Сделай сам – 4

Глава 1 Диверсии бывают разные

По направлению ко мне аж сразу с трёх сторон стекались многочисленные мужики с очень такими серьёзными лицами. Кто с лопатой наперевес, кто с топором. И, главное, все что-то непонятное кричали. Очень громко кричали! Понять бы ещё что! То ли помощь оказать желали, то ли прибить к чертям собачьим.

По причине полного незнания местного языка для меня оба варианта дальнейшего развития событий выглядели одинаково возможными.

Вот уж точно, не следовало мне говорить гоп, пока мы не допрыгали до места назначения.

Теперь же, когда за спиной всё пылало жарким огнём, а со всех прочих сторон собирались людские массы, наши прежние проблемы начинали казаться совершенно никчёмными.

Какие такие проблемы?

К примеру, как та, случившаяся всего 2 дня назад, когда мы почти всем скопом едва не стали частью дорожного полотна в качестве этакой арматуры. Больно уж сильно постарались ответственные за обслуживание той дороги люди и дожди, отчего нас в неё едва не засосало полностью и бесповоротно.

Вот как сейчас помню!

— Эх, дороги. Пыль да туман. Холода. Тревоги. Да степной бурьян, — изрядно фальшивя, пропел я, осматривая с высоты кабины своего «стального коня» раскинувшиеся по обе стороны от дороги поля, что уже вовсю колосились то ли рожью, то ли пшеницей.

— И где же всё выше перечисленное вы умудрились тут найти, Александр Евгеньевич? — совершенно искренне удивился продравшийся ко мне Андрей Платонович Нагель. Он даже повертел головой в попытке узреть хоть что-нибудь из воспетого мною. Но закономерно не преуспел в этом деле по причине отсутствия оного в пределах видимости. — Лично я кроме жутчайшей грязи, мерзкого дождя и тревоги во взглядах наших застрявших товарищей не наблюдаю ровным счётом ничего, — передёрнул он плечами из-за озноба. На дворе, конечно, царило лето, но промокшая насквозь одежда и поднявшийся ветерок не способствовали комфортному самочувствию.

Это мы с Нагелем на своих грузовиках и ещё с 20-ю экипажами автолюбителей Московского автомобильного общества при совершении автопробега Москва-Париж встряли как раз перед границей с Германской империей на последнем участке перегона по отечественным дорогам. Кстати, на большем своём протяжении оказавшимся вполне себе пригодными для автомобильной техники. За целых 7 дней нахождения в пути здесь и сейчас мы встретили лишь второй промежуток шоссе, который можно было охарактеризовать совершенно бедовым и труднопроходимым для любого вида транспорта.

Как очень уникально выразился с пару минут назад командор нашего пробега… И, да, именно что командор пробега! Должность у него такая официальная! Так вот. Как он изволил заметить — дорога оказалась совершенно испорчена по случаю ремонта. Вот уж тоже мне казуист с опытом выискался. Испорчена по случаю ремонта! Многие самоучки-механики ныне давали такие же точно комментарии своим клиентам, когда не понимали, что же такое сломалось в доставленном им автомобиле.

— Да так, просто к слову пришлось, — пожал я плечами в ответ и мотнул головой в сторону ближайшего из намертво застрявших автомобилей, у которого мой нынешний собеседник и вымок до нитки, весьма долго копаясь в двигателе. — Как там ситуация? Совсем с концами сели?

— Даже хуже, чем с концами! — удивил меня Андрей Платонович. — Мало того, что по самые пороги в грязи завязли, так, похоже, ещё и на какой-то крупный камень картером двигателя наскочили перед этим. Масло всё, понятное дело, вытекло, и мотор в итоге заклинило. Сами ведь знаете, с какой натугой мы эту проклятущую грязь месили, — бросил он полный недовольства и даже несколько брезгливый взгляд на то, что кто-то посмел поименовать дорогой и даже более того — шоссе, тогда как я, скорее, назвал бы перепаханным полем. Даже не направлением, чтобы не наводить напраслину на эти самые направления!

— Ну, допустим, не все, — расплылся я в ответ полной довольства улыбке, чем заслужил завистливо-укоризненный взгляд уже в свой адрес. — Я, к примеру, хоть сейчас могу спокойно отправиться дальше.

В отличие от грузовика Нагеля, который мы в этот рейс специально обули в новейшие гусматики[1], и который, подобно остальным участникам, тоже зарылся в грязь по карданный вал, на моей бортовой 10-тонной трёхоске были установлены «обычные» самые дорогие в мире камерные внедорожные покрышки с развитыми грунтозацепами. Но при этом в конструкции моего автомобиля скрывалась одна особая изюминка среди всех прочих сушёных виноградин. На нём мы смонтировали первую функционирующую должным образом систему централизованного регулирования давления воздуха в шинах.

Полный привод с демультипликатором и редукторами всё ещё не рисковали делать, поскольку даже опытные водители с механиками до сих пор откровенно охреневали с уже имеющейся в эксплуатации куда более простой техники. Больно уж всё, что имело непосредственную связь с автомобильным транспортом, было в новинку для народа. А настолько ещё более сложное по всем параметрам полноприводное шасси вовсе могло отправить их всех в нирвану. То бишь в запой, если говорить о России. Чем рисковать совершенно не хотелось. Потому и был я ныне на обычном тяжёлом грузовике нашего производства, разве что с несколько модифицированными осями, чтобы стало возможным установить на него военную односкатную ошиновку. Ну, плюс уже упомянутая выше изюминка. Куда уж без неё?

И вообще, участие во всём этом пробеге, куда москвичи изначально не желали принимать вообще никого из иногородних автолюбителей, дабы не создавать давку и вакханалию на дорогах, мы с нашим штатным заводским гонщиком приняли лишь с одной целью — проверить на практике, какие из имеющихся в нашем распоряжении колёс реально могут быть применены на броневиках и бронетранспортёрах при передвижении по дорогам Европы.

Ну и заранее разведать лучшую шоссейную дорогу от границы и до самого Кенигсберга, конечно, тоже было вовсе не лишним делом. Точнее говоря, даже не столько разведать. Ездил я по ней уже на легковушке, дабы определить для себя, что тут к чему. Теперь же настало время совершения одной значительной диверсии, направленной на улучшение дорожной ситуации в Восточной Пруссии в самом ближайшем будущем.

Во всяком случае, ваш покорный слуга сунулся в данное дорожное приключение именно за этим, тогда как Нагель был просто искренне рад участвовать в очередном автопробеге.

Мы его, конечно, и так загружали работой по профилю — автомобильных состязаний разного рода ежегодно проводилось масса. Но этот человек буквально жил всевозможным автогонками и рекордными заездами, отчего ему всегда было мало. Фанатик автоспорта как он есть! Чего я сам вообще не понимал, но, чтоб не ударить в грязь лицом на фоне прочих автомобильных марок, вынужденно финансировал. Впоследствии всякий раз роняя скупые слёзы скупости при ознакомлении с очередным отчётом о затратах. Не опусти мы цену на природный каучук до удобоваримых значений, то совершенно точно разорились бы в конце концов на одних только покрышках для нужд Нагеля, столь много он их ежегодно изничтожал. Сжигал, считай, в промышленных масштабах!

Вот и сейчас мы с каждым пройденным километром пути теряли изрядные деньги не только на бензине, но и на постепенно приходящих в негодность относительно уникальных покрышках наших машин. Однако тут я чётко понимал, что нам кровь из носа необходимо сделать верный выбор колёс для будущей военной техники.

С чего это я вдруг озаботился выбором колёс? А всё с того, что с полноценными шоссе ситуация во всём мире ныне обстояла откровенно плохо. 99,9% дорог представляли собой обычные накатанные грунтовки, которые превращались в настоящие болота после прохождения по ним в сырую погоду хотя бы одной пехотной дивизии. О чём очень красочно и во всех деталях поведали всему миру вернувшиеся с Первой Балканской войны отечественные и не только журналисты.

Какой вывод я сделал, ориентируясь на их слова? Да такой, что весной и осенью по направлению к фронту не смогут пройти не то что колёсные броневики, но, вроде как и танки завязнут прямо на дорогах по самые башни!

Во всяком случае, то, как болгарские и греческие солдаты утопали в дорожной грязи чуть ли не по пояс, мгновенно оставаясь без подмёток и вообще сапог, они описали со всеми подробностями. Как и оценили на глаз скорость передвижения тяжёлой артиллерии по таким с позволения сказать дорогам в 3–4 километра в сутки. В сутки! Не в час!

Тут-то моя ставка на тяжёлую колёсную бронированную технику, как главную ударную силу русской армии в грядущей войне, могла как раз и не сыграть. Ведь чем был плох тот же колёсный БТР-152, на который я изначально ориентировался? Да тем, что он колёсный! И тем, что БТР! Плюс, гад, тяжёлый, что тот лёгкий танк.

Эта техника своими создателями изначально не предполагалась к непосредственному участию в сражениях. Её ролью было доставить пехоту к рубежу атаки, защищая ту от осколков и шальных пуль в пути, и на этом всё. Тогда как я вознамеривался использовать их в роли этаких универсальных боевых машин. И швец, и жнец, и на дуде игрец.

Теперь вот на примере наглухо закопавшегося грузовика Нагеля прекрасно видел своими собственными глазами, что тут это вам не там.

Да, установленные на его машине гусматики не спускались после поражения пулями и осколками. Ведь там спускаться было нечему. Но в том-то и заключалась их беда — для мягких грунтов, вроде песка, мокрой глины и вспаханной земли, они являлись слишком твёрдыми. Вместо того чтобы мягко подминать под себя грунт, как это делали специально спущенные до показателя 0,5 атмосферы колёса моей трёхоски, они начинали в этот грунт вгрызаться, словно экскаватор ковшом. Со всеми вытекающими из этого последствиями.

Но и у моих колёсиков имелся громаднейший недостаток. Они-то, как раз, влёт пробивались и пулями, и осколками. Подкачка воздухом, конечно, при этом частично нивелировала определённый ущерб. Но! Во-первых, именно что определённый и даже очень небольшой. Во-вторых же — одно внедорожное колесо моего грузовика имело себестоимость 155 рублей. И это только себестоимость! Одного колеса! А их тут было установлено 6 штук! Плюс запаска! Всего 2 комплекта таких колёс оценивались в сумму, равнозначную цене новенькой легковушки в дорогой комплектации сборки нашего завода! Попробуй, блин, продать такие армии теперь! И не поштучно, а в многотысячных количествах! Продай тем самым воякам минувшего века, которые до сих пор всем руководят со своих генеральских должностей и на запрос о закупке новых свечей, ставят свою визу — «Ставьте стеариновые!». Стеариновые, ё-моё!

Так что, я хоть сейчас и хорохорился перед Нагелем по поводу своей всепроходимости, но глубоко в душе грустил. Уже сейчас ко мне пришло чёткое осознание, что нифига не выйдет у меня каменного цветка с такими ценами на резину.

И вообще! Боевую технику будущего проектировали люди куда умней и опытней меня. Я это признаю спокойно и без нервов. Они-то чётко понимали что, где и как возможно применить с максимальным эффектом. Тогда как мне приходится выискивать ту единственную золотую середину, что позволит с минимальными затратами максимально усилить Российскую императорскую армию к началу войны.

Закончилась же наша с Нагелем поездка до Парижу вовсе сильнейшим конфузом уже спустя 2 дня. То есть сегодня. Вот прям сейчас!

Идя замыкающим в колонне, я ещё на подъезде к городку Лабиау, где имелся вообще один единственный мост для автогужевого движения через реку Дейму, притормозил и, удостоверившись, что все остальные участники ушли далеко вперёд, скоренько изъял из тайника в одной из бочек с топливом заранее подготовленную взрывчатку. После чего заложил ту в специально устроенный для неё фанерный ящик под задним мостом.

Чтобы разнести машину и меня вместе с ней в мелкое крошево, этого заряда точно не хватило бы. А вот чтобы проделать изрядную пробоину в деревянном настиле моста и воспламенить находящееся в кузове топливо — вполне.

И вот, стою я теперь весь из себя такой нервный, оглушённый, слегка закопченный и наблюдаю, как к весело полыхающему мосту с не менее весело полыхающим на нём моим грузовиком, стекаются местные жители.

Чего мне вдруг сдался так этот чёртов мост, что я не пожалел на его уничтожение такого дорого автомобиля? И даже слегка рискнул своей драгоценной шкуркой в который уже раз! Да с того, что он был хлипким и деревянным! А помимо него через Дейму имелось всего 2 пути — великолепно охраняющийся железнодорожный мост километрами 10-ю южнее и ещё один мост для узкоколейки в городке Тапиау — уже в 25 километрах отсюда. И всё!

Спрашивается, через что нам наступать в этих краях, когда настанет время большой драки?

Вот то-то и оно!

Пришлось мне, понимаешь, озаботиться уничтожением хлипенькой переправы, которая с величайшим трудом выдерживала вес моего грузовика, если судить по тем жутким скрипам, что раздавались под колёсами, когда я только въехал на него. И как тут, опять же спрашивается, пройдут танки? Пусть теперь немцы строят каменный, али железный на века! Чтоб бронетехнику выдерживал уж точно! А не построить они никак не могли, поскольку без этого моста прерывалось сообщение десятков тысяч людей из числа местного населения. Я им ещё впоследствии планировал устроить полноценную ночь длинных ножей в плане изничтожения путём поджога ещё полутора десятков деревянных мостов, что находили на пути к Кенигсбергу.

Плюс очередной скандал с Германией мне также был в копилку. Чтобы не расслаблялись, значит ни здесь, ни в России. Тем более что ныне балом правил уже не почивший моими усилиями Николай 2, а регент Михаил Александрович Романов — мой, так-то, боевой товарищ и командир, к ушам которого у меня лично имелся куда лучший и свободный доступ.

А то, блин, дожили! Какой-то хренов германофил из числа больших армейских шишек вдруг восхотел приобрести для русской армии грузовики у немцев и швейцарцев. Мол, у них они получше будут, чем у Яковлева. Какие-то «Маннесманн-Мулаг» да «Бюссинг» с «Заурером» и лучше чем мои! Едва сдержался, чтобы не упокоить этого дурачка прям тут же, как прознал про это дело!

И ведь биться аки лев мне здесь точно имелось за что. Вояки, наконец-то, разродились утверждённой программой по усилению армии, рассчитанной аж до 1917 года, по которой пожелали приобрести автомобилей на много-много денег. По их мнению на много — это на 25 миллионов рублей за 5 лет. Или, считая в моих отечественных «попугаях», получить себе в руки порядка 10000 разных машин — от слабосильных легковушек для делегатов связи и до тяжёлых артиллерийских тягачей для корпусных орудий. Или же втрое меньшее число техники, если брать в расчёт всевозможных забугорных «попугаев». Недаром представители всяких иностранных автомобильных марок так и вились в России, постоянно участвуя во всяких гонках и смотрах.

И это даже при троекратной разнице в цене машин отнюдь не в их пользу!

На что они при этом тут рассчитывали, кроме купленных лоббистов, я не понимаю. Видать лоббисты эти были о-го-го, раз до сих пор напор не схлынул.

Не то, чтобы для нас эти 25 лямов являлись прям ой какими великими деньгами. Мы на флот уже ссудили куда больше! Тем более что чистых прибылей для нас имелось вовсе с гулькин нос. Но там где 10 тысяч, там и 20, и 50 и даже 100 в итоге! Тут главное позволить покупателю распробовать товар! Ну и загрузка как-никак для нашего российского завода дополнительная тоже. А то он, даже с учетом ежегодной отгрузки в Англию целых 12 тысяч машинокомплектов, до сих пор функционировал лишь в 1 смену. Что требовалось так-то исправлять. И побыстрей!

Про наши банковские заморочки с «Дойче банком» можно было даже не упоминать. Я не я буду, если очень громко не припомню в скором времени, как именно их люди были главными подозреваемыми в обстреле моего лимузина почти трёхлетней давности. И вполне возможно — в последующем его подрыве. Как был подорван «кем-то неизвестным» ныне и мой почивший в бозе грузовик. И где! На территории Германии!

Пришла… пришла пора их выкорчёвывать из состава акционеров ещё двух крупных русских банков, которые в свою очередь имели контрольные пакеты в ряде стратегических предприятий, вроде судостроительных верфей и пороховых заводов.

[1] Гусматик — колёсная шина, в которой вместо воздуха находится эластичное вещество. Применялись на бронеавтомобилях, как пулестойкие.