Сердце отваги измеряется численностью. Книга 3

Глава 16 Мир бесконечной боли. Часть II

Худрос, Миизар, день спустя после захвата поместья Роймов, взгляд со стороны

Глава Детей Виселицы был неплохим воином, открывшим Ауру, но напор Ребиса остановить не смог. Вместо этого Чёрный Гул отскочил назад, схватил ближайшую жаровню голой рукой — использовал Ауру Защиты — и опрокинул её содержимое прямо в Ребиса.

Парень по инерции заблокировал угли клинком, осыпая искрами тёмное помещение.

«А ведь тоже мог использовать Ауру! — сообразил он. — Ладно, зато энергию сэкономил».

Не то чтобы она сильно была ему нужна. Слившись с божественным мечом, Ребис уже не испытывал нужды в такой «мелочи», как запас энергии, ведь он вырос до просто неприличных значений! И будет расти дальше, с каждой своей смертью.

Чёрный Гул таким похвастаться не мог, однако очень хотел выжить. Его подвал был наполнен разными вещами, способными сыграть роль оружия, хоть это и не сильно ему помогало. Даже окажись при Гуле любимый тесак, главарь Детей Виселицы не смог бы сделать ровным счётом ничего. Может, разве что подольше бы трепыхался.

Крики из зала пыток, разумеется, никто не услышал — звукоизоляция тут была очень хорошей, — хоть верные люди и находились буквально в полусотне метров — за стенами и личными комнатами Чёрного Гула.

— Ублюдок! — взревел бандит, лишившись пальцев на правой руке. — Что тебе нужно⁈ Говори уже!

Ребис рассмеялся, выпуская собственное нервное напряжение. Новое положение стало для него тяжким грузом. Убивая такую мразь, он испытывал истинное удовольствие.

«Вот бы всегда приказы Наршгала совпадали с моими желаниями!» — подумал он.

Звяк цепей отвлёк его, но голову он не повернул, использовал Ауру Наблюдения.

Звук издавала девушка, чьё окровавленное лицо медленно повернулось в их сторону. Тело её вдруг полыхнуло… Аурой.

«Открыла Ауру?» — мимоходом подумал Реб, но… нет. Это был не спазм от боли, а нечто другое — контролируемое движение, похожее на пробуждение. Она не пыталась вырваться, а, напротив, будто раскачивалась на крюках, слегка подтягивая тело, словно настраиваясь на новый лад. В её глазах, сияющих зелёным светом, была не мольба, а какое-то дикое, странное возбуждение. Нет, даже голод.

Следующим движением Ребис нанёс Гулу страшную косую рану. Тот вскрикнул, бросившись в отчаянный таран. Парень не стал уворачиваться, уже успев оценить силу этого человека. Он остался стоять, словно каменная колонна, легко принимая рывок главы Детей Виселицы. Мужик будто бы врезался в стену.

С широким оскалом Реб закончил казнь, отрубив перекошенную от боли и ярости голову Чёрного Гула и некоторое время наблюдая за вытекающей кровью.

Новый звяк цепей, словно щелчок пальца, заставил его повернуть голову и уставиться на девушку. И то, что он увидел в её глазах…

«Вытащи у Крылатой кляп», — приказал Наршгал.

Ребис повиновался, совершенно не ожидая того, что услышит в ответ…

— З-зачем?.. — слюна капала на пол вместе с кровью, горячая и скользкая. В глазах жертвы отражалась… злость? Блаженство? Радость? Боль? Столько всего! — Я почти… почти… почти кончила!

Ребис дёрнулся, словно от удара плетью.

Голос девушки был хриплым, с едва уловимой ноткой смеси боли и удовольствия. Её тело на цепях извивалось, лишённые кожи мышцы хаотично напрягались.

— Зачем ты убил его, идиот⁈ Кто… — Она забилась в путах, пытаясь голой силой и Аурой порвать металлические оковы, цепи и крюки. — Кто теперь сможет так же филигранно причинять мне боль⁈

ЗВЯК!

Одна из цепей лопнула. Окровавленная женская рука, усиленная Аурой, порвала её. Часть металла осталась внутри плоти, но с каждым мигом давление усиленных мышц выталкивало лишнее.

На пол, вместе с каплями крови, посыпались иглы, крюки и гвозди.

— Гул бы так искусен в насилии… Я следовала за ним… Каждый шаг… И теперь… Теперь… Я убью тебя. Очень медленно!

Девушка упала на покрытый кровью и металлом пол с ловкостью кошки. Ребис окончательно осознал, что Крылатая — если верить Наршгалу — находилась в своём положении исключительно добровольно.

«Вот о ком он говорил! — осознал он. — Наршгал знал о ней. Знал заранее!»

Ситуация с трудом укладывалась в голове. Неужели существуют такие… отношения? Что за бесконечное издевательство над здравым смыслом⁈

«Покажи ей, — прозвучал голос в его голове, — покажи ей истинную боль, мой ученик! Покажи, как она заблуждалась, когда следовала за этим жалким дилетантом, который не освоил Ауру и на тысячную часть! Покажи, что только ты способен раскрыть её потенциал».

— Так вот в чём был твой план, — зло скривился Ребис. — Ты хочешь…

Обезумевшая девка набросилась на него, вынуждая защищаться. И как бы он ни хотел одним движением меча покончить с этим, он… поддался.

Потому что боль, которую приносил прóклятый меч при возвращении его к жизни, не стоила того, чтобы испытать её снова. В отличие от Крылатой, Ребис не был мазохистом.

Во всяком случае, пока…

Это был самый странный бой, в котором он участвовал. Каждый несмертельный удар приносил противнице только удовольствие. Каждый порез, каждый толчок вызывали в безумной женщине желание продолжать. Она не защищалась, только атаковала — словно танцевала, жадно извиваясь, ища всё новые и новые ощущения от их столкновения. Дошло до того, что Ребис вбивал кулаки в её тело, щедро добавляя Ауру Атаки, удерживая ровно тот уровень, который могла бы принять ее Защита.

— Хочешь боли, шлюха⁈ — шипел Реб, чей голос срывался от безумия и бессилия. — На, подавись!

— Дай мне боль! Дай! Дай! — оргазмически кричала она. Смех Крылатой пробирал до самого нутра, казался извращённой пародией на здравый смысл.

Воистину, лишь безумец мог понять другого безумца.

«Не надо бояться боли, — шептал голос в голове Ребиса. — Надо просто её чувствовать. И пробовать на вкус!»

Когда удар меча наконец пронзил её, Крылатая не закричала, а застонала. Глухо, по-животному. Её тело выгнулось, как лук, глаза закатились. Но когда Ребис отдёрнул клинок, на её губах была улыбка.

— Ещё… — прошептала она. — Ещё!

И тогда Ребис понял: он тоже начал улыбаться.

Бой закончился ожидаемо. Обессилевшая Крылатая упала, не способная встать.

— Говоришь… — даже повторять эти слова было трудно, — Чёрный Гул был единственным, кто мог доставить тебе истинное удовольствие? — Пот застилал глаза, Реб вытер лоб запястьем левой руки, рассматривая окровавленную девушку. Что-то тёмное пульсировало в глубине его души.

Прозвучавшие слова явно вызвали интерес в этих изумрудно-зелёных глазах. Забытый было голод снова поднял голову.

Меч полыхнул силой. Наршгал самолично сконцентрировал её частичку на кончике лезвия. То, что заставляло Ребиса изгибаться и орать, когда он возвращался к жизни. Концентрат неимоверных страданий и боли, от которой здоровые мужики готовы реветь, словно маленькие девочки.

И поток этой гнусной мерзости был отправлен в тело Крылатой…

— А-а-а! — вопила она, дёргаясь, словно в припадке. И непонятно — то ли от боли, то ли от наслаждения.

Реб ощутил, что не может оторвать взгляд от этого сухого, покрытого шрамами и кровью тела. В штанах стало тесно, меч в руке дрогнул. Сжав зубы, он с трудом оторвал взгляд, отвернувшись от чарующей в своей мерзости сцены. Но уши он заткнуть не мог.

Хруст суставов, бешеное извивание, вопли до хрипоты, непроизвольно опорожнившийся мочевой пузырь…

А где-то на краю сознания хохотал бог.

Худрос, Миизар, день спустя после захвата поместья Роймов, взгляд со стороны

— Не все пойдут за мной, — спустя час сказала очнувшаяся девушка. Нилла, как она представилась. Она оказалась удивительно молодой, когда смыла с себя кровь и мочу. Бутылёк алхимии закрыл раны, оставляя сетки заживающих шрамов.

Ребис с болезненным любопытством осматривал её обнажённое тело, кожа на котором являла собой карту боевых действий. Чего там только не было! Шрамы на шрамах, порезы, ожоги, швы, непонятные пятна. Но Крылатая не испытывала ни малейшего неудобства.

— Дети Виселицы, все восемьдесят три члена банды, почитали Чёрного Гула, — продолжила Крылатая, изучая себя. Потом взяла нить и иглу, спокойно уселась прямо на пол и начала умело пришивать снятый лоскут кожи, приладив его обратно.

На это у неё ушло меньше трёх минут. Удивительный профессионализм!

Лицо девушки не выражало ничего. Похоже, подобная боль была для неё настолько несущественной, что не приносила ни дискомфорта, ни удовольствия.

Закончив, она полила шов из другой ёмкости с другой алхимией, а потом, не вытираясь, натянула мужскую одежду, подогнанную под себя. В этом она чем-то неуловимо напоминала ему Вету.

— Смерть Гула будет тяжело объяснить, — как ни в чём не бывало продолжила Крылатая. — Остальные банды станут пытаться проверить меня на прочность. Да и противников моего возвышения тоже будет немало.

— Твои люди нужны мне, — пожал плечами Реб. — И деньги тоже.

Нилла поморщилась. Деньги почти не интересовали её. Она охотилась за острыми ощущениями, наслаждениями и битвой. Желательно и вовсе всё совместить, как было сегодня.

— Деньги и мне нужны, хотя бы чтобы держать людей в узде, — поведала Крылатая. — Одной силой удержать их подле себя будет трудно. Деньги — самая простая удочка.

«Ну да. Всяко проще, чем вербовать их идеей», — мысленно дополнил парень. То, что сработало с умирающей деревней, абсолютно не будет воспринято насквозь циничными отбросами общества.

— Но даже деньги не всегда работают, иначе власть была бы не у королей, а у купцов, — усмехнулась Нилла потрескавшимися искусанными губами.

— Ты удержишь их, — не спросил, а постановил Ребис.

— Да, — согласилась она. — Несколько эффектных казней и пара замученных до смерти людишек поднимут дисциплину. Но я не Гул. Не стану утверждать, что сильнее или слабее его, — покрутила она рукой, — речь не об этом, а о том, что вместо двух человек с Аурой у Детей Виселицы остался только один. И слухи об этом распространятся быстрее, чем зайдёт солнце. Уже завтра, край послезавтра, все трущобы будут в курсе, что у нас сменился лидер. Что им стала женщина, — оскалилась она. — Можешь представить себе реакцию?

— У тебя Аура, — ответил Реб. — Ты просто убьёшь недовольных.

— У меня Аура, — согласилась она. — И наиболее авторитетные из Детей Виселицы предложат мне место в боевом отряде. С соответствующим жалованием. Лишь бы подальше от власти!

— Нет, если мы заключим союз не просто на словах, — возразил он. — Я стану громоотводом, а если понадобится — помогу с другими бандами. Есть способы, — припомнил он Загрейна и его мух, — убить их главарей так, чтобы никто ничего не заметил.

«Нет, — жёстко сказал ему Наршгал. — Нужен хаос».

Ребис ощутил укол боли в висках, но сумел сдержать лицо. Он не знал планов бога, и это здорово нервировало его. Казалось, каждый раз, когда он начинал улавливать суть, Наршгал приказывал нечто такое, что херило все результаты на корню.

В чём смысл?

Однако Реб изобразил, что всё нормально, сумев даже не сбиться с речи:

— Касательно же того, чем привлечь на нашу сторону остальных… — Он хмыкнул. — Скоро у меня будет «Чёрный нектар». Много нектара.

Дорогая наркота. Ценная. Элитная.

Крылатая скептично приподняла бровь. Миг спустя она отвернулась, начав набивать трубку обычным табаком.

— «Скоро будет»… Старая песня, — протянула она. — А что по конкретике?

— По конкретике, — Ребис презрительно цокнул, — «Чёрно-белый рояль», слышала о таком корабле?

Нилла кивнула, поджигая трубку.

— Что же, с этим можно работать… Если ты одолеешь афридов Эрзы Семь Узлов. — Она затянулась, выпуская дым из дыр от крюков, оставшихся в её щеках. — Но даже с нектаром не все согласятся на такие перемены. Деньгами и дурью можно заткнуть не каждый рот.

«Решаемо. Убей лишних. Худрос всё равно должен пылать. Она согласится», — прошелестел голос бога.

«Конечно, — невесело хмыкнул Реб. — Она же безумна! Ради своего удовольствия готова пойти на всё что угодно!»

«Именно поэтому я и привёл тебя сюда. Крылатая возглавит Детей Виселицы. Часть банды уйдёт, часть погибнет от её и твоих рук. Остальные передерутся с другими „владыками“ трущоб. Это тоже сработает нам на руку — Худрос должен гореть! Главное сейчас — реализовать через них „Чёрный нектар“ и часть других товаров с когга Эзры Девять Узлов».

«У неё Аура. И теперь она послушна…» — «Так и есть. Когда подчинишь все поселения запада и вернёшься в Худрос, можешь забрать её и всех, кого захочешь из Детей Виселицы. Если кто-то вообще останется».

Ребис хмуро улыбнулся. Вирры глухо звякнули, привлекая внимание Крылатой.

— Скажи, господин, — сразу изменилось её поведение, показывая… вполне определённую нужду в продолжении прерванного Ребисом процесса. Более того, она встала на колени, дотронувшись до его ноги и проведя пальцами по металлическим кругляшам. — Это было больно?

Парень моргнул, хмыкнул, по новой осматривая своё приобретение и ощущая прилив тьмы внутри. Жара подвала словно усилилась, пот стекал по спине.

— Хочешь попробовать? — в его голосе послышался скрежет. Безумие набирало обороты. — Это можно организовать!

Поддавшись тёмному зову, он ощущал, что потерял себя. Снова. Наверное, именно поэтому пришедший в дом Роймов Ребис был в паршивом настроении. По пути он зарубил одного из попрошаек просто за то, что тот посмел обратиться к нему, попросив медяк. Окровавленный клинок, который «божественный посланник» не выпускал из рук (лишь прикрыл наброшенным на локоть плащом), покрытое виррами тело и лицо делали его максимально запоминающимся и привлекающим внимание. Но сам Реб лишь довольно скалился, ловя на себе опасливые взгляды.

— Всё спокойно? — остановился Ребис у главного входа в дом мэра.

Форпон пожал плечами. Как человек с Аурой, лично видевший Реба ещё совсем мелким пацаном, он хоть и проникся его ролью «божественного мессии», но не испытывал столь же огромного пиетета, как бóльшая часть остальных жителей Ностоя.

— Прóкля… — Далкон Бёрт вовремя остановил сам себя. — Загрейн… это… Жаруба наказал. Сильно.

— Где брат? — Ребис не стал расспрашивать ополченца.

— Наверху, — с толикой недовольства добавил Бёрт. — Готовится к встрече с афридами.

Раздражение на миг коснулось души Реба, но он лишь сжал челюсти, пройдя в дом. За его спиной Форпон что-то раздражённо прошипел Далкону, но Реб не прислушивался, чтобы не выйти из себя и снова кого-то не зарубить. Не время. Позже.

«Они ещё не прониклись. Даже воскрешения на чужих глазах может быть недостаточно. О люди, вы самые упёртые создания в мире!»

Ребис поднялся наверх, оставив охрану внизу. В первую очередь он заглянул в кабинет к Галварду.

— Тебе повезло, Ройм, — наклонил он голову, царапая кончиком меча деревянный пол. — Ты ещё жив. Если не будешь делать глупостей — так и останется.

Мэр устало хмыкнул. Яд прожигал его внутренности, насекомые ползали по одежде, вызывая чувство страха и брезгливости. Он старался не смотреть на них.

Ребис подошёл к окну, отодвинул штору. Вечер оседал на Худрос, как похмелье.

В этот миг что-то заскреблось внутри черепа Ребиса, словно железный коготь по внутренней стороне черепной коробки. Он вздрогнул, меч оставил на полу глубокую борозду.

«Ты слишком мягок», — уже знакомый, но такой вездесущий, божественный голос прошептал ему прямо в разум. Реб привычно поморщился. Каждое слово отзывалось мигренью, словно чья-то невидимая ладонь сжимала мозг. — «Они запомнят только страх. Если ты пощадишь мэра — они усомнятся. Убей. Всю семью. Пусть поймут: божья воля не знает жалости. Наказание — за грехи. Оно падёт на всех».

Наршгал хмыкнул, словно поставив тем самым жирную точку. Впечатление усилилось, когда бог продолжил разговор на другую тему:

«У тебя есть время только до рассвета. Другие игроки Худроса уже начинают понимать, что с мэром что-то не так. Промедлишь — и план усложнится в разы».

Ребис вцепился в подоконник. От боли заслезились глаза, но он продолжал стоять, прикидывая, можно ли переиначить приказ. Слова можно — суть нельзя. Приказ бога нельзя игнорировать. Лишь слегка изменить… хоть каплю.