Седьмая Луна. Декамерон 2

Глава 28-4. Лимб

Осторожно выглянув из укрытия, ренегат выжидал момент для броска.

Из соображения баланса сил не помешало бы сперва убрать магистра. Без его команд апельсины видят не дальше собственного носа.

Как слепые котята, они бы тыкались в углы, совершая на ходу фатальные ошибки. Тем более, разрушительная магия порчи представляла наибольшую опасность. Остальные не походили на мастеров своей Ветви.

Хотя и вчетвером апельсины бы легко одолели дезертира. Без брони из инквизиторского сплава одно метко пущенное заклинание, и ему крышка.

Надлежало отвлечь и разобщить их. По возможности — убрать по одиночке.

Едва останется один или двое — пускай. Ландскнетта начнёт кошачьи свалки, пуская кровь с эфиром.

Беглец примерно представлял траекторию броска. Едва под неё попал гонец, он метнул отравленный нож. Свист при полёте потонул в возне радикалов.

Клинок угодил магу в плечо. Вошёл плотно. Эннио только и успел, что гаркнуть. Ноги его заскользили по крови. Валясь вперёд, он ударился головой об распахнутую дверную створку. Раздался грохот.

Парень рухнул на спину. Тело задёргалось, изо рта пошла пена.

«Готов!»

Яд пиретрейской медузы вывел бедолагу из строя. Его судьба была предрешена. Падение товарища заставило четверку остановиться. Взгляды приковало к апельсину, растянувшемуся в причудливой позе.

— Эннио, ты как? — нерешительно позвали паралитика.

— Ответь же! — кричали ему. Один рискнул подойти поближе, отдаляясь от других. — Что с тобой?..

— Припадок?.. — озадачился чернокнижник, массируя невыразительный щетинистый подбородок.

— Нет же, магистр! Никогда такого не было! — отвечали ему неофиты. Нерешительно, подозревая худшее.

— Здесь кто-то есть… — подытожил гексер и постучал тыльной стороной ладони по предплечью отступника справа. — Осмотри помещение!

— Да, — отвечал Тито.

Стал быстро чертить псионический знак в воздухе.

— Уго, отойди сейчас же назад! Эннио мы уже не поможем, — потребовал магистр. — Это опасно!

Тот колебался, глядя то на него, то на умирающего друга.

Альдред закипал от гнева, безнадёжно прицеливаясь в него.

Не для того он ползал под столами, чтобы упустить апельсина.

Авторитет старшего пересилил дружеские узы. Уго ринулся обратно к чернокнижнику. Тогда-то возвращенец и метнул в него с упреждением нож.

Не прошли месяцы обучения даром.

Клинок встал в горле, и маг, нелепо расставляя руки вширь, полетел вперёд.

Ноги чародея подогнулись. Он пал на пол, так и не раскрыв свой дар.

Флэй тут же пополз прочь. Понимал, что засветил свою примерную позицию перед чернокнижником. А тот внимательно следил за происходящим в Зале Суда.

Магистр не успел указать, откуда бросили метательный нож.

Псионик уже закончил. В помещении вспыхнул синий свет. После — волна эфира поползла по потолку, стенам и полу.

Ренегат затаил дыхание. Понимал, это не к добру.

В глазах Тито повсюду засвечивались тела.

Голубым огнём до сих пор горели трупы отравленных сверстников. Красный силуэт, припав к столу, горел по левому крылу Зала Суда.

Всего мгновение. Псионик был не так силён, чтобы эмитировать эфир долго. Заклинание требовало много сил.

Сведения чародей таки получил и поспешил доложить.

Он указывал пальцем в сторону Альдреда:

— Инквизитор! Слева.

— Дуччо! — строго позвал элементалиста чернокнижник.

Сам гексер собирался приберечь силы на потом.

Руки апостата вспыхнули огнём. Радужки глаз загорелись жёлто-коричневым цветом. Эфир так и рвался из его тела.

— Сейчас, — буркнул тот.

— Чтоб тебя… — прошептал Флэй.

Поспешил убраться оттуда.

Как вдруг потоки пламени поглотили левое крыло Зала Суда.

Огонь уничтожал столы, макулатуру, стулья. Всё тлело неестественно быстро. Дым наполнял помещение, щипая ноздри. Маги закашлялись.

Возвращенец успел убежать.

Из образовавшегося пожарища до ушей адептов донесся предсмертный вопль.

Женский.

Кто-то из миротворцев уже был одной ногой в могиле, погрузившись в беспамятство. Бедняжка пробудилась, осознав себя горящей заживо.

— Готова, — самодовольно резюмировал Дуччо.

Альдред осекся, недоумевая, почему его не заметили. На островах было иначе.

Он подозревал, что с приходом Седьмой Луны его естество Киафа постепенно упрочивало позиции. И если он на неуклонном пути к Вознесению, Бог мало-помалу одаривал его всё новыми преимуществами.

С другой стороны, Альви тоже не заметил летающую бестию. Не живая и не мёртвая, некий мутант.

«Что это за связь такая?!»

Домыслы ни к чему не приводили. Везение, стало быть.

Без разницы. Надлежало воспользоваться форой, пока бдительность врага уснула.

Возвращенец выполз из-под стола, вытягивая два метательных ножа. Последние.

Он рисковал, надеясь за один заход отправить гексера и элементалиста на ту сторону.

— Надо проверить, — скептически пробормотал магистр. — Тито, ещё раз! Ментальный пресс.

— Постараюсь, — отозвался псионик без энтузиазма.

Эфира у него осталось немного, а нектара под боком не имелось.

Он готовил сложное заклятие на поражение окружающей психосферы, прерывать которое нельзя. Ради собственного блага.

Магистр ждал.

После огненного залпа элементалист потушил руки.

Работал только Тито.

Сориентировавшись по звуку, Альдред показался из-за судейской трибуны.

Пиромант и чернокнижник округлили глаза, тут же осознав: перед ними Киаф.

Ренегат мигом отправил в полёт первый нож, метивший в лоб Дуччо.

Второй — в гексера.

Голову огненного мага толкнуло вперёд при столкновении. Он по инерции попятился назад, к стене. Сполз по ней, испуская последний вздох.

Чернокнижник не успел отразить снаряд. Лишь дёрнулся — и схлопотал нож в живот. Ухватился за рану и застыл на месте, хрипя.

Между тем Флэй перемахнул через трибуну и, выставив перед собой кацбальгер, побежал вдоль рядов к Тито.

Отступник в миг покрылся потом. Им овладела паника.

Псионик начал на ходу менять ментальную печать, пытаясь отправить под пресс Киафа. Рука дрогнула при мысли, что его просили доставить живьем.

Это его и погубило.

Пальцы не довершили руну, а собранный эфир ушёл обратно в тело. По артериям — к мозгу, тесня кровь.

Раздался хлопок, заставивший Альдреда остановиться.

Отдача была такой сильной, что мозг расплылся до студенистой жижи и начал вытекать из всех щелей головы. Из ушей катил дым, вынося из головы сырный запах печёных мозгов. Тито дёрнулся и упал навзничь, всплеснув носатыми ботинками.

Сбитая концентрация — типичная ошибка магов. Как правило, фатальная.

Это база. Основа основ колдовства.

Увы, расслабляться было рано. Краем глаза Флэй зацепился за язычника.

Тот изо всех сил, через боль, вынимал отравленный нож из тела. Казалось, он должен быть уже парализован.

«Невозможно».

— Какого…

Стиснув зубы в ярости, гексер глянул на него, как на своего злейшего врага.

Магистр положил на рану ладонь, но сквозь пальцы всё равно змеилась кровь. Порча позволяла удержать яд в брюшных мышцах, пусть и на время.

Расставаться с жизнью так бездарно он, магистр Культа Скорпиона, не собирался.

Вторая рука загорелась лиловой энергией. Язычник метнул её вперёд. Мимо.

Поток порчи с потусторонним гудением ударил рядом с Флэем, отбрасывая его назад. Ненароком ренегат перемахнул через ближайший стол и потянул шею при падении.

Мало приятного. Рукав сатинового халата опадал серыми лоскутами пали. По крайней мере, саму плоть не задело. Только жгло немного.

Дезертир пытался оправиться от падения. А гексер мигом рванул к створкам двери.

Чернокнижник стонал, хромал, скользил по кровавым лужам, но продолжал цепляться за жизнь. Хотел добраться до братьев-террористов.

Флэй всё понял. Несмотря на головокружение поднялся и рявкнул ему вслед:

— Стоять!..

Но тот и не думал повиноваться. Альдред рывком кинулся вслед за ним.

Силуэт магистра потерялся за поворотом. Когда возвращенец достиг его, гексер уже бежал к Форуму.

Туда, где, как он же сказал, орудовали остальные адепты Культа.

— Ублюдок!.. — прошипел дезертир.

Он продолжил преследование. Искренне жалел, что метательные ножи не так популярны. Сейчас бы один такой оборвал погоню в мгновение ока.

Магистр чувствовал, Альдред его догоняет.

Скрепя сердце маг послал за себя поток порчи.

Ренегат еле успел увернуться, обрушиваясь на незапертую дверь.

Та вела в некий управленческий кабинет.

Внутри свою смерть встретили два трусливых миротворца. Им в лица метнул по кислотной сфере мятежный оксиомант.

Флэй подхватил у одного из мертвецов дротик. Хоть что-то.

Встал в полный рост и побежал до Форума.

Между тем чернокнижник кричал, зовя на помощь. Переваливался с ряда на ряд, как мешок с конским навозом. Полз, но не сдавался.

Яд медленно, но верно распространялся по крови.

Гексер стонал:

— Парменион! Тантал! Геспер! Братья! Кто-нибудь!.. Целителя сюда! Я умираю! Киаф! Киаф здесь!..

Магистр срывал голос. Отчаянно пытался привлечь внимание Культа. Но никто не приходил на зов.

Альдред, обозлённый на упёртого чародея, прыгал по рядам. Лишь дротик помогал ему сохранить равновесие. Перемахнув большую часть, он метнул снаряд в магистра.

Тот уже дополз до центра Форума, где располагалась круглая сцена.

Здесь когда-то заседал градоправитель с элитами Саргуз. И тут же разорвалась флюоритовая бомба в ходе ожесточённого сражения. Через широкую пробоину в стене было видно, как сгущались сумерки.

Кровь по-прежнему хлестала из раны, змеясь тёмной полосой за гексером. Так ещё и дротик угодил точно в ногу сектанта, согнув её пополам. Наконечник торчал из колена. Маг взревел от неописуемой боли, рушась на сцену.

Это зрелище только раззадорило Флэя.

Он спрыгнул в центр Форума и метнулся к чернокнижнику.

Тот отползал от него на трёх конечностях, пытался переломать древко дротика. Всё без толку. Дельмей услышал приближение возвращенца.

Собирал воедино эфир. Подбирал заклинание, которым бы удержал Киафа на месте до прибытия братьев.

Ради такой поимки стоило пожертвовать собой.

Магистр определился и пустил оставшийся эфир в руки. Поворачивался из последних сил для судьбоносного заклятия.

Но лишь подписал себе смертный приговор — бездарно и неумолимо.

Едва заметив, что он задумал неладное, Альдред понял: сейчас или никогда.

Флэй ускорился и на бегу вонзил кошкодёр ему в грудь. Клинок прорезал и без того ослабшее сердце.

Гексер вскрикнул еле слышно — и сразу затих.

Лиловый эфир потух, а руки упали на белый каменный пол.

Дезертир вырвал из трупа кацбальгер. Чернокнижник распластался на полу. Под ним подтекала чёрная лужа крови.

Беглец тяжело дышал. Пытался понять, что дальше делать.

Ответ пришёл скоро — и пришёл извне.

Кто-то скрипнул дверью на балконе. Он мотнул головой туда и заметил апельсина.

Чародей завопил истошно:

— Киаф! Он здесь! Все сюда!

Апостат хлопнул по стене.

Будто бы по всему зданию пошла сигнальная волна, привлекая внимание остальных адептов Культа.

Озабоченность отступников его персоной начинала злить ренегата.

На балконе помимо псионика показался ещё один элементалист — криомантка. Она метнула в него глыбой льда.

Киаф заблаговременно увернулся. Чуть было не запнулся об миротворческий щит.

Столкновение навело на дельную мысль.

Из всех дверей, которые вели в Форум, начали выскакивать мятежники.

«Приплыли».

Флэй не без труда поднял цельнометаллический башенный щит, упреждая шаровые молнии, снопы огня, кислотные комки и прочие заклинания.

В противном случае, он бы тут же отправился на тот свет.

Держать скутум староимперского образца было непривычно тяжело. Но только от него зависела жизнь возвращенца.

При каждом новом залпе ноги подкашивались. Альдред продолжал обороняться, медленно отступая к пробоине в стене.

Щит звенел, но держал удар.

Тем временем адепты Культа мало-помалу его обступали.

Иного выхода, кроме как через пролом, не нашлось.

Уж лучше вырваться на открытое пространство, разобраться на месте, нежели попасться в лапы террористов.

Между тем башенный щит гнулся всё больше. Бесконечно отражать прямые попадания эфира он был не предназначен.

Добравшись до просвета, Флэй бросил инквизиторский скутум и скрылся за стеной. Затем побежал в сторону руин прилегавших зданий.

В конечном счёте он мог выйти из оцепления, петляя среди развалин.

Мятежников слетелось на Киафа уже порядка пятнадцати. Они не отставали. И уж тем более не упускали из его виду.

По крайней мере, они прекратили обстрел на подавление.

— Не дайте ему уйти!..

Среди кучки бестолковых апельсинов затесался магистр в жёлтой мантии.

Это был сновидец, способный воздействовать даже на таких, как Альдред, через Аид. Когда как остальные бездарно растрачивали эфир, свой он копил и теперь наслал на беглеца кошмар. Сознание Флэя отбросило в Лимб, хоть он и не спал.

Тело перестало слушаться. Возвращенец упал в грязь, как подкошенный. Начал кричать, будто резанный боров.

Он схватился за голову. Перекатывался то на один бок, то на другой.

Аид — всеобъемлющий Тонкий Мир. Лимб же — отдельный уголок, занимаемый разумной душой в Серости. Кладезь людских сновидений. Колыбель их кошмаров. И в том числе онейроманты игрались и тут.

Позабыв обо всём на свете, Альдред в ужасе наблюдал, как неведомые хтонические монстры склоняются над ним. Гиганты изучали его чёрными глазами. Белки их глаз облепило воспалившимися капиллярами.

Их пасти раскрываются. Зубы цепляют конечности — вот-вот раскусят. Некоторые титаны дерутся между собой, не в силах поделить желанную добычу.

Что хуже, заклинание буквально плавило мозги, нарушая его функционирование. Тем больше, чем дольше Флэй противился пугающим образам.

Его сознание будто бы швырнули на раскалённую сковороду.

Абсолютно вся лимбическая система трещала по швам.

Сновидец рискнул пойти на такую жертву, стараясь выиграть время для своих. Ведь не сам Киаф был важен, а наследие, что растекается по его жилам.

— Быстрее к нему! — скомандовал онейромант.

— Да, магистр Парменион, — ответила пробегавшая мимо криомантка.

— Настоятельница будет довольна, — подытоживал сектант.

Он улыбался и гадал, какую награду получит от Иоланты Ламбезис.

К Альдреду бежал псионик, перенимая инициативу.

Хотел погрузить сознание Флэя в стазис, чтобы его можно было без проблем доставить, куда скажут.

Парменион позволил ему это сделать, щелчком пальца вырвав беглеца из цепких лап кошмара.

Ещё бы чуть-чуть, и тот стал бы парализованным овощем на всю жизнь.

Альдред затих. Он не чувствовал своего тела и был полностью подавлен.

Тупо глядел на псионика, что колдовал над ним.

Над Акрополем небо заволокло тучи. Вдалеке громыхнул гром. Полились первые капли дождя. Видимость резко снизилась. Ледяная вода остужала вскипевший рассудок.

Возвращенец бы и так оправился не скоро. Но для Культа надёжность стояла превыше всего.

Чародей не успел построить в воздухе и половину печати.

Откуда-то с крыши в него выстрелили из арбалета. Щелчок.

Болт прорезал воздух, ударился в лоб и пустил по всему телу электрический заряд.

Флэй устало наблюдал, как маг бьётся в конвульсиях. Стучит зубами друг об друга.

— Ба-ба-ба-ба…

Рунический снаряд был даже чересчур мощным. При контакте с целью он спровоцировал одномоментный разрыв мышц.

Плоть летела в разные стороны. На месте, где находился псионик, разлилась багровая морось.

Но даже тогда, обрызганный кровью, Флэй и ухом не повел.

Его неумолимо клонило в сон. Даже мысли не вязались в единый образ.

А сил хватало лишь, чтобы бороться с веками за открытые глаза. Ещё никогда это не давалось так тяжело.

Между тем сектанты переполошились, обнаружив себя в западне.

Быть не может!

— Откуда стреляли?! — бесновался магистр, концентрируя эфир в руках.

Глаза его горели, как изумруды. Вены светились потусторонним огнём.

Абстрактная проекция окружающего мира не выдавала местонахождение арбалетчика. Присутствие Киафа создавало помехи.

Даже воронья и собственных подопечных не видать.

Некоторые апельсины готовили заклинания. Встревоженно поглядывали на крыши.

Не говорили ни слова. Лишь пытались нащупать взглядом таинственного стрелка.

Без толку.

Маги инстинктивно жались друг к другу. Спиной к спине.

Тогда под их ногами из-под брусчатки выступила кипящая лава. Броситься врассыпную не успевали.

Стопы плавило в ничто. Над Акрополем поднимались душераздирающие вопли.

Крики обрывались будто на полуслове. Жидкое пламя в миг поглотило десятерых чародеев. А после — исчезло, как не бывало.

Оксиомант отступал к стене, полагая, что там безопасно.

Чародей уперся в стенку, затылком нащупав оконную раму. Миротворец, вызревший в гуля, уже ждал его.

Тут же потянул добычу во тьму, не боясь набить волдыри на руках.

Жертва только затянула вопль, как вдруг людоед выдрал ему зубами кадык и принялся увлечённо есть.

Кому-то из Культа взбрела в голову здравая мысль: бежать. Но едва он развернулся, упёрся мордой в металлический нагрудник инквизиторской кирасы.

Бедняга упал и стал отползать в сторону, глаз не сводя с «красной туники». Он заскулил, понимая: не жить ему.

Огромный причудливый меч, покоившийся на плече юстициара, пришёл в движение. Отступник взвизгнул.

Исполинское орудие со звоном порубило его надвое, лязгнув об мощёную дорогу.

Арбалет выплюнул болт вновь.

Стрелок только выглянул — и тут же скрылся, ринувшись к подъемному тросу.

Его цель изогнулась. Ухватилась за древко, что торчало из живота.

У его окровавленной ладони со свистом задрожал воздух.

Чародея тут же отбросило в стену, размазывая по поверхности.

Голова лопнула, оставив живопись на камне. Тело поползло вниз.

— Пощадите! — дрожащим голосом умолял юстициара апельсин.

Тот был неумолим, продолжая надвигаться, будто гора.

Не выдержав, трус побежал прочь.

Великан в рывке нагнал его, занося за спину меч, и матросским замахом оборвал греховную жизнь. Клинок порубил мятежника надвое.

Удар заключил в себе небывалую, немыслимую силу. Верхнюю половинку туловища подбросило в воздух.

Онейромант бегал глазами по улице. Метался из стороны в сторону. Не знал, куда и податься. Собрал остатки эфира в руках. Но не мог понять, какое заклинание использовать и на кого направлять.

Арбалетчик уже спустился с крыши вниз. Осторожно, с ухмылкой на лице крался сзади к двум оставшимся апельсинам.

Под бортом магазинного самострела был вмонтирован штык-нож.

Стрелок пустил его в ход, вонзая одному штык в позвоночник. Тот захрипел, выгнувшись. Шея перестала держать голову.

Второй обернулся — и тут же принял горлом внезапный удар. Тычковый нож в руке застрельщика сработал на «отлично». Сонную артерию надорвало, высвобождая кровь.

Чародей схватился за рану, упал в грязь. Он захлёбывался, судорожно дёргаясь.

Стрелок снял марионетку со штык-ножа и небрежно переступил через оба трупа, идя в сторону магистра.

Тот в ужасе наблюдал за расправой.

Спрашивал себя, как всех перебили так быстро.

Никто не успел что-либо сделать.

Одна смерть оказывалась ужаснее другой, подрывая боевой дух только больше.

— Что же… Как так? — не понимал Парменион, отказываясь верить в происходящее.

Из стены дождя выходили инквизиторы. Им не было числа. Отовсюду доносился шум битвы. Воины Церкви зачищали Акрополь от языческой скверны.

Завидев белые халаты, перепачканные в багровой и чёрной крови, маг всё понял.

Ему довелось перед смертью пронаблюдать в действии профессионализм персекуторов. Самых блистательных отрядов из элитного отдела Инквизиции.

Магистр инстинктивно пятился назад.

— Далеко собрался? — Донёсся холодный женский голос из-за спины.

Ужас нивелировал концентрацию сновидца.

Изумрудные жилы потухли. Дельмей только повернулся. И тут же ощутил чью-то руку в своей грудной клетке.

Затаив дыхание, он недоумённо склонил подбородок вниз.

Его тело стало полупрозрачным. Перчаткой с игольчатыми наконечниками инквизитор бесстрастно схватил саму его душу.

Ревнительница веры бесцеремонно вырвала её, не пролив ни капли крови.

Сжимая в перчатке зелёный пламенный шар, она сжала пальцы.

Душа лопнула со звонким треском, будто тонкостенный стеклянный сосуд. Осколки впитались в химеритовые иглы, питая хозяйку эфиром.

— Так-то лучше, — отметила девушка без улыбки.

Парменион её уже не слышал. Рухнул замертво.

Инквизиторы были повсюду, куда ни глянь. Альдред и не пытался их подсчитать. Сил на это попросту не осталось. Как и порадоваться нежданному спасению.

Он был уже на полпути, чтобы провалиться в беспамятство.

К нему подошла девушка из отдела персекуторов. Её он никогда не видел.

Белый халат не носила. Кольчуга выглядывала из-под полов плотной однобортной кожаной куртки с подкладкой из инквизиторского сплава на манер кураторской. Из-за спины торчало два парных клинка.

Язык онемел, и Флэй ничего не мог сказать, как бы ни хотел.

Ревнительница веры склонилась над ним. Тепло улыбнулась, изучая найденыша. На миг показалось, будто уж она-то его знала.

Только сейчас возвращенец увидел продолговатый шрам от меча, пересекавший её лицо в районе переносицы. Он образовывал крест, наталкиваясь на другой, от когтя неведомого чудовища.

Восстановили физиономию целители. Не изъян, а изюминка облика.

Глаза брюнетки горели гипнотизирующим изумрудным огнём. Будто сновидческим. Показалось ли?

Альдреду было всё равно: он едва ли понимал, что находится наяву.

— Сегодня твой счастливый день… — Слышал её сладкий голос Флэй.

Больше книг на сайте — Knigoed.net