Сердце отваги измеряется численностью. Книга 3

Глава 19 Экзамен. Часть I

К сожалению, чтобы аккуратно вывести из строя грузчиков, мне пришлось использовать тех же насекомых, которые ранее кусали афридов из команды «Чёрно-белого рояля». Это означало, что яд уже был частично потрачен — смазан и разбавлен чужой кровью. Это привело к тому, что некоторые работяги находились в достаточном сознании и здравомыслии. Но тут свою роль сыграли Дуфф и остальные деревенские, выступившие в форме стражи и легко вырубавшие ненужных свидетелей.

Я гадал, привлекло ли это действо внимание Эзры и оставшихся на когге афридов. Пока непонятно…

Ребис, однако, не утруждал себя подобными размышлениями, смело направившись к трапу. Меч, словно живой, подёргивался в его руке. Лицо обезображено предвкушением ожидаемого боя. Монеты тускло поблёскивали в свете луны.

— Я беру капитана, — рыкнул брат. — Не вмешивайся, даже если покажется, что я проигрываю.

— А ты можешь проиграть? — спросил я без какой-либо насмешки.

— Проиграть, но не умереть, — отсалютовал он мне мечом. — Просто займись афридами, оставшимися на когге. У матросов Аур нет, так что будет не сложно. Старпом Силлд Зрачок был в трюме, но сейчас скрылся от моей Ауры. Не удивительно: видать, понял, что на них напали. Найди его и убей. И поспеши, мы выбиваемся из графика. Из-за тебя, между прочим, — кончик его клинка указал мне на грудь.

Я проигнорировал претензию. Это мелочи. Когда мы победим, то никто и не вспомнит о каких-либо задержках.

Вот только… если этот Зрачок будет сильнее Пустого Кармана, то быстро не выйдет. У меня, конечно, будет преимущество в виде Запретного Плода, даже если по Ауре я окажусь слабее, — а скорее всего, так и случится, — но хватит ли этого?

Размяв шею, я молча последовал за Ребисом.

Капитан Семь Узлов стоял на палубе. Широкий, с клинком, обмотанным тонкой цепью. Вокруг него будто трепетал ветер, хотя я не ощущал ничего подобного. Аура? Похоже, мужик знает куда больше трюков, нежели банальное усиление и предвидение.

— Так вот на кого таинственный кукловод сделал ставку, — скривился Эзра. Шрамы на его лице складывались в подобие улыбки, когда он оценивающе оглядывал нас. — На двух мальчишек?

Я видел его притворство, желание задеть, но Ребис воспринял слова капитана за чистую монету.

— Лучше помолись своим богам, Семь Узлов, — злобно прошипел он, указав на африда своим мечом, — потому что Наршгал не примет тебя в свои чертоги!

Брат бросился на Эзру, а я огляделся, осматривая палубу своими глазами. Несколько матросов отошли в стороны, угрожающе поигрывая саблями и тесаками. Мысленное усилие — и на них набросился рой. Послышались крики, на которые я не обратил никакого внимания. Где-то тут скрывался старпом…

'Засуха — это Аномалия? Нет, это Миизар!

Уже десять лет подряд остров Миизар, чьё присоединение к Саркарну характеризовалось небывалым патриотическим подъёмом, трещит от жары. Дожди, прежде в равной мере благословлявшие западные и восточные регионы острова, практически сошли на нет. Местные крестьяне — вольнонаёмные и подневольные — бегут в поисках воды или тихо умирают в иссушенных деревнях. Северные джунгли практически выгорели дотла, горы превратились в раскалённые сковороды, пустыни захватывают последние участки суши, а животных всё чаще находят в виде обезвоженных тел, безжизненно лежащих в пересохших озёрах.

Наместник Миизара, уважаемый господин Аделард Вермитракс (проживающий на восточной части острова, в Палиде, где всё ещё случаются дожди), по сведениям, полученным от наших корреспондентов, продолжает регулярно устраивать балы, турниры и пиры. Его дворец Куфо, над которым поработали талантливые архитекторы напрямую из Карматора, стабильно держит комфортную температуру. Доносятся ли до него крики с запада или всё глушат выложенные белым мрамором стены и виноградные рощи?

Тем временем сезон дождей скоро окончательно превратится в миф. В этом году на западном побережье Миизара он длился шесть дней. В прошлом — одиннадцать. Десять лет назад его продолжительность составляла в среднем сорок два дня.

Учёные осторожно заявляют о надвигающемся климатическом переломе или появлении новой Аномалии, однако официальных заявлений не последовало. Наместник Вермитракс, продолжающий собирать со всех западных поселений точно такие же налоги, заявил, что ситуация «находится под наблюдением», и призвал население «верить в стабильность и рост». Каких именно — не уточняется'.

Газета «Стыдная правда», выпуск № 924, 1138 год.

1138 год от сотворения мира, столица империи Саркарн, город Карматор

Сквозь высокие окна резиденции Керемнасов падал холодный, почти стеклянный свет. Он совершенно не грел — только подчёркивал мраморный блеск стен, шелест бумажных лент и ровные шаги слуг. Аделаида сидела за длинным столом в личной библиотеке, созданной, казалось, ради большего пафоса, чем уединения. Газеты были сложены аккуратным веером, как и полагалось. Она взяла одну, слегка морщась: типографы слишком спешили, и чернила не успели просохнуть, оставив след на пальцах.

«Засуха — это Аномалия? Нет, это Миизар!..» — кричал заголовок очередного выпуска «Стыдной правды» — посредственной жёлтой газетёнки, которая изредка осмеливалась даже покусывать своих благодетелей из Саркарна.

Девушка прошлась взглядом по первой полосе, выхватывая короткие фразы там и тут: повышение средней температуры, расширение пустынь, пересохшие реки и озёра, переселение крестьян, забой скота. Всё это ухудшало слухи о начавшихся эпидемиях.

Впрочем, наместник Вермитракс заявлял, что «кризису уделяется должное внимание».

— Из тени дворца, — с тонкой улыбкой сказала девушка.

Аделаида чуть склонила голову. Миизар. Даже само название отдавало неприятными детскими воспоминаниями. Сколько уже лет прошло? Восемь? Нет, девять. Девять лет! Самый обычный солнечный день, играющая ребятня, а потом караван, Керемнасы, их стража…

В памяти возникли погибшие родители и брат, Загрейн, тело которого чуть ли не размазали по стене.

— Он звал меня Дэлей, не в силах выговорить полное имя, — улыбка дрогнула.

Моргнув, она отложила газету. Слёз не было уже давно. Теперь её мало что могло ранить.

Воспоминания растворились будто за ненадобностью. Слишком уж часто она прокручивала их в своей голове. Слишком долго. Всему нужна мера.

Аккуратно сложив газету, Аделаида отложила её в общую стопку свежей прессы, которую слуги приносили каждый день. Окно вновь напомнило о себе — белым пятном отражения на лакированной поверхности. В стекле на миг отразилось её бледное лицо с тонкими прямыми чёрными волосами и идеальной от дорогой алхимии кожей. Взгляд серых глаз демонстрировал смесь надменности и скуки.

Взяв письмо из аукционного дома, она, ни на что не надеясь, лениво вскрыла его.

— Запретный Плод, манипулирующий тенью? — Задумчиво уставившись вдаль, Аделаида несколько секунд раздумывала над этой силой, потом углубилась в строки. — Перемещение между тенями, создание оружия из теней…

Перевернув письмо, посмотрела на описание второго Плода.

— Клей. Прилипать к поверхностям, обездвиживать врагов…

Её ноготки застучали по столешнице.

— Серьёзно? А почему не сила соплей? Или перхоти?

Закрыв глаза, она позволила себе несколько секунд, чтобы прийти в себя.

— С таким мусором до Дракона не вырасти. — Аделаида отбросила письмо, ощутив, как настроение неуклонно падает вниз. — Толку от подписки на Аукцион Бесконечного Развития, если они предлагают такую чушь?

Девушка мысленно перебрала способности, которые действительно могли бы пригодиться для её планов. Манипуляция гравитацией, мгновенный гипноз, управление временем — вот это дало бы огромное преимущество! Или что-то из мифических способностей, упоминаемых в легендах об Истинном и его команде.

Но такие Плоды появлялись на аукционах раз в десятилетие, а их цена исчислялась не только золотом, но и политическими альянсами, которые она пока не могла себе позволить.

«Терпение, — мысленно сказала Аделаида. — Сначала статус, потом возможности, сила и власть. А уж с властью придут и нужные Плоды».

Встав, она поправила пояс халата и переместилась в соседнюю комнату своего собственного крыла. Сегодня финальный экзамен на Клинка. Все теоретические и практические части были успешно завершены. Остался лишь поединок с одним из действующих Клинков. Не из первой сотни, конечно, кем-то более… простым, но вместе с тем и опытным. Мастер не должен губить ростки, а выполнять роль садовода, способного отсеять сорную траву от изысканного экзотического цветка.

Аделаида вошла в гардеробную, где уже ждала личная служанка. Белоснежный комплект боевой формы был выглажен и уложен на полупрозрачный подиум. Пояс с гербом Бализардов, перчатки без пальцев, туфли — элегантные и мягкие. Сила не в украшениях, а в прямоте линий. Именно в этом она видела свой путь.

— Как настроение, госпожа? — осведомилась миловидная девушка-служанка, закрепляя ворот.

— Здравствуй, Сильва.

— Это не ответ, — позволила себе та, невинно улыбнувшись.

Аделаида посмотрела на неё и тоже улыбнулась.

— В хорошем настроении я бы не побеждала, Сильва.

— Думаете, сможете стать одной из тех, кто победит наставника в бою, госпожа? — в голосе служанки ощущалась толика волнения.

— Моя Аура достаточно развита для подобного трюка. — Аделаида, как обычно, ушла от ответа. Принадлежность к «Священным Двадцати Шести», имперским грандам, уже давно приучила её говорить так, чтобы поддерживать разговор, не давая собеседнику лишней информации.

Между тем Аделаида задумалась о предстоящем испытании. Даже если не получится победить в честном бою, экзамен даст ей то, что нужно — признание. А признание в мире высшей саркарнской аристократии равносильно влиянию. Влияние же можно конвертировать в возможности. А возможности… возможности можно превратить в месть.

План был прост: показать достаточно, чтобы привлечь внимание, но не настолько много, чтобы раскрыть все козыри сразу. Пусть думают, что знают её пределы. Ошибки противников всегда были её любимым оружием.

— Господин Лотандер просил узнать, составите ли вы ему компанию за утренним кофе, — поменяла Сильва тему, уловив, что госпожа не желает поддерживать начатую.

Сила привычки была страшной вещью. Несмотря на все преступления Керемнасов, убивших её родителей с братом и похитивших из дома, Аделаида научилась общаться с этими людьми. И хоть внешне казалось, что время притупило её жажду мести, на самом деле произошло обратное. Ненависть не ослабла — она кристаллизовалась, превратившись из слепой ярости в холодный расчёт. Девятилетняя девочка желала простой грубой смерти всех обидчиков. Восемнадцатилетняя молодая женщина планировала уничтожить всё, что Керемнасы построили.

Иной раз Аделаида даже прикидывала возможность брака с Лотандером, единственным наследником этой семьи, ради повышения статуса и ещё более быстрого роста по карьерной лестнице в армии, куда планировала пойти, получив звание Клинка.

— Не сегодня, — безэмоционально сообщила Аделаида. — Но передай Лотандеру, что я надеюсь увидеть его среди зрителей.

— Непременно, госпожа, — заканчивая приводить одежду в порядок, коротко кивнула Сильва, не заметив лёгкой иронии в голосе Аделаиды.

Лотандер был полезен: его влюблённость делала его предсказуемым, а положение в семье Керемнасов открывало доступ к информации. Пока что парень играл роль щита, защищая её от более агрессивных попыток сватовства со стороны других домов. Но в будущем… в будущем, сменив своего отца, из щита он превратится в меч. А мечи, как известно, можно направить куда угодно.

«Мужчины так любят чувствовать себя защитниками, — подумала Аделаида. — Дай им эту иллюзию, и они сами отдадут тебе всё, что имеют».

Взглянув на себя в зеркало, девушка осталась довольна. Её облик обманывал. В белой форме, с гладко причёсанными волосами и ровной осанкой, она казалась фарфоровой статуэткой. Но за фарфором скрывалась сталь, готовая ломать кости и выбивать зубы.

Спускаясь по главной лестнице, Аделаида чувствовала чужие взгляды. Недавно Керемнасы приняли на службу шестерых новых гвардейцев дома, которые ещё не успели впитать все привычки. Один из них даже споткнулся, провожая её взглядом.

«Дикари из провинций, что с них взять? — мелькнула у неё мысль. — И, конечно же, они успели узнать слухи, ходящие в этом доме».

Слухи всегда тянулись за Аделаидой как шлейф. О её отце, Гилберте Бализарде, втором сыне всемогущего Вейланда Бализарда, который, вопреки всему, сбежал из дома с низкородной девкой, Иветтой, а потом осел в дальних колониях Саркарна, пытаясь наладить «тихую и спокойную жизнь».

«Наивный глупец».

Аделаида никогда бы не подумала, что будет отзываться так про собственного отца, но… кем надо быть, чтобы совершить такую глупость? И кем надо быть, чтобы надеяться, что имперские Гончие не возьмут его след?

Лишь слово её деда, Вейланда, который одёрнул разведку, позволило Гилберту считать, что его дерзкий план удался. Всё-таки у Вейланда был второй сын, старший, Бордос. Его наследник и опора.

Впрочем, дядю Аделаида не слишком жаловала, находя его вздорным и лишённым интеллекта её деда. Ещё больше она не жаловала его сына, Нелсунга, своего двоюродного брата.

Идущий по пути Боевых Искусств, будучи её ровесником, он всё ещё не пробудил Ауру, хоть и мнил себя мастером. Нелсунг всегда напоминал Аделаиде налившуюся гноем язву. Пытающийся ухаживать за ней в рамках дозволенного (несмотря на родство), он тем не менее вечно смотрел на неё, словно в любой миг мог купить, будто очередную породистую кобылу.

«Жалкое создание», — мысленно поморщилась девушка, удержав лицо. Ни одна мышца не дрогнула на нём.

Неизвестно, сколько времени Гилберт и Иветта «игрались» бы в крестьян, если бы не Керемнасы.

«Случайность», — так сказали Гончие. «Случайность», — так сказал Акселл Керемнас, когда встретился с Вейландом.

Аделаида не знала, о чём они договорились, но внешне между семьями ничего не поменялось. А вот её статус… о да. Он изменился. Также девушка стала вхожа в обе семьи, имея личное крыло и там, и там.

Ничего. Скоро слухи о её свершениях затмят «незаконнорождённость» или «кровь предателя», как о ней отзывались некоторые представители «Священных Двадцати Шести».

Сегодня последний экзамен. Финал.

Она собиралась забрать себе статус Клинка. И это был всего лишь первый шаг к Дракону и изменениям, которые постигнут Саркарн изнутри.

Двор имения встретил Аделаиду торжественным безмолвием, подобающим статусу. Белоснежные мощёные плиты, отполированные до зеркального блеска, расходились лучами от парадного крыльца, обрамлённого колоннами из розового мрамора. Между ними в идеальном порядке стояли кадки с редкими южными деревцами — их тёмно-зелёные листья отливали изумрудным цветом, будто присыпанные драгоценной пылью. В центре двора бил фонтан с фигурами лебедей, высеченных из альбанского камня, а его прозрачная вода, кажущаяся серебряной из-за особой отделки и преломления света, струилась с тихим перезвоном, словно капли падали не в мраморную чашу, а на хрустальные клавиши.

Несколько слуг в ливреях из узорчатого бархата — пунцового, как кровь, расшитого золотыми нитями в виде гербовых лилий, — занимались садом, но, заметив Аделаиду, глубоко поклонились, на миг отрываясь от своих обязанностей.

Девушка даже не посмотрела на них. Эта сцена повторялась каждый день: поклоны, тени в бархатных ливреях, фонтан, крик павлина на заднем дворе.

Вдохнув привычный аромат цветов, Аделаида направилась в сторону конюшен. До экзамена ещё было время, но лучше прибыть пораньше — на всякий случай.