Сердце отваги измеряется численностью. Книга 3

Глава 28 Богатая добыча

Добравшись до конца улицы, мы сместились в боковой переулок, нагнав остальных. Наша компания постепенно приближалась к южному краю порта. Место здесь довольно неприятное, ведь проходило фактически на стыке с трущобами. Но Ребис выбрал его именно по причине договорённости с местными обитателями, куда я не желал лезть даже десятиметровой палкой.

Прохожих стало меньше, а их вид — хуже. От нас уже не расступались, а откровенно избегали. Я видел, как это нравится Ребису, который перестал прятаться, скинув ранее наброшенный плащ. Теперь ткань висела у него на плече, а вирры открыто блестели на солнце. Клинок, удерживаемый правой рукой, бороздил песок и камень, зловеще скрежеща.

Мухи смещались вслед за мной, предпочитая перемещаться в вышине. Периодически некоторые «терялись». Я отправлял их в старые сухие дома, кажется готовые рухнуть от любого чиха. В кое-каких даже обитали люди. Часть создавала ощущение приличных.

Улочки стали узкими и тёмными. Прохлады здесь, конечно, по-прежнему не имелось. Напротив, не имея доступа к ветру, тут царила удушающая духота и вонь мочи.

Помещение склада выросло перед нами, как старый жёлтый зуб во рту у бездомного. Одноэтажный, но длинный, с покатой крышей. Стены из потрескавшегося песчаника, некогда ровные и крепкие, теперь потемнели от солёных ветров и покрылись сетью глубоких трещин, будто морщинами на лице старика. Массивные дубовые двери, обитые коваными полосами, всё ещё держались на петлях, но их железо изрядно проржавело. Над входом висел полуоторванный фонарь, чьё стекло было давно разбито, а внутри застыли окаменевшие следы последней свечи.

И всё же, склад по-прежнему был добротным и мог выполнять свои основные функции, попутно представляя собой жильё для беженцев из Ностоя.

По сравнению с остальной частью района, местечко отличалось размером и широкой дорогой, ведущей от склада до порта (мы шли по другой, узкой). Её специально расчистили ещё в старые-добрые времена, когда трущобы не подступали к границам, как волны к тонущему кораблю. И хоть дорогу успели здорово засрать, понастроив по сторонам различных навесов и даже шалашей, она всё равно была достаточно широкой, здорово выделяясь на фоне паутины остальных проёмов, узких настолько, что кое-где приходилось протискиваться боком. Монеты Ребиса скрежетали в таких местах, царапая деревянные стенки домов. Пару раз брат и вовсе злобно рычал, ломая с помощью Ауры разный хлам, мешающий ему пройти.

К счастью, ни один из домов не рухнул. В нашей ситуации лишнее внимание казалось мне совершенно ненужным.

Возле склада дежурили несколько ополченцев, среди которых были обладатели Ауры — Нильтас Морлан и Эрбо Олти. Вид у них был скучающий. Первый жевал сухари, второй курил.

— Надеюсь табак, а не Чёрный Нектар, — пробормотал я.

Грёбаный наркотик был той ещё дрянью. И, как на зло, солидный его запас нашёлся среди товара «Чёрно-белого рояля».

Наш приход заставил охрану взбодриться и с интересом уставиться на ухмыляющегося Ребиса.

— Всё позже, — махнул брат мечом, а потом обернулся к нам. — Располагайтесь. Заг, жду на совет через полчаса. Надо многое обсудить.

— Как всегда, — с толикой раздражения кивнул я.

Испорченное кошмаром настроение усугубилось бойней, поджогом поместья и мерзким поведением Ребиса, клеящегося к Вете прямо у меня на глазах, поэтому сейчас я был взвинчен и не расположен к праздной болтовне. И пусть она ожидалась, вероятнее всего, не праздной, сильно обстановку это не меняло.

Внутри склада царил полумрак, прорезаемый лучами света, пробивавшимися сквозь щели в немногочисленных ставнях. Ребис вошёл первым, и сразу же атмосфера помещения изменилась. Разговоры стихли, люди инстинктивно отступали, когда он проходил мимо. Его меч оставлял борозды на каменном полу, а монеты звенели погребальным звоном. Он шёл, не глядя ни на кого, и только губы его беззвучно шевелились, ведя диалог с невидимым хозяином.

Воздух был густым от пыли и запаха старого дерева, пропитанного морской солью и чем-то затхлым — будто здесь десятилетиями хранили мешки с испорченным зерном, которое так и не увезли. Пол, выложенный грубыми каменными плитами, местами просел, обнажая глиняную подушку под ним. В углах громоздились пустые бочки, чьи обручи давно проржавели, а дерево рассохлось.

В отличие от них, покосившиеся, но всё ещё крепкие стеллажи не пустовали. На них покоился товар — как доставшийся нам в «наследство», так и новопринесённый с «Чёрно-белого рояля»: парусина, верёвки, сельскохозяйственные инструменты, тюки ткани, многочисленное оружие, запасы ингредиентов для зелий, клятая наркота, украшения и специи.

О, специи! В нынешнее время они зачастую ценились дороже золота: перец, шафран, имбирь, гвоздика, мускатный орех, корица, кардамон… Долгое время я не мог понять их ценность, пока не узнал, что полкило мускатного ореха стоили столько же, сколько боевой конь; мешок чёрного перца был желанным подарком даже для высокопоставленного аристократа, а за попытку «разбавить» тот же шафран, смешивая его с другими, менее дорогими специями, полагалась казнь. Вот так легко и просто.

Не удивительно, что команда афридов, набравшая так много добра, оказалась столь сильна. В каком-то смысле можно сказать, что они всухую разбили нас, даже с учётом внезапного нападения. О чём я? Вета и Зана без моей помощи проиграли бы Пустому Карману, а я с Ребисом погибли от Эзры и Силлда.

Если бы не уникальные и откровенно читерные силы, то рассчитывать было бы не на что.

Однако они были, поэтому мы победили, став владельцами ну очень ценного груза. Думаю, постепенная его реализация будет одной из тем нашей нынешней беседы.

— Трупы свозились сюда? — раздался голос Форпона прямо за моей спиной. Я едва не вздрогнул. Ополченец, впрочем, обращался не ко мне, а спрашивал Нильтаса, стоящего в карауле.

— Не, — мотнул тот головой. — Дуфф арендовал пару халуп возле порта. Туда всё это дерьмо и оттащили. Потом, когда закончили с переносом товара, всех ублюдков в море утопили.

Форпон довольно хмыкнул.

— Камни к ним привязали?

— А то ж! Их же портками, ха-ха, примотали! Может и всплывут, но всем уже будет плевать к тому сроку.

— Не всплывут, — рядом показался Леви Мос-Лир. Мой наставник держал в руках книгу в кожаной обложке. На лице читалась усталость, волосы были мокрыми от пота. Помещение склада было весьма душным, а окна не открывали. — Морской живности у берегов хватает. Рыбаки тянут лишь мелочь, а вот кто покрупнее уже и сам может утянуть на дно незадачливого идиота.

Слегка поморщившись, припомнив экипаж когга, который сам помогал убивать, я направился вдоль складских рядов. Встречаемые ностойцы периодически кивали мне, но большинство делало вид, что не замечает — всё-таки я Прóклятый, и того факта, что Ребис сказал, будто Наршгал не испытывает к нам ненависти, оказалось попросту недостаточно.

Во всяком случае пока.

Склад был поделён на зоны. Где-то занимались распределением и проверкой взятых с «Чёрно-белого рояля» товаров, где-то тренировались новые безаурные ополченцы, где-то готовили еду, болтали и даже спали. Почти все деревенские занимались каким-то делом. Чего уж, в дальнем конце даже обустроили эдакую «мини-бойню», где последняя выжившая в Ностое скотинка нашла свой конец. Оно и логично, кормить их сейчас было попросту нечем. Теперь туши разделывали, пуская в ход почти всё. Выбрасывались лишь откровенные остатки, которые уже облепили мои мухи. Деревенские морщились, но не отгоняли их — знали, чьи это твари.

Что же, Дуфф хорошо постарался, запрягая людей. Я даже рад, что он отошёл от «пропажи» Дервиса.

Пройдя в глубь, я заметил то, на что ранее не обратил внимание. Царапины. Стены покрывали странные царапины, похожие на… следы меча. Чёртов Реб и его клинок, который он никогда не выпускает из рук! Некоторые борозды были свежими, другие уже покрыты лёгким слоем пыли, словно мой брат оставлял отметины своего безумия далеко не в первый раз.

— Заг! — бросился ко мне светлый лучик этого царства, отвлекая от мрачных мыслей.

— Керста, — улыбнулся я, подхватив девочку. — Как дела?

— Тут ужасно скучно! — жалобно заявила она. — Папа не выпускает со склада, максимум — пройти вокруг здания, и то под присмотром кого-то из ополчения! Можно пойти с тобой? Папа отпустит, ты же его ученик!

— А что мама? — припомнил я Вияльди.

— Так она ведь лишь сейчас вернулась, — непосредственно заявила та. — Значит можно? Заг! Можно? Можно-можно-можно?..

— Тихо, — рассмеялся я, проведя рукой по её мягким волосам. — Худрос — довольно паршивый городишко. Вот попадём в Палид — то будет другое дело!

— Но другие выходят, — обиженно заявила Керста. — Солм, Арчи, Дира, Холик — все!

— Они старше тебя, — справедливо заметил я. — Дира и вовсе уже замужем.

— Мне уже семь, Загрейн! Ну-у!

Рядом появилась Вияльди, упираясь руками в бока. В такой позе она напоминала букву «Ф», которая сердито склонилась над своей дочерью.

— Керста! Ты опять? — тон был под стать.

— А? А что я? Ма-а…

С улыбкой отойдя от парочки, я было углубился в недра склада, планируя найти жилую зону, но был остановлен знахаркой.

— Подожди, Загрейн.

Обернувшись, я кивнул. Керста уже тоскливо топала в сторону открытых ящиков, где ранее занималась распределением ингредиентов для зелий. Очевидно, что несмотря на возраст она разбиралась в них. Не удивительно, учитывая, кто её мать!

Хах, даже ребёнка подрядили на дело! Хотя… я в этом возрасте тоже работал. В этом мире, имею в виду.

— Что такое? — спросил я Вияльди.

Мухи тем временем наблюдали, как у входа на склад Нильтас, Эрбо, Форпон, Леви и подошедший к ним Сатор Отье, ранее контролирующий распределение оружия, обсуждали прошедшее утопление афридов. С толикой неудовольствия я узнал, что у них был свидетель, которого, под шумок, тоже забросили в море.

Замечательное время пребывания, Худрос надолго запомнится мне!

Наш капитан не терпит ложных слов,

Ни глаз, что ждут пощады и прощенья.

Он глух к мольбам. В пучине нет богов,

Лишь гул воды, да боль повиновения.

Взошло ли солнце? Может где-то там.

Не здесь. У нас лишь мрак, приказ, сомненье.

Старпом молчит, как камень в ураган.

А я веду, где слово — как знамение.

Покой возможен — нужно лишь простить.

И вихрем чуда породить движения.

Мы выбрали не слышать, не просить,

Не знать стыда, ни боли, ни влечения…

«Песни Килватры об Истинном».

1138 год от сотворения мира, Чаячий залив, взгляд со стороны

Море у берегов Миизара дышало туманом и солью. Влажный воздух вызывал испарину, оставляя на коже липкую плёнку. Чрезмерно тёплый ветер с юго-запада смешивался с холодным, северо-восточным, порождая марево, которое клубилось над водой, как дым от костра. Ветер нёс с собой запах гниющих водорослей и старой древесины — следы прошлых штормов, выброшенные на берег. Где-то вдали кричали чайки, но их голоса тонули в рокоте волн, бьющихся о борт «Мести Сирены».

— Вижу их! — крикнули с высоты вороньего гнезда — открытой бочки, закреплённой на мачте парусного судна. — Идут вдоль берега, сучьи дети!

Тина Смайл выхватила подзорную трубу, наводя её на размытый в тумане силуэт. Две мачты, низкая осадка — точно когг Эзры, «Чёрно-белый рояль».

— И куда он надеется приплыть? — сама у себя спросила она. Смутное ощущение тревоги не покидало женщину последние пару дней.

— Расстояние? — бросила она вверх.

— Пол лиги, капитан! Курс не меняют!

«Нас не видят, — моргнула она. — Семь Узлов совсем мозги растерял? Поставил наблюдателем слепца? Или их так хорошо потрепали, что просто некого? Нам же лучше».

Тина Смайл улыбнулась.

— Полный вперёд, идём на перехват, без отклонений! — хорошо поставленным голосом заорала она. Аура напряглась, зазвенела, способствуя усилению крика. Этот трюк капитан Чёрных Гарпий ещё плоховато освоила, но была уверена, что за сим дело не встанет. — Живей, сволочи! Работать, как штормовой ветер! Кто будет медлить — тому вечный привал в морской пучине! Я лично этому поспособствую!

Облизнувшись, одна из немногих женщин-афридов, встала на нос их двухмачтовой каравеллы, обшитой чернёным деревом. «Месть Сирены» скорректировала курс, направившись на перехват «Чёрно-белого рояля» капитана Эзры.

Тина давно приметила, что Семь Узлов умудрился отхватить крайне ценный груз. Учитывая близость к Миизару, было несложно предположить, куда он отправится его сбывать.

Какое-то чутьё подсказало Смайл запросить информацию у осведомителя в порту и — удача! — Эзра умудрился с кем-то повздорить, отчего экипаж сильно сократился. Сам Семь Узлов, по слухам, был ранен, после чего спешно свинтил из Худроса.

Вот только «Чёрно-белый рояль» шёл налегке. Вывод? Груз распродан и обменен на звонкие империалы! То, что и нужно Тине.

И никакого риска. Пусть сама Смайл не была уверена, что смогла бы победить Семь Узлов в открытом бою, но против раненого-то? Ещё и почти без команды? Не зря же корабль столь шустро покинул причал, ещё и не рискуя сразу выйти в открытое море!

— Ползёт вдоль побережья, словно жирная муха, — сплюнула женщина прямо в мутную воду.

Ожидается лёгкая добычи и Чёрные Гарпии возьмут этот куш!

На ветру развевалось знамя с чёрной птицей, распахнувшей крылья. Матросы умело и сноровисто вооружались, готовые к абордажу. Инженеры корректировали угол наклона и силу натяжения корабельных требушетов и баллист. К гарпунам прищёлкивались цепи, по которым ловкие морские волки перебегали на судно противника прямо во время боя.

— Не больше одного зелья в руки! — злобно орал Красноморд, её первый помощник, контролирующий, чтобы команда не набирала лишнего.

Рядом с Тиной встал Чешуя, её боцман.

— Что-то у меня предчувствие плохое, капитан, — глухо кашляя, заметил он.

— Ты опять заболел, фишисская морда? — строго покосилась на него женщина.

— Ни хера, — мотнул Чешуя головой. — Воздух сухой, будто песок. Не туман, а какая-то буря, едрить её налево!

— Для бури слишком слабый ветер, — отмахнулась Тина. — А сухость… мы возле западного Миизара. Говорят, здесь Аномалия появилась. Погодная. Жара сплошная, дождей нет. Вот и прёт.

«Месть Сирены» резала волны под острым углом к ветру. Каравелла показывала свои лучшие качества — лёгкая, манёвренная, способная идти круче к ветру, чем любой галеон. Тина чувствовала, как корабль отзывается на каждое движение румпеля, словно живой зверь, почуявший добычу.

Матросы натягивали снасти, выжимая последние узлы скорости. Мокрые от брызг паруса туго раздувались. На баке стояли двое лучников с уже наложенными стрелами — Тина не терпела неподготовленности.

Рядом с капитаном встала Ведьма. Вертрана Ка́устиль щурилась, осматривалась и уже держала меч вытащенным из ножен. Тина покосилась на неё с лёгким удивлением.

— Не туман, — бросила разыскиваемая убийца, чьими плакатами был буквально завален Саркарн — спасибо её дяде. — На зубах скрипит. Это песок.

Снова упоминание песка? Это не спроста.

— Песок в ветре? — Тина расширила Ауру Наблюдения, одновременно углубляя её и убирая ограничения, которые ранее сама и поставила, «отсеивая» лишнюю для разума информацию. — Твою-то мать…

Огромный незнакомый корабль выплыл из серой пелены почти беззвучно. Трёхмачтовый зверь с широкими боками и полудюжиной баллист на каждом борту. Его нос украшал железный щит — побитый, зазубренный, будто корабль сам участвовал в абордаже.

У Тины ёкнуло сердце. Она мысленно прикинула водоизмещение — раза в три больше каравеллы. Высокий форштевень с железным тараном говорил об одном: это боевой корабль, а не торговец.

И он шёл прямо на них!