Рунный маг Системы 7

Глава 28 Тот, кто переписывает правила

Едва я прочитал статус противника, как системные уведомления тут же будто бы сошли с ума. Перед глазами начали мелькать хаотичные сообщения об ошибках, в которые были вплетены бессвязные потоки информации.

Ошибка!

Ошибка!

ОшиБКА

Ошибка! Ошибка!

Ош иб ка!

ЭСфер

ВОР

Ошибка. Ошиб к а О ши б ка Ош и бк а.

ковчега Камиран давным-давно канули в Лету, оставив свои земли на попечение магических стражей. Прежние Боги (71 %) были ОШИБКА

Внимание! Ошибка!

Ошибка

Аномалия. Вор. Ошибка.

— Что за хрень здесь творится⁈ — мой брат развеял боевую форму и начал трясти головой, словно пытаясь стряхнуть с себя некое наваждение. — Как это остановить⁈

Похоже, дело было вовсе не в идентификации… Система, немедленно отключи все уведомления того же типа, что и предыдущие!

Сработало. Хаос из системных уведомлений тут же прекратился, но через мгновение перед моими глазами всплыло ещё одной сообщение.

Дполнительное задададададание!

Статус: Срочное.

Тип:

Информация:

Ошибка.

Количество игроков: 4.

Основная цель:

Уровень сложности: неизвестно.

— Убей. Вора.

Награда:

Союзники:

— Д ж ин, МикААААра, СфинксЭрдемМм.

Противники:

— Вор.

Время на выполнение:

— 732455189 лет.

пРИНЯТЬ ЗАДАНИЕ?

дА/нЕТ

Это… паршиво. Если даже сама Система ведёт себя так нестабильно из-за этого человека, значит, его сила должна выходить далеко за грань нашего понимания.

— Нам надо завалить Эсфера! — выкрикнул Вадик, перехватывая свой меч в обе ладони. — Справились с ним в его боевой форме, справимся и так!

— Мы сумели одолеть мага в его боевой форме, когда он не пользовался своими заклинаниями… — безэмоционально ответил я. — Теперь же всё иначе. Нам нужно отступать.

— Отступать? Но… А как же Эрдем?

Эрдем так и продолжал стоять прямо перед нашим противником, скованный руническими плетениями. Но затем я увидел, как кузнец, вопреки всему, всё-таки сумел пошевелить сперва ладонью, а затем и всей рукой. Тем временем голем-архимаг поднялся на ноги, выпрямился в полный рост, внимательно посмотрел на Эрдема и сделал шаг к нему навстречу.

Высвободив одну единственную руку, Сфинкс как следует замахнулся, а затем со всей силы ударил себя по собственной голове. Его череп не выдержал и проломился, после чего тело кузнеца в очередной раз исчезло под воздействием некой воскрешающей способности.

— Интересное решение, — произнёс Эсфер, глядя на то, как его руны растворяются вместе с нашим союзником. После этого архимаг перевёл взгляд на нас, и всё моё тело вздрогнуло от нарастающего чувства опасности.

— Назад! — скомандовал я. — Быстро!

Едва я успел это произнести, как стеклянные врата позади захлопнулись, а затем вся их поверхность вспыхнула тысячами рун, многие из которых были мне неизвестны.

— Не останавливаемся! — прокричал я.

Мы втроём добежали до врат, и я, бегло изучив структуру рунических цепей, принялся быстро стирать её элементы. За нашими спинами раздались шаги, расплёскивающие золотую кровь Датога.

Я лишил энергии несколько рунных цепей из многих их десятков, а затем сделал шаг назад.

— Пробей врата! — приказал я Вадику.

— Сейчас… — взволнованно ответил мой брат и выхватил из бездонной сумки молот. Затем он применил одновременно свою боевую форму, неистовство и всплеск.

Едва успев нарастить поверх своего тела чешуйчатую оболочку из псевдоплоти, Вадик обрушил молот на стеклянную фреску. От сокрушительного удара навершие молота и его рукоять погнулись, а на цветном стекле остался лишь небольшой скол.

— Без моего дозволения вам отсюда не уйти, — немного строгий, но скорее равнодушный голос Эсфера раздался позади нас. Архимаг стоял посреди зала и внимательно наблюдал за нашими тщетными потугами спастись. — Сложите оружие. Всё закончится быстро.

— Вить… — из зубастой пасти Вадика раздался рычащий шёпот. — Надо драться. Это наш единственный шанс.

— Я знаю, — безэмоционально произнёс я, а затем развернулся и, вскинув Йормунганд, тут же выпустил в противника водяной резак.

Выпущенный мною снаряд стремительно пролетел несколько метров, но потом начал замедляться и терять свою форму. Через ещё несколько мгновений он пролился на пол и смешался с золотой кровью.

Микара и Вадик бросились окружать противника. Мой брат швырнул в сторону сломанный молот и приготовился вонзить в архимага массивные когти, в то время как Микара перехватила покрепче свои божественные кинжалы. Эсфер сложил обе руки за своей спиной и не шелохнулся. Два огня, горящие на его искусственном белом лице, смотрели прямо на меня.

Я принялся чертить в воздухе руны так быстро, как только мог. Сформировав перед собой магический круг, я вложил в него высший телекинез, а затем высвободил заклинание в ускоренной и усиленной форме.

Незримая сила столкнулась с такой же незримой преградой. Телекинетическая волна прошлась по прямой, а затем разделилась надвое. Обе её половины пронеслись по разные стороны от противника, подняв целые волны из золотой крови, а затем с грохотом обрушились на стены зала.

Эсфер играючи управлял потоками маны вокруг себя, а потому мог разрушать и видоизменять мои заклинания на подлёте к нему так, как только ему только взбредёт в голову. Похоже, единственный способ ему хоть как-то навредить — это попробовать повторить тот же трюк, что я использовал против агатового рыцаря, а для этого нужно частично опустошить ядро. Создаваемый мною град из заклинаний обеспечит моим союзникам прикрытие и при удачном стечении обстоятельств позволит им нанести удар.

Я сделал несколько шагов вперёд и принялся атаковать архимага в тот же миг, как только Микара и Вадик ринулись в его сторону. Однако каждое моё заклинание рассеивалось на подлёте, а Эсфер при этом всё также стоял совершенно неподвижно. Когда же мой брат вместе с Микарой почти настигли его, тела обоих бойцов окутались рунами таким же образом, как это произошло ранее с Эрдемом.

Но эти руны отличались от предыдущих. Каждая из них разгоралась ярче с каждой миллисекундой, источала мощную ауру и выжигала под собой кожу. Микара едва успела вскрикнуть от боли, как вдруг все эти цепочки магических символов одновременно взорвались, утопив обе своих жертвы в облаках дыма.

— Любопытно… — произнёс архимаг, всё также не сводя с меня взгляда. Его голос, пускай и лишённый ярких эмоций, казался мне до отвращения человечным. — Система позволила тебе пойти по моим стопам, практически не прикладывая для этого усилий. Знаешь, она во многом похожа на паразита, который наживается на чужих заслугах, крадёт чужой труд, а затем раздаривает его отбросам вроде тебя.

Я с трудом оторвал взгляд от сгустков дыма и посмотрел на Эсфера. Лампа на моём поясе не поглотила ничьи души, а значит, и Вадик, и Микара остались в живых. Нужно потянуть время, чтобы они успели восстановиться.

— Ты ведь и сам во всю пользуешься Системой, — произнёс я, больше не используя атакующие заклинания, но перехватив Йормунганд в левую руку и начав подпитывать его собственной маной. — Не лицемерно ли считать, что сам добиваешься всего лишь собственными усилиями?

— Для меня Система является дополнением к моей силе или же её продолжением, но никак не основой. Мне не нужна Система, чтобы создавать големов. Мне не нужна Система, чтобы творить магию, которую изобрёл я сам. Но ты… Ты используешь мои труды и изобретения, сделав для этого всего лишь… Какие подвиги ты совершил, чтобы достичь таких высот? Кого ты убил, чтобы стать умнее, сильнее и могущественнее? Сколько жизней поглотил для того, чтобы пройти по лёгкому пути? М?

Голос Эсфера звучал беззлобно. Архимаг попросту отчитывал меня и смотрел свысока будто учитель, преподающий урок непутёвому ученику… Я уже не раз побеждал тех, кто меня недооценивал, а значит, справлюсь и сейчас. Нужно лишь заставить Эсфера совершить ошибку…

Дым рассеялся, и я наконец-таки смог увидеть своих соратников. Навык Микары вторая жизнь пришёл в действие, и её тело только-только закончило воссоздаваться. Вадик припал на одно колено и опёрся на меч агатового рыцаря. Взрыв выжег всю псевдоплоть на его теле, но ему самому нанёс некритичные повреждения. Вероятно, моего брата спасли сопротивляемость к огню и сопротивляемость к магии, ну а сейчас он также активировал руны на доспехе, покрыв себя магическим зеркалом.

— Вы совершаете те же ошибки, которые когда-то совершали миллионы людей до вас, — сказал Эсфер, оглядывая нас троих. — Вы думаете, что понимаете, какую силу используете, и считаете, будто вы за неё ничего не платите. Это не так. При этом ваша сила не имеет никакого значения, ведь чем больше вы её обретаете за счёт Системы, тем более опасные вызовы она будет вам бросать.

— Говоришь так… будто тебя этот закон не касается, — сдавленно произнёс Вадик, поднимаясь на ноги. Из-под его доспеха валил слабый дым, но похоже, что регенерация уже вернула моего брата в строй.

— Законы повелевают только теми, кто не понимает их сути. Система обволакивает саму грань мироздания точно также, как моя мана обволакивает эту комнату. Она перерабатывает и оцифровывает духовную и жизненную энергию, с которой входит в контакт, а затем преобразовывает для своих нужд, оставляя своим марионеткам ложные дары. И те охотно клюют на эту наживку, постепенно становясь рабами.

— Зачем ты нам это рассказываешь? — мрачно спросил я.

— Я пытаюсь понять, есть ли в вас что-то особенное, что-то, что может мне пригодиться. Достаточно ли вы умны, чтобы осознать мои слова? И достаточно ли сильны, чтобы стать инструментами в моих руках?

Мой взгляд встретился с огнями на лице Эсфера, и несколько секунд мы стояли неподвижно, молча созерцая друг друга.

— Видимо, недостаточно, — равнодушно произнёс он, и я тут же почувствовал, как потоки маны вокруг нас вновь пришли в движение.

Прежде, чем я успел что-либо предпринять, на моей руке, удерживавшей Йормунганд, вспыхнула вереница рун, которая моментально взорвалась. Страшная боль пробежалась по всему моему телу и запульсировала в висках, и даже с активным разумом убийцы я не сумел сдержать крик. Сделав пару шагов назад и выйдя из образовавшегося облака дыма, я опустил взгляд и увидел, что моя левая рука полностью отсутствует ниже локтя, а в золотой вязкой жидкости передо мной тонет Йормунганд.

Мана Эфсера частично напитала моё ядро, и я попытался взять её под контроль. Но та мне не поддалась. У меня возникло чувство, будто я попытался голыми руками подтащить к себе гору, и моя попытка, само собой, оказалась тщетна. Затем я ощутил, как впитанная мною энергия сплетается с энергией сапфирового рыцаря, а затем начинает стремительно вытягиваться вместе с ней наружу.

Микара бросилась в мою сторону, а Вадик, несмотря на неудавшуюся предыдущую атаку, применил рывок и помчался прямо на архимага. Руны Эсфера вновь вспыхнули уже на его доспехе, сплетаясь с моими собственными, а затем взорвались, но моего брата это не остановило. Вадик вырвался из облака дыма и занёс над архимагом клинок агатового рыцаря.

— УБЛЮДОК! — яростно проревел мой брат, обрушивая на противника громоздкий меч.

Впервые с момента своего пробуждения Эсфер оказался вынужден пошевелиться. Взмахнув рукой в сторону Вадика, архимаг высвободил волну телекинетической энергии такой мощи, что тот швырнул гиганта в противоположный конец помещения и глубоко вмял в металлическую стену. Вибрация разошлась по всему залу, отозвавшись громким звоном цепей, на которых было подвешено тело Датога.

Затем архимаг вновь обратил на меня внимание и направил руку уже в мою сторону. С его стальных пальцев сорвался чёрно-зелёный луч энергии, который устремился чуть ниже ядра в моей груди.

Но луч не настиг свою цель. Микара применила рывок, оказавшись между мной и заклинанием, а затем влетела в меня на полной скорости и сбила с ног. Мы кувырком докатились до стеклянных врат, и я ударился спиной в основание их створок. Покров хамелеона сорвался с моих плеч и упал в божественную золотую кровь.

Открыв глаза, я увидел лицо девушки. Сквозь боль и слёзы она слабо улыбалась мне, улыбалась забвенно и бессмысленно. Лишь через несколько мгновений я увидел, что от её спины по всему телу стремительно распространяется чёрно-зелёная энергия. Когда заклинание полностью охватило тело Микары, оно целиком рассыпалось в прах. Пара божественных кинжалов звякнули о створки врат.

Я смотрел на крупицу серого праха, оставшегося на моей ладони, и не чувствовал абсолютно ничего. Нет… Что-то всё-таки было. Что-то глубоко под толщей водной глади самоконтроля кричало, рвалось наружу и билось в страшной агонии. Я поспешно подавил это отвлекающее ощущение.

Система позволяет переписывать законы реальности… Не так. Система сама диктует и задаёт законы реальности, ставя под сомнение всё, что известно нам. Душа Микары не была поглощена моей лампой и не обратилась в Очки Системы, а значит, её участь ещё не была предрешена. Я сорвал с пояса лампу и активировал взор проводника.

Сгусток духовной энергии витал по воздуху и дёргался то к моей лампе, то к лампам, подвешенным под потолком зала. Похоже, сейчас магические устройства бились друг с другом, пытаясь завладеть душой Микары.

— Вадик… — я с трудом выдавил из себя слова. — Выиграй для меня время.

Из вмятины в стене зала раздался кашель, а затем я увидел, как мой брат выбирается наружу, с трудом принимает устойчивое положение и, волоча за собой тяжёлый меч, медленно направляется к Эсферу. Архимаг перевёл взгляд на моего брата.

Я мысленно приказал лампе отключить поглощение душ и активировать её сохранение, а затем, не зная толком, сработает ли это вовсе, выпустил из единственной руки несколько магических снарядов. Каждый из них, расчертив по залу дугу, настиг по лампе и уничтожил свою цель. Затем я увидел, как душа Микары уволакивается внутрь моего артефакта, и тот загорелся тусклым бирюзовым огоньком. Я поспешил спрятать лампу в бездонную сумку, но Эсфер за всё это время не удостоил меня даже коротким взглядом.

— А из тебя может выйти достойный рыцарь… — задумчиво произнёс архимаг, глядя на Вадика.

— Вить… — прохрипел мой брат, продолжая надвигаться на Эсфера. — Используй камень… Я его… задержу…

Камень. Вадик говорил о камне возвращения, о последней возможности сбежать. Похоже, пришло время ею воспользоваться… Сейчас или никогда.

Я выхватил из бездонной сумки насыщенный камень возвращения, активировал его и принялся отсчитывать пять секунд.

— Думаешь, я позволю тебе уйти? — холодно произнёс Эсфер, на короткий миг взглянув огнями в мою сторону.

— СЮДА СМОТРИ, УРОД! — прокричал мой брат, активируя рывок вновь.

Поморщившись от боли, я обхватил крошечный камешек высшим телекинезом, а затем метнул его навстречу своему брату. Завершив рывок, Вадик остановился, едва не поскользнулся на золотой крови, изумлённо посмотрел на прилипший к его кирасе артефакт, а затем перевёл полный ужаса взгляд на меня.

— Не см… — попытался произнести он, но телепортационная магия резко выдернула его из пространства.

И вот мы с Эсфером остались совсем одни. Уже неподконтрольная мне энергия продолжала стремительно вытекать из ядра сапфирового рыцаря, и я почувствовал слабое ощущение удушья. Пребывая в полнейшем бессилии, я снял с шеи кулон с кристаллом маны, подаренный мне Микарой. Затем я вобрал в себя крупицы таившейся внутри него маны и тут же обратил её в заклинание. С моих пальцев сорвался разряд искр, который пробежался по телу Эсфера и не причинил ему никакого вреда.

— Быть может, из тебя тоже вышел бы рыцарь, — рассудил архимаг, вновь посмотрев на меня. — Но твоё владение связью и твои познания рунной магии в купе с мятежным духом слишком опасны… Однако, похоже, мне даже не придётся наносить последний удар. Очень жаль, что у меня не найдётся подходящей лампы, чтобы поглотить твою душу.

— Хель… — прошептал я, прерывая действие покрова еретика. — Хель, ты меня слышишь? Это я… Твой апостол… Помоги… мне…

Моё сознание помутнело, а тело вскоре перестало меня слушаться. Тщетно пытаясь поймать ртом воздух, я выдавил из себя имя Богини ещё дважды. Ничего не произошло.

— Молитвы ложным богам не принесут плодов. Никто не явится на твой зов, — Эсфер бросил короткий взгляд на тело Датога, а затем продолжил наблюдать за тем, как я задыхаюсь. — Только не сюда. Все «боги» по своей природе трусы, которых заботит лишь собственное выживание. Ни один из них и пальцем не пошевелит ради тебя, если это движение может повлечь за собой хотя бы малейшую опасность. Впрочем… для кого я здесь распинаюсь?

Я совершил ещё несколько попыток сделать хотя бы один глоток воздуха, а затем сфокусировался на чувстве внутренней гармонии. Я был спокоен. Я находился в равновесии даже сейчас, даже в таком положении. Водная гладь моих эмоций вновь стала идеально ровной и непроницаемой. Я позволил своему телу упасть на бок, а затем смиренно закрыл глаза.