Робинзонки

24. Это будет хэппи энд, только вы и вечность, а также последний день отпуска

— 24 -

Айли ползла на четвереньках, то и дело срываясь животом в ручей, падая на колени и плача от собственного бессилия.

— Кальмарьи кишки, ну давай же, Айли... — обругала она сама себя в который раз.

Гадкий ремень, как же они его завязали — ни зубами, ничем.

Сколько она проползла?.. Далеко ли?.. Замерла, напрягла слух. Водопад. Все еще шумит, все еще слышно. Значит, всего ничего.

— Идиот ты, Гарри, лучше бы освободил меня, тогда брюки бы не спали и ты был бы еще жив... Ну, зачем он зажег спичку, мальчишка...

Как легко люди отнимают жизни и расстаются с нею. Как люди глупы. Как все безнадежно.

Еще. шаг, еще...

— Давай же... — пробормотала она себе под нос и свалилась.

Все. Больше не подняться. Тело сковало адской болью.

— Может, это я в озере... ударилась... Не помню...

В ручье было мокро и холодно. Айли лежала в нем, и ей это было совершенно безразлично.

— Такой вот конец... Ха, кто бы подумал, что можно так глупо умереть в отпуске... Бездарно и не помогла никому.

Вспомнила Кука. Как он сражался. Глупо и безрассудно, но... сражался. И как закашлялся песком. Как оперся на Билла и ушел во тьму, трогательно пообещав вернуться.

— Не возвращайся... — пробормотала она. — Ты только выпутайся, пожалуйста... Ты ведь сможешь...

Прикрыла глаза. Ей показалось, или где-то тяжело хрустят ветки?.. Шлепает вода?..

— Это конец, — засмеялась Айли хрипло.

— Айли! — между тем раздался возглас до дрожи в сердце знакомого голоса.

— Галлюцинации?.. — пробормотала девушка. — Честное слово, я ни по башке огреть, ни даже умереть по-человечески не могу.

— Какое умереть! — и рядом с ней на колени упал... Джерри Кук. — Какой конец?! Это будет хэппи энд, а не конец, я тебе дам конец!

— Джерри! — воскликнула ошеломленная Айли, успешно проигнорировав прострел в затылке. — Ты здесь... как?!

— Я же обещал, что вернусь. Почему не подождала? — упрекнул он, осторожно ощупывая ее конечности. — Как ты?

— Умираю вот, — попыталась она пошутить.

Воздух ощутимо посветлел.

— Это я уже понял, — хмыкнул Кук. — Где болит?

— Везде. Не знаю. А ты не умер? Я рада.

— График не позволял — с невыполненными обещаниями умирать нельзя... — он осторожно приподнял ее и, прислонив к себе, занялся развязыванием ремня на многострадальных запястьях. — Что произошло?

— Гарри привел меня в пещеру... Я взяла его на «не верю в ваш клад». В подходящий момент я разбила фонарь, а он растянулся в темноте, потерял брюки и чиркнул спичкой, дурень... Ну, керосин, все такое... Я успела прыгнуть в озеро из водопада...

Айли умолкла, вздрогнула, устремила взгляд в пустоту и позорно разрыдалась.

— Отважная моя девочка... — погладил Кук ее по голове. — Испугалась?

Айли закивала и, дрожа, уцепилась в его изорванную рубашку.

— И Гарри... он был, конечно, совсем ни о чем, но ведь он... человек!..

— Ну, ну... Все хорошо... Уже все хорошо...

Айли отстранилась, глотая слезы и попыталась его разглядеть.

— Ты ведь сам ранен. Я видела! А глаз что?

Коснулась пальцами повязки. Сейчас не время предаваться собственным страданиям.

— Пустяки... — махнул Кук рукой. — Вот, сделай-ка глоток и попробуем пойти.

Он подставил к ее губам флягу Джуда. Айли отпила и закашлялась.

— Гадость... Это что?

— Скотч. Зато поставит на ноги. Давай, дорогая, тебе придется встать, я не дотащу, к сожалению, при всем уважении...

— Эй!

От горла по телу, и правда, поползло тепло, будто сглаживая боль, хотя крепкий напиток и напоминал по вкусу расплавленный асфальт. И хватило сил даже легонько стукнуть несносного Кука.

— Но... куда мы пойдем?..

Айли вытерла тыльной стороной кисти лицо и оперлась о землю. Вроде, можно попробовать двигаться.

— Твои подруги невероятно отважны, бандиты взяты в плен. Сейчас Джейн устроила пляжный госпиталь, и, полагаю, никому не отвертеться от укола. Даже Билл, что был относительно цел, теперь получил сотрясение мозга. Ваша Даниэлла поразительно опасна с этим своим фирменным ударом по голове...

Деля пополам флягу Джейка и собственные ноги, они продвигались вниз по ручью под беспечную болтовню Кука и посмеивались.

— " -

Айли моргнула и открыла глаза. Рассвет, он неспешно занимался над пляжем. Рассвет. Снова рассвет?

Смутно вспомнились обрывки беспорядочного дня и ночи. То сон, то бред, то солнце, то чья-нибудь побитая рожа. Похоже, она провалялась сутки. Сутки?!. Драгоценные сутки.

Последний день отпуска. День, в который ожидается шеф бандитов! День перед возвращением «Лигурии».

Решающий день. Взрыв и она, вылетевшая как пробка... Айли осторожно пошевелила пальцами. На руке. На ноге. На второй. Работает. Робко повернула голову. Ничего не произошло. Только увидела рядом спящего Кука. Улыбнулась. Повязку сняли, мазь успокоила фингал, теперь он лишь немного напоминал далматинца.

Разве могла она подумать неделю назад, что вот так будет смотреть на собственного шефа?.. И что он будет спасать ее в ночном лесу, сам раненный в хлам?..

Раненный. Айли приподнялась на локте, чтоб рассмотреть его лучше, и тут же сдавленно охнула — нога как отнялась, и всю спину прошило болью. А запястья и плечо словно ждали момента — жалобно начали ныть. Девушка поморщилась — вроде боль отступила. Кук перевязан через все ребра. А вот поодаль привязанные к сосне гангстеры. И даже непонятно, кого жалеть. Двое с перебинтованными головами, один — с рукой на перевязи поверх веревки, еще один — тоже по ребрам, как и Кук. Спят, свесив головы на грудь.

Сбоку, закутанная в одеяло от когдатошнего шатра, уютно дремлет Дженни.

Ее рук дело. Айли фыркнула, вспоминая слова Кука «никому не отвертеться от укола». Она что же, и в отпуск шприцы взяла?..

Чуть поодаль — Том Бэнкс. С его лица бинты исчезли: выглядит оно далеко от конкурса «Мистер какой-нибудь Икс», но явно жить будет. Даниэлла прикорнула на пригорке, в стороне от всех.

«Фирменный удар Даниэллы». Ха. Кажется, она вчера рисовала и кормила раненых на пару с Джейн.

Айли, держась рукой за спину, села. С трудом. Словно она заржавела, давно и надолго. И каждое движение — больно. Но такой момент... Когда время остановилось, когда ничего не играет роли, когда мир спит... Просто противозаконно упустить!

Встать на ноги оказалось тем еще испытанием. Одним боком — стреляет в пояснице, другим — в ноге. Перевернуться — отдает в затылок.

— Что ж такое то, — сердито вышептала Айли.

И снова упала, на сей раз на раненую руку. Застонала от бессилия. А рассвет розовел в пенном прибое.

Айли стиснула зубы, перекатилась на живот, встала на одно колено, второе, перенесла вес на здоровую руку и — поскуливая, оказалась на ногах. Да!

— Ну, наконец... — пробормотала она и провалилась в боль на первом же шаге.

Едва не заплакала. Но, закусив губу, двинулась к линии мокрого песка, встречать рассвет.

Это пройдет. Должно пройти ведь, правда?..

Вспомнился еще один обрывок из вчерашней пятницы — Джейн что-то говорила про нервное напряжение и непонятный гипертонус мышц, что-то и вправду ей вколола, пожурила за «злоупотребление алкоголем», которое вообще непонятно откуда ей пришила, ведь она не пила?

Ах нет, они распивали жидкий асфальт по дороге через лес.

Айли снова хмыкнула. И, наконец доковыляв до первой волны, с наслаждением зажмурилась — все же, какие бы ни были трагедии, езжайте на море. В эти минуты все исчезает. Остаетесь только вы и вечность.

И понимаешь, какой кучей ерунды мы морочим себе голову в жизни, в которой нет рассвета, моря и тишины.

— Айли, — скорее почувствовала, чем услышала — так тихо.

И она оказалась осторожно притянута к хорошо знакомой груди.

— Тс-с... не спугни ее, — прошептала девушка мечтательно, вглядываясь в одно ей известное пространство.

Тепло и уютно.

— Кого? — с готовностью проследил Кук за ее взором.

— Вечность, — счастливо улыбнулась девушка.

И даже спина почти не болит совсем.

— Вечность? — повторил Джерри. — А сударыня, оказывается, мечтатель!

И рассмеялся тихо над ухом.

— Просто, — смутилась Айли и удобнее облокотилась о него, дернувшись от нового прострела, — вот-вот придется думать о серьезных вещах... О гангстерах, о ранах, о том, как дожить... А в вечности все безмятежно и по-настоящему, понимаешь? Тс-с... ты чувствуешь?..

Вышептывала, как самый большой секрет жизни.

Он молча поцеловал ее в висок и оба продолжили смотреть, как над островной субботой встает солнце.

— " -

Вообще-то, Кук не любовался рассветом. Впрочем, любовался, как же иначе: здесь была Айли — кто бы подумал неделю назад, что рыжая хитрая лиса такого вот рода станет для него сильнее даже встающего солнца и в разы значимее предприятия «Томас, Блейк и Кук найдут вам и север, и юг».

Таков был первоначальный вариант слогана. Еще с Блейком. Который, вероятно, уже отсуживает себе всю корпорацию, чтобы передать Фрику.

Но вот просто она здесь, она счастлива — и ничего больше не надо. Бывает же так. И бывает же так с ним.

Но в целом — как всякий уважающий себя представитель сильного пола, Джерри Кук придумывал план. Он не мог ничего не пытаться придумать в такой ситуации, хотя, признаться, придумывалось с трудом. Ну, что тут придумаешь?..

Да, он допросил с пристрастием Джуда с утра — пригрозил вылить остатки скотча в песок — не факт, что босс их преступной шайки прилетит сегодня. Приказал проверить дело, затаиться и ждать, устроить себе каникулы, если угодно, пока он не получит новых указаний от Фрика, а какие указания, когда, от чего зависят... Никто из местных товарищей не знал.

Может, до «Лигурии». А, может, после. Когда они вернутся на материк.

Так что все в руках провидения. И бизнес, и отпуск, и жизнь. Кроме любви, разумеется. За любовь сражаемся мы самостоятельно. И, если не сражаемся, не получаем ничего.

— Ты знаешь, а я ведь подумал уже о серьезных вещах, — сообщил он Алисе. — Так что тебе не нужно. Можешь смотреть рассвет и не спугивать вечность.

— Как это? — удивилась Айли и даже обернулась.

Кук пожал плечами, продолжая любоваться четкой линией оранжевого горизонта.

— Сегодняшний план — отдыхать. Последний день отпуска все-таки. Как самочувствие?

— Само...чувствие? — с недоверием повторила Айли.

Он совсем сбрендил, что ли? Какое отдыхать? Какое самочувствие? Какой последний день отпуска?

— Эй, Ромео и Джульетта! — раздался бесцеремонный окрик Джейн. — На утренний осмотр!

И солнце стало белым.

— " -