Сделай сам – 4

Глава 20 Долг платежом красен. Часть 2

Два часа. Целых два часа мы шли на 12–15 узлах по Темзе. Благо хоть внимания на нас никто не обращал, пусть даже наши катера являлись почти торпедными. Почти, поскольку после завершения войны мы, помогая семье Кази, предложили их американским контрабандистам для доставки дорогого табака и алкоголя с Кубы или из Канады. С оборудованным грузопассажирским отсеком на месте кормовых желобных торпедных аппаратов они могли брать на борт под 2 тонны груза, что многих вполне устраивало. Как и возможность гарантированно уйти на скорости от пограничников. Плюс в качестве прогулочных для денежных мешков такие тоже делали десятками. А потому, возможно, привлекали к себе взгляды, как грациозное спортивное купе на дороге, но не настораживали. Что и позволило нам совершенно беспрепятственно достичь интересующего нас дворца.

Проходы к нему хоть и охранялись со всех сторон королевской гвардией, вооружённой отнюдь не церемониальным вооружением, а самым что ни на есть боевым, неприступным он точно не являлся. Тем более что мы специально подгадали время своего прибытия так, чтобы подойти в самый пик прилива, когда вода доставала едва ли не до парапета набережной. Иначе бы пришлось карабкаться нашему речному десанту вверх по склизким гранитным стенам этой самой набережной на высоту метров шести, если не семи — столь сильным был в этой реке перепад уровня воды при отливах и приливах. А так, стоило только всем 6 катерам синхронно пристать к заранее намеченному месту, как из распахнувшихся бортовых люков на дворцовую набережную посыпались увешанные оружием ирландцы.

— Ждём, пусть зачистят территорию, — встав у распахнутого люка нашего катера, притормозил я готовившегося кинуться вслед за наёмниками великого князя. Вот ведь человек, а. Всё ему неймётся доказать окружающим личную отвагу, дабы никто не смел заподозрить его в трусости. — К тому же основные силы всё ещё не вступили в бой.

Если кто мог подумать обо мне столь плохо, что я заявился в самый центр Лондона, так сказать, в логово исконного врага, имея под рукой всего 60 ирландцев и 10 своих людей, то спешу вас успокоить. Я уж точно не являлся самоубийцей. Задачей нашего десанта было максимально быстро вломиться во дворец, обойдя стороной большую часть гвардейцев, тогда как отвлекать тех на себя предстояло совершенно другим людям.

— Та-та-та-та-та-та-та-та-та! — загрохотал с Вестминстерского моста станковый пулемёт, что до поры до времени был скрыт в закрытом брезентом кузове грузовика. А спустя пару секунд ему принялись вторить ещё с дюжину прочих пулемётов. И это были только те отряды, которым предстояло уничтожить внешнюю охрану, а после на протяжении ближайших 10 минут не пускать никого внутрь дворца, пока мы там не закончим уже свои дела-делишки.

— Ну, теперь-то мы можем, наконец, идти! — в очередной раз попытался было рвануть вперед Михаил Александрович, но я его вновь удержал.

— Нет! Ещё ждём! — Пулемёты пулемётами, но охрану дворца нёс целый батальон, расквартированный от него на расстоянии пешей доступности — всего-то в 500 шагах. И этот самый батальон в его полном составе нам здесь нафиг был не нужен. Хватало и той роты, что на постоянной основе всегда находилась внутри самого правительственного здания.

— Чего ещё жд… — договорить он не успел. Звук отдалённого, но явно очень солидного взрыва достиг наших ушей. Это, должно быть, взорвался тот самый инкассаторский броневик, который точно в указанное время должен был припарковаться под стенами Казарм Виктории, где и взорваться ко всем чертям всеми 3 тоннами своего смертоносного груза.

Нет, никаких водителей-смертников там не было. Хватило и простого часового механизма, запущенного водителем при покидании кабины машины. Да и жертв особых не ожидалось даже с учётом столь солидного заряда. Казармы те были многочисленны и чтобы снести их все, потребовалось бы подогнать к ним под полтора десятка таких «фугасов на колёсах». Потому взрыв скорее носил отвлекающий характер, ну и на некоторое время должен был посеять панику с неразберихой. А большего нам и не требовалось. Я изначально отводил на всё про всё не более 5 минут. Зря мы, что ли, выстроили в глуши в Штатах макет из дерева интересующих нас внутренних помещений данного дворца и целый месяц тренировали нанятых ирландцев брать его штурмом?

— Вот теперь идём вперёд! — Но, вопреки своим же собственным словам, я никуда не ринулся, да придержал вновь дёрнувшегося командира. Зато мои бойцы всё поняли прекрасно и первыми рванули по направлению к уже распахнутым наёмниками входным дверям, ведшим с набережной напрямую к центральному холлу дворца. А вот уже вслед за ними побежали и мы.

— Ох! Не думал даже, что он окажется таким тяжёлым! — едва преодолев бегом каких-то 50–60 метров, согнулся буквой «Г» Михаил Александрович и, уперев руки в свои слегка подрагивающие колени, попытался отдышаться. Всё же с физкультурой отношения у него складывались не сильно близкие. На лошадях он ездил постоянно — это да, а вот на своих двоих — давно не бегал, что было видно невооружённым взглядом.

С другой же стороны я сам тоже уже дышал, как загнанная лошадь. Уж больно тяжёлыми вышли кирасы, в которые я безальтернативно «заковал» себя, своих людей и командира. Почти под 40 килограмм заразы весили. Но гарантированно защищали от выстрела из винтовки даже в упор. В том числе поэтому мы действовали во время прилива. Иначе тем же ирландцам пришлось бы затаскивать нас всех наверх канатами.

— Ничего! Недалеко осталось! Каких-то метров двадцать-тридцать, — запыхавшись, молвил я в ответ и попытался машинально утереть рукой испарину со лба, но наткнулся кожаной перчаткой на вязаную маску, что прикрывала всё моё лицо. У нас вообще у всех такие были. Как и обычные германские стальные каски, надетые, скорее, для большего антуражу, нежели в целях защиты.

Это тоже было одной из причин начала штурма с набережной. Добежав от неё по прямому коридору до центрального холла, наши ирландцы разделились на 3 группы. Одна дюжина стрелков осталась на месте охранять выход в холл Святого Стефана, откуда могли подойти чудом уцелевшие гвардейцы с наружных постов, а две группы по две дюжины разошлись на север и на юг.

На северной стороне ровно через 25 метров очередного прямого коридора располагался вход в Зал заседаний Палаты общин. И там уже был слышен то и дело прерывающийся на полувзвизге многоголосый вой расстреливаемых ирландцами британских депутатов. Тех самых, что большинством голосов проголосовали за усмирение Ирландии путём применения войск.

На юге же, через те же самые 25 метров или около того, находились донельзя изукрашенные створчатые двери в Зал заседаний Палаты лордов — верхнюю палату британского парламента, где все места принадлежали пожизненно или же вовсе передавались по наследству лишь представителям высшей аристократии Великобритании. Так вот, наш путь лежал как раз туда — в самое сердце «империи лжи и обмана».

Чуть менее 67 лет назад в ходе Крымской войны произошла так называемая «Атака лёгкой бригады», в которой, как высокопарно принято говорить, погиб весь цвет английской нации. Хотя, по факту, из 673 всадников бригады — действительно выходцев из наиболее знатных семей островной империи, на тот свет отправились лишь 118 человек. Но даже это отразилось в истории Британии, как небывалая трагедия.

Вот было мне изрядно интересно, что местные газетчики начнут писать теперь!

Когда мы появились в зале лордов, тут всё уже было закончено. Не в том плане, что ирландцы всех поубивали. Нет. Одна их дюжина, находясь на противоположном конце зала, сдерживала автоматным огнём рвущихся из помещения охраны королевских гвардейцев, что отдыхали в момент нашего нападения, тогда как вторая дюжина рассредоточилась по помещению и раздавала зуботычины всем, кто только смел возмутиться хоть одним словом или даже звуком по поводу происходящего.

— Вы кто такие! — неприязненно покосившись на вооружённых налётчиков, вопросил со своего трона Георг V, стоило только именно нашей сильно выделяющейся на фоне ирландцев компании появиться в зале.

Да! Не просто так мы атаковали именно сегодня! Почти что через год после завершения войны! Я не желал свершить месть лишь наполовину и, почти полгода растрачивая деньги на разведку, выжидал, пока осужденные лично мной персоны соберутся во дворце все вместе. Вообще все, включая короля. Ну и подготавливал, конечно же, потребные ресурсы. Те же катера не появились лишь по щелчку пальцев.

— … — великий князь было попытался что-то тому ответить, если вовсе не раскрыть свою личность. Вот ведь чёртов рыцарь! Но я вовремя положил ему руку на плечо и лишь отрицательно помотал головой в ответ на вопросительный взгляд. — Не место и не время. Нам не нужна война с Британией. Лишь справедливость, — едва слышным шёпотом, произнёс я на французском, чтобы всё же получить в ответ кивок.

— Так кто вы такие, чёрт вас всех дери! — не выдержал игнорирования своей персоны пытавшийся дерзить монарх Великобритании.

— I’am the law[1], — шагнув вперед, скопировал я пафосную фразу судьи Дредда[2] и прочертил тело Георга V длинной автоматной очередью, заметно приглушённой накрученным на ствол глушителем. А вслед за мной столь же тихо и убийственно «зашептали» ещё две дюжины таких же точно автоматов, выкашивая очередной «цвет нации».

Но, стоило отдать британцам должное, умирать безвольной приговорённой на забой скотинкой они не пожелали. Все эти герцоги, маркизы, графы, виконты и бароны, числом почти в 800 рыл едва не разорвали нас на месте голыми руками.

Признаться честно, мне просто в голову не приходило при планировании, что они не попытаются сбежать через имеющиеся выходы, а дружно ринуться продавать свои жизни за максимальную цену. Я едва успел прикончить короля, как на меня налетел какой-то сухонький старичок и попытался вцепиться в ППЯМ своими граблями. Пришлось его прикладом в челюсть встретить, а после пустить пару пуль в рухнувшее мне под ноги тело. На что-то большее возможностей банально не имелось, поскольку вслед за этим храбрым дедом ко мне уже неслись ещё пять человек. Вот в них-то я весь магазин и дострелял мгновенно.

Нам очень крупно повезло хотя бы в том, что беспрепятственно прорваться к нашим тушкам смогли лишь первые ряды. Которые мы совместным огнём и положили в считанные секунды. Тогда как лорды или пэры со второго ряда слегка замешкались, перелезая через спинки впереди стоящих кресел и в результате полегли все вслед за упокоенным нами храбрецами. Про тех, кто заседал в 3-ем и 4-ом рядах можно было уже не говорить. Их мы уже расстреливали, как врагов народа перед стенкой — то есть совершенно беспрепятственно.

Вот так вершилась моя месть, как за уже содеянное местной политической элитой, так и за всё пережитое моей страной и моим народом в иной истории мира. Теперь, надеюсь, такого точно не должно было случиться.

Стрелял великий князь, стреляли мои люди, стрелял и я по шевелящейся массе тел. Стреляли, пока не израсходовали вообще все взятые с собой патроны.

— Уходим! — громко крикнул я на английском, давая всем понять, что наступило время срочно отступать обратно на катера.

Проверять наличие выживших или же делать контрольные выстрелы ни времени, ни возможностей у нас не имелось. И если даже кто-то уцелел, затихарившись под телами менее везучих лордов, это было даже к лучшему. Пусть всю свою последующую жизнь не забывают этот страх и ощущают собственную ничтожность.

Как я уже не единожды подмечал, местные вообще не ловят мух в плане охраны первых лиц государства или же противостояния террору. И ничему не учатся! Мы все, вообще не понеся потерь, вернулись на катера спустя всего 5 минут и 37 секунд с начала акции, после чего на всех парах рванули вниз по Темзе. А там, не доходя миль 10 до якорной стоянки кораблей Королевского флота, пристали к берегу в условленном месте, где ожидали пассажиров тентованные грузовики.

Всем предстояло с месяц отсидеться на заблаговременно подготовленных для каждого в отдельности квартирах и домах, а после так же по одному покинуть сей благословленный остров, курсом на Америку.

Боялся ли я при этом какого-либо разоблачения?

Нет. Не боялся. Не в том смысле, что совсем уж безрассудным стал и посчитал себя бессмертным, а по причине должной конспирации. Наёмники ирландцы нас не знали совершенно, ведь нанимали мои американские бандиты их, лишь выступая в качестве посредников для итальянцев, на которых в свою очередь выходили с данным предложением немецкие евреи, а к тем с идеей заработать обращались австрийские поляки, настропалённые богатыми американцами, лишившимися родных и близких от «британки».

Во всяком случая такова была состряпанная мною и претворённая в жизнь легенда. Ведь от этого поганого гриппа действительно погибли многие американские богатеи. Тот же наш ближайший конкурент на автомобильном рынке — Джон Додж, скончался в прошлом году, не справившись с развившейся у него пневмонией.

Что называется, бандитов, революционеров и всяких разных обозлённых на британских джентльменов в США хватало. И потому, дабы сокрыть своё авторство всего содеянного, мы демонстрировали собственное опосредованное участие в качестве одних их множества посредников. Как говорится, если хочешь что-то спрятать, поставь это на видное место.

Возможно, для сведущих специалистов из разведок тут выходила не самая запутанная картина. И раскрутить клубок посредников со временем они могли бы. Но, к примеру, тех же поляков быстренько не стало в этом мире. Бандюгами жили, бандюгами и погибли. Нью-Йорк в который уже раз наглядно показал, что он весьма опасный город.

— И что там пишут? — лениво поинтересовался командир, с которым мы уже неделю квасили, не просыхая. Точнее, квасил лишь великий князь, а я так, пил немного за компанию — не пьянства для, здоровья ради.

В отличие от привлечённых к акции ирландцев, мы покинули Британию спустя всего лишь сутки. Все наши катера, высадив десант и дозаправившись на том же самом месте, удачно проскочили стороной мимо английских боевых кораблей, прикрывшись корпусами убывающих из Темзы гражданских пароходов, после чего прибыли в заранее оговоренную рыбацкую деревушку, куда и мы подъехали впоследствии. А после был переход через Ла-Манш до Франции, где нас ждала прикупленная мною небольшая паровая яхта. Так что через неделю колыхания по волнам и утопления в пути тех самых катеров, приобретённых на имя одного уже почившего бутлегера-контрабандиста промышлявшего на Великих озёрах, мы очутились в Кенигсберге, где и нашли газеты.

— Пишут, что англичане грозятся наказать вообще всех и каждого без особого разбору, как только очухаются от полученной оплеухи. Всё же там один только некролог занял все страницы целого номера газеты. Из числа лордов выжило 163 человека, а депутатов — только 38. У них правительство пока совсем парализовано, — выдал я очень краткую выжимку уже изученных мною старых новостных выпусков.

И нет, я не научился читать по-немецки. Просто Кенигсберг, как и многие другие территории, теперь являлся частью России.

Ох, сколько визга прозвучало, как со стороны союзников, так и от самих немцев, когда при проведении переговоров о мире мы вслух озвучили свои территориальные претензии в Европе.

Мало того, что вся завоёванная нами Восточная Пруссия безальтернативно становилась генерал-губернаторством в Российской империи, как это было во времена императрицы Елизаветы Петровны, так ещё наши дипломаты затребовали у Германии с Австрией вообще все земли бывшей Польши, входившие в её состав ещё до 1-го раздела.

У Австрии, понятно, мы их в боях забрали силой оружия, и там никто не мог нам воспротивиться. А вот Берлин упёрся насмерть, в чём всячески поддерживали его британцы. Ведь в этом случае Германия теряла половину довоенной территории с промышленностью и шахтами, поскольку поглядевшие на нас французы тоже высказали свои территориальные претензии, пожелав прирезать себе «небольшой кусочек» вплоть до Рейна, должной стать отныне пограничной рекой. И это не говоря уже о возврате Эльзаса с Лотарингией, плюс ряд колоний.

А столь кастрированная Германия в будущем никак не могла стать должным военно-политическим противовесом Франции в континентальной Европе. Допускать чего никак не желали в Лондоне. Не говоря уже о наших новых приращениях земель, один лишь факт чего вызывал активнейшее жжение чуть пониже спины у британских лордов.

И вполне возможно сторонам бы удалось договориться о некотором смягчении требований и сокращении выказанных аппетитов, если бы не деньги.

Немцы наотрез отказались компенсировать все понесённые Антантой затраты на войну, которых набралось суммарно под 200 миллиардов золотых долларов. Что составляло 200 довоенных годовых бюджетов Германской империи! Двести! Годовых! Бюджетов!

За почти целый год последовавших переговоров или скорее даже препирательств их удалось склонить на выплату лишь тех прямых убытков, что были причинены территориям и имуществу стран-победительниц. То есть — только Франции и Бельгии.

Что не устраивало ни Россию, ни Британию.

В конечном счёте, было оговорено недавно, что Петроград возьмёт своё лишь территориями в полном требуемом им объёме, не претендуя более ни на трофеи, ни на компенсации, ни на какие-либо репарации. А Лондон заполучит 30% всех финансовых репарационных выплат со стороны Германии, которых насчитали в общей сложности под 38 миллиардов долларов.

А потому, прибыв в Кенигсберг на яхте, мы с командиром очутились довольно глубоко на территории России.

Кто бы мог подумать о подобном ещё каких-то 5 лет назад?

Вот, вот! Никто! Один лишь я! Хе-хе!

[1] I’am the law — Я закон.

[2] Судья Дредд — персонаж американских комиксов, который сочетал в себе полномочия полиции, судьи и палача.