Радужные листики

Глава 59–60. В которой Маша вначале придумывает новый олимпийский вид спорта, а потом заговаривает Кроту зубы, но не в смысле лечения, а в смысле отвлечения внимания, и договаривается до того, что Крот сам отговаривается от своего первоначального намерения.

Придя к такому дипломатичному с её точки зрения заключению, и доев омлет, Маша решила перед сном немножко посидеть на скамеечке у дома и полюбоваться закатом. Бабушка с ней не пошла, поскольку по телевизору начиналась культурная программа — сорок какая–то серия любимой «Седьмой грядки».

«Интересно, — размышляла Маша, расположившись на скамейке и отмахиваясь от комаров, — и чем это бабушке так увлекательна эта «Седьмая грядка»? Тем, что именно про огородные проблемы и про деревню? Тогда, если деревенским жителям нравятся фильмы про деревню, то городским жителям должны нравится фильмы про город. И если люди разделяются по месту обитания, то для каждого можно снять свой тематический сериал».

И Маша стала вспоминать сериалы. Про город вспомнила, про деревню сейчас бабушка как раз смотрит, про тех, кто находится в пути, то есть про путешественников, — тоже. Даже для космонавтов есть, и для моряков, и для пилотов, и для подводников, и для пустынников, и для подземников, и для полярников, и для лесников. Получалось, что охвачены практически все области обитания. А вот для тех, кто нигде не живёт — бродяг? Про бродяг ей что–то не припоминалось. Хотя, если они бродяги, то как им смотреть кино — у них ведь нет телевизора. Это объяснение показалось Маше логическим. (Если уж быть до конца объективным, то и про бродяг сняты свои сериалы. Сценаристы — то есть те, кто придумывают истории для кино — народ изобретательный, про всё на свете выдумают, и даже про то, чего нет, и может быть появится потом, в будущем. Но Маша все сериалы знать не могла, потому что, как вы помните, не была любительницей тратить свою жизнь на телевизор, а если что и смотрела иногда, то уж совсем интересное и увлекательное.)

— И о чём это вы так задумались? — неожиданно послышалось из–под скамейки.

(Да, да, это был наш старый знакомый. С момента своего триумфа он до сих пор не смог поговорить с Машей. А как же ему не терпелось узнать про свой рекорд.)

— Ой, — вздрогнула Маша, — это вы.

— Без сомнения — это я, — утвердительно заявил Крот. — Куда это вы запропали? Вы же понимаете, что мне необходимо знать результаты моей великой победы. Сколько можно мучиться в неведении?

— Простите, пожалуйста, — начала лихорадочно соображать Маша, — столько дел, столько событий…

— Ну конечно, — ворчливо перебил её Крот, — на скамеечке посидеть — это очень важное дело, а вот своего хорошего знакомого порадовать и порадоваться вместе с ним его исторической победе, событию мирового масштаба — на это у нас, видите ли, времени нет. Это слишком эгоистично с вашей стороны Маша, я такого от вас никак не ожидал. Думал: ну вот, вылезу из норы, а Маша уже тут как тут — ждёт меня, радуется, чтобы сообщить о моём рекорде и приз какой–нибудь вручить. И что? Вылез — и никого нет. Сижу, жду — и никого нет, только кот ваш недалеко всё похаживает и как–то нехорошо посматривает. И как тогда моё радостное настроение? А вот нет его совсем. Что это за соревнование такое, когда победитель не радуется, а огорчается. У вас что, так принято, когда чемпиона вместо поздравлений полностью игнорируют?

Ну что было ответить на это? Ничего путного Маше в голову не приходило.

— А вы знаете, — начала Маша издалека, — у нас чемпионам обычно вручают золотую медаль. Это такая металлическая кругляшка золотого цвета, которую носят на шее. Она, конечно только для слова золотая, а на самом деле из серебра, лишь покрыта позолотой. Вам, как чемпиону, тоже нужно что–нибудь подобное. Вот возьмите — протянула она ещё одну резинку для волос, которая была как раз золотого цвета. (Откровенно говоря, такая идея уже приходила Маше в голову, после того, как она подарила Кроту первую резинку, как раз перед соревнованием, но вероятность того, что Крот выиграет была с точки зрения Маши очень небольшой, и она тогда просто сунула золотую резинку в карман и благополучно о ней забыла.)

Получив резинку, Крот заметно обрадовался и явно смягчился.

— Ну я теперь как настоящий чемпион, — довольно произнёс он, — хотя выходит, у вас чемпионов всё–таки огорчают.

— Это почему? — не поняла Маша.

— Ну как почему, — стал объяснять Крот, — золотой — это значит из золота. Вы победили, ждёте в награду золотую медаль, а вам вместо этого серебро покрытое золотой краской. Это честно? Нет, это — жульничество.

— Это не жульничество, — начала оправдываться Маша, — это экономически обосновано. У организаторов соревнований не хватает денег на медали из чистого золота, потому что деньги уходят на организаторов, то есть нет, на организацию соревнований, — поправилась она. — У нас многие виды спорта не приносят больших доходов, поэтому приходится экономить.

— И не стыдно экономить на одном единственном чемпионе? — снова укорил Крот.

— Почему на одном? Совсем не на одном, — не согласилась Маша, — в соревнованиях очень много дисциплин и комплектов медалей. Например, лёгкая атлетика. Ваш заполз тоже относится к ней. Так там почти пятьдесят комплектов наград: и бег на различные дистанции, и ходьба, и прыжки в длину и высоту, и метание копья, диска, молота, и толкание ядра. И отдельно для мужчин и для женщин.

И тут же подумала: «А ведь можно предложить Международному олимпийскому комитету включить новый вид спорта — заполз на короткие и длинные дистанции. Ведь это будет настолько популярное зрелище, с которым ни один забег, и тем более ни один заход не сравнятся. А можно выделить ещё одну дисциплину для метателей — четвероборье, где они мечут всё, что мечут на соревнованиях: диск, ядро, молот, копье. Да я просто кладезь идей!» — порадовалась она сама за себя.

— Ну и что, — упорствовал Крот, — если уж взялись что–то делать, то делайте хорошо, и нечего всех дурить. Или называйте медали как есть — не золотые, а позолоченные.

«Позолоченная медаль чемпионата мира в беге на сто метров досталась…» — пронеслось в голове у Маши.

— Ну что я могу поделать, — вздохнула она, — конечно это не совсем честно. Но у нас очень часто так. Люди не идеальны.

— Единственное, что вас оправдывает, Маша, — заявил Крот, — это то, что мне неудобно таскать на шее металлическую медаль, а вот ваша позолоченная резиночка очень даже мне подходит.

— Как это оправдывает, — опешила от такого заявления Маша, — я вам разве ещё что–то должна? Это вы сами захотели провести соревнование, это не я вас заставляла, я просто помогала вам в этом, обычно за помощь благодарят, а не осуждают, да ещё и подарила вам две свои резинки.

— Конечно должны, — как ни в чём не бывало ответил Крот, — вы должны мне мой результат, моё время.

Маша поняла, что заговорить Крота не получится и нужно как–то изворачиваться.

— А результат у вас просто замечательный, — бодро заявила она, — у нас даже некоторые чемпионы так не могут. Когда ползут, конечно — поправилась она. — Вот представьте, что вы ползете на соревнованиях и обгоняете крота, который ползёт вторым. На какое вы выходите место?

— Конечно на первое, — не задумываясь ответил Крот.

— А вот и нет, — сказала Маша, — вы ведь обогнали того, кто полз вторым, то есть заняли его место. Значит теперь второй — вы. Понятно?

— Нет, не понятно, — возразил Крот, — как я могу быть вторым, если я приполз первым? Я — победитель, а победители вторыми не бывают, и их результат всегда самый лучший.

— А хотите расскажу историю, — предложила Маша, — как один спортсмен, бежавший на соревновании последним, стал победителем?

— Хочу, — заинтересовался Крот, — я люблю истории, мне иногда их бабушка рассказывает.

— Ну так вот, — начала Маша, — в одном посёлке жил почтальон, и ему по работе приходилось разносить письма и газеты по окрестным деревням. А поскольку машины у него не было, и велосипед сломался, то ему приходилось ходить от деревни к деревне пешком. А чтобы успевать за день обойти всех он начал бегать, и со временем так втянулся, что стал пробегать за день все деревни. Он стал быстрым и выносливым.

Как–то раз почтальон доставил последнее письмо в один дом в одной деревне, а в этом доме гостил известный тренер по лёгкой атлетике. Почтальон вручил ему письмо и побежал к себе на почту в посёлок, а до посёлка было как от нас до другой деревни, что ниже по течению реки.

И так получилось, что вскоре тренер тоже засобирался по делам в посёлок, сел в свою машину и поехал. А когда тренер добрался до посёлка, то, проезжая мимо почты, увидел нашего почтальона. Он так удивился, потому что обычный бегун никак не мог бы за такое время пробежать такое расстояние, что тут же взял его к себе в сборную команду страны по бегу на длинные дистанции.

А через месяц наступил мировой чемпионат. Наш почтальон немного волновался, потому что впервые выступал на таких соревнованиях, но решительно припустил уже с самого старта и вышел в лидеры. Соперники очень удивились, ведь они не были знакомы с нашим спортсменом и не представляли его возможностей, так что бросились за ним в погоню, затрачивая излишние силы.

А наш почтальон бежал очень ровно и быстро, его никак не могли догнать. Но вдруг ему по дороге попалась стоящая среди зрителей и плачущая девочка. Обычно все девочки, мимо которых он пробегал по маршруту, улыбались и размахивали разноцветными флажками, но эта почему–то плакала. Наш почтальон был очень добрый человек, и не мог пройти мимо, когда кому–то плохо. Он конечно же остановился перед девочкой и спросил, чем может ей помочь. Оказалось, что девочка потерялась в толпе и не может найти своего папу. Вы, наверное, тут же подумали, как это почтальон мог разговаривать с чужеземной девочкой, но ведь почтальону приходилось доставлять и международную корреспонденцию, соответственно он на работе освоил понемногу несколько иностранных языков.

И чтобы помочь бедняжке, он поднял её на руки и посадил себе на плечо. Осмотревшись сверху, девочка тут же увидела своего папу, и семья воссоединилась. Но соперники воспользовались этим, и догнали, и обогнали нашего почтальона. Почтальон снова припустил. Когда он догонял очередного соперника, тот вдруг вскрикнул от боли, захромал, схватился за ногу и сел на дорогу — свело мышцу. Почтальон тут же остановился возле него и стал помогать массировать ногу. И снова он отстал.

Что поделать, оказав помощь, Почтальон побежал догонять. Он все прибавлял и прибавлял, и скоро настиг группу лидеров. Когда Почтальон, проталкиваясь среди них, выходил на первую позицию, один очень непорядочный соперник подставил втихаря ему подножку. Да, такое иногда случается, когда люди решают, что для достижения цели все средства хороши, забывая о том, что чтобы жить счастливо, нужно жить в добре, а не в злобе.

Наш почтальон упал и сильно расшиб себе ногу. И пока он сидел на дороге, его опять обогнали, причём обогнали все участники. Хорошо, что рядом оказался врач соревнований. Врач обработал рану, наложил повязку и уже собрался отправить почтальона в медпункт, но почтальон решил не сдаваться и снова, через боль, устремился в погоню.

С хромающей ногой быстро бежать очень тяжело. Почтальон сильно приотстал. Вдруг ему на плечо упал голубь. На крыле птицы виднелись капельки крови. Почтальон очень удивился и не знал, что ему делать — можно ли по правилам соревнований бежать с птицей на плече?

— Не бросай меня, — взмолился голубь, — дай пересидеть немного, сил набраться, меня ястреб преследует.

Почтальон посмотрел вверх и действительно заметил кружившего над ним в небе ястреба.

— Ну что ж, держись крепче, — решил почтальон, — я сам немного подбитый, но на финише найду тебе доктора, если добегу.

— Конечно добежишь, — пообещал голубь, — я тебе помогу.

Так почтальон и бежал дальше — испытывая боль в ушибленной ноге, и испытывая боль от вцепившихся в плечо когтей птицы. Ястреб от них не отставал. Тем временем голубь снова заговорил:

— Выдерни у меня из крыла одно пёрышко и зажми его в кулаке.

Почтальон так и поступил. И вдруг почувствовал удивительный прилив сил, ноги вдруг сами понесли, боль ушла, наступило удивительное чувство лёгкости и полёта — он словно птица летел по воздуху, переступая ногами.

Очень скоро почтальон догнал одного марафонца, потом другого, а потом и добрался до основной группы лидеров. Первым в ней бежал как раз тот непорядочный спортсмен, который сделал подножку. Наш почтальон мог бы с ним поступить совершенно также, и никто бы его за это не осудил, но если мы будем уподобляться нехорошим людям, то сами можем стать такими, ведь это очень заразно, поэтому почтальон просто обогнал обидчика и внимательно посмотрел тому в глаза. А обидчик не смог выдержать чистого и смелого взгляда почтальона, он отвернулся, запутался в своих ногах, рухнул, и на него налетела бегущая позади основная группа. Образовалась куча мала.

Уже никто больше не мог помешать почтальону, и он пришёл, а вернее чуть ли не прилетел на финиш первым, с голубем на плече. Местные жители, болельщики и журналисты такого в своей жизни никогда не видели — чтобы спортсмен финишировал с голубем на плече. Все решили, что это знак свыше и стали прославлять почтальона. Ему даже поставили памятник на месте финиша — бегущий почтальон, разрывающий финишную ленту, на плече которого сидит голубь. А почтальон, как и обещал, нашёл для голубя врача, который очень быстро подлечил птицу, и счастливый голубь вновь устремился в небо. Никто и никогда больше не смог превысить рекорд, поставленный почтальоном, все называли его самым великим бегуном в мире и прочили ему долгую спортивную славу.

А наш почтальон лишь улыбался в ответ, да говорил, что он простой почтальон и ему нравится приносить людям известия, а не бегать по дорогам в толпе таких же, когда тебе могут в любой момент ещё и сделать подножку. В общем это было первое и последнее соревнование нашего почтальона. Он снова вернулся в свой посёлок, снова бегал с почтой по деревням, но на всякий случай купил себе новый велосипед — мало ли когда–нибудь ему надоест бегать. И что самое интересное, на крыше его дома с тех пор постоянно ворковали голуби, и, если почтальону было нужно очень срочно доставить кому–нибудь письмо, он просто привязывал его к лапке птицы и отправлял в полёт. Как голуби понимали куда лететь не понимал никто, но какой бы адрес не стоял на конверте, птицы ни разу не ошиблись.

Крот сидел и молчал, потом вдруг то ли фыркнул, то ли чихнул и сказал:

— Выходит просто так ползать без цели очень глупо? И весь наш чемпионат — пустая затея?

— Ну лично у нас чемпионаты проводятся ради зрителей, — попыталась объяснить Маша. — Зрители смотрят, и если им нравится — платят деньги, и крупные товаропроизводители тоже платят деньги, чтобы чемпионы рекламировали их, чтобы зрители себе покупали их продукцию. Ну а просто так для себя много не набегаешься, от этого денег в кармане не прибавится, жить то надо на что–то.

— Нет, у нас такое можно делать только для всеобщего развлечения, — решил Крот, — и никак не для зарабатывания. Ведь тогда получается, что я бегу не ради своего удовольствия, а ради удовольствия кого–то другого и на мне вообще тогда наживаются. Это мне не нравится. Пожалуй, мы с этим заползом ограничимся одним разом в год и никакие мировые рекорды запоминать не будем. А то все рассоримся на этой почве. Знаете, что, Маша, вы не говорите мне про мой рекорд, пусть он никого больше не смущает. Мы просто будем помнить, кто пришёл первым, а за какое время — это никакой разницы не имеет. Спасибо вам за историю, мне очень понравилось. До завтра.

И не дождавшись Машиного ответа, Крот скрылся в кустах.

— Вот тебе и договорилась, — ошарашенно произнесла Маша. — Я тут мучаюсь, не знаю что придумать, чтобы он не спросил про время, а он взял, да и сам от него отказался. Вот и рассказывай теперь сказки.

Стемнело, на небе появилась первая звёздочка, а на крыльце появилась бабушка.

— Машенька, — пора домой, поздно уже, — позвала она.

— Да, бабушка, иду, — откликнулась Маша, поднялась со скамейки и отправилась в дом.

И уже лежа в кровати, с чувством глубокого удовлетворения от того, что не пришлось обманывать Крота, девочка подумала: «Оказывается, иногда чтобы не соврать кому–то достаточно просто придумать историю, то есть реальную неправду заменить нереальным вымыслом, хотя, по правде говоря это очень схожие понятия. Наверное, это потому получается, что сказки нам с детства рассказывают, и все мы привыкли в них очень сильно верить. Надо над этим поразмышлять, такой приём много где пригодиться может. Вот забудешь сделать домашнее здание, на уроке тебя вызовут, а ты учителю что–нибудь сказочное напридумываешь. Он расслабится, и забудет тебе двойку поставить, а то и вообще четвёрку заработаешь».