Седьмая Луна. Декамерон 2

Глава 21-3. Шестёрка

«О, нет! С такими, как вы, ребята, я в одном поле и погадить не присяду», — думал ренегат. Его больше волновало даже не это: госпиталь Сестёр Милосердия где-то близко, буквально за поворотом.

Но в то же время и далеко. Пока Альдред медлит, чума планомерно убивает его и обращает в новоявленного упыря.

И быть может, уже этой ночью сознание Флэя отойдет на второй план, уступив разуму роя.

Если не поторопиться, дезертира ждёт поистине печальная участь: лезть на стену от мук в ментальной тюрьме, пока безвольное тело вкушает человечину, пачкая одежку.

Свою мысль, однако, Маки не закончил.

— Да только «Шаньтоу» мы тоже покидаем. Пацаны сбегали, проведали относительно безопасные тропки на север. Там, говорят, безопасно. Никому подыхать здесь по-пустому не охота. И мы пойдём. Вот только надо уладить пару вопросов…

Его намёк повис в воздухе гнетущей паузой. Альдреду ясно дали понять, что его пытаются вовлечь в крайне сомнительную и опасную авантюру. Хуже всего другое: у него нет права отказаться.

Мало того, что перед ним свиту расставил основатель Тринадцати, нетерпящий отказа, так ещё и рыжий верзила прав от и до. Вокруг района красных фонарей полно свежих, высоких зданий, где обосновались рабочие Ремесленного Квартала. В этих местах Альдред никогда не ходил: чересчур далеко от Янтарной Башни. А мыкаться, тыкаясь мордой в углы, как слепой котёнок, нынче чревато.

Ситуация складывалась так, что Глен Макивер уже взял нерадивого ренегата в заложники. Флэй это понимал. А Маки — подразумевал. Про себя дезертир выругался в сердцах, не веря, в какую передрягу вляпывался на ровном месте. Тянуть кота за хвост не стал и спросил прямо:

— От меня что требуется?

Беглец не переставал приятно удивлять. Велат осклабился.

— Вижу, ты не лезешь за словом в карман. Даром что инквизитор. Хорошо. Люблю вести дела с такими людьми. Это особенно важно для предпринимателя вроде меня.

Глен беззастенчиво похлопал Альдреда по предплечью. Легонько, но Флэя ноги удержали еле-еле. Дезертир поморщился от боли: чума как будто проросла в плоть, вызывая жгучую, беспрестанную боль. Каждое касание только усиливало его муки.

— На севере Города градоначальник организовал что-то вроде зеленой зоны. Без больных. Там полно беженцев с юга и востока Саргуз. Абы кого не пускают. И сначала тщательно досматривают, болеет человек или не болеет. Мне с братвой надо туда.

— И в чём проблема? — не понимал Альдред.

— Сам-то как думаешь? — усмехнулся Маки, не скрывая высокомерия. — На проходной трубить надрывно, что мы из Тринадцати? Поросячьим визгом умолять, чтоб позвали бургомистра, и тот нас опознал и пропустил? Нет, родной. Это так не работает.

— Есть варианты?

Макивер вздохнул тяжко.

— Только один. Подорожная грамота. В заражённой части Города этим поставили заниматься не абы кого — Дарио, мать его, Мадонию. Ему решать, кого впускать, кого на рогах катать. Печать всё решает. У проходной ни шагу дальше не пройдёшь, пока не получишь бумаги, будь он неладен! Эти дегенераты другого языка просто не поймут.

— Начальник стражи, значит…

«Если он без зазрения совести приказал расстрелять протестующих горожан, тех, кто забрался к нему на задний двор, и вовсе на вилы посадит. Сядет в уголке и будет наблюдать, пока не сдохнут…»

Амбал показал куда-то в сторону.

— Он сейчас должен восседать в гарнизонном донжоне Восточного Муниципалитета. Между Рыбным Рынком и районом красных фонарей. Составить подорожную грамоту, поставить печать — и вуаля, мы в дамках! Заодно и обчистим их арсенал. С тесаками много не навоюешь. Ни здесь, ни в зелёной зоне. Нужно что-нибудь повнушительнее. Огнестрел, на-при-мер.

Глен плотоядно улыбнулся.

«Этот хобот задумал что-то нехорошее», — понимал ренегат. Законник в нём, уже полумёртвый, бил тревогу. Но дезертир на то и дезертир, чтоб думать лишь о себе. Тревогу за тех, кто ему и не брат, и не сват, он в миг отбросил прочь.

— И соответственно, ты хочешь, чтобы в донжон к Мадонии полез я? — догадался Флэй. Погонял задумчиво воздух во рту.

— Браво, Альдред. Именно так, — подбодрил его Макивер.

Ренегат поджал губы, язык заскользил по зубам. Как если бы он хотел тщательнее прочувствовать горький вкус полного бесправия. Но нет. Просто размышлял.

— Есть какие-нибудь сведения о ситуации в городском гарнизоне?

Глен лишь пожал плечами. На лице проявилась надменная ухмылка.

— Ты не переживай так. Одного я тебя туда не пущу. Нам в первую очередь не помешали бы твои руки, чтоб забороть, кто рыпнется, и проблем не возникло. Ты по уши вымазан в крови. Уверен, и человека, и зверя ты легко порубишь. Видно по тебе, ты бывалый у нас персекутор.

«Да. У меня богатый послужной список. Меньше, чем за месяц, построил целую гору из черепов, — шутил про себя дезертир, как вдруг засопел. — Какие же вы ушлёпки…»

Амбал зыркнул в толпу, отбирая самых удалых ребят. И в то же время тех, кого ему было жалко меньше всего.

— Сивый. Копф. Глизи. Подойдите.

Трое бандитов просеменило к ним с Альдредом поближе. Ренегат мельком оглядел их, с неудовольствием подытожил:

«Ну и хмыри. Один смешнее другого…»

Дезертир вздохнул еле слышно, стараясь не выказывать отчаяния, что сдавило ему виски и горло. Уже мысленно смирился с тем, что его в очередной раз используют. Поэтому старался расслабиться и извлечь для себя как можно больше выгоды.

В конце концов, Тринадцать могли его провести аккурат к Циановым Дворцам. Там пройти шагов четыреста — и упрёшься в ворота Госпиталя. К тому же, огнестрел и ему бы не помешал. Весьма кстати пришёлся бы офицерский кремневый пистолет. И связка арбалетных болтов. А в идеале — и парочка пороховых бомб.

«Ладно, ладно. Может, это и к лучшему. Главное, не сдохнуть по дороге…»

Маки не хотел знать, что о его повелении думает Альдред Флэй. Для него и так было очевидно, что ренегат согласен: либо так, либо вон вперёд ногами.

— Они в курсе дел. Так что берегите друг друга, пацаны. Вы мне нужны живыми. С грамотой и оружием. За мной не заржавеет, сами знаете. Ждём вас.

Копф — самый уродливый из троицы — кивнул. Сивый, старейший из них, улыбнулся вымученно. А Глизи, совсем ещё сопляк, примерно возраста Альдреда, мечтательно закатил глаза: ума ему пережитый опыт не прибавил.

Флэй почувствовал, как наполняется решимостью. Но не от предвкушения славного приключения. Просто яро возжелал поскорее разобраться со всем и наконец-то воспользоваться эфемерным шансом упасти свои тело и душу.

Он спросил у Глена:

— И когда выдвигаемся?

Тот сказал лишь:

— Прямо сейчас.

За хлёстким призывом Глена Макивера последовали спешные сборы. Прихвостни его отдали ренегату арбалет. Из рук бандита Флэй принял оружие насупленным.

Внимательно осмотрел борт и плечи самострела. Без каких-либо повреждений окромя косметических. Можно смело стрелять.

«Кто знает, как бы повернулся этот день, если бы я всё-таки застрелил кого-то из их братии…» — резонно подметил Альдред, убирая на плечо арбалет.

Ему тут же передал уже другой преступник его стилет. По всем правилам рукоятью на берущего. Но отнюдь не из почтительности или хотя бы приличия.

У головореза на лице было написано, что инквизитор для них ничем не лучше борзого законника. Даже если бы Тринадцать знали о предательстве беглеца, навряд ли их отношение бы поменялось.

В их понимании блюститель правопорядка, даже бывший, даже церковного, — это клеймо на всю жизнь.

Под рукав Альдред отправил стилет. Между тем Глен Макивер, прикрыв глаза ладонью, посмотрел в сторону моря. Приценился, сколько примерно времени есть в запасе у его шестёрок. Опустил к груди подбородок и утвердительно кивнул сам себе. Глава банды подошёл к внеплановому союзнику и трём своим подчинённым со словами:

— Ближе к раннему вечеру тучи дойдут и досюда. За это время Вам нужно разобраться с Мадонией и вернуться. Как только придёте, мы сразу двинем в сторону Северной стены. Чтоб к ночи уже забыть обо всём, что здесь имело место быть…

Ренегат задумчиво погонял воздух во рту. Северная стена — одна из тех, что разрубала Саргузы на части. У Города история тянется чуть ли не с самого зарождения человеческой цивилизации на Западе. И естественно, рос он из-за этого вкривь и вкось. Всякий раз появлялись новые и новые укрепления.

Шутка ли, раньше тираны ограждали город от варваров и враждебных местных государств, которые по нынешним меркам больше напоминали общины.

Со сменой власти в Дельмее Магне все последующие правители использовали стены больше для расслоения общества. Отделения богатых от бедных, свободных граждан от рабов, праведников от неверных.

И когда правитель из норманнов завоевал Саргузы, ничего не стал менять. Его также интересовали стены, но на уровне собственничества: оградить Ларданы от всяких посягательств извне. Примитивно, зато кристально понятно.

Всякий на его месте, однажды дорвавшись до власти над богатейшей и самой южной точкой Запада, вгрызся бы в новую вотчину зубами и ногтями. Только бы его династия вечно удерживала титул герцога.

Знай он о Чёрной Смерти за века до этих дней, как изменилось бы будущее?

Так или иначе, Северная стена внутри Города — единственная целиком уцелевшая. И когда началось поветрие, местные власти не преминули возможностью воспользоваться ей. Все остальные сыпались из года в год, обращаясь в руины и придавая Саргузам особый шарм. Горькую память о том, что несвобода человека никуда не девается и просто переходит в совершенно другие плоскости.

Дезертир почти не слушал Глена, погруженный в тяжкие думы:

«Меня же тоже ожидает эта проклятая Северная стена. Ведь инквизиторов с той стороны едва ли пустят, просто взглянув на лычки. Коих у меня нет! Ха-ха, чтоб вас…

Оттуда попасть в Акрополь — дело плёвое. Но нет же, с этой заразой в моих лёгких там нечего делать. Если Тринадцать пропустят внутрь, я мог бы вместе с ними пройти. А так — борода. Возможно, стоит попробовать и на себя выписать подорожную грамоту?

Если доктор и правда творит чудеса, это значительно мне облегчит жизнь. В противном случае, потребуется отыскать иной путь. И к нему следует быть готовым…»

По плечу Альдреда ни с того, ни с сего хлопнул Глен, осклабившись. Флэй встрепенулся, гаркнув. Зараза в очередной раз утащила его в глубины сознания. Если тенденция усугубится — и не в лучший момент, его жизнь окажется под угрозой некстати.

— Не подведи, земляк, — настоятельно призывал Маки, отходя.

Амбал свистнул свите своей, и все вместе они побрели обратно в «Шаньтоу».

Кто-то из бандитов смачно сплюнул на мостовую прямо у ног дезертира. Флэй косо поглядел на него, тонко почувствовав невербальный посыл в поведении разбойников.

Если кратко, ренегат крупно влип. И если во время налёта на донжон сообразить не сумеет, как обыграть ситуацию грамотно, не видать ему и госпиталя Сестёр Милосердия.

К нему подошёл Копф. За его спиной встали Сивый с Глизи. Уродливый лысый мужик со стеклянными голубыми глазами. Альдред поджал губы, смотря в его лицо. Ни шевелюры, ни бороды, ни усов — и даже брови казались едва заметными из-за своего жидкого, золотистого цвета. Этнический лур, как выяснилось по акценту.

Он сказал строго:

— Не отходи далеко, чужак. Если тебя схватят эти твари, ты нам только подгадишь.

Флэй хмыкнул, глядя на него надменно. Ему было сладко от пассажа, что зародился в голове тут же. Самое приятное, он имел полное право так сказать:

— За меня переживать не стоит. Побывай вы, где я, там бы и легли костьми. Уж поверь мне на слово…

Глизи, молодой и задиристый сморчок, вякнул:

— Много о себе думаешь, паря!

Сивый казался из них наиболее склонным к рациональному мышлению и хладнокровию. Он подался чуть вперёд, встав между Альдредом и Копфом. Заговорил:

— Вообще-то, у нас есть чёткий приказ от Маки, который надо выполнить. Я не советую тратить время на пустую болтовню. Оно нынче дорого.

Лысый злобно зыркнул на ренегата. Флэй приподнял с вызовом бровь, являя собой воплощение бессмысленной бравады. Глизи что-то пробурчал себе под нос. Копф расслабил тело и вздохнул:

— Ай, плевать. Идёмте уже.

От «Шаньтоу» четвёрка шестёрок направилась на юго-запад, в сторону улицы, которая через пять-шесть кварталов бы вывела их на Рыбный Рынок. Это при обычных условиях. Игра света и тени ранним утром накладывала свои ограничения на передвижение компаньонов. Стоило идти по солнцу. Ладно бы оно застыло в небе, но нет: и звезда, что даровала жизнь и тепло, двигалась наравне с ними.

Их группу вёл Копф. Было сложно сказать, сколько этой лысой обезьяне лет. Зато невооружённым глазом Флэй видел: он — самый способный из всей троицы. И силён, и свиреп, и сообразителен в достаточной мере, чтобы вести за собой трёх товарищей.

Молодчик являл собой скорее живчика, чем пробивную силу. Его отобрали как вьючное животное, чья спина стерпит ружья. Сивый же, скорее всего, умел работать с документами, но в бойцы годился едва ли.

Ренегат ни о чём не разговаривал с бандитами. Они не представляли для него совершенно никакого интереса: просто попутчики.

Благо, те относились к нему примерно также. Тем не менее, Альдред наблюдал за тем, как прихвостни Маки ведут себя на улицах Города. Пытался очистить зёрна от плевел, поняв принцип успешности их вылазок.

Ему действительно было, чему поучиться. Он решил довериться Тринадцати до поры до времени: в случае чего ему ничего не будет стоить умертвить их и сбежать. Главное, после разгрести последствия.

Головорезы не дошли до конца солнечной улицы. Альдред пригляделся — и действительно, следовать и дальше бессмысленно. Перекрёсток буквой «Т» вёл по обеим сторонам на затенённую улицу, где в два ряда высились клоповники, в которых жили временщики из провинции, да приезжие авантюристы. Даже если упыри затихли, это совсем не значит, что их там нет.

Ноги повели группу в проулок, целиком залитый утренним светом. Шестёрки спускались по мокрой лестнице вниз, укрывая глаза от слепящего солнца. Лужи после ночного ливня стали уже подсыхать, и в воздух поднялась удушающая влага. Казалось, будто лёгкие наполняла капля по капле вода. Ещё и спуск оказался долгим. Для Альдреда это стало испытанием вдвойне: он силился, только бы не закашлять.

Чуть ли не вслепую, Тринадцать спустились к площади, являвшей собой шестиугольник, окружённый двухэтажными домами из серого камня. Эти уже построены при Герцогах, но неизвестно, кому те принадлежали до мора.

Когда рыночная экономика западного образца расцвела в Саргузах пышным цветом, в некоторых уголках Города нищета и блеск стали тесными соседями.

Свой статус люди примеряли на работе и дома, сливаясь на улицах в единое серое ничто. И никакие пёстрые наряды не могли никого выделить на фоне остальной немытой и безликой толпы.

Небесное светило чуть отклонилось вверх, к зениту, ослабив яростный напор на зрение. Группе открылось истинное назначение площади.

Это был небольшой закуток, общий задний двор, где люди отдыхали под сенью мелких пальм и набирали воду из колодца.

— Вода… — мечтательно прошептал Альдред.

За минувшие дни жидкости он потерял изрядно, сам того не ведая. В условиях саргузского светопреставления у него не было и малейшей возможности просто взглянуть на себя со стороны, прицениться, насколько изменился.

А между тем преображение было поистине пугающим.

Если б не ремень, штаны б с него спадали при ходьбе. Рукава слегка висели: это сдулись мышцы. Даже просто одежда с жалкими остатками доспехов чуть гуляли, больше не прилегая плотно к телу.

Энную долю собственного веса он попросту выпотел. И был на грани обезвоживания, о чём и помыслить не мог, раз уж всё внимание его организма было приковано к заразе. Куда ни плюнь, что бы ни делал Альдред Флэй, стресс проходил красной нитью через все его мытарства.

И если для одних испытания обеспечивали рост, в его случае они только усугубляли, ускоряли увядание души и тела.

Кожа приобрела сомнительный оттенок слоновой кости. Местами на лице просматривались некие подозрительные синюшные пятна.

Подкожные прыщи?

На деле же, там, под слоем эпителия отчего-то запеклась кровь. Словно что-то рвалось наружу.

У него разбухли веки. Щеки стали впадать, губы подсохли, а целый глаз чуть вылез из орбиты. А второй попросту заплыл, синяк так до сих пор и не рассосался.

Он, сам того не подозревая, теперь отчасти смахивал на Копфа. Потасканного, как дворовая собака, побитого Копфа.

Любой, взглянув на него сейчас, был бы твёрдо уверен в одном: этому бедолаге недолго осталось. Быть может, лишь бешеное желание вырваться из кошмара в Саргузах держало Альдреда в живых до сих пор.

Хотя, даже если этому всё-таки удастся произойти, что будет дальше?..