Сердце Черного Дракона

Глава 20

Лорд Дрейк Гарден,

Замок дракона

Великий Змей, почему он чувствует себя таким виноватым? Гарден окинул взглядом гостей, которые собрались за столом. Справа от него сидел старший жрец, сопровождающий поезд невесты. Куркуш Сурадж, старый заклятый друг семейства Гарден. Сколько ему лет никто не знал. С виду – добродушный недалёкого ума мужчина средних лет. По факту – хитрый шельмец себе на уме.

По левую руку Берт усадил его договорную невесту. Совершенная в своей красоте Салана Сандей – юная жрица, выращенная специально для него. Дрейк поморщился, скрывая гримасу за бокалом с вином. Даже мысленно эта фраза звучала ужасно. «Выращенная».

Бедная девочка, которая повторит судьбу его матери. Родит наследника, затем окажется запертой в стенах какого-нибудь монастыря без права на собственную жизнь. Хотя, если её способности после консумации возрастут в разы, как это не раз уже случалось, её ждет неплохая карьера среди служительниц культа. Если получилось у его матери, шанс есть и у Саланы.

Гарден перевёл взгляд на дознавателя, который прибыл вместе с невестой и её свитой. Непроницаемое лицо, невзрачный безупречный вид, неприметная внешность. Но инстинкты дракона вибрировали от желания избавиться от этого незаметного человечка. Дрейк чётко знал: впервые за много лет у Сонцето в руках появился повод надеть на него ещё один поводок. Если будет доказано, что это он убил несчастную девочку, которая по глупости сбежала из замка на рассвете…

Испуганный вскрик привлёк внимание лорда.

– Милорд, позвольте, – послышался настойчивый голос Берта.

Гарден с недоумением глянул на дворецкого, проследил его взгляд и обнаружил кровь на своих пальцах. Задумавшись, он чересчур крепко сжал бокал, хрусталь лопнул, осколки поранили руку, но Дрейк даже не заметил.

«Надо взять себя в руки, – мелькнула настойчивая мысль. – Не дело показывать светлым эмоции. Слишком хорошие эмпаты. Не удивлюсь, если невеста прекрасный эмо-чтец». Мысленно чертыхнувшись, Дрейк улыбнулся и извинился перед гостями.

– Прошу меня простить, утро выдалась нелёгким. Задумался. Благодарю, Берт.

Дворецкий молча собрал осколки, поставил новый бокал перед лордом, поменял салфетку и удалился.

– Понимаю, мой друг, понимаю, – широко улыбнулся Куркуш Сурадж. – Убийство – это всегда так нелепо. Так не вовремя.

Дрейк крепко сжал вилку, насадил на зубцы кусок мяса и принялся тщательно пережёвывать, чтобы промолчать. Нелепо, не вовремя… Какие идиотские слова для смерти. Какое неприкрытое равнодушие. Неужто правду говорят, светлые тайком практикуют кровавые жертвоприношения? Если это так, тогда дело вовсе не в проклятье, которое висит над родом, отражаясь в этой Грани. Тогда артефакт уже ничего не спасёт. Ни свадьба, ни новый наследник. Ни даже призрачная возможность вернуть Крылья.

Жуткий визг нарушил тишину столовой. Гарден вздрогнул, поднял глаза, желая выяснить, что нарушило тишину, и обнаружил, что на него смотрят все гости. Оказалось, скрипел его нож, которым он пытался разрезать тарелку вместо куска мяса. досадно, нужно взять себя в руки прямо сейчас. Захотелось выпустить дракона, чтобы стереть с этих приторных лиц понимающие улыбки и мягкое сочувствие.

Дрейк коротко глянул на побледневшую невесту, скривил губы в извиняющей улыбке. Хвалёная выдержка Сонцето подвела юную жрицу. Видимо, воспитатели рассказали не все подробности о личности будущего жениха. И теперь девочка потихоньку начинает осознавать, куда она попала. Но пока не догадывается, что её ждёт в ближайшем будущем.

Красивая… Гарден сделал глоток, продолжая разглядывать будущую жену. Осознавав, что её рассматривают, Салана выпрямилась ещё больше, превращаясь из человека в идеальную мраморную статую. Натуральная блондинка, голубые глаза, мраморная кожа, сияющая перламутром, пухлые губы, длинная шея, тонкие запястья с изящными длинными пальцами. Одно слово – совершенство.

Но руки с головой выдавали чувства девушки. Чуть-чуть суетливые движения, едва-едва подрагивающие кончики пальцев, короткие взгляды в сторону наставника. Старательное невнимание в адрес ещё одной гостьи, на которую он сам боялся посмотреть.

К сожалению, его абсолютно не интересовали совершенство черт и трепетность чувств невесты. Дрейк готов был отдать все, что угодно, лишь бы иметь право открыто любоваться совсем другим лицом с искусанными губами, гневными глазами. Дышать другим ароматом, касаться волос лунного цвета со странной тёмной прядкой, которую до этого он почему-то не замечал.

Он желал заставить дрожать совсем другую девушку. Но не от страха, порождённого чувством долга, вбитого с младенчества. А от страсти, искренней, неистовой, чистой. Страсти, которой хотелось не просто наслаждаться, но сгорать вместе в яростном очищающем огне жизни.

С каким бы удовольствием Дрейк вышвырнул светлых из своего дома, чтобы закончить то, что началось ночью в коридоре замка. Слова Сонаи до сих пор звучали в его ушах: «Я разве просила останавливаться? Просила останавливаться… останавливаться…»

Этот жаркий женский шёпот вызывал желание нарушить все договорённости, разорвать все контракты, разрушить все преграды, схватить несносную упрямую невыносимую ведьму, перекинуть через плечо и утащить на самую высокую башню. Запереть и не выпускать оттуда до тех пор, пока…

«Пока что, Дрейк? Пока не наберёшься, смелости, и не признаёшься в любви?» Эта дикая мысль вызвала странную реакцию в его теле. Печать на груди полыхнула короткой обжигающей болью, перед глазами помутнело, в висках застучали острые молотки, сердце на мгновение остановилось, захлебнувшись тоской.

«Признайся, наконец, себе в этой малости, Гарден. Признайся и прими другую судьбу». Дрейк стиснул зубы, раздвинул губы в вежливой улыбке в ответ на реплику невесты, которую не расслышал, и наконец-то осмелился посмотреть на Сонаю.

Когда он вернулся из деревни вместе с гостями, хватило одного взгляда, чтобы понять: Соная в курсе, кто прибыл в его земли. Не просто в курсе, девушка злится на него. Как говорится, бойся своих желаний. Не он ли хотел отдалить от себя лунную ведьму, опасаясь за её жизнь? Вот и сбылось. Теперь она точно уедет из замка, а он… он не будет ничего предпринимать, чтобы остановить её.

Его внимание привлёк Куркуш, который, не стесняясь, разглядывал лунную ведьму. Дрейк осторожно поставил бокал на стол, чтобы снова не раздавить хрупкое стекло. «Не такой он и хрупкий, арденский хрусталь», – мелькнула мысль. Дракон поморщился, не желая признаваться самому себе в непонятных, чуждых ему чувствах.

Ни одна девушка этого мира не будоражила настолько его мысли, душу и воображение. Но одна потенциальная невеста из высших родов не смущала, не злила, не бесила и не доводила до такого отчаянья своей улыбкой или строгим взглядом. Даже живая кукла, что сидела по правую руку от него, не вызывала в нём ничего. Так любуются изящным фарфоровым изделием, но если ты не коллекционер и не фанатик, сердце не дрогнет, красота не затронет глубины души.

Гарден перевёл взгляд на невесту, но тут же отвлёкся, услышав, что Куркуш обращается к лунной ведьме. Лицо лорда и без того недовольное, потемнело ещё больше. В позе, движениях, улыбке, в интонации светлого ему слышалась похоть и вожделение.

Его зверь заворчал, лёгкой волной прокатилось желание прибить на месте наглеца, который посмел не только глянуть в сторону Сонаи, но и заговорить с ней. В душе загоралась непреодолимая потребность встать и стереть с лица земли незваных гостей, но Дрейк сдержался, с трудом призвал себя к порядку и сдержанности и взглянул, наконец, на девушку.

Лунная мазнула по нему взглядом, улыбнулась Куркушу, негромко поблагодарила за блюдо, которое он её подал. Гарден, не отрываясь, смотрел на Сонаю, а в висках нескончаемым набатом стучали слова: «Посмотри на меня. Посмотри. Посмотри!»

– Я так понимаю, господин Сурадж, вы прибыли вместе с напарником расследовать убийство юной Айсу?

– Не совсем так, моя дорогая, – бархатным голосом откликнулся жрец. – Мы привезли милорду Гардену его дивную невесту. Вы ведь останетесь на свадьбу, не так ли, госпожа…?

– Соная Мун, последняя лунная ведьма, и вы об этом прекрасно знаете, господин Сурадж.

На губах Сонаи расцвела нежнейшая улыбка. Дрейк вздрогнул и поблагодарил великого змея за то, что девушка ещё ни разу ТАК ему не улыбалась. Внезапно ему подумалось: он – последний чёрный дракон, она – последняя ведьма лунного света. С них всё началось, с их семей, ими же всё и закончится. Отчего? Кому это выгодно?

Мысль мелькнула, зацепилась, но быстро сорвалась с крючка: в очередной раз Дрейка смутило слово «выгода», слишком древним было проклятье, кто мог придумать такую многоходовку? Да и зачем? Кроме того, сосредоточиться и размотать клубок собственных идей мешала сосредоточенное наблюдение за беседой Куркуша и Сонаи.

– Ах да, – дракон улыбнулся краешком губ, учуяв тонкий флёр скрытого в ехидство в тоне ведьмы. – Вполне очаровательный буточник. Интересно, в каких оранжереях выращивают такие дивные цветы? – милейшим голоском прощебетала лунная.

– Что вы хотите этим сказать? – жрец выгнул вопросительно бровь.

Дрейк незаметно глянул на невесту. Длинные тонкие девичьи пальцы побелели от крепкого захвата, которым девушка вцепилась в вилку. («Великий змей, я не помню, как её зовут!» – ужаснулся Гарден). Губы светлой дёрнулись, но усилием воли жрица взяла себя в руки, даже не глянула в сторону ведьмы. И всё-таки дракон успел заметить, как едва заметно качнулась голова служителя Сураджа, запрещая юной служительнице встревать в разговор.

«Хорошо выдрессировали. Интересно, её так же беспрекословно научили подчиняться будущему мужу, как и главному служителю?» Дрейка передёрнуло от собственной фантазии: несчастные покорные девочки, сколько всего им придётся с таким воспитанием вынести в доме супруга, который необходим Сонцето? Страшная традиция выращивать суженных по контракту для нужных мужчин.

Гарден снова посмотрел на невесту и застыл от удивления. Дракон успел перехватить взгляд, который светлая кинула в сторону лунной. Столько убийственной ненависти сверкнуло в её глазах, что Дрейк испугался за свою ведьму.

– Что вы, ничего такого, кроме восхищения, – заверила Соная жреца. – Плесните-ка мне этого чудного лунного вина, господин Сурадж. Очень рекомендую. Местные жители еще не забыли рецепты нашего рода, по-прежнему выращивают лунную апальку. Попробуйте, вам понравится. Благодарю.

Служитель Сонцето передал ведьме наполненный бокал.

– Как же зовут вашу чудную невесту? Милорд, представьте нас, я то ли не расслышала, то ли запамятовала. Память, знаете ли, девичья ещё, – продолжала веселиться Соная.

«Что ты творишь, безумная? – заскрежетал зубами Гарден. – Светлые не настолько безобидны, какими кажутся. И память у них хорошая».

– О, госпожа Мун, прошу прощения! Вы так стремительно покинули деревенскую площадь, что мы не успели познакомиться, – Куркуш демонстративно всплеснул руками. – Лорд Гарден, вы позволите на правах старшего представить ваших гостей?

– Чувствуйте себя как дома, – сдержанно разрешил Гарден.

«Но не забывайтесь чересчур, – добавил мысленно. – Заодно узнаём, наконец, как зовут дознавателя. И невесту». Дрейк снова посмотрел на девушку. Прекрасное создание закончило трапезу и теперь сидело, выпрямившись, аккуратно держа в руке бокал с розовым сухим вином. Время от времени жрица делала маленький глоточек и нежно улыбалась, как только ловила взгляд Гардена на себе.

– Это прелестное дитя зовут Салана Сандей. Моего коллегу, служителя первого ранга, кличут Зорий Эргюн.

Дрейк напрягся, скорей почувствовав, чем увидев, что Соная едва ощутимо вздрогнула. Перевёл взгляд на дознавателя, но невзрачный мужчина с каменным лицом поглощал ужин, не обращая внимание на происходящее вокруг. Гарден вполне мог бы поверить в это, если бы уже не сталкивался с Зорием, и не знал, насколько цепкий у него взгляд, насколько дотошен служитель Сонцето, насколько всё замечает и запоминает.

– Сколько… солнца в одном месте, – рассмеялась Соная.

– Прошу прощения, госпожа Мун?

– Соная, зовите меня Соная, господин Куркуш. Мы тут все вроде как не чужие люди собрались.

– Тогда и я для вас Куркуш, милая Соная, – Сурадж умудрился поклониться, не поднимаясь из-за стола. – Так что вызвало ваш смех?

– О, это от неожиданности. Ваши имена такие звучные. Солдат солнца, – короткий взгляд на дознавателя. – Солнце воскресенья, – лёгкая усмешка в адрес бедняжки Саланы. – Как это… – ведьма покрутила запястьем, подыскивая слово. – Величественно. Я едва не ослепла от такого количества… солнца в одном месте. Милорду будет на что любоваться суровыми зимними вечерами.

«Соная! Прекрати!» – Дрейку очень хотелось рявкнуть на безмозглую девчонку, наорать, приказать замолчать и не дразнить львов. То, что перед ней не совсем обычные служители Сонцето, ведьма прекрасно понимала. Тем не менее продолжала ходить по краешку лунной дорожки, изящно подтрунивая и дразня светлых.

– Что поделать, милая Соная, традиции, – развёл руками Куркуш. – У вас тоже говорящее имя, – безмятежно продолжил он, с улыбкой разглядывая ведьму. – Последняя луна. Как это символично.

Жрец вернул ведьме шпильку. Вот только в голосе его звучала неприкрытая угроза, которая никак не вязалась с добродушной улыбкой на губах.