Следующая станция – Луна

Глава 16 Агентство хочет мира

Вместо эпиграфа и для настроения:

https://vk.com/video155872572_456239106

— Семён! Бля! — в отчаянии кричит боец с карабином.

Его трясёт при виде расплескавшейся по шлему соседа ярко-красной кляксы. Убитый товарищ бессильно валится за небольшой бруствер. Боец судорожно хватается за гранату, враг уже близко. Но хлёстко бьёт пуля по вскинутой руке, выбивая последний аргумент. Взрывом его оглушает.

Подразделение безжалостных опытных солдат не взламывает и не взрезает линию обороны ополчения, а буквально сминает её, как асфальтовый каток поросль нежных ромашек.

2 октября, воскресенье, время 13:50.

Байконур, военный полигон Агентства.

— Какие потери у твоих?

На вопрос Ерохин злорадно смеётся, опуская бинокль:

— Двое раненых!

Хм-м, даже не безвозвратные, а всего лишь санитарные потери. Да в таком мизерном количестве, атаковала ведь рота. Эпидемия гриппа несравнимо больший урон нанесёт.

— Чем ниже уровень, тем выше можно подняться, — заявляю с бодростью. — Терас! Всем приводить себя в порядок! Командиров взводов ко мне!

Мы с Тимом сидим, вольно свесив ножки с борта бронетранспортёра. С недавних пор ввёл новшество, вызвавшее глухой ропот недовольства среди низовых работников Агентства. Постоянные военные сборы по выходным. Пришлось компенсировать. Не, оплачивать, как сверхурочные или добавлять дни к отпуску не собираюсь. Действовать буду по-другому.

За командирами взводов — в гражданской жизни это бригадиры, ведущие инженеры, начальники смен, старшие полицейских нарядов — дрейфуют остальные. Тим опять ржёт, сказано ж было — командирам, нет, прутся все стадом. Очень его веселят штатские. Прав на все сто, я считаю. Что с них взять, они даже строем ходить не умеют.

— Итак. Вы только что наглядно увидели, как легко вас раскатают обученные солдаты. Вы даже заметных серьёзных потерь им не нанесли.

— Нанесёшь им, — бурчит бригадир эвакогруппы, — это ж десантура.

— Десантура, да. Но не забывайте, что это вчерашние школьники, поколение ваших детей или младших братьев. При этом сделали вас, как детсадовцев.

Потоптаться на самолюбии — один из способов мотивации. Мужчины, средний возраст которых действительно приближается к сорока годам, переглядываются. Оправдания можно поискать. Рота десантников атаковала так, что видео сгодится, как учебный фильм. Рассыпаются в цепь, приближаются на убойную дистанцию перебежками. Затем половина, каждый второй, прикрывает огнём вторую половину, которая совершает бросок вперёд, двигаясь зигзагами. Затем они меняются. Оборонительная линия держится под постоянным огнём, а стреляют солдаты быстро и точно.

Оправдания можно найти, но результат они не отменят и даже не обесценят. Военным тоже полезно сравнить свои умения с нулевыми и увидеть, как много они умеют.

— Твои ребята молодцы! — обращаюсь к Тиму пафосно. — Свято выполняют завет великого Ленина: «учиться военному делу настоящим образом».

Тим опять фыркает, но вижу, ему приятно.

— Сейчас мы повторим, но сначала научу своих основам тактики. В сторонке, чтобы вы не слышали.

Отходим. Но меня сразу заваливают претензиями. Момент близости к высокому начальству народ использует с детским нахальством. Из общего гомона отфильтровываю резонные доводы. Но сначала преамбула, не все поняли смысл нововведений.

— Слышали такое выражение под авторством Ленина: «только та революция чего-то стоит, которая умеет защищаться»? — за дословность не ручаюсь, возможно, сеть наврала, сам Ленина никогда не штудировал.

Те, кто постарше, сильно старше, кивают.

— Это относится не только к революциям. К государствам тоже. Почитайте историю, придёте к такому же выводу. Только те государства выжили, которые могли успешно защищаться. То же самое относится к корпорациям и даже к обычным людям. Отдельно взятого гражданина, конечно, закон защищает, но в любом случае он обязан сам шевелиться.

Пережидаю стихающий гул. В воздухе разносится на все лады одно: начальник, ты это к чему?

— Посмотрите на любой богатый особняк. Неужели никогда не замечали там высоких прочных заборов, сторожевых собак, а то и вооружённой охраны? Активы Агентства уже на данный момент, если их капитализировать, составят сотни миллиардов условных долларов. Неужто вы думаете, что никто в мире не мечтает их прибрать своими липкими загребучими ручонками? Я вас заверяю, таких и в России полно. Так что нам надо думать о защите уже сейчас. Агентство добилось успеха благодаря вашему упорному и самоотверженному труду. Но если вы неспособны защитить наши достижения, но вы и права на них не имеете.

Народ примолкает. Так что с преамбулой можно заканчивать. Самая существенная для меня претензия в том, что я их отрываю от семей, от детей, которыми надо заниматься.

— Насчёт того, что вы жертвуете своими выходными, которые надо посвящать детям и жёнам. Всё правильно. Но вы ведь тратите своё время не на пьянки и гулянки! Дети, особенно мальчики, вас прекрасно поймут и станут уважать сильнее, когда скажете им, что папа уходит на военные учения. Тех, кто постарше, лет с двенадцати, можете брать с собой. И мальчиков, и девочек. Устроим им параллельно стрельбище. Жён тоже можете брать.

Придумываю на ходу, вот такой я молодец. Убью одним выстрелом целую кучу зайцев. Не только мужчин обучу, но их семьи тоже приохочу. Дети увидят отцов вооружёнными — пусть карабины и пейнтбольные, однако на вид внушительные — и проникнутся. Опять-таки, выйдет так, что от семей я их не отрываю. Выкладываю ещё мелкий козырь:

— Ладно. Отличившимся по итогам три дня к отпуску, — одно из стандартных поощрений. — А теперь нам надо выработать тактику боя…

Через полчаса повторяем. На этот раз десантники опять раздавили оборону ополченцев, но потери «убитыми» и «ранеными» дотянулись до четверти личного состава.

— Бля! — коротко выражается Ерохин и уже не фыркает.

— Нормально. Всё равно твои молодцы. По старым военным нормам потери наступающих должны быть четыре к одному. А у тебя наоборот, один к четырём. И то, если раненых считать.

Ополченцы не могут мгновенно научиться стрелять, зато могут правильно действовать. После каждого выстрела тут же менять позицию. Но намного сильнее сказалось другое: они разбились на тройки, каждая из которых выбирала одну цель. Атакующий солдат при падении тут перемещается метра на полтора в сторону, но в обе стороны примерно в то место уже летела пейнтбольная пуля.

Ерохин в ответ тоже что-то придумает, его сильно заело. Вот так и будем соревноваться. И кое-что предвижу. Когда моё ополчение перещёлкает новобранцев, ещё неопытных, он с удовольствием макнёт их головой в грязную лужу, приговаривая, что их побрили тупые штатские.

По окончании Тим приглашает ополченцев к себе. Вместительная баня есть только у него. Еду домой, пива в таком количестве не пью. Совсем не пью.

11 октября, вторник, время мск 03:40.

Лунная орбита, патрульный «Нетопырь».

Ещё одна микрокоррекция, а вернее, двойная. Приближение к объекту заняло восемь часов, львиная доля этих часов ушла на ожидание самого оптимального момента. Выбор самого удобного момента для нападения — главное умение любого хищника. Этап подхода на убойную дистанцию начался сразу после опознания объекта.

Отличие «Нетопыря» от зубастых и когтистых зверей Земли в том, что он подкрадывается спереди. Особенности охоты в космосе.

Анализируется результат последних манёвров, вносятся нужные поправки. Для этого ненужно нажимать кнопки, манипулировать джойстиком, крутить штурвал. Глупости! Глупости и непозволительная растрата времени, когда даже лишняя микросекунда между командой и её исполнением может привести к неудаче или даже гибели.

Поэтому нечеловечески красивая девушка-пилот сидит неподвижно в удобном кресле перед визором. Руки на подлокотниках, к каждому браслету подключен кабель. Правый соединяет с бортовым вычислителем, левый — управляющий всеми системами корабля.

Ещё один парный манёвр. Нужна не только парность, намного важнее разница во времени между ними. Ника оценивает расстояние до объекта: дистанция уже в зоне уверенного поражения, не более двадцати метров. По кабелю с предельной для здешней Вселенной скоростью несутся управляющие импульсы, так же быстро в обратном направлении — отклик. «Нетопырь» поводит «жалом», прицеливаясь. Выстрел!

Быстро для человеческого глаза, но вполне заметно для Ники, ракетка устремляется к объекту и вонзается в него. На конце снаряда устройство, похожее на пиратскую кошку. Розочка из шести лепестков раскрывается за пробитой стенкой, надёжно фиксируя тело ракеты.

Ника улавливает легчайший поворот объекта влево, точно в центр тяжести попадание не получилось. Следующая ракетка летит правее от первой, поворот спутника почти останавливается.

После ещё одного импульса ракетки начинают свою убийственную работу. Из узких сопел выбрасываются острые огненные копья. Объект будто получает мощный встречный пинок, его отбрасывает прочь от «Нетопыря».

Ника скрупулёзно отслеживает динамику новой фатальной траектории LRO. Масса объекта известна — чуть менее двух тонн. Рассчитать воздействие жалящих ракет тоже не проблема. Двух более чем достаточно, чтобы перевести объект с круговой орбиты на вытянутую эллиптическую, периселий которой пересекается с лунной поверхностью.

«Нетопырь» наблюдает сверху, провожая LRO в финальный полёт. Разбивается он раньше расчётного времени, угодив в горный массив. Снимите шляпу! Прочтите молитву! Бросьте горсть земли (или лунного грунта) на могилу доблестного космического пилигрима, больше двух десятилетий несшего орбитальную вахту во славу НАСА и великой Америки!

Ника саботирует выполнение священного ритуала, но выводит на экран фигуру ковбоя, скорбно снимающего и прижимающего к груди свою стильную шляпу.

Теперь можно посылать на «Обь» короткий сигнал, означающий, что первый пункт приказа выполнен. Далее связаться с лунной орбитальной группировкой, включиться в общую сеть и перейти под командование «Резидента».

«Нетопырь» отправляет радиоимпульсы в пространство вокруг Луны, пользуясь длинноволновым передатчиком, чтобы охватить наибольший сектор пространства. Первый отклик Ника фиксирует через полминуты, микросекундный анализ данных — и в нужную точку неба разворачивается рефрактор коротковолнового передатчика. Снова анализ полученных данных, и антенна приводится в режим стабилизации направления в нужную точку на небе.

После сеанса связи с «Резидентом», проведённого в момент пролёта над ним, Ника приступает к выполнению самой долгой части общего приказа: контроль окружающего пространства.

Нике придётся делать это долго, очень долго. Адская и сводящая с ума работа для человека, плёвая для андроида. У него нет терпения, которое может закончиться. Программный цикл ожидания может крутиться сколько угодно, пока не получит сигнал прерывания.

13 октября, четверг, время мск 20:10.

Лунная орбита, патрульный «Нетопырь».

Самая важная проблема в любой войне — распознавание свой/чужой. Ника передает изображение, полученное с напряжением всех оптических возможностей, «Резиденту». Надписи на новом объекте не распознаются. Все андроиды двуязычные, владеют только русским и английским. Зато дежурный по «Резиденту» идентифицирует китайские иероглифы.

Следует запрос на «Обь», на следующем витке приходит инструкция, и согласно ей «Нетопырь» делает первую коррекцию.

Через три часа «Нетопырь» приближается к «Тианду-8» почти вплотную, на пять метров. На этот раз «жало» не двигается. Вместо него на полную мощность включается радар на самых коротких волнах. Никаких видимых повреждений спутнику не наносится, и через три минуты «Нетопырь» меняет орбиту так, чтобы пролетать над «Резидентом».

15 октября, суббота, время мск 10:15. Второй день лунной ночи.

Луна, координаты: 36о в. д., 78о ю. ш., база «Резидент».

Дробинин.

— Теперь мы в два раза больше сена накосим для нашего «Росинанта», — радостно гыгыкает Куваев при виде двух новых Карин.

Мы привыкли, как привыкают к хорошей погоде, которая радует каждый день и очень долго. А вот понаприлетевший второй состав, выгрузившись из «Челнока», охотно веселится. Два геолога, два энергетика и два биолога. По основной специальности. Геологи одновременно химики, один из биологов врач, а энергетики на все руки мастера.

— Почему не в три, у вас же тоже есть? — переговариваемся на пути к «Росинанту».

— Она инвалид, у неё ножка болит, — Куваев с ответом не тормозит.

После того случая, падения в провал, наша Карина в работоспособности не потеряла, но фиксирующий зажим на правой лодыжке носит постоянно. Пару царапин на теле заклеили пластырем.

Мне почему-то думается, что я больше всех рад пополнению. Очень хочется домой, долгие командировки неизбежно вызывают сильнейшую ностальгию. Это Куваеву всё равно, лишь бы его Карины и Анжелы были рядом.

Приходим мы в жилой сектор, ребятам после трёхсуточной невесомости надо восстанавливаться. Всех трёх Карин отправляем в кают-компанию наверху, им надо посекретничать. Своё любопытство, как они это делают, прячу.

— Карина, установи связь с Никой, — командует вслед «девушке» сменный капитан Паша Савельев и отвечает на наши удивлённые взгляды: — Ника — третья модификация андроидов, специализация — пилот. Осталась на борту.

Переглядываемся с пониманием. Нике, как и другим её товаркам, ничего для счастья ненужно, кроме источника питания. У меня понимание неполное, надо будет спросить потом, как Карины распознают, к кому обращается командир.

Дорогим гостям не ленимся сделать натуральный кофе, Панаев радостно «угрожает» сводить их завтра в баньку, чем вызывает неподдельный энтузиазм. Наверное, прошито на глубинном уровне в психологии русского человека. Как только поставил на новом месте баню, территорию можно считать если не освоенной, то своей.

Смотрим на экран. Их вообще-то два, на противоположных сторонах, приходится делиться на две группы. Но они запараллелены, и комментарии командира сопровождают оба видеоизображения. Сейчас на них провал, так травматично обнаруженный Кариной.

— Мы поставили над ним купол-сферу. Основание заглублено в грунт на метр и закреплено на ряде свай по периметру. Пещера по ширине около десяти метров, поэтому диаметр купола в два раза больше. Поставили шлюзовую камеру, — лекторским тоном вещает Панаев.

Гости слушают внимательно и сдержанно. Элемент культуры, корнями уходящий в студенческую пору. Не торопись задавать вопросы, ответы могут прийти в следующей фразе. На экране тем временем возникает сюрреалистическая картина, вызвавшая у гостей дружный вздох.

— Не знаю, как назвать эти структуры, — не только Панаев, мы все затрудняемся.

Представьте клубок ниток, но с сечением переменным по форме и размеру, вперемешку с обрывками ткани, с вкраплением утолщений. Бросьте его в воду и заморозьте. Вот примерно такая картина и выходит. Кстати, это основная версия…

— Скорее всего, в этом месте близко к поверхности находился ледник. Лёд под воздействием вакуума сублимировался, все мелкие песчано-пылевые фракции остались. Когда мы там проводили тщательную разведку, почти всё обрушилось. Да и сама провалившаяся туда Карина, как видите, изрядную дыру проделала.

На экране меняются кадры. Отдельные снимки в таких случаях рассматривать проще, чем ролики.

— Кстати, мы нашли тот самородок, который увидела Карина и из-за которого провалилась. Предположительно выброшен как раз из кратера Дробинина.

На экране тот самый камень с золотыми прожилками и вкраплениями. Химический состав соответствует тому месторождению.

— Химический анализ этой паутины обнаружил следы воды, что подтверждает версию испарившегося подземного айсберга. Глубина достигает двадцати пяти метров. Мы предположили, что глубже могут обнаружиться другие скопления льда, поэтому и поставили купол, чтобы предотвратить улетучивание.

— А если других айсбергов не будет? — Савельев задаёт точный вопрос.

Ответ на него тоже есть:

— Ничего страшного. Нам сказали, что геологам нужны шахты глубиной хотя бы в несколько десятков метров, вот и будет для них база. Они смогут там работать, не опасаясь солнечных вспышек.

Не скажу насчет сена, но работы удвоенным числом мы точно сделаем намного больше. Подземная база уже вырезана в скальном грунте. А ребята привезли легирующие металлы для выплавки прочной стали. Вольфрамовую полосу на внешние слои маховика (накопителя энергии) обещали подбросить позже. Маховик этот станет главным стабилизатором напряжения на базе. Своего рода конденсатор, сглаживающий скачки напряжения при подключении мощных энергопотребителей. Сердце энергосистемы и резервный источник, короче говоря.

Вращаться на базе будет не только огромный маховик, но и жилой сектор, задуманный по той же схеме, как на «Резиденте». Когда он заработает, комфорт жизни вплотную приблизится к земным условиям. Не как на райских островах в тропической зоне, разумеется. Но и не в настолько жёстких, как на полярных станциях.

На следующий день принимаемся за изготовление ещё одного броненосца. Куваев, гораздый на выдумки, предложил имя «Бонифаций». Савельев не согласился и захотел не такой легкомысленный вариант — «Буцефал». Куваев сделал ход конём, однако проиграл. Хотя красиво.

— У моего варианта есть сокращённый вариант: Боня или Бонни. По-моему, классно!

Савельев мрачно замолчал, не в силах подобрать красивый и короткий вариант. Буц? Бутс?

За него это сделал Куваев, а общий смех утвердил вариант сменного командира:

— Бусик!!! — и после фирменного гыгыканья добавил: — Или Буся.

Почему-то Паша не выглядел довольным своей победой.

Мы собираем Бусика, а на «Росинанте» в кратер Дробинина отправляются геологи.

19 октября, среда, время мск 19:00. Шестой день лунной ночи.

Луна, координаты: 36о в. д., 78о ю. ш., база «Резидент».

Дробинин.

— Золотое месторождение оказалось маленьким, — говорит геолог Сергей — мой тёзка — и показывает уже запаянный в полиэтилен самородок размером с кулак. — К сожалению, сработал прогноз, что взрыв вынес основную часть жилы, оставив только хвост. Предположительный объём золота этого хвоста примерно полторы тонны.

— Главное в том, что золото на Луне есть, — флегматично замечает Панаев.

— Унывать не стоит, — соглашается второй геолог — Анатолий. — Есть ещё вероятность, что исходная жила достаточно длинная. Другой хвост, возможно, более длинный, может обнаружиться на дне кратера или другом месте склона.

— Если он там есть, мы его найдём, — уверяет Сергей.

Эти ребята часто так говорят, один начинает, другой подхватывает и продолжает, словно их мозги работают как разные полушария одного человека.

Сидим и совещаемся вместе, у нас смена закончилась, у них начнётся через три часа. Закончится в восемь утра, они поужинают, параллельно мы завтракаем, и завалятся спать. А мы вприпрыжку на работу.

Мы на финишной прямой, готовимся к отлёту. Я выплавляю небольшие образцы разного состава для детального изучения в земных лабораториях. Из реголита и железной пыли. Командир готовит многостраничные отчёты, геологи маркируют и пакуют самородки и многочисленные керны. Керн и любой образец мало что значит без длинного сопроводительного описания. Где взят (точные координаты с привязкой к местности), на какой глубине, в какое время.

27 декабря, вторник, время 12:40.

Синегорск, квартира Колчиных.

— Замечательный пирог, Вероника Пална! — отваливаюсь от стола, устроенного в мою честь.

— Се манифик (это великолепно), — важно подтверждает Кир.

По крайней мере в моём присутствии он старается говорить по-французски для Милены.

— Подозреваю, что ваши кулинарные достижения были не последним козырем в важном деле захомутания моего отца. В узы Гименея, — подмигиваю отцу, тот довольно смеётся.

На мои комплименты мачеха реагирует снисходительным вздёргиванием точёного носика. Зато расцветает в сторону Кира от его лаконичного одобрения. Давно заметил, что похвала, комплименты, восхищение с благодарностью принимаются только от значимых людей. Тех, кого любишь, кого уважаешь, чьё мнение для тебя имеет вес. Ко мне это не относится, и комплименты от меня мачеха воспринимает не как ценный дар, а как возвращение мелкого полузабытого долга от соседа-алкаша, вышедшего из запоя.

Своего рода психологический тест. Похвалите человека, и если он расцветёт, значит, он хорошо к вам относится, с симпатией и уважением. Если отмахнётся, как мачеха сейчас, вы для него никто и зовут вас никак. Мачеха меня не любит, я плачу ей тем же, это неизменная константа наших отношений. Ну, хоть что-то в мире есть постоянное, и это радует. Есть выгоды в таком положении. Например, по определению исключены конфликты свекровь — невестка. Они опасны только в случае нежных отношений матери с сыном и даже могут привести к развалу брака. Но в моём случае я всегда встану на сторону Светы, причём без стеснения, мгновенно, очень резко и без оглядки на то, кто прав, кто виноват. Кстати, это гарантия отсутствия подобных эксцессов. Мачеха прекрасно знает, что столкнётся со сплочённым отпором.

Поливка спрятанного в желудке пирога замечательным морсом — прекрасное завершение праздничного обеда. Посмотрим, как любимая мачеха попытается испортить мне настроение. Нечто такое от неё уже чувствуется. У неё не получится, зато я позабавлюсь в очередной раз.

Кир уходит с Миленой в свою комнату, оба щебечут по-французски. Мачеха провожает их ласковым взглядом, отец одобрительным.

— У нас к тебе дело, Витя, — как она ни пытается, но ласковость из её глаз быстро испаряется. — Ты ведь человек обеспеченный…

Пожимаю плечами:

— На жизнь хватает.

— А мы всё-таки хотим расширяться. Ты должен понять, материнский капитал пропадает.

Жду. Отец как-то в стороне отсиживается, отдаёт инициативу жене.

— Мы же семья, должны помогать друг другу. Нам на покупку новой большой квартиры полмиллиона не хватает, а ты легко можешь эти деньги дать.

Старая песня о главном. Мачеха не оставляет надежду как следует подоить ненавистного пасынка.

— Мы же говорили об этом, Вероника Пална, — начинаю мирно, впрочем, планирую так же продолжать. — Вам не нужна большая квартира, хватит и этой. Маленькой Милене в одной комнате с братом лучше, дети часто боятся спать одни, а тут старший брат рядом. А когда вырастет, Кир уже отделится, заживёт своей жизнью в другом месте…

— Витя, материнский капитал пропадает! — нетерпение начинает прорываться.

— А чего он пропадает? Возьмите ипотеку на маленькую квартиру для Милены. Маткапитала как раз на первоначальный взнос хватит. А к совершеннолетию у неё будет отдельный угол.

Искин мой работает в фоновом режиме, но его хватает на быстрый подбор контраргументов.

— Я уже говорил, Вероника Пална. Я не хочу, чтобы вы уезжали отсюда. Моё счастливое детство, проведённое здесь, как-то сразу станет призрачным, потеряет материальную основу.

— Ника, это хорошая идея, взять ипотеку на Милену, — отцу моя идея заходит, сообразительная мачеха быстро перегруппировывается:

— А Кир?

— Кир осядет в Березняках, определится быстро, — нейтрализую её аргумент. — В селе жильё раза в три дешевле. Женится, чуточку вы поможете, чуточку я, семья будущей невесты в стороне не останется, вот и устроится. Временно может пожить у бабушки, она только обрадуется, мужчина в доме.

Мачеха хмурится, но смотрит на отца. В этом она молодец, признаю, оставляет за ним последнее слово.

— Звучит неплохо, сын, — одобрительно кивает.

О любимой тётушке он тоже думает.

— К тому же я Киру уже помог. Он до института знал французский, сейчас выучит английский, и ему цены, как учителю, не будет. Местные власти даже могут помочь с жильём, специалисты такого уровня там на вес золота. Ещё в райцентр начнут сманивать.

Мачеха слегка розовеет от моих слов в сторону Кира. Любимчик, этим всё сказано. Но наступательного пыла не теряет:

— Пусть так. Но помощь на квартиру для Милены тоже не помешает. Ладно, в этом случае не полмиллиона, но тысяч на двести-триста мы можем рассчитывать?

— Вероника Пална, я ж говорил! — подобные новости выкладываются сразу, так что со вчерашнего дня она знает, что Света в декрете. — Света родит и года полтора будет сидеть с ребёнком. Жить станем на одну мою зарплату. Я даже полсотни тысяч не смогу из семейного бюджета вытащить безболезненно.

Оба родителя недоверчиво хмыкают. Никак не выходит их убедить, что распоряжение миллиардами долларов не означает, что я могу их бесконтрольно на себя тратить. Так-то они правы, у меня на отдельном счёте скопилось больше шести миллионов. Машину я так и не купил, Свете она даром не сдалась, так что зарплата замкомандира космодрома копится себе и копится. Премии туда тоже скидываю. За покорение Луны всё Агентство премии в размере оклада получило, ну и я тоже.

Только это дело принципа. Вот только надо понять его и сформулировать чётко. Где-то мачеха мошенничает, надо бы этот момент высветить. Пинаю искин: давай работай, скотина! Не видишь, меня развести на деньги хотят?

— Разве ты будешь спорить о том, что в семье надо помогать друг другу? — мачеха требовательно сверлит меня взглядом.

Делаю первую отметку: семья? А мы со Светой кто? Отвлекаясь пока от Алисы, так-то семья у меня двухпалатная, как Госдума. Искин, давай действуй!

— С этим спорить сложно, — высказываюсь максимально осторожно, оставляя себе лазейку: сложно, но если сильно захочется, то и можно.

— Есть ещё момент, — мачеха, как вижу, готовит какой-то убойный аргумент. — Что бы ты ни говорил, но семья затратила на твоё содержание, воспитание и обучение огромные средства. Мы с твоим отцом затратили.

Положим, на Кира вы потратились намного больше, — аргумент всплывает сам, но я его бракую. Слабо и не имеет отношения к делу. Но она что, намекает, что я им должен?

— Разве не будет справедливо, если ты хотя бы часть вернёшь?

— Ты хочешь, чтобы я отдал все деньги, которые вы на меня израсходовали? — не помешает обострить тему.

Насколько могу судить, отцу претензия ко мне несильно нравится, но возражений не находит. Тогда я попытаюсь. Мой искин что-то нарыл. Щас систематизирую и выдам.

— Было бы неплохо. Понимаю, это слишком… — строит недоверчивую гримаску, считает, что в моих силах возместить им расходы в кратном размере. — Но хотя бы частично.

Паузу мне на размышления дают короткую, обычного человека могли к стенке припереть вроде бы безупречной логикой. Только у меня искин есть, заботливо взращенный и пестуемый с детства. Его, как стреляного воробья, на мякине не проведёшь.

— Понимаете, Вероника Пална, — начинаю осторожно. — Да, вы с отцом на меня потратились, всё правильно. Но это не обычный долг. Вот, например, я взял у соседа десять тысяч — я просто обязан их отдать. Можно назвать этот долг прямым. Мой долг вам не такой… — искин подсовывает мне красивое определение, и я его использую: — Это эстафетный долг. Вы вложились в меня, но отдавать лично вам я ничего не обязан.

Мачеха вскидывается от возмущения, отец смотрит со спокойным интересом. Останавливаю женщину жестом:

— Вместо этого я обязан вложиться в своих детей. Поэтому и называю этот долг эстафетным, а не прямым. Если я возьму вас на содержание, начну тратить свои ресурсы на вас, то получится так, что я пожертвую интересами своих детей.

Немного подумав, наношу жёсткий удар:

— Не находите, Вероника Пална, что предъявляя мне такой счёт, вы становитесь своего рода каннибалами? Вы хотите сожрать будущее моих детей. Именно о них я должен заботиться в первую очередь. Уже рождённых и ещё нерождённых.

— Сын, ты что-то хватил, — отец аж головой мотает.

Вероника зеленеет лицом.

— То, что этот долг именно эстафетный, — обращаюсь только к отцу, — государство подтверждает своей политикой. Мужчина, бросивший жену с ребёнком, безоговорочно отдаёт на ребёнка четверть зарплаты. И неважно, какая она. Пятьдесят тысяч или миллион. А вот алименты родителям — огромная редкость. Если их назначают, то они мизерные. У вас обоих будут приличные пенсии, вам никакой суд алиментов с детей не присудит. Ещё раз говорю, что государство тоже так считает: дети не обязаны содержать родителей.

Мачеха считала, что припёрла меня к стенке, но теперь сама в нокдауне. Ответить ей нечем. Отец глубоко задумывается, и видно, что его тянет в мою сторону. В мою пользу и его личный опыт тоже. Любимой тётушке он не прочь помогать, но на баланс семьи никогда её не ставил. Приехать в гости, привезти подарки, поправить покосившийся забор — это про отношения, а не экономику.

— Насчёт семьи вы, Вероника Пална, тоже неправы. Мы с вами не семья, мы просто родственники. Моя семья — это Света и наши будущие дети. А вы — родительская семья, от которой я отделился. В момент, когда женился, я сам стал главой семьи, за которую теперь отвечаю. И вы в мою семью уже не входите. Из сына и брата я превратился в мужа и отца. И это на первом месте. Так что говорить, что мы с вами семья, неправильно. Вы — моя бывшая семья.

— Вроде всё правильно говоришь, — папахен выныривает из раздумий, — но что-то не то в твоих словах, сын. Считаешь неправильным помогать нам?

— Считаю неправильным помогать вам в ущерб своей семье, пап, — фиксирую свою победу, развод мачехи не удался. — Лично ты никогда так не делал. Ты никогда не жертвовал интересами и желаниями своей жены. Бабушку вместо неё в Турцию не отправлял. Наоборот, сплавлял ей детей, а сам наслаждался отдыхом с любимой женой. На югах и морях.

Ещё один точный выстрел. Папахен крякает, но возразить нечем.

Вечер. Квартира Машохо.

— Добрый вечер, Ирина Михайловна! — вручаю тёще небольшой, но аккуратный и стильный букетик. — Сергей Васильевич!

Закончить день и переночевать вознамерился у тёщи с тестем.

— Пустите переночевать, а то сильно есть хочется?

Моя тёща — красивая женщина, особенно, когда смеётся. Конечно, меня впускают.

— А из дома тебя выгнали, что ли? — тесть помогает снять пальто, ведёт в гостиную.

— Нет, конечно. Просто там места мало. В нашей с братом комнате сейчас сестрица Милена. Нет, мы уместимся, но тесновато будет. К тому же мне с моей мачехой лучше быть подальше друг от друга. С детства её ненавижу.

Вываливаю семейные тайны без всякого стеснения. А что такого? Вокруг все свои.

Ирина Михайловна ахает на мои слова, сноровисто собирая на стол в гостиной. Ради дорогого зятя накрывает его не на кухне. Там удобнее, но уж больно она маленькая.

— Что ж ты так, Витя? — тёща пододвигает мне тарелочку с жареной рыбой, с горочкой риса.

— Причины есть, но это длинная и страшная история о злой мачехе и бедном маленьком мальчике-сироте, — делаю скорбное лицо на секунду. — Но не будем о грустном. Главное, что для вас это очень выгодно.

Тесть от недоумения останавливает вилку у самого рта:

— Какая ж нам от этого выгода, дорогой мой?

— Помилуйте, Сергей Васильевич! — сначала аккуратно кладу вилку, а затем экспрессивно всплёскиваю руками, тёща тут же хихикает. — Неужто вы ни разу не слышали жутких историй о том, как свекрови поедом едят невесток, не заслуживающих их любимого сыночка? Тратятся нервы километрами, бедные мужья-сыновья разрывают сердце на части между любимой мамочкой и обожаемой женой. Рождаются сюжеты, достойные пера великого Шекспира!

— А-а-а, вон ты о чём… — в глазах тестя загорается понимание, вилка возобновляет своё движение.

— Именно об этом, дорогой Сергей Васильевич, именно об этом, — снижаю накал разговора. — Света абсолютно защищена от нападок свекрови. Ведь в случае конфликта я даже разбираться не буду, кто прав, кто виноват. Немедленно встану на её сторону. Моей мачехе мало не покажется. Впрочем, она об этом прекрасно знает и будет вести себя очень вежливо. Возьмём другую ситуацию. Допустим, мачеха стала свидетелем нашей ссоры со Светой, тьфу-тьфу-тьфу! — с чувством отплёвываюсь. — Она, в свою очередь, моментально встанет на её сторону, ведь меня-то она ненавидит. Теперь понимаете, как выгодна вашей дочери такая коллизия?

— Понимаем, понимаем, — хихикает тёща. — А скажи, Вить, вы со Светой ссоритесь хоть иногда?

Морщу лоб, пытаясь вспомнить. А ведь точно!

— Вы знаете, вот здесь у нас пробел. Надо как-то его восполнять…

— Зачем же? — флегматично вопрошает тесть, приступая к чаю. — Зачем его восполнять?

— Ну-у… как-то не по-людски. Народ говорит, что семейной жизни без ссор не бывает… — неуверенно тяну слова. — Ладно, — ставлю допитую чашку на стол. — Давайте о деле. Вернее, о делах. Завтра у вас их много. Надо собрать все ценности и важные документы и поместить их в надёжное место. Советую банковскую ячейку. Далее. Отключить воду, электричество и газ. Дать ключи от квартиры надёжному человеку или поставить квартиру на охрану. Вылетаем послезавтра, места в самолёте я забронировал. В бизнес-классе.

— Это же дорого! — вскрикивает тёща.

— Ничего, у меня там скидка. Обратно обычные места куплю. Сэкономлю на вас разочек.

— Может, лучше бы Свету сюда привёз? — вздыхает тесть.

— Нет! — отказываюсь решительно. — Беременную жену я ни на самолёте, ни тем более на поезде никуда отправлять не буду. Она у меня сейчас невыездная. Года на три.

В процессе приятной беседы бросаю взгляд на бормочущий телевизор. На экране под сенью броского лейбла «Альгамма» импозантный парень режет устройством, похожим на бензопилу, валун, доходящий ему до пояса. Довольно бодро режет. В конце рекламного ролика субтитры: «Наши резаки космического качества, им подвластна даже Луна». Ага, рекламный спецназ Марка вступает в бой.

29 декабря, четверг, время 18:10.

Байконур, комплекс Агентства, квартира Колчиных.

— И-и-й-я-а-а!!! — пронзительный женский вопль бьёт по ушам.

Тесть от неожиданности бросает свой конец дивана и кидается к отскочившей от двери кабинета супруге. Трясущейся, скорее от неожиданности, чем от страха.

— Ира, что случилось⁈

На шум из кухни выбегает Света. Она у меня молодец, на девятом месяце, а подвижности почти не потеряла.

— Любопытство кошку сгубило, — бурчу под нос на пути к своему кабинету. — Извините, сразу не сказал.

Распахиваю дверь:

— Это Анжела. Анжела, представься гостям.

«Девушка» встаёт, изящным движением (научилась!) приветствует уставившуюся на неё чету Машохо и включает свой чарующий голосок:

— Я — андроид. Первая модель под именем «Анжела». Здесь осуществляю кинестетические функции умного дома, а также охранные функции. Виктор Александрович, пожалуйста, определите точно статус гостей.

— Максимально дружественный, Анжела, — оборачиваюсь к гостям: — Это не означает, что вам можно всё. Наносить вред квартире или её хозяевам, а также заходить сюда вам нельзя. Но в любом случае Анжела не имеет права применять к вам летальные средства. Таковы особенности вашего статуса.

Мои сродственники никак не могут подобрать челюсти, а тёща ещё и вернуть глаза к прежним размерам. Сами напросились. Я им предлагал самый шикарный номер в гостинице, но столкнулся со сплочённым и упорным сопротивлением всех Машохо сразу. Родители не желали терять ни секунды общения с любимой дочкой.

— Сергей Васильевич, возобновим наши плодотворные усилия? — предлагаю тестю.

Все приходят в себя, тёща, слегка смущённо хихикая, уходит на кухню помогать дочке. Мы решили пожертвовать гостям детскую комнату. А что ещё? В мой кабинет чужим категорически нельзя, супружеская спальня тоже под запретом. Спортивная им не понравилась, тёща сказала, что такое количество зеркал ночью её может напугать.

Сложность в том, что детская пуста. То есть детская кроватка там уже стоит, но для взрослых ничего нет. Вот и тащим диван из гостиной.

Как только обустраиваем лежбище старшему поколению, наши женщины зовут нас на кухню. Горка салата, запечённая курица и жареный картофель дожидаются нас. В центре стола бутылка полусладкого красного вина. Тесть сразу принимается разливать и натыкается на мой категорический отказ.

— Не понимаю, не тебе ж рожать! — тесть смотрит с лёгким разочарованием.

— Даже вкус алкоголя мне не известен, — горделиво заявляю ему в лицо. — Я тот редкий человек, возможно, единственный на планете, который принципиально не употребляет алкоголь ни в каком виде.

Видя его огорчение, пытаюсь утешить:

— Для вас очередная выгода. Вы твёрдо будете знать, что ваша любимая дочка никогда не подвергнется агрессивным поползновениям со стороны мужа, перебравшего горячительного.

Тёща опять хихикает, и тесть успокаивается. Куда ему деваться? Он в жалком единичном меньшинстве, женщины его не поддерживают.

— Как ты с ним выживаешь, Света? — весело допрашивает дочку Ирина Михайловна. — Мы пока летели к вам, я непрерывно хохотала.

— Привыкла, — жена улыбается.

— Нечаянно получилось, — демонстративно каюсь. — Просто вы мне очень нравитесь, Ирина Михайловна. Не будь вы заняты и будь многожёнство разрешённым, я бы…

Смысл дальнейших слов выражаю игрой бровями. Тесть смотрит грозно, Света шлёпает меня по плечу, тёща хохочет, порозовев.

— У Сергея Васильевича отличный вкус. У меня, впрочем, тоже…

Весёлый трёп, сытный ужин, тёплая компания окончательно подкосили силы родителей Светы. Из-за стола они буквально выползают.

31 декабря, суббота, время 13:30.

Байконур, Обитель Оккама, кабинет Колчина.

— Друзья! Я вас собрал, чтобы сообщить вам преприятнейшее известие и поднять настроение перед праздником.

Народ оживлённо шевелится. Кроме первых заместителей, Пескова и Овчинникова, здесь все, на кого можно положиться. Все, кто способен держать рот на крепком замке. Их очень много, это Таша и Тим Ерохин.

— Выкладывай уже, не тяни, — требует Тим.

У него сегодня хорошее настроение, а я то и дело потираю рёбра справа. Утром Тим удачно приложился по ним. Конечно, тут же ему отомстил, но из нашей драчливой песни его веского слова выбросить не удалось.

— Для тебя отдельная новость. Твоё командование одобрило представление тебя на майора.

После всеобщих поздравлений перешедшему в разряд старших офицеров Ерохину возвращаюсь к более масштабным вопросам.

— Строительство орбитальной станции практически закончено. Биологам осталось свои сектора развернуть, кое-какие коммуникации закончить и ещё по мелочи. Боюсь загадывать, но до достижения полной функциональности остались если не дни, то считанные недели.

Снова оживление, даже сдержанная Таша улыбается. Замечаю быстро появившуюся озабоченность на лице Пескова. Меня это радует, мой первый зам почти равен мне.

— Что-то хочешь сказать, Андрюш? — подталкиваю его, сам может не решиться при всех.

Тоже плюс.

— Проблемы будут, Вить. Если «Обь» вступает в строй, то нам придётся сильно сократить интенсивность запусков. Это заметят сразу. И возникнут вопросы.

Андрей попадает в фокус всеобщего внимания. Всё как всегда, решение проблемы вызывает к жизни каскад новых. Хмыкаю:

— Это легко преодолимо. Сейчас зима, у нас же частота запусков зависит от времени года. А весной, когда «Обь» полностью войдёт в строй, тоннель поставим на профилактический ремонт. Выиграем ещё две-три недели.

— Мало. Что дальше?

Не все понимают глубоко, но все сознают серьёзность темы.

— Дальше возобновим интенсивность поставок. Не как раньше, чуть реже. Скажем, не два раза в три дня, а два раза в неделю. Таша сейчас готовит задел. Для стороннего наблюдателя строительство станции будет продолжаться, на самом деле её персонал станет клепать «Бураны» в большом количестве.

— Что за «Бураны»? — Тим самый неинформированный у нас, поэтому вопросов больше всего возникает у него.

— Орбитальные самолёты. Смогут выступать как мобильные спутники. Приземлиться могут, взлететь на орбиту самостоятельно — нет. «Обь» станет их постоянной базой, — о том, что «Бураны» к тому же ракетоносители, умалчиваю.

Экспериментальная и небольшая партия ракет класса «орбита-земля» уже готова.

— Типа шаттлов?

— Да. Наш ответ зазнавшимся пиндосам.

— На Луне как дела? — нейтрально спрашивает Андрей.

— Золотой рудник оказался очень маленьким. Ещё геологи нашли относительно небольшое, но вкусное силикатно-никелевое месторождение с большим содержанием кобальта. Но исследована пока мизерная часть лунной территории. Всё ещё впереди.

— Как там «Резидент»? — на меня смотрит Овчинников.

— Большая база почти готова. Как только обустроят апартаменты для самого главного начальника, полетишь туда, — усмехаюсь ему встречно.

Кстати, это обстоятельство нехарактерно. Безусловно, я всегда ему предоставлял необходимые ресурсы, но на пустое место послать — запросто. Заслать на Луну его можно хоть сейчас, курс молодого космонавта он успешно прошёл.

— Хочу отдельно упомянуть об одном обстоятельстве, — всё-таки приходится говорить и о надвигающихся угрозах. — Кремль не будет равнодушно смотреть, как мы развиваемся. У нас есть несколько лет, затем нас крепко возьмут под белы рученьки. Думайте, как нам ускользнуть от гиперопеки родных властей. Я тоже голову поломаю.

Придумал я уже всё давно, если честно. Но мне надо, чтобы все прониклись, чтобы выход не показался чересчур экстремальным. Витя Колчин — отморозок полный, ему ничего не стоит пойти на дворцовый переворот.