Седьмая Луна. Декамерон 2

Глава 25-5. Яд

И вместо тысячи бранных слов Альдред, продолжая играть, попросту дотронулся до лица. Изобразил удивление на грани откровенной фальши. Принялся прощупывать щёки, височные доли, лоб, проминать их. Да только никаких провалов нигде не коснулся.

— Это что ещё за лихо? Какого?..

— Я обо всём позаботился, — бубнил без конца шумаец.

— Как это возможно? — потешался над ним пациент. — Неужто это препарат такой чудодейственный, что всё лечит? Прямо-таки философский камень! Которого нет.

— Препарат… — ляпнул доктор Ван, не зная, куда и деваться.

— И заразу убьёт, и чёрный нектар рассосётся, и кости обратно срастутся? Да ещё и так быстро? Доктор Ван, Вы настоящее открытие! — рассмеялся Альдред.

Ему их разговор напомнил один случай из репрессорской практики. Был у него уже один такой несговорчивый латентный маг, баловавшийся трансмутацией. Перегонял железо в золото, возвращая банкирам займы. Всё равно раскололся. Всё равно погорел.

— Умоляю, избавьте меня от этого шутовства! — не вытерпел врач. — Что Вы хотите от меня услышать? Говорите прямо!

Тогда Флэй поглядел на него серьёзно, приняв сообразный вид, и сказал:

— Доктор Ван, я не советую Вам держать меня за идиота. Признайтесь уже. Вы не просто врач, который работает в госпитале. Вы ещё и целитель.

— Это что-то меняет, я не пойму? — огрызнулся шумаец и скрестил руки на груди.

— Между Вами и Инквизицией? Ровным счётом ничего. Наоборот, просто к сведению говорю, во всём Равновесном Мире мало кто из магов содержится должным образом, по-человечески. Ну, чудотворцы, в основном. Ветвь Трансмутации. И целители. С них в Янтарной Башне и спрос меньше, — вспоминал ренегат. — Всё в порядке…

— Ничего не в порядке! — вспыхнул Ван, вставая со стула. Тот откатился чуть назад, скрипнув ножками. — Я в Круг ни ногой! Я не для того всю жизнь живу в тени!

Альдред протянул к нему руку, но не коснулся и пальцем.

— Доктор Ван, — призывал он. — Доктор Ван, я же сказал, всё хорошо. Сядьте.

Шумаец глянул на него недоверчиво, сверху-вниз.

Предатель ощерился, будто волк.

— Сядьте.

Тот вздохнул и всё-таки повиновался. Дезертир продолжил:

— На Вашем месте я бы удосужился почувствовать разницу. Вы не подрывали монастыри по щелчку пальца. Не мучили селян домовиками. Не подглядывали невидимыми, как в речке купаются бабы. Не плевали в лицо кислотой прохожему за то, что тот Вас толкнул плечом. Это всё не про Вас. Вы людей лечите. И к Вам отнесутся со всем надлежащим почтением. Даю слово.

— Инквизицию мне не за что любить. Вы выжимаете людей, как тряпки, и затем просто в печи сжигаете. Об этом все знают! — ворчал доктор Ван. — Больно надо становиться одним из ваших питомцев…

— Бывает и так. Я не спорю, — увещевал ренегат. — Но Вас это не коснётся. Вы спасли меня. И быть может, убережёте от эпидемии человечество. Какой Вам вольер!..

— Посмотрим, — проворчал врач.

— Само собой, — мягко согласился с ним беглец.

— К слову о Вашем лице, — пользуясь случаем, начал было шумаец. — Обождите.

Всего на мгновение, но Альдреду стало страшно. Доктор Ван отошёл к комоду и вытянул из ящика зеркало на ручке. Затем вернулся обратно и вручил дезертиру.

— Ознакомьтесь-ка с результатом. Думаю, Вас он удивит.

Тот недоверчиво глянул на врача. Немного помедлил, но всё-таки посмотрелся в зеркало. И тут же округлил глаза, сам себя в отражении не узнав.

Это был всё тот же Альдред Флэй, каким он знавал себя. Однако сейчас ренегат выглядел примерно так, как должен был. Если бы не тот давешний инцидент, когда они с ментором впервые увидели друг друга…

Губы предательски задёргались.

— Я… Я… Как это понимать? Почему?..

Естественно, глаза выглядели, как и всегда. Белки нормализовались. Радужки не источали свет искрящихся самоцветов. Хотя беглец и не подозревал, что было иначе.

Кожа определённо выглядела здоровее. Ни синяков, ни ссадин, ни кровоподтёков. Даже мешки под глазами чудесным образом ушли. Это отчасти настораживало. Так не могло быть. Если забыть, что этот шумаец — чародей.

Его нисколько не смущало, что борода выбрита гладко. Но в свете солнца точки поспевавших волос приняли естественный, натуральный цвет. И то же самое шевелюра, заботливо остриженная доктором Ваном. Порой ренегат забывал, каким был когда-то.

Он снова видел перед собой вполне здорового внешне юношу. Только от прежней седины, словно соль перемешали с перцем, не осталось и следа. На месте серых патл теперь шли молодые, но уже достаточно длинные побеги русых волос, отдалённо напоминавших цветом рожь.

Впредь Альдред и впрямь выглядел на свой возраст, а не на невесть, сколько лет.

С момента вербовки в Священную Инквизицию Флэй перестал улыбаться также часто и также искренне, как до того. Но сейчас его губы изогнулись сами собой. Юноша, можно сказать, испытал подлинное счастье.

«Привет, паренёк, — думал про себя ренегат. — А неплохо выглядишь…»

Доктор Ван поспешил пояснить:

— Таков эффект белого нектара. Я же говорил. Он прекрасно помогает человеку восстановить здоровье. И отсюда вытекает рост волос и ногтей после горсти эфира. К тому же, улучается состояние кожи. А как правило, внешний здоровый вид говорит уже о здоровье внутреннем.

Флэй рассмеялся незлобиво.

— Значит, седые старики смогут снова почувствовать себя молодыми? За счёт возвращения былого цвета волос, я имею ввиду.

Шумаец улыбнулся ему снисходительно.

— Это вряд ли. Никогда о таком не слышал. У молодых ещё может что-то поменяться. Как у Вас. В Вашем случае я это заметил случайно. Когда усыпил Вас. Видимо, прилив крови дал знать. Волосяным фолликулам немного досталось, без понятия. Я вообще-то не цирюльник, но вид у Вас был настолько дикий, что решил придать Вам… более вменяемый облик, что ли.

— Спасибо, — искренне ответил Альдред, передавая зеркало.

Дезертир до сих пор не мог поверить, что это взаправду. Одновременно с тем ему стало жаль Равновесный Мир и всех его обитателей. Всего на мгновение, и тем не менее. Ведь гармонисты со скрипом перенимали что-либо у чужих культур. А такие самородки, как доктор Ван, залегают на самое дно. Вместе со своими идеями, тем потенциалом благодати, что они могут нести в массы. И лишь с приходом Чёрной Смерти тот же шумаец хоть как-то сумел поднять голову, показаться на свет.

«И всё-таки многое в Западном Аштуме стоило бы поменять бесповоротно…»

— Рад помочь, — из вежливости сказал тот.

Конечно, теперь ему пришлось бы часто втолковывать знакомым, что за чудесные метаморфозы пришлось претерпеть. А Флэю, наоборот, хотелось бы скрыть факт заражения чумой. Но тут уж не попишешь. По крайней мере, если доктор Ван окажется в лоне Инквизиции, всё будет на порядок проще. Он не даст соврать.

— И от чумы вылечился, и сам преобразился, — бормотал дезертир, довольный, как слон. — Какой там сегодня день календаря? Буду отмечать его, как второй день рождения.

— Боюсь, я должен Вас предупредить кое о чём… — стушевавшись, добавил врач.

— Предупредить? — Альдред напрягся. — И о чём же?

— Нектар всё так же циркулирует в Вашей крови. Он никуда не исчез. Мы просто обернули заражение вспять. Патологических воспалений больше нет. Процесс превращения пресечён на корню. Но возбудитель… Возбудитель, можно сказать, стал частью Вас, господин инквизитор. Как-то так пока.

Тот вновь стал белым, как мел. Он подозревал, что это сулит лично ему. Избавиться от влияния архонта так до конца и не вышло. Альдред испытал животный страх, ведь Актей Ламбезис мог вновь затеять свою грязную игру. В любой момент. По щелчку пальцев. Флэй же был по горло сыт уже пережитым.

— И что это должно значить?

— Честно сказать, понятия не имею. — Доктор Ван развёл руками. — У предыдущего пациента ничего подобного не наблюдалось. Но опять же, и дозировка ему была дана совершенно другая. Но не переживайте. Бояться нечего. В конце концов, нектар — это ведь всего лишь соль. Имею ввиду, в первую очередь. А соль, как правило, из организма на раз-два выводится. Просто нужно немного подождать.

Ренегат насупился.

— А пока этого не произошло, чего ждать? Я начну метать во всех молнии, либо питаться солнцем и перенаправлять его лучи через себя?

Доктор Ван хмыкнул.

— Конечно же, нет. Просто стоит поберечь себя. И всё будет хорошо.

— Утешили! — буркнул Альдред. Призадумался — и махнул рукой. Тут уже ничего не сделаешь. — Ладно, дальше это уже моя головная боль.

— Выше нос, — попытался подбодрить его врач. — Сегодня Вам крупно повезло, господин инквизитор. Нам повезло…

— Пожалуй, — не стал спорить Флэй, отрываясь от мыслей о следе архонта во всем этом чудесном исцелении.

Он поглядел на шумайца.

— Так когда выдвинемся к Акрополю?

Чужеземец стушевался и стыдливо отвёл глаза. Нервно ощупал шевелюру, а затем, что-то промямлив, уже повторил громко:

— Сожалею, но я должен остаться. Моё исследование так и не закончилось. Даже сейчас я сильно рискую, раз прекратил свои наблюдения. В конце концов, снаружи явно опаснее, чем здесь. Я слышу это каждый раз, когда солнце уходит.

Альдред недовольно погонял воздух во рту, призадумавшись глубоко. Спросил:

— И как нам тогда быть?

— Я думаю, лучше всего будет, если Священная Инквизиция пришлёт в госпиталь своих людей. Ко всему прочему вдобавок, мне необходим ещё нектар. Уверен, у Вас его вдосталь. Это значительно ускорило бы процесс…

Флэй и не заметил, как начались пресловутые проблемы. Однако приступ паники он зарубил на корню. Пойдет с ним доктор Ван сейчас, либо же за ним придут инквизиторы другие, сути дела не меняло. То, за чем пришёл, Альдред уже получил.

Вернув себе самообладание, ренегат пошёл на хитрость:

— Начальство не поймёт, если я возвращусь в одиночку. Хотя бы покажите, в чём суть вашего исследования.

Шумаец ответил не сразу. Он скрестил руки на груди. Порой топал ногой, размышляя. Наконец, доктор Ван созрел и мотнул головой на выход из операционной:

— Следуйте за мной.

Предатель вышел за ним в коридор. Чужеземец открыл одну из десятка дверей, что предстали перед взором беглеца. Они зашли туда. Пока шумаец возился с ключами, Альдред успел привыкнуть к полумраку пустовавшего отделения. Это была личная палата. По всей видимости, для пациентов, которые могли себе это позволить.

Здесь царила кромешная тьма. А из неё ни с того, ни с сего показались два люминесцентных белёсых глаза. Гуль. Тут врач держал обратившегося упыря. Тварь, заприметив двух здоровых людей, захрипела. Вырываться не стала. По всей видимости, покоилась тут давно и успела сгнить и ослабнуть. В пользу этого говорила удушающая вонь раздражения.

Врач время зазря не терял. Зажёг свечку и посветил огоньком на людоеда.

Неимоверно тощий, обессилевший. Еле шевелил головой. Но всё равно тянул пятерни к здоровым людям. Альдред при виде него скривил лицо и спросил, шипя:

— Твою же м-мать… Как это понимать?..

— Это доктор Магри. Мой сменщик. Это единственный доступный экземпляр. Я… наблюдаю за ним, в общем-то. И попутно пытаюсь вылечить. Но пока ничего не выходит. Он переносит любые дозировки. Хоть бы хны. Так что смотрю за его состоянием. Сколько заражённый способен прожить без пищи в благоприятных для себя условиях. Нельзя его оставлять. Время смерти должно зафиксировать с точностью до часа. Повторюсь, до часа. Не больше. Это край.

Доктор Ван убеждал, как мог. Зря старался.

У Флэя в голове разорвался целый пороховой склад. Он вспомнил, за что недолюбливал что врачей, что учёных, что естествоиспытателей, когда речь заходила об опытах над людьми. Конечно, обращённого врача можно было назвать одним из таких с натяжкой. Если забыть одну простую вещь: сознание Магри никуда не исчезло. Сменщик всё ещё там, пленник собственной непослушной плоти.

Говорить что-либо доктору Вану не стал. Смысл невелик. Не его это дело. И пусть милосерднее было бы прервать страдания упыря в бренном мире, Смерть всегда приходит по расписанию. Незачем её торопить.

— Что ж, теперь понятно. — Альдред, надув щёки, шумно выдохнул. — Я всё передам. Ведите свои опыты. Людей пришлём.

Ему не хотелось больше хоть сколько-нибудь находиться в этой палате, пропахшей гниющей человечиной.

— Договорились, — отозвался шумаец. — Спасибо за понимание.

Ренегат хотел было уже идти, но его внимание что-то привлекло. Флэй вгляделся в лицо упыря. Тот вполне осознанно улыбался ему. А когда захватил внимание дезертира, попытался что-то сказать. Язык у доктора Магри уже отсох. Лепетал только что-то губами. Два слога. Раз за разом, будто пытался предостеречь Альдреда.

По губам беглец читал едва ли хорошо. Но тут у него почти мгновенно закрались пугающие ассоциации. Казалось, гуль без конца повторял: «бе-ги», «бе-ги», «бе-ги».

— Что за… — начал было Альдред, как вдруг услышал гудение с улицы.

И шумаец, и он сам отреагировали чересчур поздно. Палата взлетела на воздух от порыва эфира, воплощенного в Материю. Их отбросило взрывной волной. Флэй ударился об стену и растянулся на полу. Рядом лежал врач, вереща надрывно и срывая голос.

Несмотря на боль, что обуревала всё тело, ренегат потрудился встать. Он понимал, что медлить нельзя: от этого зависела его жизнь. Приподнялся на колени. Глянул туда, где ещё полминуты назад стояла палата. Из здания госпиталя магией выдрало солидный кусок, являя происходившее на улице.

Предатель увидел то, чего никак не ждал. К ним медленно подлетало существо, которое должно было обитать в воде, но никак не парить в воздухе. Скат — неестественно огромный. А на его спине стоял мертвенно-бледный человек в причудливой броне. Его глаза горели призрачным, изумрудным огнём.

Альдред поневоле начал вспоминать, где они могли встречаться раньше. Он показался ему смутно знакомым. Точно. Ярмарочная Площадь. Столкнулись они — совершенно случайно.

Он понятия не имел, кто это мог быть. Да и времени на выяснения не было. Нужно было убираться отсюда подобру-поздорову. Флэй глянул на доктора Вана. Эффект Материи сказался на нём куда сильнее. Магией разорвало ноги по самые колени — ткань и плоть перемешались. Шумаец орал и брыкался, не переставая.

До конца не понимая, что вообще творит, Альдред растерялся и просто потащил врача за руки вглубь коридора. Грубо, бестактно. Что-то бормотал, пытаясь успокоить чужестранца, но даже сам себя не слышал: его ошеломило. А сознание молчало. Наверняка плёл сущую околесицу.

Вместе они преодолели не больше, чем несколько шагов. Потом Флэй остановился, впадая в ступор. Он пригляделся, обратив внимание на культи шумайца. Из-под его оголившейся кожи у обрывков ног начали выползать в изобилии жирные трупные черви. Выбираясь наружу, они падали на пол, оставляя за собой кучкующиеся дыры, что сходились в целые кластеры. При виде них Альдред потерял дар речи.

«Дыры. Дыры. Дыры!..»

Ничего тошнотворнее дыр Флэй в жизни не видел. Его чуть не стошнило прямо на доктора Вана. Он отвернулся, не в силах смотреть на это безобразие. Врач пал к его ногам. Уже мёртвый: кровопотеря и несусветная боль сделали своё дело.

Потуги пошли коту под хвост. Вместе с доктором Ваном умер секрет чудодейственного препарата. И неизвестно, найдется ли в Равновесном Мире ещё один гений, который бы предложил Аштуму эффективное лекарство…

Чертыхаясь, ренегат побежал прочь по коридору. Как раз вовремя. Чародей повторил удар, дробя магией уже целое отделение, что тут же взлетело на воздух. Вперёд удиравшего дезертира засквозил сизый свет. Кто бы знал, что это за Ветвь.

Каким-то чудом, слабо соображая, что делает, Альдред всё же добрался до двери из отделения. Стал судорожно оттягивать шпингалеты. Когда закончил, пнул створки. Пробрался между ними спешно. Ринулся по коридору дальше. Уже оттуда видел Прощальную Розу, пояс с кинжалом и бандитский плащ.

Заполучив свои вещи обратно, стал судорожно подпоясываться, одеваться. Взял бастард в руки. Только шагнул вперёд, как чуть впереди от магического заряда вышибло стену. Грохот стоял невообразимый — от него пухла и выла голова. Альдред чуть было не упал. За сизым сиянием эфира последовал солнечный свет.

На глаза преследователю Флэй решил не показываться и бросился к лестнице на первый этаж госпиталя. Незнакомец искал его. Без конца кружил над зданием. Бил в больницу магией наугад, буквально разбирая строение по частям. А его скат время от времени заунывно выл на всю округу.

Альдред махом спустился на первый этаж и побежал по холлу на выход. На свет. Весь госпиталь трясся. Где-то в восточном крыле осыпался потолок. Его это не заботило вовсе. Лишь бы только выбраться под открытое небо, пока здание не сложилось гармошкой. Флэй вырвался под лучи палящего солнца, уже достигшего зенита.

Он бежал на пределе своих возможностей. Покинув территорию больницы, дезертир остановился, чтобы отдышаться. Глаза ему заливал пот. Казалось, вот-вот, и выплюнет наружу лёгкие. В ушах стучал пульс. Не зная, куда и деться от немощи собственного тела, Альдред не сразу увидел: он потонул в чужой тени.

Прямо над ним пролетал огромный небесный скат. Всадник нашёл его.

Бледный, как смерть, человек. С мерцающими изумрудными глазами, как у призрака из глубин Серости…