расположены маячки — мишени для ракет.

— У, бл… — что-то подозрительно похожее на мат издаёт вздрогнувший Медведев.

Первая ракета со сдержанным и пугающим шипением покидает своё уютное гнёздышко. Оставляя за собой белый дымный след, устремляется ввысь. Через пару секунд вторая, за ней –третья.

— Надеюсь, свидание вслепую состоится, — равнодушно высказываю пожелание, — у всех трёх пар.

Мне и в самом деле глубоко начхать на результат то ли испытаний, то ли учений. Майор Ляхов, командир дивизиона «Прометеев», пусть волнуется и переживает. Тиму Ерохину чуточку не так. Ему, пожалуй, больше понравится неудача, даже маленькая. Например, одну ракету не собьют. Тогда он из майора всю душу по ниточке вытащит подколками и шуточками. Насколько мне показалось, майор реально опасается Тима именно с этой стороны. Каждый страстно желает выглядеть круче варёных яиц и не упустит случая опустить конкурента… ха-ха, каламбурчик. Короче, обычные мужские игры.

Банальный мальчишеский азарт отодвигает в сторону моё олимпийское равнодушие. Слежу за перехватом вместе со всеми. Неужто смогут? Мы специально посвятили учебным стрельбам отдельный старт. «Симарглом» жертвовать не стали, это чересчур. Запустили возвращаемый «стакан», тот придал начальное ускорение трём ракеткам, те сами разогнались до суборбитальной скорости. В стратосфере несложно, там сопротивление воздуха символическое.

Ракеты Х-100 пришлось купить. Считаю, это не дело, надо самим заняться. Технология изготовления непростая, но и мы не лыком шиты. ФКИ даёт много.

Высоко в небе красиво расцветает первый взрыв, чуть погодя — второй под восторженные возгласы свиты. Третья пара стремительно сближается и… расходится. Зенитная ракета заканчивает свою яркую и короткую жизнь вспышкой, а уцелевшая мишень продолжает свой полёт. С шипением разъярённого кота ей навстречу устремляется четвёртая ракета.

Я отхожу под брезентовый навес, который играет двойную роль маскировки и защиты от палящего солнца. Уже усевшись за лёгким столиком и угощаясь холодной минералкой, по выкрикам, иногда матерным, понимаю, что четвёртая ракета не подкачала.

Подходит довольный зрелищем Медведев. Остальные собираются под другим навесом, общим. Никто специально не командует, все сами понимают, что запросто навязывать своё общество высокому начальству не стоит.

— Можно считать, что с воздуха ты защищён, — зампред тоже наливает в высокий стакан шипящий пузырьками напиток.

— Не только с воздуха и не в последнюю очередь благодаря вам, — салютую недопитым стаканом.

Пару лет назад я озаботился созданием оружейного арсенала. Идея простая и древняя — народное ополчение, милиция и всё такое. История ясно и прямо говорит — вооружённый и мотивированный народ непобедим. Вот я и задумал систему, в которой каждый работник Агентства имеет личное оружие. Наподобие швейцарской системы.

Но как⁈ Как запастись нужным количеством стволов? Обдумывал разные возможности: через своих инвесторов контрабандой из-за рубежа, например. Очевидный минус — незаконность. Можно через казахстанское правительство. К незаконности добавляется ненужная ниточка с казахами, которая отзовётся неизвестно как и когда.

Когда поделился проблемой с Медведевым, тот только усмехнулся. Пара дней у него ушла на оформление бумаг, которые финишировали в министерстве обороны, а уж оттуда пошла разнарядка на военные склады. Ящики с карабинами, автоматами, пулемётами и боеприпасами уже приходят. Как говорится, жизнь налаживается. Организуем обучение военному делу, время от времени будем проводить учения по всему населению. И через год-два нас на арапа уже не возьмёшь. Гарнизон и персонал космодрома сможет дать серьёзный бой даже вооружённым силам страны средних размеров. Того же Казахстана.

— А можно ли считать, что я защищён со стороны высших сфер?

Одна из сильнейших фигур прикрытия из этих самых сфер сидит передо мной. Только вот на вопрос задумывается. Один этот факт много чего значит. Если б реальных угроз не видел, то сразу сказал бы, но нет, сидит и думает.

— Не знаю, — неохотно размыкает уста. — Сначала полагал, что Кондрашов действовал только из личных побуждений, только вот витает что-то в воздухе…

Делает неопределённый жест рукой.

— Попробуем сформулировать? — вычисленная угроза теряет половину своей силы. Так что не переливанием из пустого в порожнее мы занимаемся.

— Понимаешь, Виктор… Кондрашов, конечно, в опале, но особых претензий к нему нет.

— Это как?

— Не наказать его было нельзя. Слишком больно ты ударил. Но ему ставят в вину не цель, а метод, вернее, стиль. Способ взять вас под контроль плотнее вполне приемлемый. Но вместо мягких уговоров, ответных преференций он попытался грубо выкрутить руки.

— Так-так… — пробарабанив пальцами по столу, замечаю: — Значит, цель полностью взять нас под контроль остаётся. И что они хотят?

— Идеально — госкорпорацию. Такая форма их устроит. И любая другая с такой же подотчётностью президенту и правительству. Понятное дело, ты останешься гендиром. По крайней мере, первое время.

Не перебиваю и паузу не рву.

— Пока никто не знает, как это сделать…

— Закон не позволяет, — киваю несколько самодовольно.

— Виктор, я тебя умоляю, — зампред пренебрежительно кривится. — На таком уровне закон всего лишь инструмент. Президент может указ издать, через парламент тоже что угодно проведут. Другое мешает. Твои финансовые обязательства чудовищного масштаба. Думаешь, они не знают, сколько тебе платить придётся?

— Знают? И сколько же? — хитренько улыбаюсь.

Не получается у зампреда вытащить из меня инфу. Он просто отмахивается, значит, не в теме. Ему кто-то мог пальцы веером распустить, вроде всё-то они знают, но если конкретных цифр не назвали, то это чистой воды пустозвонство.

— Неважно. Главное, что много. Такие обязательства никому вешать на бюджет не хочется, это тебя и спасает. Но как только ты их выполнишь или начнёшь выполнять, или обанкротишься, при любом исходе тебя плотно возьмут под белы рученьки, и ты никуда не денешься.

— Унылая перспективка.

— Что есть, то есть, — зампред флегматично пожимает плечами.

Пора сниматься, большой навес уже упаковали и вокруг нас уже переминаются. Встаём, уходим к машинам. Сажусь в автомобиль зампреда, интересный разговор прерывать не хочется. Радости он не приносит, зато злость раздувает.

— Выходит, несколько спокойных лет у меня есть, пока не начну выкачивать заметные ресурсы? — возобновляю беседу с началом движения.

— Не надеялся бы на это, — никак не хочет вселять в меня надежду. — Центр контроля космического пространства министерства обороны точно заставит тебя организовать на «Оби» пост со своими людьми. Возможно, ФСБ не отстанет. Ты в курсе, что они уже нашпиговали твой штат своими осведомителями?

— Пофамильно, конечно, не в курсе. Но было бы странно, если бы нет, — пожимаю плечами.

Впрочем, как минимум одного человека я знаю. Дядя Фёдор, мой шеф СБ.

Не сильно радостные обстоятельства обдумываю весь день. Выходит, что трогать меня не будут только до окончательного ввода в строй «Оби». Поэтому я правильно поступил, что скрываю истинную грузоподъёмность «Симарглов», которая не добирает до сотни всего пять тонн. Процесс загрузки под жёстким контролем. За людей быть уверенным нельзя. Если хотя бы один проведает об истинной массе груза, то это уже нельзя считать секретом. Поэтому никто не знает, кроме меня и пары человек. Со стороны может показаться, что это невозможно, но проблема решается просто. Ни одна бригада загрузки грузовых отсеков не проводит процесс до конца. А каждая последующая не имеет никакого понятия, что и как разместила в ракете предыдущая. И есть масса других способов скрыть реальную полезную нагрузку. Как говорится, неважно, как проголосуют, важно, как посчитают.

Официальные данные по строительству станции отстают от реальных примерно вдвое. Хотя с другой стороны, мы и настоящие размеры преуменьшаем. Если мои хитрости не заметят компетентные органы, то это даст мне не меньше полугода. Или даже год удастся выкроить. Затем начнут приставать. Поначалу деликатно, а далее всё настойчивее. И что-то надо с этим делать.

Вызову-ка я Овчинникова. Хватит ему в Сибири прохлаждаться.

Сегодня день рождения Владимира Ильича Ленина, кстати…

8 мая, воскресенье, 10:30 (мск).

Орбита, станция «Обь».

Александр Куваев.

В воскресенье так-то отдыхать надо, но как это сделать на орбите? На Земле можно в парке погулять, в кафе посидеть, в кино сходить или в театр. А чем занять досуг в космосе? Поэтому выходной у нас будет завтра, в День Победы.

Мы довели строительство «Резидента» до той стадии, когда ему надо вылупляться из «Оби». Осевая труба, на которой он сидит, уже мешает монтажу двигательного отсека. Не говоря уж о дополнительной ступени.

Несколько дней назад — снова меня удивило решение — в концевую часть оболочки встроили застёжку-молнию. На обычную одёжную она похожа только назначением и большой протяжённостью. Конусная часть со стороны «Алекса» отсекается почти вся. Остаётся метра три. Рассекается и поперёк, деля конус на два лепестка.

Аргон из рабочей зоны уже откачан, «молнии» смонтированы, сейчас сделаем кесарево сечение — и «Резидент» выйдет на волю. Достраивать будем снаружи. Хлопот и проблем выше крыши. Из-за меня, ха-ха-ха!

Способ монтажа двигательного отсека потряс меня своим грубым вандализмом! Надо заметить, что все наши аппараты обладают генетическим сродством. Осевая труба «Оби», на конце которой сидел «Алекс», естественным образом стала центральной частью «Резидента». Её не отсоединяли от «Алекса», концевая часть стала центральным элементом всего модуля. А вандализм заключался в том, что от трубы тупо отрезали кусок. В образовавшийся промежуток продвинули двигательный блок и надели на тот участок трубы, которая становится центральной шахтой «Резидента».

— Ну, вы даёте! — сказал я тогда.

На что Алекс и Грэг пожали плечами и хором ответили:

— А чего измудряться?

— В конце концов сама ось из кусков собрана, — добавил Алекс. — Снова соберём.

С осевой трубой «Резидента» отдельная история, которая тоже меня удивила и восхитила. Заканчивается она шлюзовой камерой, предполагается, что мы из неё будем ступать на лунную поверхность. Камеру эту навертели отдельно, не будем же мы её тут мастерить. Но из осевой шахты нужен выход в жилой сектор. Он ниже командного отсека, в который превратился «Алекс». То есть двери нужны. Или люк.

В какой-то момент я озадачился. Если навесить люк, то неизбежно нарушается центровка. Часть трубы с люком всяко будет по массе больше обычной. И что делать? Вычислять разницу масс и прикреплять с обратной стороны противовес?

Нет! Идея совершенно иная. И кажется, я догадываюсь, чья! Очередной огромный респект шефу. С обратной стороны врезается точно такой же люк. Проблема решена! Причём весьма изящно. Не только центр массы остаётся на оси симметрии (это важно!), но ещё дублируется ответственный узел.

Люки врезали давно, ещё перед монтажом основного броневого корпуса.

Сейчас можно начинать «кесарево сечение» и выводить почти готового «Резидента» наружу. Потому что навешивание дополнительной разгонной ступени внутри «Оби» провести невозможно. Нужные скрепы только налепили.

У «Оби» мощный момент инерции, она жёстко ориентирована в одном направлении, поэтому «Резидента» теперь надо удерживать системой штанг, чтобы он не поворачивался относительно «Оби». Те самые «скрепы». Удобнее всего выпускать готовый аппарат через шлюзовой отсек, но габариты не позволят. И не только. Внутреннее пространство изрядно загромождено доставленными грузами и многоразовыми «Виманами». Пять «Агентов» уже отправили, шестой разбился о Луну, вернее, он первым был. Они бы переполнили всю станцию, но с определённого момента отправляем их обратно, потому что наша орбитальная группировка уже насчитывает полсотни спутников.

Ну, поехали!

10 мая, вторник, 15:10 (мск).

Орбита, станция «Обь».

Александр Куваев.

Сегодня Грэг отличился. Респект ему.

Плаваем рядом с обрезанным концом трубы, вроде под куполом, фактически — в открытом космосе, но никто такими мелочами не заморачивается. На тросах подтянут двигательный блок «Симаргла».

— Не пролезет, — сомневается Вадим Панаев, славный капитан «Резидента».

— Пролезет, — самоуверенно заявляет Грэг, славный лидер Гришек.

Человек восемь оживлённо спорят, засоряя локальный эфир.

— Пролезет, но впритирку, — нахожу золотую середину. — Но вы поглядите, как вся система раскачивается…

Все озираются. Да, мы будто на деревянной шхуне в шторм. Если бы не вакуум, точно бы скрип слышали. Мотает слегка всю станцию и её содержимое.

— Если мы соплом хотя бы чуть-чуть заденем, кранты.

— Может, и не заденем… — неосторожно высказывается Грэг.

Тут же под осуждающими перекрёстными взглядами затыкается. В космосе надеяться на авось категорически противопоказано.

— Ладно, ладно… — поднимает руки вверх Грэг. — Есть у меня идея.

Вот за идею, а пуще её исполнение Грэгу от меня лично респект. Мы из контейнеров со всякой всячиной выудили моток толстого шнура. На вид капроновый, а на самом деле кто его знает? К этому всяческий крепёж.

За метр до конца трубу обвязали этим тросом, протянули к внешнему каркасу, на котором держится оболочка, в двух местах. Затем Гришки дружно стянули расходящиеся от трубы тросы, и ось заметно отклонилась. Примерно на метр.

— Хватит! — Алекс останавливает вошедших в раж парней.

После этого подтягиваем блок к «Резиденту». Вплотную нам не надо, он будет крепиться на мачты, кокетливой юбочкой опоясывающие наш модуль.

Примечание от автора:

Экипаж «Резидента»

Вадим Панаев — пилот, химик, капитан модуля.

Дробинин Сергей Васильевич — металлург, кандидат наук, 1990 г.р.

Сорокин Юрий — электронщик, связист.

Карнач Дмитрий — биолог, врач.

Сафронов Владимир — энергетик, двигателист.

Не считая Куваева.

12 мая, четверг, время 17:50.

Байконур, комплекс Агентства, квартира Колчина.

Светлана.

Задержалась в школе, а вернее, в СКК, которому незатейливо оставили название «Энергия». С Витей мы поначалу каждый день танцульками занимались, но то время давно ушло. Для поддержания формы ненужно настолько часто. Так что постепенно совместные тренировки сократились до пары раз в неделю и необязательно в строго назначенное время. Иногда спонтанно происходят.

Регулярными стали занятия со старшеклассниками. Младшие девочки тоже рвутся с горящими глазами, и директор решил — признаюсь, что с моей подачи, — со следующего года ввести в программу обучения уроки танцев. Формально — факультативом, фактически — не только после уроков, но и во время учебных занятий. Физкультпаузы, танцпаузы — школьное обучение становится всё более захватывающим. Приходится платить затратами времени и усталостью. Я не против, усталость приятная и результат налицо.

Правда, придётся делать паузу по причине, которую ещё скажу. Вите.

Переобуваюсь в домашние тапочки, на ходу руками разминая стопы.

— Витя! — дома он или нет?

Не отзывается, но какой-то бубнёж слышится из его кабинета. Захожу. И застываю на пороге. Сердце замирает, а затем выстукивает короткую истерическую очередь. Ничего не понимаю. На стук в дверь Витя отзывается абсолютно беззаботным тоном «да-да». Что никак не стыкуется с… не знаю, как это назвать!

В кресле сидит умопомрачительная красотка в тёмном комбинезоне. Пепельные волосы, насколько понимаю, родного цвета, некрашеные. Парик? Слишком юна. С безупречно чистого лица на меня спокойно смотрят ярко-синие глаза.

— Витя, это кто⁈

Как там говорил классик? «Такие девушки никогда не бывают деловыми знакомыми — для этого у них слишком голубые глаза и чистая шея. Это любовницы или, ещё хуже, это жёны — и жёны любимые»(«12 стульев», первые мысли Бендера в студенческом общежитии в Москве). А у этой сучки глаза не просто голубые, а ярко-синие, чуть ли не с фиолетовым оттенком. Да редкостный цвет волос, с таким на всей планете едва ли несколько сотен женщин, а то и единиц. Надеюсь, что это всё-таки парик!

— Знакомься, это моя жена Света, — абсолютно светским тоном представляет непрошеную гостью Витя.

Девушка чуть улыбается и приветственно поднимает руку.

— А это Анжелика, — делает жест в её сторону муж, которого сверлю пылающим взором.

— Можно тебя на минуточку, — не готова разговаривать с Витей в присутствии этой…

— Да, конечно, — муж легко срывается с вертящегося стула, и через пару секунд мы в другой комнате за плотно закрытыми дверями.

— Это… кто? — в этих простых словах нет шипящих звуков, но почему-то сама понимаю, что шиплю почти по-змеиному. И продолжаю шипеть: — Ш-што за ш-шалаву ты притащ-щил в наш дом?

Только позже я осознала, что Витя вёл себя с непонятным спокойствием. Но сейчас…

— И что тебя так веселит?

Вместо ответа берёт меня за руку и отводит обратно. Девушка чуть поднимает на меня взгляд и продолжает сидеть абсолютно безмятежно.

— Ничего не замечаешь?

Хмуро присматриваюсь. Ну, браслеты на руках, кроссовки, больше похожие на берцы. Фигурка, насколько могу судить, безупречная. Рядом с креслом какой-то чёрный ранец. Она какие-то вещи свои сюда притащила⁈

— Что я должна заметить⁈ — вырываю руку и снова ухожу. Не ожидала от него такой беспредельной наглости!

Что-то не то, абсолютно не понимаю, что происходит. Витя буквально вываливается за мной из кабинета и не удерживается на ногах от безудержного хохота. Мрачно смотрю:

— Чего-о-о⁈

— Света, это робот! До андроида не дотягивает… хотя ребята стараются… — Витя кое-как воздевает себя на ноги. — Ты купилась, ха-ха-ха…

— Ну, знаешь… — чувствую себя дурой, ведь действительно есть мелкие подробности.

Даже внешность! У самой безупречной красавицы есть какие-то… нет, не недостатки, а особенности. Милые конопушки, родинки…

— И зачем она здесь?

— Есть причины, — Витя уводит меня на кухню. — Парни недавно научили её стрелять, так что она может осуществлять охранные функции. Стреляет так себе, но с близкого расстояния в грудную фигуру попадает.

Усаживается за стол, я привычно организовываю чаепитие.

— Мне надо изучить её возможности, — продолжает муженёк. — Попробовать чему-то научить…

— Что она может?

— Разговаривать, простые движения получаются. Ходит пока неуверенно, но учится быстро. Парни так уверяют. Вполне вытянет функции умного дома. Ответит на телефонный звонок, проследит за бытовыми приборами, откроет дверь, если забудешь ключи дома. Про охрану уже сказал. Ну и так далее.

Надо же… прямо слов нет.

— Не знаю, — меня гложут сомнения. — Мне как-то неуютно будет в её присутствии. Слишком красивая.

Витя пожимает плечами:

— Мужчины делали. Кого они ещё могут, кроме девушки-красавицы? Других вариантов даже не рассматривали.

— Я надеюсь, сексуальные услуги не прилагаются? — спрашиваю ядовито.

Витя снова ржёт.

— Нет, — вытирает слёзы с глаз. — Даже отверстий соответствующих не предусмотрено. Хотя некоторые втихушку предлагали.

Отсмеявшись, продолжает:

— Если серьёзно, то секс слишком сложная функция. Нам некогда такой ерундой заниматься. Сейчас парни над мелкой моторикой бьются и энергетикой. Автономно, без подключения к электросети, она может работать от четверти часа до шести часов. В зависимости от интенсивности движений. Просто сидеть может долго, но если приходится ходить, бегать, прыгать, то надолго её аккумуляторов не хватает, — переводит тему: — Свет, тебе как, 9 мая понравилось?

— Здорово было.

Вопрос законный, официальную часть мы праздновали отдельно. Я со школьниками, а Витя среди начальства на трибуне. А когда стемнело, жители Байконура могли наблюдать грандиозный фейерверк. И не только они. Салюты запускали с вертолёта.

— Хотя, судя по некоторым мужским рассказам, — вдруг возвращается к теме Анжелики, — женские андроиды даже в нынешнем несовершенном виде дадут сто очков форы многим женщинам. Которые в постели мало отличимы от брёвен.

Получает лёгкий подзатыльник. И новость. Чуть позже.

— И рожать они никогда не смогут, — нахожу в женских андроидах фатальный порок.

— Сейчас многие девушки отказываются рожать…

— Я точно не отказываюсь, — делаю паузу. — Я на втором месяце. Правда, пол сейчас не определишь.

Истинное удовольствие для женщины видеть, как сияет лицо мужа при таком известии.

— Если девочка, то пусть будет похожей на тебя.

— Ты тоже красивый, — ерошу ему волосы.

И как-то плавно наше общение перемещается в спальню. Он ведь, правда, красавчик…

13 мая, пятница, время 10:05.

Москва, Савеловский суд, кабинет судьи Парамоновой.

— Римма Олеговна, от имени вашего мужа мы предлагаем вам соглашение, — говорит молодой брюнет с настолько аккуратной внешностью, что женщина про себя мысленно окрестила его «хлыщом».

— Минуточку, Артур Дмитриевич, — полноватая, симпатичная и совсем не старая судья останавливает юриста. — Почему ваш клиент не почтил нас своим личным присутствием?

— Он в длительной командировке, Ольга Юрьевна, — обаятельно улыбается юрист.

— Настолько далёкой и важной, что никак не может присутствовать? — судья недоверчиво усмехается.

Римма Дробинина кривит лицо.

— Скорее высокой и да — важной, — молодой человек кивает невозмутимо. — В данный момент он в космосе. Вы же в курсе, что Агентство строит орбитальную станцию? Вы должны понимать, что просто так оттуда человека не выдернешь.

Некоторое время обе женщины не могут справиться с бесконтрольно расширяющимися глазами.

— Я больше скажу, — подсыпает перчику юрист, — Агентство пока не отработало возврат людей с орбиты. Космонавты там работают, но пока никто не возвращался. Идут на мировой рекорд по длительности пребывания на орбите.

Обе дамы переваривают новости. Нечасто в обычных житейских делах, пусть и судейских, вдруг возникают настолько необычные обстоятельства.

— Хорошо, — судья первой выходит из ступора, ноблес оближ. — Причину неявки лично признаю обоснованной. Излагайте ваши предложения.

— Мой клиент предлагает очень простую схему. Всё имущество, доля собственности на квартиру и автомобиль остаются в вашем полном владении, уважаемая Римма Олеговна. Взамен вы отказываетесь от алиментов в пользу вашей дочери. Согласитесь, очень выгодная для вас сделка.

Римма поджимает губы:

— Дочь учится на платном отделении. Стоимость обучения — двести сорок тысяч в год. Я одна не вытяну.

— Сергей Васильевич говорил, что у вас очень обеспеченный отец, который легко оплатит образование внучки.

— У него сейчас сложности в бизнесе, — у женщины снова твердеют губы. — Реальная перспектива банкротства.

— Неожиданно, — молодой юрист погружается в раздумья.

— Вот видите, — пеняет ему судья, — издержки личного отсутствия.

— Ничего. Этот вопрос мы решим. Думаю, что Сергей Васильевич согласится оплатить обучение дочери. Хотя бы частично. Но надо уточнить новое обстоятельство, — юрист делает паузу и пристально смотрит на оппонентку: — Учтите, Римма Олеговна, я проверю ваши слова. И если выяснится, что вы вводите нас в заблуждение…

— Очень надо…

После короткого обсуждения стороны приходят к предварительному соглашению. Римма Олеговна соглашается на развод с мужем на предложенных условиях. Вопрос с оплатой обучения Анны Дробининой решится по выявленным возможностям.

16 мая, понедельник, время 10:35.

Москва, Савеловский суд, кабинет судьи Парамоновой.

— Я навёл справки о состоянии дел вашего отца, уважаемая Римма Олеговна, — Артур благожелательно глядит на женщину. — У него действительно сложности, поэтому мой клиент согласен принять участие в оплате образования вашей дочери.

— Что значит «принять участие»? — хмурится Римма. — Я на такое не рассчитывала. Он должен всё оплатить.

— Мой клиент считает, что у Анны есть не только отец, но и мать, и расходы должны быть общими.

— Моей зарплаты едва на жизнь хватает! На мне содержание дочери, а он в стороне будет? — Римма начинает распаляться.

— Спокойнее, пожалуйста, — судья смотрит строго.

— Вы дослушайте, Римма Олеговна, — на Артура вспышка женщины не производит особого впечатления. — Сергей Васильевич готов взять на себя две трети всей платы за обучение. При нынешнем уровне оплаты это сто шестьдесят тысяч. Вам остаётся всего восемьдесят тысяч. В год! Я не представляю, как можно не выкроить такую небольшую сумму за год. Сама Анна может в каникулы подрабатывать, она совершеннолетняя.

Юрист пожимает плечами в ответ на поджатые губы хмурой женщины. Видя, что она упрямо молчит, продолжает:

— Свои материальные проблемы, если они есть, вы можете решить разными способами. Например, обменять свою квартиру на менее дорогую. Легко выиграете два-три миллиона. Двухкомнатной вам на двоих вполне хватит. Вы же станете единоличной владелицей трёхкомнатной квартиры в прекрасном районе. Машину ещё можно продать…

— Ему что, так сложно оплатить всё?

— Не буду скрывать, — в который раз Артур пожимает плечами, — Сергею Васильевичу это вполне по силам. Но не забывайте, что он в своём зрелом возрасте остался без ничего. У него нет своего жилья, пользуется ведомственным. Нет никакого другого имущества. Ему приходится начинать с нуля.

Римма Олеговна контраргументов не находит, но всем своим лицом показывает, что мужчина должен.

— Если вы не согласны, тогда поступаем согласно семейному кодексу, — разводит руками молодой человек. — Сергей Васильевич платит положенные алименты, но тогда вам придётся продать квартиру и машину. После этого половину вырученного переводите мужу. Но как уже говорил: таким способом вы потеряете раза в два больше, чем получите.

— Вы хотите сказать, что больше уступок со стороны вашего клиента не будет? — спрашивает судья.

Вмешательство судьи и подтверждающий кивок Артура отрезвляют и разочаровывают Римму Олеговну.

— Ещё кое-что, — Артур достаёт флешку. — Если позволите, Ольга Юрьевна, то мой клиент записал обращение к своей супруге, где он объясняет свои мотивы.

После проверки антивирусом, судья поворачивает монитор к Римме Олеговне. На экране возникает аккуратно постриженный мужчина с умными глазами. Обстановка за его спиной явно спартанская. Однотонные светлые матовые стены узкой комнаты, узкая тахта и проход к двери, по виду металлической.

— Здравствуй, Римма. Нашёл нужным объяснить свои действия. Артур толковый парень, но лично это сделать всё равно лучше. Во-первых, я в очень длительной командировке, которую не в моей власти прервать. Артур должен был сказать.

Мужчина делает лёгкое намекающее движение головой в сторону. Дескать, сами видите.

— Предвосхищу твои вопросы, Римма. Наверняка ты возмущена тем, что я отказываюсь брать на себя оплату обучения целиком. Делаю это намеренно. Ты должна научиться жить самостоятельно. Долгие годы ты провела за моей спиной и при поддержке своего любящего отца. Теперь, насколько я знаю, у моего тестя проблемы. И мы разводимся. Прошу заметить, что разводимся по твоей инициативе. Это твоё решение, и нести за него ответственность придётся тебе. Делаю напоследок для тебя всё, что могу, а дальше, извини, действовать будешь ты. Не получится так, что кому-то вершки, а кому-то корешки. Если развод затеваешь ты, то я принципиально отказываюсь брать на себя все издержки полностью. А то получается крайне несправедливо, когда ты супружеские обязанности с себя скидываешь…

Тут мужчина делает странную паузу, но чуть погодя продолжает:

— … а я почему-то должен их нести в полном объёме. Нет, такого не будет. Кстати, Аня тоже свой выбор сделала. Предлагал ей ехать со мной на Байконур. Отказалась. И не просто так, а подумав. Ты можешь сказать, что содержание дочки-студентки обходится дорого. Согласен. Но у меня и нет удовольствия общаться с ней. И как уже сказал, я ей предлагал уехать со мной. Она бы просто доучилась в школе, а потом всё равно вернулась бы поступать в московский вуз. Скорее всего. Но всё равно, это был бы выбор в мою пользу, и я за неё отвечал бы.

После ещё одной паузы мужчина заключает:

— Напоминаю, развод — твоя инициатива, поэтому принимай сопутствующие издержки. У меня же они есть! И в материальном плане намного больше, чем у тебя. Квартира — твоя, машина — твоя, но частичная плата за обучение и содержание дочери тоже твоя. Нет худа без добра и наоборот.

На этом ролик заканчивается. Спустя пять минут и соглашение подписывается.

— У меня ещё будет с ним разговор, когда он вернётся, — заявляет Римма Олеговна перед уходом.

«Нескоро он вернётся, ох, нескоро, — хмыкает про себя Артур. — Он забирается настолько высоко, что в ясный вечер ты легко увидишь место, где он находится. Особенно в полнолуние».

16 мая, понедельник, время 12:00.

Россия и мир.

Если не на первой странице, то на второй, если не уверенно и громко, то сквозь зубы, но все основные мировые СМИ сослались на короткое информационное сообщение. Многие разразились пространными статьями, в которых угадывалась растерянность. «Как так-то?» — читалось между строк.

Сайт Агентства «Селена-Вик»

Вкладка «Важное»

«Вчера, в пятнадцать часов десять минут по московскому времени с орбитальной станции стартовал космический корабль „Резидент“. Основная задача — высадка человека на Луну. Предполагается длительное пребывание космонавтов на спутнике Земли с сопутствующими научными исследованиями. Численность, персональный состав и ТТХ лунного модуля до определённого момента раскрываться не будут».

16 мая, понедельник, время 12:00.

«Резидент» на полпути к Луне.

Дробинин.

Число тех людей на Земле, кто воочию мог видеть то, что на протяжении многих часов посчастливилось наблюдать им, вряд ли превышает количество пальцев на руках. Юный Куваев сначала не мог спокойно сидеть на месте, почему-то здорово волновался за разгон. Но когда разгонная ступень отработала, успокоился. И присоединился к нам, наблюдающим, как, вселяя сладкий ужас в сердце, удаляется родная Земля, уже не занимая полнеба. Снова приближается, «проносится» мимо, и после второго включения двигателей «Симаргла» «Резидент» до предела натягивает незримую пуповину тяготения и окончательно рвёт её. Земля отпускает своих детей из своих объятий.

Сейчас наблюдаем, как отделяется разгонная ступень, растерянно разводя по сторонам пальцы-мачты, через которые извивается трос, державший их на корпусе. Сиротливо болтается кабель управления, отсоединённый от «Резидента». Разгонная ступень с честью выполнила свою службу и уходит в небытие.

Недолгая по времени картинка. Видим последний салют. Маршевые двигатели «Резидента» бьют раскалёнными струями, включается первая коррекция траектории, и отработавшая ступень отпрыгивает назад.

— На Луну должна упасть, — замечает Куваев. — Специально так рассчитал.

И снова утыкается в компьютер. Рядом Вадим, наш капитан. Вместе они колдуют с маневровыми движками. Чуть подправить направление движения и раскрутить жилой блок.

В конце концов все пресыщаются космическими пейзажами, и мы уходим в жилой отсек. Путешествовать будем в относительном комфорте, при земной силе тяжести. Вернее, псевдотяжести.

Свои семейные дела завершил перед самым отлётом. Ещё скинул Анечке на почту отдельное сообщение. Кое-что пообещал ей лично.

— Тебе придётся подрабатывать, дочь. Извини, но это часть воспитания. Ты взрослая, тебе надо привыкать, обзаводиться новыми навыками, — говорил ей с экрана. — Поэтому я и отказался полностью оплачивать твоё обучение. А чтобы ты не считала меня жадиной-говядиной, который прикрывается благими намерениями, сделаю для тебя кое-что. Когда ты закончишь учиться, я тебе выплачу такую же сумму, которую ты за время учёбы заработаешь самостоятельно.

Не удержался от смешочков перед следующим уточнением:

— Только учти! — грожу пальцем. — Работу бордельной девочки, эскортницы, стриптизёрши, а тем более криминальные заработки брать во внимание не буду. Только честная работа. Так что старайся. Чем больше заработаешь, тем больше у тебя будут подъёмные к началу самостоятельной жизни.

Такие вот дела. Обязательств перед Риммой у меня нет, мы больше не супруги, но отцовства мне никто не отменит. Поэтому вот такой педагогический выверт сочинил.

17 мая, вторник, время 14:15.

«Резидент» на пути к Луне.

Дробинин.

— Внимание! — из командного блока, в который превратился «Алекс», до нас через динамик доносится мелодичный и волнующий девичий голосок. — Приближается время второй коррекции. Тридцатиминутная готовность. Всем приготовиться к остановке вращения!

Дружно поднимаемся туда. Заставлять никого не надо. Земля всё меньше, Луна всё больше, рассматривать её всё увлекательнее. Но кроме экскурсионного любопытства есть и другой интерес. Источник того самого голоска.

Наличие на борту андроида приятно поразило только врача Диму. Остальные, хоть и в разной степени, с этой разработкой знакомы. Своего рода особая материальная версия мощного компьютера.

В конце первого дня, когда экипаж более или менее адаптировался, все дружно бросились уговаривать Куваева на кое-что. Тот не особо сопротивлялся, только загадочно улыбался и время от времени реготал. Ну, посмотрим…

Возгласами, потрясёнными и восхищёнными, наполняется весь командный блок, когда мы туда вваливаемся дружной толпой.

— Я верил, я знал! — электронщик Володя больше всех захлёбывается от восторга. — Парни, я жил не зря, я это вижу!

— И что же такого ты видишь? — поддеваю нарочито равнодушно.

На меня выплёскивается ушат негодования и восторга. Негодование по моему адресу и восторги в адрес Анжелы.

— Сергей Васильевич, ты посмотри, какие ножки!!!

Вчера экипаж дружно насел на Куваева, каким-то образом урвавшего себе роль главного куратора Анжелы, с требованием сменить прикид. Тёмный комбез хорошо на ней сидит, но… шортики будут намного лучше. Так жарко уверяли Сашу все остальные.

И вот мы имеем счастье лицезреть Анжелу в шортах и обтягивающей водолазке. Чувствую себя, как в космическом фэнтези с прекрасными эльфийками в бронелифчиках.

— Какие ножки!!! — стонут парни.

— О-о-о! Спасибо, — Анжела кокетливо хлопает ресницами.

— Видали и получше, гы-гы-гы, — довольный реакцией товарищей Куваев гогочет.

На это замечание Анжела вознаграждает своего патрона долгим взглядом. Потрясающе! Вот сейчас я проникаюсь. Очень точно имитируются девичьи паттерны поведения. И ножки действительно хороши, хоть и в ботинках.

— И где же ты видел лучше? — скептически и ревниво спрашивает Володя.

— Наш шеф велик и бесподобен! — поднимает Куваев палец вверх. — Он самый умный и успешный в мире, и его жена — красивейшая женщина планеты. Самые красивые в мире ноги у неё, и это бесспорно, как дважды два четыре.

— Пятиминутная готовность до включения двигателей, — нежным, но строгим голоском Анжела обрывает его панегирики по адресу любимого шефа.

Гомон сразу прекращается. Надо ориентировать корабль в пространстве. И пока мы веселились, дело продолжалось по заложенной программе. Момент инерции обнулён, корабль можно точно повернуть на очень небольшой угол. Затем включить двигатели на точно отмеренное время.

Толчок, прижавший нас к полу, длится несколько секунд. Потом мы снова всплываем, как пельмени в кастрюле. После этого все понемногу успокаиваются. Лично я смотрю на Луну и раздумываю.

Меня, как самого старшего в команде, пропустили через курс психологии. Кстати, он сказался и на моей тактике в отношениях с семьёй. Точно знаю, так хладнокровно и продуманно не смог бы действовать без этих знаний. Скорее всего, я бы не только всё отдал, но и на обычные алименты согласился бы. Дочка ведь.

Сейчас наблюдаю за поведением ребят. Был расчёт на то, что присутствие в команде девушки-робота заметно поднимет общий тонус. С одной стороны, реальный образ красотки совсем рядом, с другой, полная бесперспективность конкуренции. Бесполезно к ней клинья подбивать, это не живая женщина. Так что Анжела сыграет роль недоступной нам, простым смертным, королевы. И не даст одичать. Комплименты она воспринимает. Поэтому полезность её заключается не только в функции вечного дежурного, не нуждающегося в отдыхе.