Следующая станция – Луна

Глава 10 Земля — Луна

9 июня, четверг, время 09:10.

Байконур, Обитель Оккама, кабинет Колчина.

— Давно пора подумать о военной, агрессивной составляющей нашей работы, — на мои слова Андрей спокойно смотрит и ждёт.

Текущие дела обсудили быстро. Давно заметил, в юности только теоретически знал, что качество принимаемых решений намного больше зависит от компетентности руководства, чем от времени, затраченного на просчитывание всех рисков.

В случае, когда решение принимается в условиях недостатка информации о возможных опасностях, тратить дефицитное время на глубокий анализ обстановки вообще не имеет смысла. Военные хорошо это знают. Они говорят так: удовлетворительное и оперативно исполненное решение намного лучше отличного, но принятого с задержкой.

Перед нами три проблемы, связанные с Луной.

1. Американские «глаза» на лунной орбите.

2. Система предупреждения солнечных вспышек.

3. Доставка с Луны.

Иногда, вот как сейчас, когда всё раскладываешь по полочкам, приоритеты выстраиваются сами. Штатный, работающий на последнем издыхании американский LRO «Резидента» не видит. Не должен видеть.

Доставка с Луны? Хорошо бы получить первые образцы, и не жалкие граммы, которые доставили ещё советские «Луны», а полновесные тонны. Керны высотой в метр или два. Но не горит. Автономность «Резидента» рассчитана на полгода, поэтому во весь рост проблема начнёт вставать месяца через три-четыре.

А вот система предупреждения актуальна. Нам надо иметь возможность предупреждать своих лунатиков хотя бы за тридцать-сорок секунд. Ничего сложного запустить на дальние орбиты наши «Виманы». Их на «Оби» уже девать некуда.

Но даже рабочие и привычные задачи надо решать. Поэтому надо посылать на «Обь» дополнительно команду техников, натасканных на снаряжение «Виман» соответствующим оборудованием. Слежение за солнечной активностью — главная задача, но кроме того они будут в составе общей группировки и входить в её информационную сеть. Неплохо бы и за метеоритами следить. Вероятность попадания в «Резидента» крупного обломка исчезающе мала, а микрометеориты ему не страшны. Броня толщиной в дециметр, да за внешним кожухом всякой мелочи космической не по зубам.

— Франца Вальтера старшим поставим, — выдвигает кандидатуру Андрей. — Только после сразу оттуда заберу. Такого класса специалисты мне тут нужны.

— Немец? А это не опасно? — в смысле доступа к секретам люди, имеющие корни за границей, всегда сомнительны. Как доверять человеку, который в любой момент может без особых хлопот эмигрировать?

— Он только по имени немец. По воспитанию — типичный русский парень. Мать тоже русская, — немного подумав, добавляет:

— Безопасники проверяли. И он под подпиской, за границу не имеет права выезда.

— Электронщик?

— Да. Но вообще, он на все руки от скуки. Программными кодами балуется, с шифрованием знаком…

Можно дальше не говорить и не слушать. Специалистов, глубоко разбирающихся во всём или даже в нескольких областях сразу, в природе не существует. Но руководителю хватит и поверхностного знакомства, а уж если чуть глубже…

Далее просто. Навесим на Дениса обязанность набрать команду из четырёх-пяти человек. Затем дело техники. Административной.

— И получается, что у нас остаются ресурсы для создания спутника-инспектора? — вот в этом момент и говорю фразу о военной и агрессивной составляющей.

Словом «инспектор» в мировой космонавтике лукаво называют спутники-убийцы. Они подобны крысобоям, то есть, особям, натренированным на убийство и поедание других крыс.

— Что ты имеешь в виду? — Андрей глядел вопросительно.

— Не что, а кого. Нас с тобой. Конструирование инспектора — наша задача. Впрочем, если найдётся приличный разработчик из надёжных ребят, то начатое продолжит он. Только надо учитывать, что эти работы под грифом «Совершенно секретно».

После ухода Андрея тру лоб. Один мой расчёт не сработал, но делиться этим со своим замом не буду. Я держал в уме вероятность, что лунная база сможет осуществлять поставки металла на строительство «Оби». Присутствовало два соображения.

Первое: лёгкость сохранения тайны настоящей массы «Оби». Грузы с Луны никто физически проверить не может. Это не поставки титана от «Ависмо», о которых в десятке мест узнать можно. По одним налогам вычислить их объёмы не трудно.

Второе: доставка с Луны тупо дешевле. И старт намного легче и ПН — пятьдесят процентов.

Не сработало. «Обь» будет достроена раньше, чем налажена логистика с Луной. Воду они пока не нашли. Нет воды — нет ракетного топлива.

Однако нельзя сказать, что всё зря. Луну так и так надо брать под свою руку. И лунная база всё равно станет резервным источником металла. Дублирование любых систем, диверсификация — наше всё.

Погружаюсь в компьютер, моделирую возможные типы летального воздействия на спутники. Пучковое оружие? Не прокатит. Даже если высокоэнергетический пучок электронов выбьет какой-то узел, сам спутник останется на орбите. Причём со следами воздействия. Ладно, их можно списать на удар микрометеоритом. Кстати, тоже вариант. Думаю дальше…

Перед обедом наблюдаю с чувством удовлетворения за панической траекторией сбитого спутника. Видеокартинку рисует профильная нейросеть. Решено. Так и сделаем.

7 июня, вторник, время мск 19:05.

Луна, координаты: 36о в. д., 78о ю. ш., база «Резидент».

Дробинин.

— В целом, подход… — подбираю слово, не хочется говорить «ошибочный», — не с той стороны.

Удаётся. Панаев не обижается, глядит спокойно. Он только что поделился общей схемой технологии переработки реголита. С целью выделения железа и титана. Человек всегда чувствителен к критике результатов своего труда, интеллектуальных идей.

— Ещё неизвестно, какой вид руды мы будем перерабатывать для выплавки стали. Мы же ещё ничего не нашли.

— Разве на металлургических комбинатах не по единой схеме разные руды перерабатывают? — почти риторически вопрошает Сафронов.

— Нет, — даю предельно лаконичный ответ. — Даже каждая плавка индивидуальна.

Подумав, сильно подслащиваю пилюлю:

— Однако камнедробилка и мельница в любом случае пригодятся. Порошок или мелкий песок более технологичны. Особенно в наших условиях.

Вообще-то остроумную схему предложил Вадим. Если тупо загружать реголит в печь, то не меньше восьмидесяти процентов будут уходить в шлак. Но вода растворит щёлочные элементы, оксиды калия и натрия. Останутся оксиды алюминия и магния, разумеется, железа и титана. Кварцевые вкрапления можно удалить с помощью пьезоэффекта. Такой технологией можно довести содержание железа процентов до сорока. Но весь оксид кремния не удалится.

Для разделения фракций по плотности можно применить драги, но уж больно громоздкий механизм. Вот и Вадим только упомянул, как чисто теоретический вариант.

В основном, он масштабировал то, что делает в своей лаборатории, которая находится над двигательным отсеком. Мне для затравки вчера выдал около центнера губки, почти на сто процентов состоящей из железа.

— Надо искать крупное месторождение, — заключает Вадим. — До сих пор не дошли руки до серьёзных изысканий.

— Надо посылать Анжелу, — голос подаёт Дима, не обращая внимания на хмурящегося Куваева.

— Днём лучше не надо. Ей солнечная вспышка тоже может вред причинить, — недовольничает Саша.

— Во-первых, время уходит, — говорит веско Панаев. — Мы не в цейтноте, конечно, но всё-таки время — ценный ресурс. Во-вторых, солнечный шторм может и ночью случится…

— В-третьих, чего её жалеть? — легкомысленно продолжает цепочку аргументов Дима. — Она же всё равно никому не даёт.

Возмущение Куваева тонет в общем громовом хохоте. Который усиливается после паузы и негодующих слов Саши:

— Анжела — не такая!

Дима так смеялся, что свалился со стула. До сих пор забавно наблюдать, как медленно падают тела и предметы. Несколько вечеров развлекались тем, что делали видеосъёмки этих тривиальных процессов. Падение в лунных условиях выглядит, как неторопливое комфортное укладывание. Себя или любой вещи. Выплёскивали и ловили воду из стакана. Она формируется в колеблющийся пузырь или цепочку. Всё легко ловится в тот же стакан. Каждый из нас легко подпрыгивает на пару метров в высоту, тут мы все чемпионы в прыжках.

Перед отдыхом ещё немного зубоскалим на тему Анжелы.

8 июня, среда, время мск 19:30.

Луна, координаты: 36о в. д., 78о ю. ш., база «Резидент».

Дробинин.

— Как пудрой обсыпано, — высказывается Панаев, а за ним и я:

— Белый шлак.

На первый взгляд происходящее очень скучно. Всё тот же унылый лунный пейзаж, если не знать, что мы разглядываем вплотную один из загадочных феноменов лукавой Луны. Все наверняка видели, а кто-то был способен озадачиться вопросом: что это за светлые следы-лучи, выходящие из одного источника. В телескоп легко можно увидеть, что источниками выброшенных во все стороны лучей являются кратеры.

И вот с напряжённым вниманием рассматриваем вблизи. Первые, мы точно первые смотрим на это вблизи. Пусть и глазами Анжелы. Граница между обычным коричневым цветом грунта и белёсым, очень светлым, разумеется, не резкая, но несомненная. Представьте шлак со сталеплавильного комбината только цвета светлого речного песка. Белого, если бы отсутствовали разнообразные вкрапления.

У нас, как обычно после ужина, подведение итогов дня. Все дружно оцениваем работу Анжелы. Наша электромеханическая девушка осуществила бесценную вылазку. Смотрим через видеокамеру сороконожки, как она управляет керноотборником, установленном на сороконожке.

— Знаете, что это за белёсый порошок? — торжество в голосе Панаева рвётся наружу.

Дружно замираем, глядя на него. Оправдываются самые ожидания?

— Это гидроксиды магния и кальция!

Только Куваев притормаживает, остальные взлетают вверх от восторга. Мы нашли!!! Есть вода на Луне, есть!

Панаев с хладнокровной улыбкой провожает взглядом наше опускание вниз на стулья. Кто-то не попадает. Первый раз вижу такой прыжок вверх из положения сидя. Практически без выпрямления ног. За счёт одного напряжения могучих ягодиц?

От второй новости мы уже не прыгаем, а отвешиваем челюсти вниз. В кернах, взятых вне белёсой полосы, обнаружены гидриды тех же магния и кальция. Фактически, чистый, хоть и связанный с металлами водород. MgH2 или CaH2, так-то вот. А разлагаются они, само собой, с выделением чистого водорода при обычном нагревании. Последнюю мысль произношу вслух.

— Это что? — трёт лоб Куваев. — Получаем водород при тупом нагреве? Почему тогда на солнце не разлагаются?

— Не хватает солнца, — радуется этому обстоятельству Панаев и выводит на экран условия разложения гидридов. Для магния чуть меньше трёхсот градусов по Цельсию, гидрид кальция надо разогнать до тысячи.

— Искали, искали воду на Луне, — поражается Дима, — а она буквально под ногами.

Кстати, вот и версия появляется о происхождении белых следов. При падении метеорита грунт разогревается, гидриды частично разлагаются, а частично взаимодействуют с окислами того же железа. Слабый аналог термитной смеси. Гидриды восстанавливают железо, а сами трансформируются в гидроксиды, отнимая у него кислород.

Взрыв от метеорита на поверхности, поэтому обломки могут бороздить поверхность, локально её разогревая и инициируя реакцию. Конечно, вопросы возникают. Если место реакции восстановления железа разогревается, то оно должно в стороны расползаться. Хотя оно и расходится, ширина «лучей» составляет многие километры. Короче, тут думать надо, по-хорошему исследовать и всё такое…

Чего это такая благостная улыбочка на лице командира? А мы её сейчас сотрём! Мозг озаряет догадка. Даже не по сути, она всего лишь повод его загадочного вида.

— А восстановленного железа в пробах нет?

Взгляды концентрируются на мне. И досада в глазах, лёгкая у парней и изрядная у Панаева. Обломал ему удовольствие. Ну, не всё ж тебе одному.

— Есть, — командир справляется с собой. — От пяти процентов и выше, чистое железо. Титана намного меньше.

Ещё одна проблема почти решена. Чистое железо намного легче выделить из породы. Оно магнититься.

Остальные трудности решаемы. Например, доставка. До ближайшего «луча», где можно нагрести чистого железа около двадцати километров. Но гидриды есть почти везде. Мы ведь даже вокруг «Резидента» ни разу не бурили.

10 июня, пятница, время 16:30.

Байконур, комплекс Агентства, школа.

Школа почти пустая, экзамены завершились несколько часов назад. Ушли изнурённые тяжёлой контрольной выпускники, ушли военные, которым поручено было обеспечить жесточайший контроль, незаметно рассосался техперсонал. Остались только учителя, разбирающиеся с результатами. Их запечатают и отправят наверх по образовательным инстанциям, но разве возможно сдержать любопытство и волнение учителей и школьников. Заставлять их ждать несколько дней — чистой воды садизм.

Поэтому поступили элементарно просто. Запечатали все работы, но предварительно их пересняли на смартфон. Ценные пакеты отправляем курьером в город, теперь озабоченные учителя внимательно изучают ученические опусы.

— Слава всем богам, — Света с облегчением откидывается на стуле, — двоек не предвидится.

Директор, завуч, дежурные учителя, среди которых Катя и Димон, дружно выдыхают. С огромным облегчением.

— Запас нужен, — замечаю я. — Наверху тоже могут быть ошибки.

— Что вы имеете в виду, Виктор Александрович? — внимательно глядит директор.

— Могут и правильный ответ посчитать неправильным. Бывали случаи.

— Такого быть не может!

Упрямство директора вознаграждаю долгим взглядом. Света уводит разговор в сторону, но не намеренно. Просто отвечает на мой вопрос:

— Резерв есть, Вить. Самый худший результат — на три балла выше минимума на тройку.

— Максим Алексеевич, исключительно из личного опыта. Как-то на Всероссийской олимпиаде по математике с моим участием, разумеется, попалась задача, на которую было заложено неправильное решение. Представляете?

Не представляет. На лице сомнение. Обычные граждане часто уверены, что наверху сидят непогрешимые. Нередко это сочетается с убеждением, что все высшие чиновники и политики — сплошь идиоты.

— Я вам даже условие задачи могу воспроизвести, и предложенное решение. Оно, между прочим, из минобразования пришло. Олимпиаду курируют кандидаты и доктора наук, заслуженные учителя и всё такое. Тем не менее, проскочило. Я со своим руководителем команды подали апелляцию в оргкомитет, и они были вынуждены с нами согласиться.

— Ничего подобного никогда не слышал.

— Да вы что! Кто ж о таком шуметь будет? Журналистам подобное не сильно интересно, на сенсацию не тянет, обычный рабочий момент. Кстати, в школьных выпускных тестах я тоже ошибки или сомнительные места замечал. Ещё когда сам школу заканчивал. Чаще всего такое происходит на экзаменах по русскому или иностранному языку.

— По-вашему, никому верить нельзя, — бурчит, уходя в глухую оборону, директор.

— Верить можно, но ошибки всегда и везде возможны. Надо об этом помнить, — пожимаю плечами.

— У вас вроде не бывает такого, — находит контраргумент и сильную позицию. Спорить трудно, когда тебя хвалят.

— Бывает. Только опять же, не шумим об этом и всегда такую возможность учитываем. Когда-нибудь слышали, что космические корабли делают коррекцию? Вот наш «Резидент» пока летел к Луне, два раза траекторию корректировал. Что это? Работа над ошибками.

Света уже стоит за моей спиной, мягко треплет мне волосы.

— Ты начальство известила, что тебе замена на год нужна?

Жена подтверждающе улыбается. Завуч поддерживает.

— Да, Виктор Александрович, я за неё поработаю, и ещё одна учительница подстрахует. Вернее, я её. Она молоденькая ещё.

Домой со Светой идём вдвоём.

— Как там твои в Березняках поживают?

— Хорошо, тьфу-тьфу-тьфу…

— Ты им деньгами помогаешь?

Бросаю на супругу изучающий взгляд. Обеспокоена тем, что из семейного бюджета деньги утекают?

— А куда денешься? Помогаю, конечно.

Света удовлетворённо кивает. Надо же! Об обратном переживает! Кажется, мне повезло с женой больше, чем думал до сих пор.

К тому же мне приходится думать о многом другом. Ребята-лунатики — большие молодцы, надо им премию выписать. По миллиону каждому, ибо заслужили. Но как всегда бывает, решённая проблема порождает несколько новых. Теперь надо думать, как половчее взять в руки вожделённые ресурсы. Но пока пусть подсознание новые ребусы переварит. А я уделю оставшийся вечер жене. У неё день рождения скоро.

11 июня, суббота, время 10:40.

Байконур, Обитель Оккама, кабинет Колчина.

Разрулить проблему сбора железа легче всего. Надо только уточнить у «Резидента» сработает ли способ сбора железа магнитом напрямую, без предварительной обработки реголита. Если нет, тогда применим мельницу для измельчения.

Так или иначе пустим самоходную тележку с широким стальным барабаном, начинённый магнитами, а лучше электромагнитами. Частицы железа, пусть в смеси с другой породой, будут налипать на поверхность и сбрасываться в кузов. Коробочка помещается на прицепе. Когда кузов наполнится, прицеп сменится на пустой, а полный отправится на место сбора руды. Поближе к месту плавки, а то и прямо туда.

Выпарить водород из гидридов, которых суммарно порядка десяти процентов, сложнее. Можно примитивно нагревать весь грунт, но слишком велики издержки. Девяносто процентов ненужной породы сожрут те же девяносто процентов тепла. Может и больше, надо по теплоёмкости уточнять, но мне лениво.

Обогащение прямо напрашивается. Собственно, стандартный приём переработки. И с подсказки озадаченного заранее подсознание метод нащупывается. Разделение фракций по плотности в жидкости, вот решение! При встряхивании, перемешивании более плотные и тяжёлые частицы опускаются, — среди которых оксид железа самый-самый, — соответственно, лёгкие составляют верхние слои.

Можно использовать жидкий аргон. Инертное вещество, посторонние химические реакции исключены. Или жидкий криптон, самые лёгкие фракции — магний, кальций, их гидриды и гидроксиды, — просто всплывут, плотность криптона выше.

Останавливаюсь всё-таки на жидкой углекислоте. При ночной температуре Луны под относительно небольшим давлением он безропотно станет жидким. Плотность, в отличие от криптона, всего на 15% выше плотности воды.

Преимущества благородных газов нивелируются более низкой рабочей температурой. Её поддержание потребует дополнительных усилий. Хотя характеристики криптона выглядят привлекательно, — 153о С, не сильно напрягут в условиях лунной ночи. И его цена для нас мелочи. Преимущества углекислоты ещё в том, что её доставлять не надо, а криптон после доставки на Луну золотым станет. К тому же стопроцентной чистоты полезных фракций всё равно не добьёмся, посторонние вкрапления неизбежны.

Итак, делаем установку на основе углекислого газа. Накидываю схему на компе, подключаюсь к системе «Виртуальный эксперимент». В самом начале она избавляла нас от семидесяти процентов слабых или ошибочных решений. Сейчас по мере совершенствования, этот показатель превосходит девяносто. Сейчас один барьер не могу обойти. Натурный эксперимент в земных условиях невозможен. Вакуум можно воссоздать, лунную силу тяжести нет.

После разработки конструкции встанет другая задача. Следует разделить те узлы, которые можно изготовить с помощью земных мощных технологий и те, что могут сделать резиденты.

13 июня, понедельник, время мск 10:10.

Луна, координаты: 36о в. д., 78о ю. ш., база «Резидент».

Дробинин.

Лунным днём мы наружу, то есть за пределы шатра из «подсолнечников» не выходим. Опасаемся солнечных вспышек. Одной по нам уже хлобыстнуло. Вчера. Как позже выяснилось, подлётное время солнечного тайфуна класса Х составляло целых две секунды. За это время энергетик Володя и Саша Куваев в один прыжок влетели в шлюз.

Я тоже. Но у меня своё укрытие. Прямо в моём цехе, иначе никуда не успею. Колодец в рост человека, в котором можно присесть на сиденье. Есть запасной баллон с дыхательной смесью, ведь неизвестно, сколько сидеть придётся. Хотя, как правило, мощные вспышки краткосрочные.

Вот туда быстренько и запрыгнул. Тут же закрыл за собой откидной люк. Он, по ощущениям, нисколько не легче, чем обычные чугунные люки на канализационных колодцах. И это правильно. Защита должна защищать.

Одно мы упустили, надо этот пробел закрыть. Из колодца нет связи. Командир просто ввёл в протокол необходимость кому-то приходить ко мне и открывать люк. Я и сам могу, но откуда я могу знать, что опасность миновала?

Колодец открыл Куваев через пять минут.

— Вылезай Наф-Наф! Шторм миновал.

— Почему Наф-Наф? — спросил, уже закрывая люк.

— Так это же он каменный дом построил, — удивился Саня вопросу. — Не то, что его братья, из говна и палок. У тебя тут всё сурьёзно.

После того, как мы подёргались по каждому поводу, большому и маленькому, решили не перебарщивать с безопасностью. Не просто так, конечно. Датчики, размещённые в разных местах, под шатром и снаружи, показали обнадёживающий результат. С-вспышки под шатром ослабляются практически до фоновой радиации. Только надо встать, а лучше сесть у юго-восточной стороны вала, который сформировался вокруг «Резидента». Солнечно опасное направление. Там и грунт, извлечённый наверх, когда мы вкапывали топливные баки. И шлак от моих плавок. А его и по массе больше выплавленного металла, а об объёме и говорить нечего.

В связи со вновь выясненными обстоятельствами С-вспышки мы пережидаем, не возвращаясь на борт «Резидента». М-вспышки и Х-вспышки не игнорируем.

Вечером Дима известил нас:

— Мы все уже допустимую за год дозу в пять миллизиверт получили…

Поэтому командир проявил волюнтаризм и повелел усилить заградительные валы вокруг базы.

После выноса энергоузла наружу, мы восстановили полы в двигательном отсеке, в котором двигателей уже не было. Получилось свободное до поры до времени помещение. Затем опустили вниз стальную «юбочку», как остроумно охарактеризовал новые стены Панаев. Ведь от низа двигательного отсека до грунта высоты больше двух метров. Этих метров не было, пока слой лунной щебёнки не убрали. Теперь заканчиваем сваривать полы из выплавленного мной металла. Будет ещё один этаж. Под склады и ремонтный гараж для техники.

Зову на помощь Диму, вместе с ним и тележкой транспортируем стальные листы лунного производства в будущий ремонтный отсек. Не только для полов. На самом видном месте стоит…

— Полюбуйтесь! — хлопает по одной из швеллерных дуг Куваев. — Жалкое зрелище, душераздирающее зрелище, скелетон какой-то.

Он абсолютно прав. Потенциально мощная машина выглядит хуже тощего оборванца. Её габариты и контуры — нечто среднее между БТР-ом и броневагоном. Боевые военные машины конструируют так, чтобы силуэт имел минимально возможную высоту. Нас это ограничение не касается, поэтому в нашем будущем лунном танке мы можем выпрямиться в полный рост. И вообще, разместиться с комфортом.

Невзирая на феноменальную грузоподъёмность «Резидента» масса груза имеет значение. Мы всё-таки в космосе и доставка до Луны — дело дорогостоящее. Потому запихивать в грузовой отсек полноразмерную бронемашину никто даже пытался. Она пока не броне, но уже машина, вчера навесили почти всё оборудование. Ездить она уже может, но голенькую мы её на улицу не выпустим. Это не прилично.

— Сейчас мы оденем нашу девочку, — обещаю железно. — А ты пока ей имя придумай.

— Может это мальчик получится? — Дима спорит исключительно ради проформы.

— Была бы пушка, был бы мальчик, — рассудительно отвечает Саша. — Так как это рабочая лошадка, то пусть будет Пегасом.

— Так это мужская, конская кличка! — уличает его Дима.

Отвлекаю его от содержательной беседы к работе. Все втроём ставим скелетон набок. Так дно приваривать удобнее. Стыковать фрагменты с микронной точностью нет необходимости, листы приварим внахлёст.

— Ну, пусть будет мальчик. Мальчики не всегда при оружии, — соглашается Куваев.

Снимаем размеры, делаем разметку листа, берусь за сварочный аппарат. Парни пока нарезают будущие рёбра жёсткости. Затем уходят за следующей партией металла. Его уйдёт много, может даже не хватить.

Как только дно готово… уходим на обед. И все остальные дела, мы ведь без памперсов. Организмы наши уже привыкли отправлять свои надобности по мере возможности. В жилом секторе сейчас в стационарном состоянии нет необходимости строго соблюдать центровку. Поэтому чувствуем себя вольно, можем и сгрудиться в одном месте, что было строго противопоказано во время полёта и тем паче прилунения.

Во время обеда общим голосованием отвергаем вариант Куваева и утверждаем новое имя нашего будущего бронетанка: Росинант. Саша не спорит, согласно гогочет.

Главная идея конструкции Росинанта в том, что у него вся броневая оболочка двойная. Как только закончим с дном, засыпем его песком и сверху приварим ещё один пятимиллиметровый лист. По такому же принципу слепим стенки и крышу. Снизу потоньше, а так общая толщина стенок будет двадцать сантиметров. Хлопот хватает, ведь окошки будут, разумеется, снабжённые бронезаслонками. И для водителя визор должен быть. Стекло мы ещё не скоро научимся варить, так что его тоже привезли.

Надо поспешать, лунный день кончается, требуется выползать наружу, а пешком выходить стрёмно, как выразился Володя. С Росинантом можно, он даст мощное прикрытие, почти такое же, как «Резидент».

25 июня, суббота, время 16:35.

Байконур, комплекс Агентства, школа.

Сабантуй сегодня полновесный. Последний выпускник получил аттестат, прилагающиеся грамоты и аплодисменты от учителей и родителей. Теперь начинается бал, дискотека и прочий праздник. Сначала чинно-благородно. Выпускники, что уверенно чувствуют себя на паркете, покружились в вальсе. Затем самые лучшие воспитанницы моей Светы показывают себя во всём великолепии. Наш первый выпуск, всего семь человек, четыре девчонки, три парня. Но присутствуют и старшеклассники, не все, но танцующие все здесь. Бал в честь выпускников, но общий.

— Это кто? — залипаю взглядом на девочку-старшеклассницу в недопустимо сногсшибательном наряде. Для бала недопустимом, для балльных танцев нормально.

https://vk.com/video155872572_456239101

Залипаю не только я, вся публика. И мужская часть и женская, только с разными выражениями лиц. Из остальных дам только Света излучает гордость. Её школа!

Ещё пристально глядят подружки из танцстудии. Пристально и ревниво. Подмечая недостатки и находки, примеряют на себя.

— Это Даша, девятый класс закончила, — удовлетворяет моё любопытство жена. — Пожалуй, моя самая лучшая. Только я никому стараюсь не говорить.

Света хитренько улыбается и слегка хихикает. Это правильно, пусть каждая считает, что она лучшая. После этой краткой беседы она уходит в раздевалку за сценой. Скоро наш выход. И насколько понимаю, нас ждут. Что подтверждается бурными аплодисментами, когда Света выходит в новом наряде. Мой подарок ей на день рождения. Заказал по интернету у модельера из Питера. Параметры своей супруги до сантиметров не помню, кроме роста и веса, но кто мне помешает мерки снять? Пришлось для этого приоткрыть завесу тайны, женское любопытство неудержимо. Но фасон и общий вид упорно хранил в тайне. Обошлось в сто тридцать пять тысяч. С ума сойти, если оценивать подобные траты на трезвую голову, а не через ослеплённые обожанием глаза.

Пляску мы, конечно, урезали, нам не трудно…

https://vk.com/clip155872572_456239102

…но сдаётся мне, что на ту девочку, Дашу, глядели как бы ни с большим восхищением. Ну и ладно, это наш последний бенефис перед долгим декретным периодом. Живот у Светы пока незаметен, но это пока скоро кончится.

Поужинали мы прямо здесь, затем родители и школьники начали потихоньку рассасываться, выпускники пошли гулять по окрестностям. Как стемнеет, со двора школы врежут салют в их честь.

— Как там твои лунные дела? — Света проявляет лёгкое любопытство.

Мы идём до дома под руку, наслаждаясь вечерним спадом летней жары. Женщины поразительные существа, — думаю про себя. Рядом с ней свершается нечто грандиозное, обещающее повернуть развитие всего человечества на новый захватывающий дух путь. Но она просто светским тоном интересуется, что там у вас. Исключительно ради поддержания разговора. Сейчас отвечу дежурно, и она отстанет.

— Всё хорошо.

Лёгкое пожатие рукой. И всё.

Уже дома деликатно плямкает мой телефон. Сижу, раскинувшись руками по спинке дивана, приходится одну руку задействовать. Во внерабочее время мне могут позвонить только три человека. Выслушиваю сообщение дежурного с ЦУПа, благодарю и отключаюсь.

— Кто это был? — ко мне притискивается Света.

— Как кто? — безмерно удивляюсь. — Любовница, кто же ещё!

И ни один мускул не дрогнул на моём мужественном лице. Но моя Света привыкла к моим выкрутасам и постепенно выработала иммунитет. Тут же получаю ответку. Во-первых…

— Ой! — выкрикиваю, но равнодушие к настолько мелкой боли от щипка делает мою реакцию глумливо фальшивой. Но от второго удара немного плыву.

— Алиска что ли? Что случилось? Четвёртого родила?

— Типун тебе на язык! — я аж подскакиваю, Света мстительно хихикает. Она права, пулемётная детопроизводительность Алиски меня самого в ступор вводит.

— Тебе давно должно быть известно, — прихожу в себя и наставительно продолжаю:

— Моя единственная любовница это Луна. Сообщили, что первый челнок успешно приземлился… то есть прилунился рядом с «Резидентом».

— Ого! — за её округлённые глаза прощаю равнодушие получасовой давности.

— Парни получат полсотни тонн груза. Там одного продовольствия месяца на три…

— С голоду, выходит, не умрут, — Света трётся щекой о плечо.

26 июня, воскресенье, время мск 09:00.

Луна, координаты: 36о в. д., 78о ю. ш., база «Резидент».

Дробинин.

Сидим, дружно отвесив челюсти и уставившись на экран видеосвязи…

Мы, как обычно встали утром, сделали зарядку, обтёрлись влажными полотенцами, — ежеутренний душ для нас пока роскошь, — кому нужно, побрились. И позавтракав, поднялись в командный блок.

Мы ждали ответа от бортового компьютера челнока, но не настолько неожиданной визуализации. На нас спокойно смотрит русая девушка какой-то нереальной красоты. Счастливым обладательницам настолько совершенной внешности не нужна заносчивость, горделивость или надменность. Неприступность сама прилагается к образам божественного уровня.

— Челнок-1, это твой визуальный образ для общения? — первым в себя приходит Панаев, командир всё-таки.

— Челнок? — девица изображает лёгкое удивление. — Я — не Челнок-1, я им управляю. Меня зовут Карина. И да, мой визуальный образ не отличается от реального.

Никак мы не можем подобрать свои челюсти. Умом понимаю, что ребята на месте не стоят, но у них там что, конвейер? Или натуральная девица? Да не, не может быть! В реале таких не бывает.

— Ещё один андроид? — тихо озвучивает общее предположение Сафронов.

Медленно расплывается в широчайшей улыбке Куваев. Полку Анжелы прибыло! — написано на его лице.

— И долго я ещё буду тут торчать? — сочетание нежного голоса с грубыми словами сногсшибательно. — С хрена ли вы на меня только пялитесь? Может, наконец, начнёте шевелиться?

— Какой резерв у бортовых аккумуляторов? — спрашивает Панаев, поднятой рукой запретив нам влезать.

— Примерно на трое суток, начиная с этого момента, — Карина мгновенно переключается с режима стерв-мод на деловой.

— Подожди несколько часов. Есть проблемы с разгрузкой.

И не только с разгрузкой, думаю про себя. Челнок опустился почти точно в центр, его надо каким-то образом отволочь в сторону. И как? Росинант не для этого, сороконожка слишком мала, челнок его раздавит. И лунное облегчение силы тяжести этому не воспрепятствует.

— Что говорит Земля, Вадим? Как нам его разгружать? — к моему вопросу взглядами присоединяются все остальные. Вчера он имел с ними беседу, так что все инструкции у него.

— Земле по барабану. Шеф ответил, что можем вскрыть челнок, как консервную банку. Любым способом, как нам удобно. Им наплевать.

Переглядываемся. Руки нам развязали, но они всё равно не поднимутся курочить технику только для того, чтобы начинку достать.

Первую задачу командир осилил прямо на месте. Снимаю шляпу. Сам я до такого не додумался.

— Карина, топливо в челноке осталось?

— Да, командир. Около десяти тонн суммарно, керосина и кислорода, — Карина докладывает незамедлительно, чем меня удивляет.

Сначала Анжела, теперь её сестричка. Я понимаю, что в неё могли заложить поимённый личный состав «Резидента», но Панаев не говорил, что он — старший. Впрочем, чего это я? Лица они вполне могут распознавать.

— Надо поднять челнок и отлететь на край площадки. Ты же видишь ограждение? Надо к нему, но, не залетая за него.

Ограждение у нас рукописное. То есть мы руками по периметру окружности выложили из камней бордюрчик не выше полуметра. Судя по картинке с агентов вполне различимо. Даже в ночную пору.

— Сможешь? — надежду в наших глазах Карина мгновенно превращает в уверенность. Она пожимает плечами.

— Никаких трудностей не предвижу. В какую сторону?

Командир указал южную. Самая ближняя к нам юго-западная, но осторожность прежде всего. Вдруг Челнок-1 взбрыкнёт и врежется в «Резидента». А проигрыш в расстоянии совсем небольшой, буквально несколько метров.

Командир ещё позволил нам посмотреть, как ударяют струи огня в окаменевшую поверхность. Челнок-1 поднимается на огненных ногах и на высоте около пяти метров плывёт по направлению к южному полюсу.

— Налюбовались? Теперь берём голову в руки и думаем. Затем ноги в руки — и делаем!

Вся проблема в том, что «Вимана», модификацией которой и является Челнок-1, абсолютно не приспособлена к разгрузке в положении стоймя. Её создавали для доставки грузов на «Обь», и стартует она из тоннеля. Поэтому выход из носовой части наиболее удобен. Опять же стыковочный узел там ставят. Боковой двери не предусмотрено. Осевой шахты, как в «Резиденте» тоже. Разгружать ракету надо в лежачем положении, вот и приходится думать, как её уложить.

Через час выносим с Димой из моего цеха лист стали. Стандарт, который выпекаю, составляет метр на два, толщиной пять миллиметров. В уже почти готовом помещении, подвале «Резидента» возимся втроём. С Димой и Володей. Тут безопасно, почти как внутри базы, да и шлюз в двух шагах.

Согнуть до нужной кривизны полосу отрезанного металла пара пустяков об асфальт (не помню, кто из парней так сказал, каждый первый — остряк). Например, можно положить на пару камней и попрыгать (осторожно, мы на Луне!). Неизбежно деформируется хоть немного. Дальше стянуть тросом, постепенно сгибая, как лук тетивой.

Такие же полосы по два дециметра шириной привариваем снизу. Вид сбоку похож на знак «пи». Получившиеся «ножки» снабжаем двумя перекладинами, знак «пи» трансформируется в какой-то не сильно сложный иероглиф.

— А почему привариваем не ширина в ширину? — спрашивает Дима, Володя на это откровенно усмехается. Сразу виден человек, далёкий от материального производства.

— Если как полочки приварим, то у конструкции не будет жёсткости и её неизбежно поведёт при нагрузке. Она сложится, как гармошка, — терпеливо объясняю. — А вот так, боковыми рёбрами вертикально всё будет гуд. И даже вери гуд.

Володе не удалось долго наслаждаться чувством превосходства над Димой. Сам виноват. Спрашивает в процессе:

— Никак не получается прикинуть, как мы амортизаторы прилепим. И где их взять и какие?

Вознаграждаю его долгим насмешливым взглядом на радость Диме.

— Ты чего⁈ Не знаешь, как демпфируется удар о поверхность? На опоры «Резидента» внимательнее посмотри!

До конца их не увидишь, заострённые концы воткнулись в грунт сантиметров на тридцать. Но до Володи всё-таки доходит, по лбу, когда в шлеме, не хлопнешь, но жест обозначить можно. Вот ножки нашей подставки и делаем заострёнными. И узенькие рёбра жёсткости всё-таки добавляем. Кашу маслом не испортишь.

Осталось только прицепить сбоку к ракете нашу приблуду, а затем уронить в ту сторону. Чем мы и занимаемся после обеда.

Время 15:40.

Ракета, сначала нехотя, затем ускоряясь, валится набок под действием троса, натягиваемого Росинантом. Наша конструкция, неслышно крякнув, погружается острыми концами ножек в заботливо собранную кучу песка. Одноразовый амортизатор срабатывает на все сто. Железным подтверждением этого служит непреложный факт: ракета на части не развалилась.

Высота до края люка метра полтора, что для Луны небольшая ступенька. Можно вниз головой упасть и не свернуть шею. Хотя, признаться, желания экспериментировать на себе нет.

Пресловутый люк открывается и оттуда неуклюже, но не без девичьей грациозности вылезает Карина. Мы ей помогаем и немедленно получаем от неё «благодарность»:

— Не прошло и полгода, как меня встречают с распростёртыми объятиями. И сразу лапать…

Не тут-то было? Мы моментально ставим её на место, еще до того, как отводим внутрь Росинанта:

— Гляди-ка! — переглядываются парни. — Очередная механизированная шутница. Нам ведь мало одной…

На это Карина усиленно хлопает ресницами за визором шлема. Универсальный женский ответ. Сгодится на все случаи жизни.

Дежурный сегодня Куваев, хотя он изо всех рвался в первые ряды встречающих дорогую гостью.

— Ты и так будешь ей заниматься! — отрезал Панаев. — Маньяк андроидный!

Разгрузкой занимаемся весь оставшийся рабочий день. И не только разгрузкой. Дополнительные и уже пустые баки с ракеты тоже демонтируем. Очень полезная и нужная вещь.

— Вот только опять следы керосина всю воду провоняют, — бурчу себе под нос, но меня подлавливает Володя.

— Не провоняют! — и выкручивает какие-то вентили, предварительно отрезав трубку. Без болгарки демонтаж не такое весёлое занятие.

Век живи — век учись. Из трубки еле видимо курится парок. Керосин и в земных условиях летучее вещество, а уж в вакууме…

Время 19:40 (мск).

База «Резидент». Кают-компания.

Челнок разгрузили, но демонтировали не весь. Всё сложили в «подвале», а теперь изучаем список гостинцев, который Панаев вывел на экран.

— Комбайн для сбора железа! — на экране возникает эскиз в трёхмерной проекции.

Ничего похожего мы среди груза не видели. Понятно, почему. Нам присылают конструктор для мальчиков из кучи деталей. Плюс, массивные и простые детали изготовим сами.

Железоуборочный комбайн состоит из кабины для водителя, — надо ли упоминать, что она бронированная а-ля Росинант? — за ним кузов-самосвал. Сзади жёстким прицепом огромный барабан, высотой раза в два больше кузова. Как видно из сопутствующих схем, это вращающийся электромагнит, к которому должна налипать металлическая пыль. Барабан волочится за прицепом, вращение придают боковые колёса. Они похожи на велосипедные, только вместо шин наружу торчат спицы. Они цепляются за грунт, катятся и вращают барабан.

— Над кузовом внутренние электромагниты на короткое время переключаются в обратном направлении, и собранная пыль скидывается в кузов… — скучным лекторским тоном возвещает Панаев.

Действительно, похоже на сельский зерноуборочный комбайн. Время от времени надо перегружать собранную руду на грузовую сороконожку. Мне только интересно, надолго ли будет хватать присланных аккумуляторов. На крыше кабины предусматривается «подсолнечник», но, во-первых, работать будет только днём, во-вторых, мощность порядка полутора киловатт. Хватит ли?

На мой вопрос дидактическим тоном отвечает Куваев:

— Потребляемая мощность зависит от скорости передвижения. В первую очередь. Работай не торопясь и будет тебе щасте…

Это он отвлекается от своих девчонок, от которых не отходит. Анжела и Карина сидят рядышком в креслах. Их правые запястья соединены кабелем. Красивые браслеты на руках не только украшение, это компьютерный порт.

— Девочкам надо пообщаться, — самодовольно отвечал на наши вопрошающие взгляды Саша.

Потом разглядываем сепаратор для отделения лёгких фракций из гидрид содержащих пород. Внутри цилиндра, где в жидкой углекислоте утоплен лунный песок, медленно вращается многовитковый бур. Баламутит взвесь. Со дна подаётся ультразвук. Бур медленно поднимают, но акустика не выключается. В процессе тяжёлые фракции — оксиды железа, марганца, титана, алюминия, — оседают вниз. Середину займет обычный песок, оксид кремния. А гидриды и гидроксиды кальция и магния поднимутся наверх. Они самые лёгкие.

— Автоматическая выгрузка с разделением по фракциям не предусмотрена, — огорчает нас Панаев. — Но бак прозрачный, будем ориентироваться по цвету. Белая — наверху, желтая или серая в середине, тёмная — внизу. Можно просто вываливать и раскидывать в нужные стороны.

Печь для выпаривания водорода и воды из гидридов-гидроксидов по конструкции не затейлива. Практически бытовая СВЧ-печь.

— Лёд из кратера будем добывать? — вспоминает о нашей старой находке Юра Сорокин.

— Ты ж понимаешь, что уже не актуально? — парирует командир. — Если только там огромный ледник скрывается, но чтобы его брать, надо купол над шахтой строить. И какой-нибудь газ закачивать, чтобы лёд не испарялся.

Он прав. Мы сейчас даже надёжно запечатать водяное месторождение не можем. Руки коротки. Но надо отметить, что идея поиска ископаемых в кратерах себя полностью оправдала. Кратеры — естественные срезы пород, не надо бурить, чтобы посмотреть, что там лежит. Ходи, смотри глазами и щупай руками.

Примечание.

Масса «Виманы» с заправленными баками без груза — 12 тонн. Груз — до 59 тонн после модернизации. Лунный вариант с бронёй и без носового обтекателя имеет собственное имя — «Лунный Челнок». Сухая масса — 26 тонн, масса топлива (керосин + кислород) с дополнительными баками — 96 тонн, ПН = 60 тонн.

Карина