Андрей Коробов Седьмая Луна. Декамерон 2

Интерлюдия 1. Замысел

Папа Цимский ощутил то, чего никак не ждал при купании в личной терме.

Холод.

Холод, струившийся между пальцев, поражённых подагрой. Холод, неспешно поползший по варикозной ноге ядовитой змеёй.

Аркадий III почуял неладное. Недоверчиво приоткрыл один глаз и встрепенулся, узрев происки нечистой силы.

Праздные мысли о том, что было, есть и будет, померкли в один миг.

Всё потому, что в горячей солёной воде, словно дым, клубилась кровь. Она образовывала багровые облачка и быстро заполоняла купальню, которая стремительно начала переливаться за края.

Мурашки побежали по грузному, дряблому телу. Понятия не имея, что происходит, понтифик встрепенулся.

Он со всплеском подорвался, как ошпаренный. Вода, смешавшаяся с кровью, облепила его целиком.

Вдруг папа остолбенел и прищурился.

Его внимание привлекло нечто, тихо всплывавшее на поверхность горячего источника. Увиденное напоминало ему увесистый клубок спутавшихся чёрных волос.

За ним из купальни один за другим показывались другие — седые, рыжие, каштановые, белокурые. Они стукались друг об друга, будто гимнастические мячи, перекатывались, открывая патриарху истину…

Это были головы.

Десятки отрубленных голов, заполонивших всю терму. Перекошенные, безжизненные, но хорошо различимые лица — мужские и женские, от стара до млада.

Святой Отец не знал, что хуже: сам факт чертовщины, или то, что этих людей он когда-то знал, а некоторых — лично благословил на доблестное служение Церкви в качестве Верховного Инквизитора.

Некоторые из них служили аж за тысячи вёрст от Вечного Города.

Откуда они здесь?..

Ему хотелось кричать — надрывно, протяжно, будто маленький ребёнок, увидевший разжиревшую крысу.

Его перегнали — в соседней комнате раздался девичий вопль, преисполненный животного ужаса.

Понтифик осёкся, слыша, как в сторону термы кто-то бежит, сверкая пятками. Шлёпая мокрыми ступнями по дворцовому каменному полу.

Внутрь ввалилась голая служанка, составившая ему компанию и только убравшаяся восвояси. Ошарашенный происходящим, папа встречал её недоумённым взглядом.

Девушка в упор не видела Его Святейшество, попросту спасаясь бегством.

Увы, этому не суждено было сбыться. Преследователь не дал ей скрыться за дверью в коридор, вдогонку послав сноп голубоватой жижи.

Кислотная сфера лопнула при столкновении с кудрявым затылком, распадаясь на сотни брызг.

Оксиомантия, понял Святой Отец.

Ноги бедняжки подкосились. Она распласталась на каменном полу, сдирая с боков слоями кожу.

Ещё миг назад прекрасная в своей юности, невинности и наивности, служанка поглядела единственным уцелевшим глазом на Аркадия III.

Больше половины её черепа разъело и превратило в кровавый, студенистый суп.

Жижу разбрызгало повсюду. Гранитовый пол зашипел местами, расщепляясь.

Кусок мозга, выглядывавший из-за костей, пузырился. Из-под новоявленного, изуродованного трупа подтекала ручейками кровь.

Немощный понтифик онемел, будто проглотил язык.

У него в голове не укладывалось, что посторонние сумели проникнуть во дворец Святого Самуила, в самое сердце Церкви, и подобраться к папе так близко.

Как? Но кто же это? Кто…

Ответ не заставил себя долго ждать. В терму друг за другом прошли силуэты в чёрных мантиях. Лица скрывали ребристые маски из латуни.

У кого-то капюшонах были нахлобучены черепа парнокопытных с местами обломанными рогами. У кого-то вместо этого — шкуры хищных, экзотических зверей с подвязанными на шее лапами. Как у языческих легионеров.

Еретики встали в ряд.

Глаз было не видать, но папа Цимский видел по их поджатым губам: все взгляды прикованы к нему, нагому, беспомощному и откровенно жалкому.

Из-за спин апостатов показался их предводитель — точно такой же на вид, разве что в синих одеждах. Он встал напротив понтифика и осведомился строго:

— Папа Аркадий?

Рот старика дёрнулся. Отвечать ему казалось чреватым. Но за него высказалось перекошенное в ужасе лицо.

Синяя мантия ухмыльнулся. Из рукава в его ладонь скользнул серповидный кинжал, обагрённый кровью невинных. Апостат произнёс:

— Нам надо поговорить…

Загрузка...