Системный Кузнец IV

Глава 14

Я сидел на каменном полу, тяжело и жадно втягивая воздух — это не одышка от боли, а чувство ненасытности, будто лёгкие прочистили, и теперь, несмотря на чад кузни, каждый вдох казался глотком горного воздуха. Кислород обрёл вкус, плотность и новую глубину. Пот ручьями стекал с лица, капая на чёрную породу, и заметил, что подо мной накапала приличная лужица.

«Много…» — пронеслась мысль. Система отсыпала столько новых способностей и полезных инструментов, что голова шла кругом — «Огненное касание», «Белый Жар», боевой молот… Осознать и разложить по полочкам ещё не мог — слишком велик шок от перерождения.

Сквозь шум крови в ушах услышал звук шаркающих шагов.

Толпа кузнецов обступила меня плотным кольцом — стояли молча, глядя сверху вниз.

Некоторое время висела тишина, нарушаемая моим дыханием и гулом мехов, а затем зашелестели приглушённые голоса:

— Ну ты как, пацан? Живой?

— Эко ты полыхнул… Я такого не видал ещё… Как факел…

— Да он практик, дурень, не понял ещё, что ль?

— А-а-а… Надо же… Я думал, они только мечами машут. А этот — куёт…

— А Брандт чего, по-твоему, делает? Тоже ведь куёт. Только он — бес, а этот…

— … а этот, видать, человек.

Голоса доносились словно сквозь вату, но я пока не поднимал голову — жадно вчитывался в системные строки, мерцающие перед глазами.

«Огненное касание»: локальный нагрев до ковочной температуры.

Значит, я могу нагреть металл одним прикосновением! Радиус, конечно, небольшой — целую заготовку не прогреть, но вот исправить локальный дефект, вытянуть замятый угол или довести остывающее лезвие, не возвращаясь к горну… Это же экономия времени в разы! Это нужно обязательно использовать.

«Импульс Кузнеца»: мгновенная деформация на холодную.

А это… Один удар — и кривизна исправлена, без всякого нагрева. Если дефект не сильный — просто чудо.

«Что же за силища теперь в моих руках…» — подумал я. Мелькнула шальная мысль: «А как бы сейчас прошёл наш армрестлинг с рыжим монстром?» В груди заворочался злой азарт, но тут же одёрнул себя — не время. Сначала — дело.

Сделал глубокий вдох и осторожно поднял голову.

Надо мной нависала стена из тёмных силуэтов. Десятки удивлённых лиц — ошарашенных, уставших, но теперь живых. В них горел огонь, который удалось зажечь. Бородатые, чумазые и грубые мужики — да это же моя стихия, чёрт возьми! Вновь почувствовал себя в своей тарелке, как в части перед строем. Лица, полные ожидания и скрытого азарта — это тот материал, с которым умею работать.

Приложил небольшое усилие и поднялся на ноги. Голова слегка закружилась из-за последствий прорыва, но тут же отпустила. Вместо слабости почувствовал, как по жилам разливается огромная сила — стоял твёрдо, как скала.

Кузнецы смотрели молча, ожидая слова. Рядом стоял мастер Гуннар — переводил взгляд с меня на мужиков, которых так умело склонил на мою сторону.

«Вот они, последствия выбора, — подумал я с теплотой. — Вот цена достойного отношения». Терпел нападки старика, прощал обиды, отнёсся к нему по-человечески, когда тот был на дне. Добро никогда не аукается сразу — для него нужно время, как для прорастания зерна, и вот оно пришло.

Посмотрел на Гуннара с благодарностью и уважением — теперь видел в нём того настоящего мастера, которого разглядел ещё в Оплоте. Тот мужик, что прятался за маской боли и пьянства, проснулся — глаза были уверенными и твёрдыми, в них снова горела сила.

— Спасибо, мастер Гуннар, — сказал негромко. — За то, что поддержали.

Старик ничего не ответил — просто моргнул, но этого было достаточно.

Посмотрел на кузнецов, чьи глаза устремлены на меня.

Нужно было что-то сказать прямо сейчас, но знал: чтобы повести за собой, нужна пауза — хотя бы минута тишины, чтобы структурировать хаос, выстроить цепочку действий. Так я поступал всегда, даже когда вокруг рушились горящие перекрытия. Оценка. Анализ. План. Действие.

Но сначала нужно убрать их страх.

— Мужики, — начал просто, и голос, усиленный новой мощью лёгких, легко заполнил пространство. — То, что вы сейчас видели… не пугайтесь. Я — практик. Стадия «Закалки Тела» — чувствую Огненную Ци, дышу ей и… могу ей управлять. В какой-то степени.

Некоторые нахмурились. В этом мире все знали о Ци, но для простых работяг это была магия элиты, а не инструмент, который можно использовать в грязи и копоти.

Помолчал, внимательно вглядываясь в лица, давая словам осесть.

— Но это сейчас не главное, — резко обрубил эту тему. — Ци — лишь инструмент. Главное сейчас то, что вижу в ваших глазах.

Сделал паузу, удерживая внимание.

— Я вижу там то, что чувствую в себе.

Скользнул взглядом по лицам — измождённым и грубым, но теперь внимательным. Видел интуитивное понимание — мужики чувствовали, о чём толкую, даже если не могли выразить это словами. Это тот момент, когда удаётся соединиться с людьми на уровне души, когда находишь нужный ключ к общему замку.

— Вижу в вас огонь. Желание сделать что-то важное, сделать что-то хорошо. Я влюбился в это ремесло не сразу. По первой было трудно, больно и обидно, но влюбился, потому что…

Бросил тёплый взгляд на старика Гуннара.

— Потому что видел эту любовь к металлу у своего мастера. Хоть тот и сам о ней, наверное, в какой-то момент забыл, задавленный жизнью, но она была там, и есть в каждом из вас.

Выдержал ещё одну паузу — слова должны упасть на подготовленную почву. Мужики ждали.

— Чтобы нам сегодня сделать норму… и сделать её качественно — так, чтоб ни одна собака, ни сам Брандт не посмели к нам придраться… мы должны работать, как один кулак, созданный из огня и металла.

Поднял левую руку и сжал её, демонстрируя силу.

— Но у кулака есть отдельные пальцы и каждый из них делает своё дело. Вот и нам сегодня нужно стать этим кулаком — разделить труд.

Я оттопырил мизинец.

— Есть мизинец — он мал, слаб, но изящен. Он может делать самую тонкую, финишную работу — доводку, правку — то, где нужна аккуратность, а не сила.

Поднял большой палец.

— Есть большой палец — это основа хвата, сила и ударная мощь. Это те, кто будет формировать основу заготовки, пробивать проушины, делать самую тяжёлую и черновую работу — осаживать металл.

Затем выпрямил указательный палец.

— Указательный — он самый подвижный и самый точный. Это основная часть — вытягивание лезвия и этого пресловутого шипа. Точная ковка.

Обвёл кузнецов взглядом.

— У каждого из вас, уверен, есть свои сильные стороны. Кто-то лучше чувствует удар молота, у кого-то глаз-алмаз на кривизну. Чтобы нам сегодня выжить и победить, нужно использовать вашу силу там, где она нужнее всего. Мы откажемся от старого порядка, когда каждый ковыряет свой топор от начала до конца. Мы станем одной цепью.

Начал водить по воздуху ладонью, показывая схему.

— Группа «Сила» готовит болванки и передаёт их дальше. Группа «Точность» тянет лезвия и шип, тоже передаёт дальше. И так — из рук в руки, пока горячо и пока работа не будет готова. Непрерывно и быстро.

Замолчал и, подойдя ближе, спросил чуть громче, окидывая взглядом каждого:

— Пока что у меня такие мысли. Что ВЫ думаете о таком подходе, мужики⁈

Мне критически важно, чтобы это не превратилось в монолог командира перед строем. Нужен был отклик, чтобы их мозги заработали, чтобы кузнецы сами стали соавторами плана.

— Это что ж получается… — подал голос Бульдог — тот стоял справа от меня, чуть выдвинувшись из общего строя. — Мы как с молотобойцами будем? Делить обязанности? Только теперь выходит, что не каждый свой топор мучает, а все вместе всю сотню куём? Как… как единое тело?

В словах не было ни скепсиса, ни критики, только усталость и живой интерес. Мужик пытался нащупать смысл в идее, примерить на себя.

— Именно так, — кивнул ему. — Назовём это «разделением труда» — каждый будет делать то, что у него получается лучше всего. И так добьёмся, чтобы всё орудие было качественным и одинаковым. Брандт не сможет придраться, что у одного лезвие шире, а у другого — шип короче.

Я замолчал, ожидая реакции.

— А как определить-то, у кого что лучше выходит⁈ — с подковыркой спросил низенький кузнец, чья борода пестрела странными, как от ожогов, проплешинами. — Тут ведь каждый мнит себя великим мастером!

— Ага! — подхватил мужик помоложе, с копной смоляных волос. — Каждый будет орать, что он лучший во всём: и шип тянуть, и лезвие править! Знаем мы нашего брата-кузнеца. Не в жизнь не признается в слабости. Гордость не позволит!

— Точно!

— Верно сказал, бес ты этакий!

По цеху прокатился понимающий, грубоватый смех. Мужики узнавали себя — то была правда их жизни, каждый мастер в своей деревне был царём и богом, хранил секреты и до последнего вздоха держался за репутацию «лучшего во всём». А теперь я предлагал им признать, что в чём-то кузнецы могут быть «вторым номером» — это ломало их картину мира — к такому они просто не привыкли.

Нужно было решать быстро и честно, но так, чтоб наоборот подстегнуть азартом.

— Мужики! — снова вмешался, поднимая руку. — Понимаю вас очень хорошо! Сложно признать, что ты в чём-то плох — язык не поворачивается. Но послушайте меня! Речь-то не про то, кто хуже. Речь про то, кто в чём лучше! Кто в чём мастер!

Впервые за эту короткую жизнь говорил со взрослыми мужиками на равных — не снизу вверх, как подмастерье, а как коллега и они слушали. Это окрыляло и заряжало такой уверенностью, что готов был горы свернуть.

— Есть два варианта, — продолжил. — Либо мы сейчас начнём спорить и мериться молотами до заката, либо… Либо вы стащите сюда свои работы: заготовки, недокованные топоры — всё, что успели сделать до того, как Брандт пришёл. Я взгляну — у меня глаз намётанный. Сразу определю: у кого рука твёрже на тонкую вытяжку, кто с шипом лучше дружит, а кто идеально чувствует момент для закалки, и расставлю вас так, чтобы ваш талант работал на всех.

Толпа заволновалась, зашелестела, как осенний лес.

— Как же ты на глаз-то определишь⁈ — возмущённо выкрикнул кто-то с задних рядов. — Колдун, что ли?

— И откуда ты вообще набрался такого опыта, сопляк? Где это видано…

Разговор явно сворачивал не туда — в сомнения и в недоверие. В этот критический момент вмешался Гуннар — рявкнул так, что перекрыл гул голосов:

— Да что вы сворачиваете с колеи-то, мужики⁈ Что вы как бабы на базаре! Талант у него! ТАЛАНТ! Чего тут неясного⁈ Парня духи наградили глазом отменным да чутьём, которого у нас с вами нет!

Старик сверкнул глазами, обводя притихшую толпу.

— Не об этом сейчас толковать нужно! К делу вернитесь! Время не ждёт!

— Ну да… ну да… — зашептались мужики, соглашаясь с авторитетом старого мастера. — Дело говорит… Талант, видать…

Вопрос был решён.

— Скажу так, — сделал паузу, встречаясь взглядом с каждым, кто смотрел на меня. — Да, я вижу металл — так уж получилось, но дело совсем не в этом.

Вдохнул, чувствуя, как жар печи и мой огонь смешиваются внутри.

— Один кузнец, будь он хоть трижды гений, не сможет вооружить армию. А нам нужна армия, чтобы выжить и одолеть заразу, что лезет из всех щелей. Каков бы я ни был, а без вас, без ваших мозолистых рук и опыта — ничего не выйдет!

Искал сравнение, которое ударит в цель и нашёл.

— Представьте… это всё равно что тушить лесной пожар! Я могу быть лучшим, могу заливать всё водой вокруг себя вёдрами, но пожар всё равно окажется быстрее, сильнее и прожорливее. Чтобы справиться со стихией, нужны десятки крепких мужчин, сильных духом! Знающих, где копать ров, а где рубить просеку, чтоб огонь остановился, чтоб дальше пойти не мог! Понимаете⁈ Один в поле не воин, даже если он с мечом и огненной Ци, как у меня. А вот вместе мы — стена!

Говорил с жаром, и с командирской уверенностью, которую не скроешь. Когда заговорил на языке прошлой жизни, словно выросли крылья. И мужики поняли, закивали. Аналогия с пожаром была им более чем понятна — показалось, что мастера почувствовали не свою слабость, а силу и значимость. Они — не «подтанцовка», а часть команды.

— Дело говоришь, малец! — гаркнул кто-то сзади. — Одним талантом врага не победить!

— Ну ладно! — вдруг выступил вперёд крепкий кузнец с блестящей от пота головой и огромной бородой, похожей на веник. — Чего стоим? Давайте, мужики, тащите свои заготовки! Не боись, у кого что вышло — так и ладно! Судить будут не за ошибки, а за дело!

И первым развернулся и тяжёлым шагом пошёл к горну.

— Давайте! Сюда всё скидывайте! На пол, в центр! — подхватили другие голоса.

Строй распался. Мужики разбредались по местам, хватали заготовки: кто голыми руками (если металл остыл), кто клещами, и несли ко мне, в главный проход, сваливая в общую кучу.

Гуннар, стоявший рядом, бросил на меня быстрый взгляд — заметил его краем глаза и повернулся. Старик улыбался — в глазах больше нет зависти, только уважение и тихая гордость. Видимо, старик полностью признал моё право вести дело.

— Сильно только не плюйся, когда мою поделку-то увидишь, — усмехнулся мужик, подмигнув, и хлопнул меня по плечу.

— Не буду, — улыбнулся в ответ искренне.

Кузнец развернулся и пошёл к своему горну.

Через несколько минут у моих ног появилась кучка. Чего здесь только не было! И готовые топоры, где мастера пытались вытянуть проклятый шип (чаще всего получалась не то, чтобы точно), и грубые поковки, которые не до конца оформились. Где-то металл блестел от закалки, где-то был серым и матовым. В большинстве случаев закалка была цельной — топор закаливали целиком, делая хрупким, как стекло. В общем, разношёрстная компания калек и полукровок.

— Ну вот… Чего видишь-то? Толкуй прямо, — послышался нетерпеливый бас.

— Прям интересно, что пацан скажет… Вишь, как глаз забегал по металлу? Видит насквозь его что ль⁈ — подхватил низенький, озорной кузнец.

Я всматривался в груду металла, и мой мир изменился.

[Анализ множественных объектов…]

[Обнаружено: 28 единиц изделий.]

[Сканирование…]

Строчки данных потекли перед глазами, как дождь — видел не просто топоры, а этапы.

Вот кривой, с поведённым лезвием, но с идеально пробитой проушиной. Значит, мастер хорош в черновой ковке, но плох в доводке.

А вот красивый и ровный, но шип явно уплыл в сторону. Кузнец чувствует геометрию, но не умеет вытягивать тонкие элементы.

А вот этот кусок… грубый и уродливый, но осажен идеально. Металл плотный, без пор — этот человек умеет работать кувалдой и чувствует массу.

Нужно разбить процесс на 3–4 этапа — создать структуру из хаоса. Пытался мысленно рассортировать мастеров: «Группа Силы», «Группа Точности», «Группа Финиша». Мозг кипел, перебирая комбинации.

И тут Система отозвалась на мой запрос.

[Обнаружен запрос на оптимизацию группового труда.]

[Анализ потенциала работников на основе произведённых изделий…]

[Синхронизация…]

[Поздравляем! Открыт управленческий навык: «Кузнечная мануфактура (Уровень 1)».]

[Способность: «Производственная Цепь» — автоматическое распределение ролей для повышения эффективности на 20%.]

Перед глазами вспыхнула сложная схема. Топоры на полу подсветились разными цветами: красным, жёлтым, синим и зелёным. И над головами стоявших рядом кузнецов (видимо, Система связала изделие и автора по остаточной Ауре или просто по тому, как мужики приносили заготовки ко мне, черт возьми — она запомнила всех!) загорелись соответствующие метки.

Система развернула светящуюся схему, накладывая на хаос цеха.

[ПРОЕКТ: ПОТОЧНОЕ ПРОИЗВОДСТВО]

[Цель: Боевой топор Гвардейца (Партия: 99 шт.)]

[Оптимальная структура: 4 Звена + Координатор]

[Звено 1: «Основа» (Красный маркер)]

[Задача: Отбор металла, первичная осадка бруска, формирование базы для проушины.]

[Требования: Физическая сила, чувство массы, интуитивное понимание металла.]

Система подсветила 8 человек. Среди них — тот лысый здоровяк с бородой-веником и ещё несколько крепких мужиков, чьи заготовки были самыми грубыми, но плотными и без трещин. Кузнецы интуитивно выбрали самую качественную сталь из кучи, хоть и не смогли красиво обработать.

[Координатор: Контроль качества на входе (отсеивание явного брака) и первое Вливание Ци для размягчения металла перед осадкой.]

[Звено 2: «Форма» (Жёлтый маркер)]

[Задача: Пробивка проушины, грубая вытяжка лезвия, формирование заготовки для шипа.]

[Требования: Точность удара, умение работать с оправками.]

10 человек. Среди них — Бульдог (проушины были идеальны, хоть запорол остальное) и мастер Гуннар — работы отличались ровной геометрией, даже если финиш был плох.

[Координатор: Второе Вливание Ци для укрепления стенок проушины, чтобы не треснули при расширении.]

[Звено 3: «Деталь» (Синий маркер)]

[Задача: Чистовая вытяжка лезвия, формирование шипа-клевеца (самая сложная операция), выравнивание поверхности.]

[Требования: «Чувство инструмента», аккуратность, опыт тонкой ковки.]

6 человек. Самые опытные, но, возможно, не самые сильные мастера. Низенький озорной кузнец попал сюда — его кривой топор имел идеально вытянутый, хоть и тонкий шип.

[Координатор: Третье Вливание Ци. Насытить шип энергией, чтобы при вытяжке металл тёк и не рвался.]

[Звено 4: «Огонь» (Зелёный маркер)]

[Задача: Нормализация, закалка (зонная), отпуск.]

[Требования: Понимание цветов каления и терпение.]

4 человека. Те, чьи топоры блестели правильной закалкой, даже если форма была уродливой.

[Координатор: Финальный контроль. Четвёртое Вливание — в момент погружения в воду влить мощный импульс, чтобы зафиксировать свойства и, придать простое магическое свойство]

[Роль Координатора:]

[Задачи: Логистика между звеньями, Вливание Ци на ключевых этапах, оперативное устранение брака.]

[Прогноз эффективности: +45% к скорости, +60% к среднему качеству.]

Схема превращала толпу одиночек в единый организм, где слабости одних компенсировались силой других, а Ци служила связующим раствором.

— Ну, чего молчишь⁈

— Говори, не томи! Как тебе мой топор? Годный хоть, нет⁈

Мужики перекрикивали друг друга, толкаясь и вытягивая шеи — мастерам было важно узнать моё мнение, а ведь всего полчаса назад трепетали, но от ужаса, перед оценкой Брандта. Вот что значит уважение и доверие — человек сам хочет знать правду, жаждет обратной связи, а не приговора.

Конечно, ещё не факт, что они так же радостно восприняли бы критику. Кузнецы — народ гордый, но сейчас нет времени на индивидуальный разбор полётов.

— Мужики! ТИХО! — гаркнул, поднимая обе руки вверх.

Лица мастеров были красными, разгорячёнными спором и жаждой деятельности. Постепенно гвалт стих.

— Если сейчас начну про каждый топор толковать, у нас с вами и смены не хватит, и ночь наступит! Согласны⁈

Окинул быстрым и твёрдым взглядом. Мужики переглядывались, поджимали губы, но кивали. Против правды не попрёшь.

— И то верно… — хохотнул кто-то из задних рядов. — Но знать-то хочется, аж жопа чешется!

Смех — редкий гость в этих стенах — вспыхнул мгновенно. Кузнецы, разряжая напряжение, подхватили его и заулыбались. Хороший знак — лёд окончательно сломан.

— Потом! Потом разберём каждого! — крикнул я убедительно, перекрывая смех. — Сейчас нужно другое решить — кто в какой команде будет и кто за что отвечать станет!

— Ну, и кто в какой же⁈ Давай уже, распределяй! — поторопил кузнец с роскошными седыми усами, которые, как водопад, перетекали в редкую бороду.

— Сейчас… Итак. Слушайте внимательно.

Я начал действовать быстро, руководствуясь схемой Системы.

— Буду показывать на человека и называть группу. Первая группа — собираетесь здесь, у наковальни! Вторая — у горна! Ясно⁈

Начал тасовать их, как колоду карт. Одного за другим выдёргивал мужиков из толпы. Непонятливых брал за руку и отводил на место.

— Ты, ты, и вот ты — Первая Группа!

Мужики с интересом оглядывали друг друга, ещё не понимая, что их объединяет. Лысый здоровяк, жилистый старик, угрюмый парень…

Затем вторая, третья, четвёртая. Через пять минут передо мной стояли четыре отдельные кучки, четыре звена одной цепи.

Прошёл вдоль строя, коротко объясняя каждому звену, почему они здесь.

— Вы — Первая Группа… Видел ваши заготовки. Грубо? Да. Но металл вы выбрали идеальный. Чувствуете плотность нутром. У вас удар, будто сами духи куют — вы будете готовить основу.

— Вторая Группа…! Ваши проушины — песня. Ровные и симметричные. Будете задавать форму.

— Третья… Парни, ваши шипы — ювелирная работа. Тонко и остро. Будете делать самую сложную часть.

— И Четвёртая… Вы сможете правильно закалить металл, чтоб тот не лопнул.

Мужики охали и перешёптывались. На лицах расцветало удивление, сменявшееся гордостью. Они и сами не знали, что в этом так хороши! Я не тыкал их носом в ошибки, а подсвечивал силу, и это оказывало колоссальный эффект. Кузнецы, привыкшие, что их гнобят за каждую царапину, вдруг вновь ощутили себя Мастерами — у каждого была суперсила, и я просто показал её.

Кузнецы расцветали на глазах — плечи расправились, взгляды стали уверенными. Из забитого стада превращались в команду.

— Ну, а дальше-то что? Как оно всё вертеться будет? — спросил Бульдог, оглядывая пёстрые группы, всё ещё не до конца понимая масштаб замысла.

— Дальше выстроим живую цепь, — ответил, указывая рукой. — Смотрите.

Быстро расчертил в воздухе схему.

— Первые горны, вот этот ряд, — указал на начало цеха, — это «Зона Основы». Здесь самые большие запасы металла. Сейчас стащим сюда всё железо от других горнов, чтобы было из чего выбирать. Вижу, там и болванки есть толковые, и лом. Это — ваша вотчина, Первая Группа.

— Дальше цепь идёт во второй ряд — «Форма». Потом — в третий, на «Деталь». И заканчивается у бочек с водой — на «Огне».

Объяснял всё подробно, но быстро, без лишних слов. Казалось бы, на такую реорганизацию должны уйти часы, но мужики схватывали на лету — в глазах блестел живой интерес, чувствовали себя не винтиками, а участниками чего-то важного, нового и революционного.

Мы дружно перетащили весь металл в начало цепи — организовали рабочие места.

Когда всё было готово, снова собрал внимание.

— Слушайте внимательно — вся сложность сейчас будет не в руках, а в голове. Вы должны постараться быть честны перед самими собой — не бойтесь ошибиться! Слышите? Никто вас здесь за ошибку гнобить не будет. Вся ответственность — на мне. Если будет неудача — получать буду я. Разгребать — тоже я. Ваша задача — просто делать своё дело, то, что умеете лучше всего.

Я сделал паузу, чтобы слова дошли до каждого.

— А если вдруг чувствуете, что что-то не выходит… если рука дрогнула, металл поплыл или просто сомнение взяло — не прячьте брак! Просто поднимите руку. Кричите: «Кай, сюда!». Я быстро к вам подбегу, и мы на месте решим проблему — исправим, перекуём, пока проблема не стала катастрофой. Это ОЧЕНЬ ВАЖНЫЙ МОМЕНТ. Понимаете, почему⁈

Обвёл взглядом притихшую братию.

Один мужичок с чёрной копной волос откашлялся и решился сказать:

— Ну так ты сам и ответил, паря, — кузнец тихо, но тепло посмеялся. — Чтоб проблема не усугубилась. Чтоб топор потом в руках солдата не развалился.

Мужики заулыбались. Улыбка была доброй и товарищеской.

— Да. Именно, — кивнул. — И последнее — самое главное.

Я поднял руку, и направил Ци — по ней заплясали отсветы внутреннего огня.

— Как только начинаете — указал на первую и третью группу — или заканчиваете — указал на вторую и четвёртую — свою часть работы с одной заготовкой — тоже поднимаете руку. Кричите: «Кай!». Я подбегаю и вливаю в металл силу — огненную Ци.

Видел вопросы в глазах, поэтому пояснил на языке ремесла:

— Для Первой группы — чтобы металл стал мягче глины и легче осаживался.

— Для Второй — чтобы проушина не треснула, когда будете пробивать.

— Для Третьей — чтобы шип тянулся ровно и не рвался.

— А для Четвёртой — чтобы сталь стала крепче камня и острее бритвы при закалке.

— Эко ты загнул, паря! — возразил коренастый кузнец с длинной, заплетённой в косу бородой. — Бегать-то, поди, замучаешься? К каждому подскочи, глянь, да ещё и Ци эту свою влей… Не сдохнешь раньше времени? Ты ж не железный.

— Ничего! — тут же перебил его, не давая сомнениям пустить корни. — Наша задача — сделать и показать, что это вообще возможно, в первую очередь самим себе. Дальше уже будем думать, как облегчить жизнь. Ясно, что будет сложно. А кому сейчас легко? Тем, кто в могиле лежит?

Говорил с вызовом, подбадривая не только его, но всю команду, и самого себя. Знал, что к вечеру буду выжат как лимон, но другого пути не было.

— Ну ладно… — протянул басистый кузнец с волосатыми руками. В голосе звучала не растерянность, а решимость. — Вроде всё ясно стало.

Мужик обвёл других мастеров увлечённым взглядом, в котором загорелся азарт.

— Ну что, мужики? Давайте постараемся, а? Чтоб самим потом не стыдно было в отражение глядеть!

— Давайте, мужики!

— Покажем, на что способны!

— Мастера мы или песок из задницы, в конце концов⁈

Цех взорвался одобрительным гулом — больше никто не сомневался.