Сердце отваги измеряется численностью. Книга 3

Глава 2 Рефил

Заброшенная шахта, взгляд со стороны

Кровь была везде. На лезвии, на полу, на лице. Вета кашляла, захлёбываясь ею, обхватив руку, по которой струился тёмный поток из рваной раны на плече. К ней добавилась колотая дыра в боку. Оружие потеряно, Аура на нуле. Ладони сжимали лишь острый обломок камня, который удалось найти под ногами.

Зана стояла рядом, прижавшись спиной к стене. У неё был нож и взятый с трупа людоеда сломанный топор, от которого отлетела половина рукояти. Она хрипела, правая нога волочилась, бедро рассечено. На щеке три неровные полосы. След ногтей грайдийца, что ударил её по лицу.

Пахло бойней и страхом.

Перед ними возвышались двое свежих бодрых мужчин. Первый размен ударами показал, что уставшие раненые девушки, даже если одна из них пробудила Ауру, им не противницы.

Третий каннибал оказался опутан шевелящимся туманом насекомых Загрейна, но не успел он начать вопить, как неудачно споткнулся и упал в ту самую яму, куда ранее провалился Ребис. Исчез во тьме вместе со всеми насекомыми. Теперь помощи ждать неоткуда, ведь сам Загрейн тоже не бездельничал, а сцепился с другим грайдийцем, сойдясь с ним как человек в честном и открытом бою.

— Ну, давайте, суки, — прорычала Зана, подняв неудобный для неё топор. — Если хотите моего мяса, придётся постараться!

— Мясо? — хмыкнул первый людоед, поигрывая мечом. — Еды у нас полно, — указал он на побоище, — а вот девок не предвидится.

— Постарайся взять живой, — оскалился его сосед. — Одной на троих будет мало.

Миг спустя каннибалы бросились в бой. Превозмогая боль, Зана шагнула в сторону, поднырнула под удар и всадила нож ублюдку в бок. Лезвие скользнуло по плотной кожаной подкладке. Чтобы её пробить, не хватило всего ничего. Ответный удар мужчины отбросил её на пол. Грайдиец широко улыбнулся, демонстрируя крепкие желтоватые зубы. Ногой он отбросил сломанный топор и нагнулся, чтобы забрать у Заны нож.

В этот миг Вета, увернувшись от выпада своего противника, прыгнула вперёд, обрушивая острый осколок камня на голову оппонента Заны. Прицелиться в полумраке толком не вышло, так что удар соскользнул. Людоед вскрикнул, но остался жив, сильным пинком отбросив Вету в каменную стену.

Девушка сильно ударилась и рухнула на землю. Боль захлестнула всё её тело. Остатки Ауры позволяли только оставаться в сознании, но никак не защищаться или атаковать.

— Н-не… не… не сдамся… — прохрипела Зана, сплюнув кровью из прокушенной щеки. Она приподнялась на подрагивающей правой руке, удерживая в левой нож. — Д-давай…

Взгляд её сузился до тусклого света, испускаемого пучком светящегося мха. Было очевидно: они проиграли.

«Все мы, — с болью и грустью подумала она. — Кероб, потом Ребис, теперь Вета, я и, кажется, даже сам Загрейн. Все мы нашли здесь свою смерть».

Ухмыляющиеся грайдийцы переглянулись.

— Отрубить руки, — пожал плечами один из них. — Слишком строптивые.

Второй молча кивнул, уже прикидывая, где лучше всего рубануть.

Зана грустно улыбнулась, раздумывая, успеет ли вонзить лезвие ножа себе в горло. Не дрогнет ли рука? Хватит ли смелости?

Треск камня оказался внезапен. Но это был не обвал. Из дыры, куда ранее уже упали Ребис и грайдиец, покрытый роем Загрейна, выскочил человек. Нет, скорее тень человека — быстрая, ловкая, смертельно опасная.

На мгновение замерев на краю провала, он дал осмотреть себя.

— Р-реб?.. — широко открыла глаза Вета. — Т-ты?..

Мимолётно улыбнувшись и припадая на разрубленное колено, парень, истекая кровью, как дырявый бурдюк, с бульканьем и хрипом, словно сама жизнь вытекала из него против воли, скользнул вперёд, умудряясь игнорировать полученные раны. Они будто бы перестали иметь значение, отошли на второй план.

Людоеды развернулись, подняли своё оружие, которое на фоне меча Ребиса казалось дикарским.

С надменным хмыком окровавленный парень качнулся в сторону, словно готовился упасть, но это оказалось подготовкой атаки. Его рука дёрнулась как хлыст, навсегда лишая первого каннибала возможности держать оружие.

Грайдиец с удивлением смотрел на россыпь отрубленных пальцев, которые взвились в воздух, как зёрна из лопнувшего мешка — бестолково, хаотично, будто сама смерть замешкалась и выронила свою жатву. Второй, заорав, атаковал.

Ребис пропустил копьё мимо себя и словно бы лениво махнул клинком, рассекая того от плеча до бедра. Половинки тела разошлись, как слипшиеся страницы книги, с лёгким хрустом, который закончился чавкающим влажным звуком падения на землю. Так пьяницы падают в придорожную канаву — не с криком, а с мокрым шлепком, будто грязь давно ждала их в свои липкие объятия.

Первый людоед, лишившийся пальцев, только закончил рассматривать их, лежащих на земле, как Ребис уже оказался рядом. Удар меча был стремителен, но каннибал умудрился отпрыгнуть — нелепо, как раненая обезьяна, пытающаяся сбежать от леопарда. Тем не менее это позволило ему прожить лишний миг.

Движение Ребиса казались плавными, но неумолимыми в своей эффективности. Новый удар — и грайдиец отлетел, уже умирая: рассечено горло и грудь. Парень опустил меч, и тот свистнул, словно сжигал воздух.

— Вы живы? — прошептал он, опускаясь рядом с Ветой. Глаза полны боли. Лоб в поту. Но меч в руке не дрогнул.

— Ребис… — Вета хрипела, глядя на него снизу вверх. — Ты…

С трудом поднявшись, Зана подошла ближе, в глазах и шок, и облегчение, и злоба.

— Тебе не кажется, что ты охрененно долго выбирался?

Он усмехнулся. Почти по-человечески.

— Снизу было хуже. Но… я услышал вас. И брата, — Ребис посмотрел на Загрейна, который как раз покончил со своим противником и шёл к ним. Шаг казался почти нормальным, но смертельную усталость выдавал ритм — не шагов, а пауз между ними, будто каждый раз Загрейн спрашивал себя: «А стоит ли идти дальше?»

В ответ на слова Ребиса — лишь тишина. Из дыры в земле начал вылетать немного увеличившийся в количестве рой. Насекомые успели пожрать трупы внизу — пусть не до конца, но сверху мяса было куда больше. Загрейн посчитал, что правильнее сейчас будет сосредоточиться на максимально быстром поглощении ресурсов для восстановления хотя бы крох сил.

— Ребис, — их лидер встал напротив брата и чему-то слабо ухмыльнулся. — Как ты ещё живёшь с такими ранами?

— Меч, — коротко ответил Реб, потом его ноги подкосились. — Это меч бога…

Словно осознав, что его миссия выполнена и более не нужно держаться за этот мир, парень пошатнулся, упав на колени. Никто не поймал его, поскольку остальные и сами чудом справлялись с необходимостью поддерживать тело в вертикальном положении.

В этом мраке, среди трупов, крови, боли и зловония, они наконец — впервые за всё это время — не слышали ничего, кроме копошения насекомых. И этот звук показался им таким умиротворяющим и спокойным, что улыбки невольно появились на лицах.

— Почему мне кажется, Заг, что ты специально таким хитрым способом избавился от конкурентов? — Слова Заны были полны лукавого цинизма, который ещё пару дней назад вызвал бы у меня чувство непонимания и даже гадливости.

— Лучше молчи, — сухо, как пустынное солнце, ответил я. — Не факт, что алхимия в сумках грайдийцев действительно была лечебной.

— Так там было написано, — пожала она плечами, посмотрев на плечо, которое выглядело гораздо лучше, чем час назад. — Если что-то выглядит как целебное снадобье, подписано как целебное снадобье и аккуратно завёрнутым лежало в сумке главаря отряда воинов, то очевидно, что это и было целебное снадобье.

— В логике не откажешь, — хмыкнул я.

Мы отдыхали возле выхода из шахты — там, где заканчивалась битва и начиналось нечто большее. Позади остались тьма, кровь и обиды, которые когда-то разъедали нас изнутри. Теперь всё это казалось таким маленьким — словно детская ссора из-за игрушки, забытой в песочнице.

Тогда, в тот миг, когда мы просто стояли и дышали, я посмотрел на Вету, на её перепачканное сажей разбитое лицо, на котором уже наливался огромный синяк, на глаза, в которых больше не было страха. На Зану, которая, стиснув зубы, держала нож — словно даже сейчас готовая убивать.

И рассмеялся.

Смеялся так, будто впервые за всю жизнь.

— Мы идиоты, — прохрипел я в тот момент. Голос звучал грубо, по-новому — без привычной за последнее время колючей стены. — Стоило умереть, чтобы понять…

Вета не дала договорить. Она, шатаясь и дрожа, как новорождённый оленёнок, подошла ко мне, такая грязная, в крови, пыли и какой-то странной слизи, и прижалась — нежно, но так крепко, будто боялась, что меня унесёт ветром.

Не нужно было лишних слов.

Зана присоединилась к нам через несколько ударов сердца. Тяжело подошла, с трудом. Но сама, без помощи и просьб. Она молча взяла нас за руки — одну мою, другую Веты — и сжала так, что хрустнули кости. Полнейшая тишина. Только тепло рук, только незримое «я здесь», только невысказанное «больше никогда не отпущу».

Да, именно тогда возникло понимание. Мир — это не золото, не слава, не месть.

Мир — это вот это.

Такое ли чувство африды зовут «семьёй»? Зарождение боевого братства, когда товарищ рядом — это не просто соратник или друг, а часть тебя самого?

Я смотрел на девушек, ощущая, что они в каком-то роде стали моей кровью, а я — их дыханием.

Наконец-то всё стало понятно и очевидно. И просто. Потому что всё по-настоящему важное на самом деле очень простое.

Это действие, несказанные слова, поток чувств и мыслей стал точкой примирения, которая привела к тому, что мы сидели здесь, вдыхая удушающий жар солнца будто бы в первый раз. Небо лизало ещё не зажившие раны, ветер пел в волосах, а где-то далеко кричали стервятники, но нам было всё равно.

Мы с Заной развалились на земле, Вета осматривала мёртвое тело Ребиса, которое мы вытащили с собой. Зачем? Сложный вопрос… Нет, вру, не сложный. Изначально хотели его похоронить, как и Кероба, но потом что я, что Вета ощутили… м-м… неправильность, исходящую от меча.

Не может ведь оружие обладать… Аурой?

А это обладало. Оно создавало ощущение хищной кобры, расправившей капюшон и готовой вцепиться в любого, кто попытается им завладеть.

Когда после отдыха я напитал тело Аурой Защиты и попробовал вытащить клинок из руки Ребиса, то не смог разжать его пальцы. Казалось, меч опутал их своей силой, защищая и сохраняя. Чего уж, он окутал собой всё тело моего брата!

Тогда мы, не обсуждая и не оговаривая ситуации, вынесли труп Ребиса из шахты и разместили под ярким светом солнца. Найденная алхимия позволила девушкам прийти в себя, я же, когда немного восстановил сил, применил привычный трюк обращения в рой и воссоздания собственного тела, мгновенно исцеляясь и очищаясь.

Ох, с какой же завистью девчонки смотрели на меня тогда!

А ещё, кажется, тема того, что я Прóклятый и «всех подставил», как-то… пропала. Сама собой. Словно бой на грани, когда каждый шаг казался последним, а смерть действительно дышала в спину, позволил ощутить истинные чувства друг друга и сблизил нас до уровня, невозможного для слов. Словно он показал истинное нутро каждого из нас, демонстрируя реальное положение дел.

Всё, что было прежде, — глупость и шелуха. Все обиды, реальные и нет, остались за бортом истории. Мы жили заново, и реальным было только сейчас. Только это место, только мы.

Словно вернулись в те дни далёкого детства, когда жизнь казалась лёгкой, простой и безмятежной. Да, где-то царит смерть. Да, мы только что убили полтора десятка бешеных каннибалов. Да, мы еле-еле выжили и потеряли товарища. Уже второго. Но именно поэтому теперь у нас есть понимание, что мы — настоящие. Мы есть друг у друга.

Вопрос ценности перестроился, новые переменные заняли свои места, прежние переживания и тревоги были взвешены и найдены лёгкими.

Что может быть ценнее мига, когда понимаешь, что выиграл жизнь? Когда понимаешь, что можешь провести её с теми, кого ты любишь и кем любим в ответ? И самое приятное, что и девушки разделяли эти чувства. Пылали ими.

Вета вернулась и спокойно, тихо села мне под бок. Так, как делала раньше. Расслабленно, без страха и опасения. Зана улыбнулась, мирно и без какой-либо ревности. Какая ревность может быть в семье?

— Когда ты хочешь уйти, Загрейн? — сорвался вопрос с её губ. Не как потревоженный воробей, уворачивающийся от камня, но как первый тёплый день после долгой зимы, когда вдруг понимаешь, что всё плохое осталось позади, а впереди только свет.

— Сразу, — немного подумав, ответил я. — Соберу кое-какие вещи, попрощаюсь с близкими. Приглашу с собой Вияльди и Леви. А потом уйдём.

«С ними или без» не было сказано, но подразумевалось.

Зана кивнула. Вета улыбнулась с толикой грусти. Так улыбается человек, нашедший старое письмо от давно умерших родителей. Строки выцвели, но чувства по-прежнему сильны.

— Похороним Ребиса или отнесём в деревню? — теперь вопрос задал уже я. — Он говорил, что хотел быть погребённым на родине. К тому же, не знаю, как объяснить, но…

— Я тоже это чувствую, — Вета обернулась и посмотрела на труп. Он казался удивительно живым, просто уснувшим. — Как будто он всё ещё с нами.

— Он сказал, что нашёл меч бога, — Зана ухмыльнулась. — Дурачок. Так его туда и положили — для него, — она устало вздохнула. — И всё-таки жалко парня.

Реакция была совершенно не той, что с Керобом. Тогда утрату переживали дети, сейчас — воины. И пусть иные ветераны посмеются над «одной-единственной битвой», важно не то, сколько столкновений за плечами, а какие выводы из них сделаны.

Как по мне, у нас состоялся настоящий переход в новый этап жизни. Вот так. Резко, жёстко, кроваво. И мы выросли, как по волшебству перестав быть детьми.

— Клинок точно необычный, — пожал я плечами. — Как будто он обладает своей Аурой. Помните, как вместе с ним двигался Ребис? Словно он профессиональный мечник, мастер боя. И разрубал грайдийцев он точно Аурой Атаки.

— Помнишь старую легенду о Рефиле? — спросила Вета. — Мече Шаграса, который…

— … он потерял на Миизаре, — перебила её ехидная Зана. — Ты этой историей мне в детстве все уши прожужжала. Сколько раз отправлялась на его поиски?

Вета улыбнулась.

— Много, — коротко сказала она. — Однако же?..

— Думаешь, это он? Рефил? — я с сомнением покосился на чёрную железку.

Она пожала плечами. Синяк с её лица сошёл, зубы не пострадали, раны выглядели старыми и затянувшимися, хоть ещё и не до конца. Возможно, останутся шрамы.

Зана фыркнула, скрестив руки на затянутой тканью груди.

— Не будьте такими наивными. Здесь не так давно располагался Ржавый Источник. Он должен был обратить любой металл в труху. Божественный меч или нет, Аномалии уничтожают всё. Уверена, клинок появился под землёй совсем недавно — может, ровно когда пропал Ржавый Источник.

— Это вызывает не меньше вопросов, — задумался я. — Кто его туда положил?

— Может, там рядом лежал труп хозяина? — Зана развела руками. — Извини, что-то не догадалась спросить об этом Ребиса, когда он ещё был жив.

Вета негромко хохотнула.

В этом не было насмешки над подвигом брата, просто теперь мы, все трое, не видели смысла чтить смерть. Она стала… слишком обыденной. Стояла за плечом так естественно, что не казалась чем-то инородным и страшным. Почти ещё одна подруга, сидящая рядом.

— М-да, проверять, наверное, не станем, — с лёгкой улыбкой кивнул я. — Но меч точно необычный. Даже сейчас, при взгляде на него, во мне борются два желание: забрать себе или оставить в руках Ребиса.

— А клинок этот тебе точно нужен? — бровь Веты приподнялась в удивлении.

— Нет, — немного подумав и проанализировав себя, признал я. — Просто хочу завладеть новой… м-м… игрушкой.

Зана рассмеялась, толкнув меня локтем. Хмыкнув, толкнул её в ответ.

Вета вытащила флягу с водой, сделала глоток и протянула мне. Наступившая после глотка тишина говорила сама за себя.

Пора собираться. Предстоял долгий путь домой