Сделай сам – 4

Глава 23 Мавр может уходить. Чуть-чуть в сторонку!

Эх, неправ был Пётр Аркадьевич Столыпин. Не хватило нам 20 лет внутреннего и внешнего покоя, чтобы преобразовать Россию-матушку в нечто по-настоящему грандиозное и недостижимое всеми прочими «партнёрами». Насколько мне это сейчас прекрасно было видно с высоты занимаемого положения и уже имеющихся достижений, нам требовалось выиграть, как минимум, ещё столько же мирного времени, чтобы гарантированно уйти в отрыв.

Именно такая мысль витала в моей голове, пока наш бронетранспортёр мотало из стороны в сторону на многочисленных кочках и ухабах выбранной для передвижения просёлочной дороги. Как-то не приходило мне в голову доселе обзавестись полноприводным лимузином-вездеходом, вот и приходилось мотыляться на жёстком сиденье командира этого небольшого БТР-а, дизайн которого был мною некогда слизан с советского БТР-40.

Да. С окончания «Великой войны»[1] уже минуло свыше 20 лет. Точнее говоря, 25 годков уже минуло! Много чего случилось за эти четверть века. Чего, к примеру, стоила одна только «Великая депрессия», отголоски которой до сих пор «отдавались фантомной болью» во всех отраслях промышленности и сельского хозяйства всех стран мира.

Даже мы, Яковлевы, как ни готовились к этому экономическому катаклизму, тоже ощутили на себе немало негативных последствий. Но если даже нам приходилось несладко, то что же можно было сказать обо всех прочих? Только это нас с папа́ и радовало все последние 15 лет, которые мы потратили на взрывное развитие всевозможных производств в России. Зачастую скупая для того обанкротившиеся и закрывшиеся забугорные современные заводы, да полностью перенося их к нам. Так выходило и дешевле, и быстрее, нежели выстраивать своё с нуля.

— Вот, блин! Я долбанную сказку всё же сделал былью! Нет, ну честное слово, это не реальность, это технофэнтези какое-то выходит! — случилось мне пробормотать себе под нос, находясь под впечатлением от наблюдаемой картины. А лицезреть мне вышло, как высоко над головой трудящегося в поле пейзанина, распахивающего землю чуть ли не деревянной дедовой сохой, тягаемой понурой и отощавшей за зиму лошадкой, проносится пара немного устаревших реактивных истребителей. Да реактивных! Но уже, блин, малость устаревших! А лошадь с деревяшкой землю пашет до сих пор! Такие вот дела у нас творятся ныне. В чем, правда, толика моей вины имеется. Привнес ускоренное развитие отнюдь не в одно только автомобилестроение.

К примеру, вместо того чтобы пойти по пути всех остальных и начать вкладываться деньгами в постепенное совершенствование поршневых авиационных двигателей, что водяного, что воздушного охлаждения, наша семья ещё в 1928 году стала спонсировать разработку реактивного силового агрегата. Благо пионеры данного направления двигателестроения существовали тут и там. Более того, уже даже были выданы первые патенты в данной сфере! И без какого-либо моего участия в сём деле!

Спустя же целых 10 лет НИОКР и многих сотен испытаний столь долгожданный успех, наконец-то, был достигнут. Чему, между прочим, в немалой степени способствовал как раз разразившийся во всём мире тяжелейший экономический кризис.

Начав свой «завоевательный поход» с США, он уже в начале 1930 года обрушился на многие страны Европы, приводя к банкротствам десятков тысяч предприятий и компаний. В те времена немало талантливых инженеров и технологов оставались без работы и средств к существованию, а я их приглашал к себе в Россию, заманивая гарантированной зарплатой и спокойной жизнью. Плюс сразу чётко понимал, чего желаю получить в итоге, так что нам изначально вышло не распылять силы на многие и многие тупиковые проекты.

Как результат, уже в начале 1938 года в России поднялись в небо первые серийные реактивные самолёты, вроде советского истребителя МиГ-15 и бомбардировщика Ил-28, с чего у всех упали челюсти на землю. Упали с очень громким стуком! Ведь если остальные наши конкуренты только-только подобрались к преодолению истребителями с поршневыми силовыми агрегатами порога скорости в 500 км/ч, то наши пташки сразу же продемонстрировали аж вдвое более высокий результат.

Впрочем, воевать нам так-то было не с кем. Да и слава Богу!

За ситуацией в Германии мои разведчики следили очень строго и потому, как только начались там первые поползновения всяких «представителей высшей расы», туда наведались мои отряды проверенных и натренированных людей. Естественно, наведались не с голыми руками, а с автоматами наперевес. На что текущее республиканское правительство глаза вообще закрыло, отвернувшись в сторону, поскольку я играл лишь им на пользу.

Однако же Адольфа Гитлера мы не убили. Нет. Банально не нашли такого!

О существовании подобного человека в принципе никто не ведал! Видать, осталось его тело гнить в каком-нибудь засыпанном окопе или лежать безвестным на полях сражений давно отгремевшей войны.

Так что Германия, как Веймарская республика, до сих пор существовала, изготавливая исключительно мирную продукцию, а никак не танки с самолётами и пушками.

Одним японцам тут не сильно повезло на нас слегка нарваться. Изрядно задыхаясь от нехватки денег и ресурсов на своих бедных полезными ископаемыми островах да в уже выжатой ими досуха Корее, «сыны Ямато» решили было сунуть нос в «большой» Китай, остерегаясь трогать союзную нашей империи Маньчжурию.

Россия официально отказалась от вступления в конфликт двух азиатских стран. Но мы-то, ветераны Русско-Японской войны, всё ещё были живы и находились нонче при высоких должностях иль положениях немалых, а потому нам просто прошептали сверху «Можно! Фас!». Вот мы туда, в Китай, при посредничестве «товароведов» из Маньчжурии, и выслали свой авиационный полк заводских лётчиков-испытателей.

Так-то полка у нас, конечно же, не набиралось совершенно. Но многие армейские пилоты срочно убыли в отпуска, кои пожелали провести в городе Дальнем на пляжах Жёлтого моря. А уже оттуда тихой сапой — то есть на кораблях Российского Императорского Флота, переправились в Китай, где их уже ждали перегнанные и подготовленные к вылетам боевые реактивные машины.

Ну, что тут скажешь… Японцам явно было очень больно. Сперва «отпускники и испытатели» играючи смахнули с неба все их палубные самолёты, что принялись осуществлять налёты на Шанхай. Их максимально облегчённые и вовсе не бронированные машины буквально разрывались в небе на мелкие ошмётки огнём 1-дюймовых пушек русских истребителей.

А чуть после, когда «на отдых» своим ходом прибыли пилоты бомбардировщиков со своими куда более тяжёлыми самолётами, вооружёнными новейшими радиоуправляемыми 3-тонными планирующими бомбами, был поставлен крест на всей зачинающейся Японо-Китайской войне. Ведь воевать на подобном удалении без крейсеров, линкоров и авианосцев было не с руки даже самым боевитым самураям.

Не всё, отнюдь, пустили мы на дно морское. Но не вернувшиеся на свои родные базы 4 эскадренных авианосца, 2 линкора и 9 крейсеров изрядно охладили дух японцев, заставив их запрятать голову в песок. На этом, собственно, и завершился весь конфликт, не разгоревшись толком. А Яковлевы, как неофициальные спонсоры победы, получили с того немало преференций по торговле моторной техникой в «большом» Китае, где проживало уже под 500 миллионов человек. Пусть даже большей частью очень бедных. Но! Полмиллиарда!

С тех пор Россию все изрядно опасались. Точнее говоря, стали опасаться ещё больше, нежели прежде, не зная, что ещё такого мы, вдруг, выкинем в плане создания новейшего вооружения.

И мы с папа́ не стали всех расстраивать, да запустили в космос первый спутник, который говорил всем сверху «бип-бип-бип».

— Что ты говоришь, дедуля? — внезапно раздалось из-за спины и на мои плечи легли детские ручонки.

Во! Я уже дедуля, между прочим! В 46 годков! Причём, как можно догадаться, дедуля я уже не первый год! Это старший мой — Олежка, постарался не отстать от своих родителей в плане продолжения нашего славного рода и в 18 лет представил нам с Надеждой свою суженую. Ой, криков было! Страшно вспомнить! Ведь моя Надя собственное ви́дение имела на спутницу по жизни нашему Олегу Александровичу. А тот вот взял, да и упёрся. Едва сервиз фамильный от разбития об пол спасти тогда успел!

Теперь вот вместе всей честно́й компанией мчим по ухабам встречать этого «блудного попугая» из самого главного полёта всех времён и народов.

Мы ведь так-то в развитие не только реактивной, но и ракетной техники изрядно вкладывались немалыми деньгами. А чего нам было не вложиться в это дело, коли после всех обвалов рынков и биржевых паник, мы скупили на корню за золото и укрепивший свою твёрдость рубль огромное количество физических активов, как за бугром, так и внутри самой России? Нефть, уголь, железные и медно-никелевые руды, а теперь ещё и газ природный — всё это более чем наполовину в империи теперь принадлежало только нам. Про выработку электричества не стоило и говорить, наверное. Так что помимо 120 миллионов рублей ежегодных процентов с облигаций, мы втрое больше получали от своих активов. Жаль, что американцы отменили свой сухой закон ещё 12 лет назад. Иначе и с алкашки бы ничуть не меньше загребали. А так, увы и ах. Приходится довольствоваться лишь честным заработком.

В то же самое время, чтобы не выстраивать всё исключительно за счёт своей семьи, я, к примеру, зазвал переезжать к себе в страну со всеми своими фабриками и заводами тех же Сэмюэля Смита да Рэнсома Олдса. Плюс народ наш из Детройта стал вертать назад в огромнейших количествах, тем самым получив на выходе за два-три года под пару сотен тысяч великолепно подготовленных специалистов из числа рабочих. То есть тех, кого столь сильно недоставало тому же Советскому Союзу в самом начале массового развития отечественного автомобилестроения. Отчего и получались советские машины сделанными тяп-ляп.

Так что уже почти 15 лет легковушки «Александровского Автомобильного Завода Олдса» являются самыми часто встречающимися на дорогах страны машинами. Мы с ним немало покумекали на эту тему по его приезду и запустили в результате в производство прямой аналог VW «Жука», но с двигателем от советского «Запорожца». Назвали это чудо техники — Олдсмобиль «Днепр» и думали производить его ещё лет двадцать, ежели не тридцать. Уж я-то помню, что тот самый VW продержался в производстве свыше полувека. Стало быть, дизайн народ устраивал, а кое-что в начинке можно было и менять, к примеру, раз в 5 лет.

И пусть он выглядел немного неказисто и потешно, зато в цене все эти годы не превышал 450 рублей, чему в немалой степени способствовало сильнейшее падение цен на все ресурсы. Нефть, уголь, сталь, медь, алюминий. Все эти материалы ещё в начале «Великой депрессии» скинули в цене минимум втрое и поныне продолжали оставаться примерно на том уровне. С началом кризиса вообще всё сильно обесценилось в деньгах, включая продовольствие и землю.

Да, было много разорений и в России. Случился даже голод — это да. Пришлось тогда вводить правительственный запрет на экспорт продовольственных товаров, да жёстко бить по жадным ручкам спекулянтов. Но как-то разрешили ситуацию, обойдясь практически без жертв. За что сказать спасибо следовало и нам тоже. Ведь, начиная с 1926 года, мы выпустили на рынок небольшой дешёвый массовый колёсный трактор с двухцилиндровым дизельным мотором воздушного охлаждения, который продавали в беспроцентную рассрочку на 3 года. Когда-то несколько дороже, а в наши дни — за откровенно жалкие 360 рублей. Разве что рубль был сейчас слегка другим, как и все прочие валюты. Наш «деревянный» несколько окреп, тогда как остальные столь же несколько подешевели. И в результате, начиная с 1933 года, стал он равен доллару США.

А за такие деньги уже много кто мог себе позволить приобрести подобную машину даже из числа крестьян-единоличников, кто не был чужд всяких новшеств и действительно умел вести хозяйство, а не просто выживать хоть как-то от одного урожая до другого, да сетовать на собственную жизнь.

Правда, даже спустя 19 лет с начала их серийного изготовления, лишь пятая часть отдельных крестьянских подворий обзавелась подобной «хитрой машинерией». Что мы сейчас воочию и наблюдали через откинутые бронестворки БТР-а. И, как я лично полагал, без появления Советского Союза с его агрессивной аграрной политикой, проводимой, впрочем, не всегда логично и порой поспешно, ещё лет 20 должно было миновать, прежде чем каждая деревенская лошадка всё же уступит место на поле нашему «стальному конику».

— Говорю, что в своё время мы с твоим прадедом пахали точно так же, как этот мужичок и его лошадь, чтобы сделать жизнь людей намного проще и сытнее, — обернувшись назад, улыбнулся я внучку, не забыв при этом ткнуть пальцем в сторону «оператора лошади». — А твой отец, предатель этакий, решил свалить от данной тяжкой ноши, подавшись в авиаторы!

Ну, да. Мой первенец выкинул изрядный фортель, пойдя служить в пилоты-истребители, а не по нашим инженерным стопам. Хотя, кому-кому, но уж точно не нам с папа́ следовало ставить этот факт ему в вину, да понукать впоследствии. Сами, блин, чудили в молодости в плане службы — не дай Бог никому. А уж чего в войну с Японией творили! Страшно вспомнить!

— Мой папа самый хороший! — мгновенно пошёл в защиту своего отца внучок. — Он лучше всех летает! А теперь и выше всех! Ты же сам так говорил совсем недавно!

Ох, да простит меня Юрий Алексеевич Гагарин, если он вообще родился в изменённом мною мире, но в этот раз всё население планеты Земля запомнит совершенно иное имя — Олег Александрович Яковлев. Именно мой старший сын, капитан Военно-Воздушного флота Российской империи сегодня, 9 мая 1945 года, стал первым человеком, совершившим полёт в космос, что демонстрировали в прямом эфире по всем пока не сильно многочисленным телевизорам, отслеживали астрономы через телескопы всего мира или просто слушали по радио отчёты ЦУП-а[2].

Поскольку мы вообще ни с кем не соревновались в этом плане и никуда не гнались, сломя голову, его полёт состоялся лишь через 7 лет после вывода в безвоздушное пространство первого искусственного спутника Земли. Мы 67 ракет истратили или угробили в авариях за это время, но всё-таки добились стабильной работы двигателя и остальных систем. Спасибо за то дюжине собачек и макакам, многие из которых отдали свои жизни для торжества науки.

— Конечно, говорил! И буду говорить всегда о том же самом! — клятвенно заверил я внучка о своей всяческой поддержке сына. — Главное хотя бы ты у нас вырасти финансовым гением. А то мне уже надоели все эти проценты, дебеты и кредиты.

Увы, но со временем пришлось мне почти полностью забросить творческую работу инженера и срочно переучиваться в скучного, но такого нужного семье экономиста и бухгалтера. Иначе бы все деньги растащили по своим карманам всякие жадные до чужого добра сволочи. Ведь мы десятилетиями только и делали, что строили, строили и строили. А кража на строительстве — это, можно сказать, наша национальная беда, активно цветущая и по сей день.

— Деда, ты иногда говоришь такие странные вещи, что хоть стой, хоть падай! — с очень умной моськой заявил мне этот шкет, вслед за чем тут же упал своей пятой точкой на пол, когда наш БТР тряхнуло очень сильно на очередной неровности дороги. — Упал! Вот видишь, я был прав!

— Ничего. Поднимешь и отряхнёшься. Не хрустальный, не развалишься, — сурово произнёс я в ответ, держа его в слегка ежовых рукавицах, чтобы не вырос нюней. После чего тихонечко добавил, — Главное, что твой неугомонный папка не упал, а вполне штатно опустился на нашу грешную землю.

Да, продираясь по бездорожью к месту приземления первого космонавта планеты, мы уже совершенно точно знали, что с Олегом всё в порядке. Он ещё три часа назад удачно повстречался подошвами своих ботинок с земной твердью и теперь ожидал эвакуации в небольшом райцентре, куда его доставили со всем бережением местные охотники, первыми нашедшие героя в лесах.

Ну, как первые… Не первые, как мне уже успели сообщить. Но вовремя отбившие космонавта у покусившегося на того медведя.

Блин, что мы за семья такая! Что ни делай, вечно вляпаешься в нечто не совсем приятное и, непременно, героическое!

Всё же если с технической и гидрометеорологической точек зрения производить запуски с космодрома, выстроенного в Амурской области, было весьма целесообразно. То возвращаться следовало где-нибудь над европейской частью России. Чего мы просто не додумали при планировании данного полёта. Что называется, все мы крепки задним умом. Что я, надеюсь, вам продемонстрировал наглядно, поведав данную историю!

Вот так, дорогие читатели моего художественного дневника! Финал, так-то!

Благодарю за уделённое ознакомлению с историей моей жизни время!

Искренне ваш, самый правдивый и самый честный рассказчик, барон Александр Евгеньевич Яковлев-фон-Мюнхгаузен!

[1] Великая война — официальное название Первой мировой войны в европейских странах.

[2] ЦУП — Центр управления полётами.