Радужные листики

Глава 44. В которой Маша просыпается очень рано, но не по своей воле.

На следующее утро Маша проснулась от того, что кто–то под её окном тихонько, но настойчиво звал её. Девочка встала с кровати, выглянуло в окошко и нимало удивилась, увидев под окном Крота, прикрывавшегося большим лопушиным листом.

— Доброе утро, — поздоровалась девочка. — А что вы здесь делаете?

— Доброе утро, — поздоровался Крот, — как вы, наверное, догадались, вас вызываю. У меня к вам неотложное дело появилось.

Рядом с Машей на подоконнике образовался Тихон и с нехорошей ухмылкой уставился на Крота.

— Ой, ой, — испугался Крот, — это чудовище теперь у вас живёт? А оно не бросится на меня?

— Не беспокойтесь, ничего страшного, — заверила Крота Маша, — Тихон очень умный и приличный кот. Я его сейчас попрошу, чтобы он никогда больше вас не трогал.

— Да, да, — разволновался Крот, — попросите, пожалуйста, и ещё чтобы не трогал мою бабушку.

— Тихон, — обратилась Маша к коту, — этот Крот и его бабушка — наши соседи. Я прошу тебя их не обижать.

Кот понятливо мигнул одним глазом, мяукнул, соскочил с подоконника в комнату и отправился дальше спать на кровать к бабушке.

— Вот видите, — обратилась к Кроту Маша, — всё хорошо, он больше вас не тронет.

— Спасибо, — поблагодарил Крот. — Так вот, у меня к вам просьба: у нас скоро заполз будет, я пригласил много кротов, но ваш участок травой зарос, а нам в траве ползать не удобно. Не могли бы вы его сегодня покосить?

— Конечно могла бы, — согласилась Маша, — только чуть попозже, когда бабушка встанет, и соседи проснутся. Раньше девяти утра шуметь вообще не полагается. Да и я бы ещё поспала, ведь сейчас только шесть часов. Кстати, а вашей бабушке я не помешаю своим шумом?

— Не помешаете, — ответил Крот, — бабушка отправилась в гости в другой конец деревни, проведать своего второго внука, то есть моего брата, вернётся только завтра. Так что шумите вволю.

— Значит о своей бабушке вы беспокоитесь, чтобы её не разбудили, — рассердилась на Крота Маша, — а меня в такую рань поднять — это нормально?

— А что? — не понял Крот. — Вы же не моя бабушка, зачем мне о вас беспокоиться, о вас пусть лучше ваша бабушка беспокоится. Зачем волноваться о чужих? О своих нужно думать. Можно сейчас разбудить вашу бабушку и попросить её о вас побеспокоится, если вам сейчас это так требуется.

— Совершенно не требуется, я сама в состоянии о себе побеспокоится, — отрезала Маша. — Меня другое беспокоит — ведь мы же с вами не чужие, мы соседи, и общаемся уже не первый день, нужно внимательнее относиться друг к другу, а то добрососедские отношения, если их не поддерживать, иногда перерастают и в злососедские (вспомнила она вчерашний фильм по телевизору), а от этого никому лучше не становится. Хотя какая разница — свои, чужие — нужно уважать всех.

— Я же уже вам объяснял, — напомнил Крот, — когда вас много, вам нужно как–то уживаться друг с другом, вот вы и напридумывали всяких правил и ограничений, а когда вы один и вокруг никого, у вас полная свобода, вы никому и ничего не должны, поэтому вам нужно проявлять ко мне понимание и терпимость, вы же к этому привычны, а я нет.

«Просто пуп земли какой–то», — подумала про Крота Маша. Но ей так хотелось спать, что вступать в пререкания по этому поводу было совершенно неохота.

— А вы что, собираетесь у нас на участке соревнование проводить? — спросила она.

— А где же ещё? — удивился Крот. — Вы что, не понимаете, что такое количество кротов, ползущих по траве наперегонки, вызовет повышенный интерес. В деревне — у людей и собак; в поле — у ястребов; в лесу — у лис. А у вас безопаснее всего, потому что я вас знаю, собаки у вас нет, бабушка будет отдыхать, соседи далеко, и птиц, если что, вы отгоните.

А почему вы решили по земле соревноваться, а не под землёй? — поинтересовалась Маша. — Там ведь намного проще. Неситесь по своим норам и проблем нет.

— Как это нет, — возразил Крот, — конечно есть, если в нору пролезаю я один, то тогда все, кто ползут за мной не смогут меня обогнать. А если кто–то очутится передо мной, то как я тогда смогу выиграть? Я ведь обещал вам красный листик не есть.

— А если сделать большой тоннель, чтобы в ширину всем места хватило? — уточнила Маша.

— Большой не сделать, его укреплять нужно, а то обвалы будут, пояснил Крот. — Мы такое не умеем.

— Ну хорошо, — согласилась Маша, — я сегодня вам выкошу беговую дорожку, а если успею, то и побольше. Кстати, вы на какую дистанцию рассчитываете?

— Полсотни вершинок, — сообщил Крот.

— Так это как раз длина участка вдоль ограды на заднем дворе, — сообщила Маша, — я там всё прокошу, а поближе к дому траву оставлю, чтобы вас видно не было, и ползайте себе на здоровье, хоть несколько раз.

— А это интересно, — задумался Крот, — мы тогда можем соревноваться на разные дальности. Сто вершинок, например.

— У нас на соревнованиях так бегают на короткие дистанции: шестьдесят, сто, двести и четыреста метров, — сообщила Маша, — то есть ваших вершинок.

— Это перебор, — решил Крот, — на первый раз ограничимся двумя дальностями — пятьдесят и сто вершинок. А дальше посмотрим.

— Знаете, что, — вспомнила ещё Маша, — у нас на соревнованиях всегда записывают время и победителя — за сколько он пробежал, чтобы потом с ним всех сравнивать.

— Так мы писать не умеем, и времени у нас нет, — отказался Крот, — на первый раз просто запомним, а если все решат, что нужно соревноваться постоянно, то придётся и время заводить и письменность осваивать. Вы же, мне помнится, согласились мне в этом помочь?

— Мне помнится, что да, — ответила Маша, — но учтите, что я здесь максимум до осени, а может быть ещё раньше уеду.

— Не уедете, — безапелляционно заявил Крот.

— Откуда вы знаете?

— Знаю.

— Поживём — увидим, — заключила Маша, — а теперь я ещё немного посплю, а то целый день сонная ходить буду. Ищите меня потом на заднем дворе, буду косить вдоль ограды.

Крот попрощался и исчез под землёй, а Маша, снова засыпая, подумала: «Пожалуй, нужно будет под окном тоже палочку положить, чтобы Крот больше не будил, когда сплю».