Сделай сам – 4

Глава 19 Долг платежом красен. Часть 1

— Командир, в последний раз спрашиваю, — находясь в несколько нервном и даже взвинченном состоянии, я в который уже раз выщелкнул магазин из своего пистолета-пулемёта и, тупо посмотрев на торчащий из него верхний патрон, вставил тот обратно в приёмник. — Тебе это действительно нужно? Ладно, мы. Но ты? — Слова «куда лезешь» пришлось опустить, дабы не подрывать авторитет недавнего регента российского престола перед всеми прочими бойцами, кто пребывал сейчас вместе с нами в десантном отсеке катера.

— Нужно, — помолчав с полминуты, всё же кивнул Михаил Александрович, отрезая мне последнюю возможность отступиться от задуманного. Хотя, даже отверни сейчас в сторону наш катер, остальные продолжили бы свой путь. Ведь все планы уже 1000 и 1 раз были обсуждены и согласованы до самой последней мелочи. Теперь же оставалось лишь претворить в жизнь достигнутые с ирландцами договорённости. — И я прошу прощения за то, что втянул тебя во всё это. Но пока не свершится месть, я не смогу жить в мире.

Мир — как много в этом слове для сердца русского слилось. Всё же мы всегда мечтали о мире.

Кто бы что там себе ни думал и не воображал в своих больных фантазиях, весь мир мы под себя, конечно, даже не планировали брать. Ни в отгремевшей войне, ни в какой другой. Нафиг оно нам надо — о чужих проблемах головой страдать! Что называется, своих всегда хватало выше крыши.

И даже с наступлением столь долгожданного мира, до которого страна дотянула-таки, не сорвавшись в пропасть революции, проблем особо меньше не стало. Как раз наступило время, когда возникла необходимость выигрывать мир вслед за войной.

Хотя, по лезвию ножа пройти нам всё же пришлось. В мае 1920 года совсем чуть-чуть не хватило, чтобы пламя революции полыхнуло не только в Петрограде, но и по всей стране.

Что наши дорогие союзнички, что немцы вовсю старались раскачивать у нас народное недовольство, для чего питательной среды имелось так-то вдосталь. Того же Ленина со всей его камарильей через всю Германию и Швецию всё же провезли в опломбированных вагонах. Но до Финляндского вокзала его поезд не доехал.

Какие-то «неизвестные ухари» тормознули состав еще на территории Великого княжества Финляндского, да и расстреляли всех ехавших в нём мужчин.

Что? Жёстко? Жестоко?

Так порой только так и можно спасти мир внутри своей страны. Правда, именно после этой самой расправы едва и не полыхнуло до небес. Все заводы в Петрограде встали. Всевозможные стачки и митинги не умолкали месяца три. Народ требовал кардинальных изменений жизни. И, честное слово, если бы в самой Германии не полыхнуло что-то очень похожее, могло и у нас окончиться всё революцией народной. А так с политической карты мира исчезла только Германская империя. Ну и Австро-Венгерская тоже, конечно же.

Да! Вы не ослышались. Война закончилась. В июле 1920 года в ходе тяжелейшего штурма пала Вена, что несколько снизило народные волнения у нас в стране, а 19 сентября капитулировала Германия.

Да, последний год войны стоил всем сторонам конфликта немалых жертв и очередных миллиардных расходов. Но в конечном итоге мы одержали верх, мы победили.

— А вот и они. Строители победы, — чтобы хоть чем-то разнообразить повисшую в салоне катера тишину, обратил я внимание своего собеседника на громады четырех британских супердредноутов, что в компании дюжины эсминцев стояли на якорях в устье Темзы. Наши катера как раз проходили мимо них, так что все находящиеся на борту имели отличную возможность рассмотреть в иллюминаторы во всех подробностях представших нашему взору морских гигантов. — Кто бы мог подумать, что именно они столь сильно поспособствуют скорейшему наступлению мирных времён. — Ничего не скажешь, отличились эти корабли. Но, как я сейчас полагал, знай заранее британцы, что именно их успех не позволит довести революционную ситуацию в России до логического завершения, сами бы, небось, порезали бы на металлолом всех четырёх ещё на стапелях.

Немцы, разгромив в сражении у Доггер-банки почти все линейные крейсерские силы Королевского флота, было решили, что теперь-то их собственные линейные крейсера смогут поиграть в рейдеров на транспортных коммуникациях Атлантического океана. И после проведения должного ремонта выпустили те на охоту.

Не всех они, конечно, отпустили «попиратствовать». Лишь 5 наиболее устаревших кораблей подобного класса ушли «резать торгашей», поскольку их более современные собратья по флоту обладали уже достаточными бронёй и вооружением, чтобы стоять в одной линии с полноценными линкорами, случись генеральное сражение флотов.

Вот тут-то англичане и отыгрались в полной мере за свои былые потери!

Это, конечно же, держалось в большом секрете, но на тот момент в состав британского флота уже были приняты все 4 новейших сверхдредноута типа «Худ», способных развивать скорость в 31 узел, а то больше. То есть убежать от них могли бы разве что самые шустрые эсминцы. И более никто.

К тому же, в отличие от всех прежних английских линейных крейсеров, эти обладали действительно толстой бортовой бронёй — более солидной, нежели многие линкоры 1-го и 2-го поколений. А потому встреча разбежавшихся поодиночке немецких рейдеров с этой неразлучной четвёркой закономерно каждый раз оканчивалась утоплением очередного немца. Ведь, помимо превосходства в скорости и отличной броневой защиты, «Худ», «Родни», «Ансон» и «Хоу» отличались весьма мощным артиллерийским вооружением — восемь 381-мм орудий главного калибра каждого из них не оставляли противнику ни тени шанса на спасение.

Почти 3 месяца они гонялись за немецкими броненосными рейдерами по всем морям и океанам, покуда не отловили тех с обязательным последующим спроваживанием на морское дно. Лишь «Зейдлиц» смог ускользнуть в ночи от этих «океанских гончих» и после интернироваться в США, став, впрочем, очень скоро трофеем американцев, вступивших таки в войну на стороне Антанты. А чего бы им было не вступить, если основная работа уже была сделана другими, и как раз подступал момент начала дележа немецкого пирога? Что называется, любое поле боя всегда остаётся за мародёрами.

Параллельно с этим англичане, наконец-то, по прямому назначению применили свои авианосцы. Зря я им, что ли, суда и самолёты продавал?

Подведя их под прикрытием Гранд Флита поближе к главной военно-морской базе немцев в Северном море — Вильгельмсхафену, англичане выпустили в атаку 64 крылатых торпедоносца, которые добились утопления на местах стоянок 4 вражеских линкоров и повреждения ещё 5.

Это в свою очередь совершенно точно ставило крест на возможности проведения генерального сражения двух флотов и потому паникующие германские адмиралы вновь решили попытать счастья в рейдерских действиях своих оставшихся линейных крейсеров. Тем более что те уступали новейшим британским сверхдредноутам лишь в максимальной скорости хода. А потому при встрече 1 на 1 или же 4 на 4 вполне себе могли помять бока сопернику. Но этот шаг не оценили экипажи данных крейсеров, восстание которых, вылившееся по итогу в начало революции в Германии, и стало той последней каплей, что сподвигло немецкое руководство на заключение перемирия со странами Антанты.

Всё же если даже в России с Францией и Англией наблюдалась очень критическая ситуация с нехваткой продовольствия, отчего в крупных городах на некоторые товары даже ввели карточки, то в Германии ситуация была и того хуже. Плюс смерти от ещё свирепствующей «британки». Плюс «проблемы» с флотом. Плюс поражения на сухопутных фронтах, что на Восточном, что на Западном.

Короче, немцы сдались. И, чего не отнять, того не отнять, британский флот сыграл в этом свою немаловажную роль.

— Ты же сам был резко против постройки на наших верфях чего-то столь же грандиозного, — попенял мне великий князь моё опосредованное участие в наложении Думой вето на строительство отечественных сверхдредноутов. — А теперь вот восхищаешься чужими кораблями.

Да, было дело. Вслед за четвёркой «Измаилов» с их 356-мм орудиями, наши адмиралы возжелали получить себе бойцов аж с двенадцатью 406-мм орудиями в залпе. И даже одобрили проект корабельного инженера Бубнова — создателя отечественных подводных лодок! Но, как по мне, это была чистой воды утопия. И полагал так далеко не я один.

К тому же, впереди нас ожидало доскональное изучение конструкций трофейных немецких и австрийских кораблей, с которых можно было почерпнуть чего-то для себя новое. А потому спешить в данном вопросе не следовало вовсе.

Вот британцы поспешили, создав четвёрку своих «Худов». И что? В знакомой мне иной истории тот самый «Худ» во времена Второй мировой войны погиб в течении 5–8 минут сражения с линкором следующего поколения. Сказался неустранимый конструктивный недостаток горизонтальной броневой защиты. Тогда как деньги на них были выделены аховые. Под четверть миллиарда золотых рублей, ежели переводить на наши деньги! Четверть миллиарда за 4 корабля! Даже дороже тех же «Измаилов», которые и так были построены с напряжением всех сил страны да с немалой помощью британцев.

— А я и сейчас против, — лишь пожал плечами в ответ на высказанную шпильку. — Палубная авиация наглядно показала, что правила ведения войны на море сильно изменились. И потому бездумное строительство линкоров без учёта новых вводных — лишняя трата наших сил и средств. Тех самых средств, которых катастрофически нам не хватает. — Тут я бил не в бровь, а в глаз.

Война, конечно, завершилась в нашу пользу, что мигом разрешило множество проблем. Но тут же породило новые! Если Российская империя вступила в длившееся 3 года противостояние, имея государственный долг в 9 миллиардов золотых рублей, то к его окончанию подошла уже с долгом в 20,5 миллиардов.

Немыслимая сумма! Невоображаемая!

Причём из них 7 миллиардов мы должны были вернуть Британии всего-то через 1 год после официального объявления победы.

Да, да! Вот так! Когда берёшь чужие деньги, находясь в большой нужде — не смотришь на условия возврата. А 7 миллиардов — это, считай, 2 довоенных годовых бюджета всей страны. Вот так-то! Ужас и кошмар!

Плюс сверх того 740 миллионов требовалось платить в качестве процентов по всем прочим займам. Не разово! А каждый год! Суммарный бюджет армии и флота так-то!

Понятно, что таких богатств несметных у империи банально не имелось в изрядно опустошённых закромах. И с этим только-только предстояло что-то делать. Как-то с кем-то договариваться о всяких там рассрочках, реструктуризациях и очередных кредитах, но уже под меньший годовой процент.

Беда же здесь вдобавок состояла в том, что денег брать банально стало неоткуда, поскольку в должниках ходили вообще все! Долг той же Франции был вдвое выше нашего, а Англии — аж вчетверо! И даже США сравнялись с нами в этом показателе всего-то за 8 месяцев участия в войне. Со всеми вытекающими отсюда обстоятельствами.

Про проигравшую сторону можно было даже не говорить — у них долги наличествовали того крупнее, плюс вскоре Вене, Риму и Берлину предстояло выворачивать карманы в пользу победителей. У Стамбула, Будапешта и Софии карманы уже были вывернуты. Но в них нашлись лишь моль и мыши, помимо собственных расписок о долгах.

— Согласен, — тяжко вздохнул командир, — денег не хватает никому. Даже вам, насколько мне известно, пришлось сильно поступиться собственными планами.

— И это ещё мягко сказано! — не стал я сдерживать внутри себя эту проблему. — В ближайшие 2–3 года не видеть нам тех новейших автомобилей, разработку которых мы начали ещё 2 года тому назад!

Мы ведь с папа́ не только собственные средства пускали на выкуп очередных российских облигаций военного займы. Мы на это дело и всех своих американских бизнеспартнёров подписали. А потому средств на внедрение новых моделей просто не имелось! Как и на постройку очередных заводов или перестройку старых.

В России все продажи автотранспорта, считай, остановились. Армейские заказы на грузовики мгновенно прекратились, а спрос на легковые автомобили был совсем ничтожным. Пока даже 2 тысяч заявок не набралось, включая люксовые лимузины.

Про танки, самолёты и стрелковое оружие можно было даже не упоминать. Все размещённые заказы мгновенно аннулировали, выкупив лишь то, что уже находилось в производстве. Вот так всего в одно мгновение государственного заказчика продолжили интересовать только новые паровозы, поскольку имеющийся парк железнодорожного транспорта страны за последние 3 года оказался загнан вусмерть.

А люди-то годами всё это производившие никуда не делись! И, что логично, всем этим людям требовалось ежемесячно платить! Так что ситуация у нас, у Яковлевых, сложилась, не как после развала СССР, но очень к тому близко.

Полгода мы с папа́ да с братом только и носились по своим российским заводам, что успокаивая там людей, что переориентируя производства на гражданскую продукцию. А где-то, да, увы, и сокращая персонал. Быть добренькими вообще для всех у нас не получалось в силу обстоятельств.

Но назло всем недоброжелателям мы как-то продержались до срока получения очередных несметных дивидендов в январе 1921 года и после смогли выдохнуть с немалым облегчением. А как ты тут не выдохнешь, коли на счета упали под 300 миллионов золотых рублей, треть из которых являлись обязательствами России по выкупленным нами облигациям? В бумажных же деньгах, серьёзно обесценившихся к этому времени по отношению к драгметаллам, мы получили вовсе больше миллиарда!

— Я бы и рад помочь твоей семье новыми заказами на технику, но сам ведь знаешь, могу тем самым только хуже сделать, — развёл руками великий князь, расписываясь в собственном бессилии.

Мало того, что теперь огромная полнота власти находилась в руках думцев и министров, а не императора, так ещё внутри самой семьи Романовых он перестал котироваться в качестве солидной силы, к мнению которой следует прислушиваться.

Регент, пусть даже неофициальный, молодому императору стал более не нужен. Алексей II взбрыкнул и, проявив изрядный юношеский максимализм, изволил сообщить, что дальше разберётся во всём собственными силами. А вслед за этим наступил закат коротенькой эпохи опосредованного властвования Михаила Александровича.

— Знаю, командир. Не дрейфь, прорвёмся, — открыто улыбнулся я ему. — В крайнем случае пристрелим особо непонятливых и сильно жадных идиотов, кто против нас хулу наводит да всячески старается вставлять в колёса палки.

На нас ведь тоже принялись давить немало ещё во времена войны. Уж больно многим был по вкусу «купленный у государства» Яковлевыми «пирог» по обустройству гидроэнергетики всего Днепра. А потому старались нынче гадить нам вообще везде, где это только виделось возможным, чтобы склонить нас к «добровольному» сотрудничеству в столь «вкусненьком проекте», сулящим многомиллионные доходы на многие десятилетия вперёд.

— Ох, Саша, — покачал тот головой, — сделаем вид, что я этого вообще не слышал. Всё же одно дело — то, что мы сейчас задумали исполнить. И совсем другое — действовать подобным образом внутри России. Учти! Последнего не потерплю!

А направлялись мы с великим князем, десятком преданных лично мне бойцов и ещё пятью дюжинами ирландцев из ИРА[1], разместившихся в соседних катерах, к Вестминстерскому дворцу.

От варианта его взрыва ко всем чертям я вынужденно отказался. Всё ж это действительно не наши методы, да и судов для перевозки тысяч тонн тротила или динамита у меня в кармане больше не имелось. Всё распродал! Впрочем, как не имелось и самой взрывчатки в требуемом объёме. И потому мой выбор пал на вариант со штурмом. Ведь столь откровенной наглости мало кто мог ожидать.

В Ирландии как раз сейчас шли боевые действия между британцами и сражающимися за независимость местными, а в тех же США имелось много патриотов своей «зелёной родины», готовых за большие деньги головой рискнуть. Там-то мои люди, что были заняты в активно развивающемся бутлегерском бизнесе, и вышли на местные ирландские общины. Отсюда и бойцы, которых мы вооружили уже совсем не новым отечественным вооружением. Не новым — чтобы на немцев или же австрийцев всё свалить, мол, это их трофеи. Всё же трофейного вооружения все стороны закончившегося конфликта до сих пор имели у себя в арсеналах огромное количество. И те же наши пистолеты-пулемёты попадали в руки наших противников десятками тысяч штук. В чём не было чего-то из ряда вон выходящего.

У нас, к примеру, к концу войны аж четыре полнокровных армии были вооружены исключительно австрийскими винтовками, пулемётами, пушками и гаубицами. Столь много всего этого добра нами было взято.

Тут бы нам, конечно, применить чего-нибудь иное. К примеру, те же германские аналоги наших ППЯМ. Но доступа к немецким автоматам у меня банально не имелось, тогда как всё находящееся у нас на руках вооружение давно числилось утраченным в боях или же списанным, как не подлежащее восстановлению.

[1] ИРА — ирландская республиканская армия