Путь Стратега 4. РеалРТС

Глава 6 Будущее

И вот я лежу в полумраке как на иголках, ожидая сработает ли удаленный контроль. Может вообще не спать? Что тогда? Контроль вообще не сработает?

"Н-да, отвык я от бездействия".

Быть стратегом — значит находиться в центре событий двадцать четыре на семь. Ты постоянно чем-то занят. Даже во сне тебя преследуют видения и древние ведьмы. А если выпало несколько часов досуга, то всегда найдётся с кем поговорить, потренироваться или переспать. Возможно, это всё будет один человек. Есть у меня такая телохранительница где-то далеко. Давно не виделись, к обоюдному сожалению. Сейчас я в треклятом Дворце. Изолирован от своих сил и своих людей. Даже смотреть на мир вокруг приходится, представьте себе, при помощи самых обычных глаз. Ужас.

Сон подступал, но хуже была скука. Надо срочно…

Подумать.

Мгновение и я открываю глаза уже стоя в тёмном коридоре за пределами гостевых покоев.

"Идея бодрствовать всю ночь не сработала". — констатировал я. — “Меня снова взяли под контроль”.

Тело вопреки моей воле брело туда, где рыдала Ночная Нэл. Ладно. Ничего страшного. Скажем лунатичке привет и быстро вернемся в свою комнату, чтобы спать до утра.

— Кернц, Паран, Ада, Тоти… — уже доносился до меня скорбный шепот.

Мне жаль Нэл, но я вполне обоснованно надеюсь, что для неё это лишь дурной сон, который девушка не помнит. Днём она ощущала себя прекрасно. Такая вот гармония радости/печали. Баланс. Вроде я когда-то читал, что сны нужны для переработки негатива и большая часть из них неприятны. В общем, спасать тут никого не требуется. Разве что меня от Сердца. Нужно лишь спокойно вернуться в свою комнату. Даже разговаривать сегодня с Нэл не… Стоп, а почему я все еще не контролирую тело? Уже в круглый темный зал вошёл, но до сих пор не отпустило. Нэл все ближе. Тело продолжает шагать к ней. Магичка оборачивается за мгновение. Движется так быстро, что я не замечаю.

— Ты… Тебе нужно уходить. Прошу, здесь нельзя оставаться. — говорит Нэл, а я даже не могу ответить.

В полумраке бледная девушка смахивает на призрака. Еще недавно полные радости голубые глаза излучают темную, горькую скорбь.

Шаг, снова шаг. Вот до нее уже метров пять.

— Не подходи. Нельзя. Я не должна… Слышишь?! Оно приближается!

Конечно, я слышал. Тёмные коридоры злосчастного дворца снова заполняла неземная мелодия страданий, ужаса и сокровенных желаний. Монстр пробуждался. Древний пленник Дворца Дэвов выходил из своей темницы на еженощную прогулку. Сегодня мы встретимся? Очень похоже на то. Контроль не отпускал меня и драгоценное время утекало сквозь пальцы. Вот уже зеленоватое свечение пронизало все вокруг. Воздух стал влажным и липким. Я всеми открытыми участками кожи ощущал его прикосновения. Надо было бежать, но моё тело послушной марионеткой в чужих руках шагало к Нэл.

— Нет! Беги! Не приближайся ко мне.

Нэл чуть отпрянула назад, но с места не сдвинулась. Моя рука потянулась к ней. Свет вокруг сиял ярче, а голова закружилась. Тяжелый, влажный воздух стал плотнее воды и отказывался заполнять легкие. Мое многострадальное тело скрутило судорогой. В нём боролись две силы: внешний магический контроль и хаотическая, безумная энергия, захлестывающая Дворец. Монстр был рядом. Я ощущал его грозное, пульсирующее дыхание, которое ветром гуляло теперь по коридорам. Множество крохотных существ хлынуло в зал живой волной. Каждое из них не больше мокрицы, так что разглядеть отдельных гадов сейчас было невозможно. Все они составляли единую массу, чуть поблескивающую бесчисленными панцирями. Шевелящийся ковёр мгновенно покрыл пол зала. Я ощущал как они лезут по мне, а контролёр пытался побороть судороги и коснуться Нэл. Рассудок мой помутился. Вместо страха или отвращения я вдруг ощутил как меня переполняет счастье. Мир вокруг изменился до неузнаваемости. Мимо меня порхали бабочки цвета изумруда. Синие и зеленые живые цветы плавали в воздухе как медузы. В ушах звенело. Скоро оно будет здесь. Существо, что древнее камней вокруг. Я увижу его. Коснусь его и, возможно в последние мгновения жизни, осознаю истины, скрытые от смертных.

— Нет! Остановись!

Контроллер сумел сдвинуть мое тело и потянулся к Нэл. Та слабо отпрянула, но будто не могла покинуть центр зала. В момент, когда мои пальцы по чужой воле коснулись девушки, пространство вокруг взорвалось светом и звуком. Все мои чувства разом исчезли. Я ослеп, оглох, потерял ощущение тела. Мой разум заполнила кавалькада быстро проносящихся образов, ни один из которых не выходило разглядеть. Волна впечатлений оборвалась, сменяясь чернотой беспамятства.

Чувства возвращались медленно. Сначала я ощутил легкий холодок, затем касание ветра, потом звуки. Глаза открыть было тяжелее всего. Открыл, но еще где-то минуту темнота не уходила. Зрение возвращалось медленно. Мир проявлялся словно образ на старой фотопленке. Подо мной каменный пол. Черный, холодный и совершенно не похожий на поверхности гостевых покоев или этажа Нэл.

— Разве вас не предупреждали, что опасно покидать комнату ночью?

Знакомый голос. Спокойный, вежливый, чуть отрешенный. Гилам…

Я поднял голову, щуря глаза от красных всполохов. Мы находились на вершине самой высокой башни Дворца среди переливов колдовской силы, которые однако огибали нас по широкой дуге, словно натыкаясь на незримую преграду. Гилам сидел на каменном выступе, опираясь на длинный металлический посох. В красном свете магического заката его черепообразное лицо с чёрными глазами казалось особо инфернальным.

— Предупреждали. — согласился я. — Это случилось не по моей воле, а вопреки.

"Вам ли сука об этом не знать?"

Впрочем, я был слишком ошарашен последними событиями, чтобы злиться всерьёз. Да и какой толк? Едва ли мои остроты заденут это существо с черными провалами вместо глаз.

— Несчастный случай? — задумчиво спросил Гилам, обращаясь будто к небесам. — Или счастливый? Ваше здоровье заметно поправилось. Истощенные ресурсы восполнились.

Я поднялся на ноги, начиная ощущать новый прилив сил.

— Что заперто во Дворце?

— Существо из древнейших времен, столь же разрушительное сколь и созидательное. Полагаю, что вы сами это поняли, уважаемый стратег.

— Да. Ощущение от концентрированной стихийной магии ни с чем не спутаешь. Кто оно? Что заключено в Дворце? Зачем оно здесь?

— Вы это уже знаете. — с лукавой улыбкой ответил Гилам.

— Знаю?

Ответ чародея мне совершенно не понравился. Не люблю когда со мной говорят с помощью намёков и подвохов.

— Вы же были там, уважаемый стратег. Вы коснулись его. Признаюсь, я был поражен, когда мой друг и коллега Ксанд, объяснил мне что человеческое мышление напоминает по сути своей звёздное небо.

Гилам вытянул руку и над ней зажглась россыпь синих огоньков, соединенных тонкими линиями-лучами. Типа нейронная сеть.

— Как звезды складываются в созвездия, обретая общий смысл, так и части памяти образуют единство прошлого. Наше сознание же скользит по ним, выстраивая новые связи или проходя уже имеющиеся.

Вот это нифига себе. Я же вообще-то прибыл из цивилизованного, прогрессивного мира, а оказывается тут ты без меня уже дошли до примерного понимания работы человеческого мозга. Ужас. Куда мне здесь прогрессорствовать? Чем простому московскому попаданцу удивить столь искушенную публику? Может кто-то из волшебников Круга вообще калаш уже собрал и танки придумал? Выручает только то, что местные маги не горят желанием делиться знаниями с окружающими.

— Азард, Утред и Мелетас были воинами тысячу лет назад, а я придворным звездочетом и оракулом. — продолжал свой запутанный рассказ Гилам. — Но вернемся к тонкостям мышления. Если фрагмент воспоминаний опасен, а разум человека здоров, то он может сделать вот так.

Чародей на своей модели нейронной сети выделил ряд хаотично мерцающих и выстраивающих слишком много связей ярких точек. Типа имитация безумия. Взмах руки и они были изолированы от остальной части системы. Связи, соединяющий их со здоровыми нейронами, оборвались.

— Человеку кажется, что он все забыл. Но на самом деле опасные воспоминания дремлют в нём. Со временем они могут окончательно угаснуть или же успокоиться. Связи укрепятся. Первоначальный хаос сменит некая стабильность. В таком случае, человеку достаточно случайно или намеренно набрести на какую-то ассоциацию, пройти верным путём и…

Гилам показал, как мерцающая вспышка, изображающая, наверное, человеческое сознание, вновь коснулась поражённого участка, соединив его с остальной системой.

— Воспоминания вернуться. Они вынырнут из небытия во всей своей полноте. Как затопленный город с отступлением воды вновь показывается солнцу, утраченная память может предстать перед взором разума. Полагаю, уважаемый стратег, понимает свою ситуацию.

Понимает он, конечно понимает, но многого не понимает.

Этой ночью во Дворце я встретился с чудовищем. Хотя не знаю можно ли ту древнюю сущность назвать монстром. Так говорила о ней Нэл, но я… У меня нет ощущения, что со мной произошло нечто плохое или неприятное. Ладно. В любом случае это сущность опасна для человеческого разума, и мой изолировал воспоминания о встрече. Я всё забыл. Однако в глубинах в моей памяти эти воспоминания всё ещё существуют. До них можно дотянуться. И чародей очевидно хочет, чтобы я так и поступил. А вот зачем… На этом моменте мое понимание оканчивается.

— Что за игру вы ведете, Гилам?

— Игру? — с притворным удивлением переспросил маг. — Я лишь помогаю вам пережить несчастный случай и остаться в полном здравии. Опасные воспоминания, ныне изолированные в глубинах вашего разума, могут вернуться. Следует быть к этому готовым. Стратегии обладают острым и холодным умом. Таким же острым и холодным как оружие их солдат. Поэтому вы, уверен, сможете выдержать даже разрушительный для разума простого смертного опыт. Моя задача лишь предупредить.

Пусть Гилам не говорит прямо, но многое становится ясно. Он хочет, чтобы я пробудил изолированные воспоминания и узнал больше о существе, которое заперто во Дворце. Его мотив? Какие-то внутренние интриги магов. Но я беспокоюсь, что он может навредить Нэл. Хотя кто знает… Чертов звездочет. Его учтивые, но самодовольные манеры таили вечную насмешку и что-то глубоко нечеловеческое.

— Зачем вам эти глаза? — прервал я тяжелое молчание, нарушаемое лишь свистом ветра.

— Когда я был молод, то старался почти не смотреть на солнце, избегал долгого чтения и тяжелых упражнений. Я берёг своё зрение для ночного неба. На нём я находил потайные орнаменты, сокрытые от взора любого другого человека. Часами наблюдал медленное и величавое движение неведомых огней, о сущности которых гадали мудрецы. Я прорицал для царей, воинов и моряков. Мне были ведомы секреты созвездий, рисунков воды, неба и внутренностей жертвенных животных. Меня называли человеком знания. Величали мудрецом. Но с каждым днем я понимал как мало мне известно о мире вокруг. Искал ответы, но находил лишь новые вопросы. Когда же Великое Пламя зажглось над миром и мы освоили алхимию плоти, я вынул свои человеческие глаза, чтобы бросить их в пыль. Эти… — Гилам поскреб кончиком ногтя по сухой непроницаемо-черной поверхности. — …линзы видят почти в сорок раз больше звезд чем глаза самых зорких смертных.

Обычно маг говорил очень спокойным тоном, однако когда речь зашла о звездах я впервые заметил у него что-то отдаленно похожее на человеческие эмоции. Вот значит какое у него дело всей жизни. Ксанд — плоть, Телура — время, Нэл — развитие личности у демонов, а Гилам Рег Навар коротал вечность, наблюдая за звездами.

— У меня еще будут ночами проблемы с лунатизмом? — уточнил я.

— Не думаю. После первых дней привыкания магия Дворца перестанет на вас так сильно влиять. — учтиво лукавил Гилам.

Но мы оба понимали о чем идет речь. Магистр намекал, что больше я не буду бродить по ночам вопреки своей воле. Значит цель достигнута. Воспоминания о встрече с монстром в моей памяти. Вопрос: что с ними теперь делать.

— Отлично. Кстати, удивительно, что вы так хорошо помните события тысячелетней давности. Мне уже сложно держать в голове отдельные моменты жизни в прошлом мире.

— Наша память сильнее и надежнее, чем кажется. — заявил Гилам. — Я помню многое из той поры. Даже отдельные слова и споры, что развернулись в первые годы после победы на Неридией.

— О чем же вы спорили?

— Когда мы поняли насколько магия Великого Пламени сильна то многие говорили, что мир должен быть покорен нами целиком. Думаю, у нас бы получилось. Тогда первых магов было не больше тридцати. Мы не могли и половины того, на что способны сейчас. Но мы бы победили. — с мягкой улыбкой произнёс Гилам.

— Откуда такая уверенность?

— Азард только что спас мир от гнева Неридии. Очень многие хорошо это понимали. Среди племён и царств будущей Империи разносилась весть о величайшем герое, который сразил богиню зла. Люди рассказывали друг другу о силе волшебного пламени, способного практически на все.

— А. Понял. Вы могли повторить успех жрецов Шадда, только в десятикратном масштабе.

Гилам кивнул.

— Приятно разговаривать с умным человеком. Не приходится разъяснять каждую деталь.

— И что же помешало вам?

— Азард отказался. Мы очень долго обсуждали эти планы, но было решено их свернуть и удалиться из общества людей.

— Почему же?

— Азард привел множество аргументов, важнейшими из которых были четыре. То, что магами могут стать лишь некоторые из людей, то, что Великое Пламя опасно для всего живого, то, что у магов практически не рождаются живые дети и последний. Наверное, самый важный. Причина, по которой Неридия собиралась уничтожить человечество. Странные трансформации нашего общества, возникновение новых великих царств и новых богов. Первыми головы подняли Шадд и Сулим. Но оба этих царства в какой-то момент остановили своё развитие. Они достигли пределов, и всем показалось, что эти двое лишь исключения. Однако затем произошло объединение Ти-Шадая. Появился дар стратегов, а подавление с каждым годом становилось все сильнее. Затем над морями поднялось сине-золотое знамя Канртега. Корабли-гиганты, покоренные чудовища и могущественные заклинатели стихий связали ранее разрозненные континенты. Люди покоряли мир и меняли его. Многие великие чудовища пали от мечей героев, древние леса и сокровенные рощи открылись для нас. Там где стояли хижины пастухов вырастали города. Неридия никогда не была добра к людям, но и особо зла на нас не держала. Я помню старые легенды о ней. Слова из тех времён, когда её ещё не проклинали. Помню как обнажённые и пьяные женщины с распущенными волосами ночами выходили на процессии славящие Мать Чудовищ. Я видел статуи из чёрного оникса, чьи ноги целовали цари и воины, мечтая возлечь с одной из дочерей богини. Напрасны оказались наши молитвы. Гнев Матери Чудовищ обрушился на слишком расплодившихся детей рода человеческого. Небеса изменили цвет. Жаркий, кислый, губительный дождь пролился с них. Ядовитые испарения поднимались из земли. Люди и скот гибли от мора. Плач не стихал там, где недавно гремели пиры. Тысячи злобных тварей набросились на ослабленное человечество, как волки на раненого оленя. Люди выходили за пределы городских стен, чтобы набрать чистой воды для своих детей, и не возвращались. Не было объявления войны, не было требований или ультиматумов, но каждый из нас ощущал давящий, стискивающий сердце ужас. Мы осознали, что мир возненавидел нас. Напрасно отправлялись в походы великие воины и заклинатели стихий. Все они пали. Напрасно жрецы валялись в ногах статуй богов. Никто не ответил на их мольбы. Двенадцать братьев и сестёр было у меня. Лишь четверо из нас осталось после той страшной поры. Я лежал в лихорадке, ощущая как кровоточит мое нутро и жизнь медленно покидает ослабевшее тело. Но вот почти на сутки солнце померкло. Небеса вспыхнули красным и прояснились следующим утром. Вместо давящего ужаса, мы ощутили пустоту, свободу и облегчение. Только спустя месяц узнал я, что произошло на самом деле. Собрав вещи, мы с некоторыми соседями отправились искать Азарда.

— Вы хотели стать чародеями?

Гилам усмехнулся.

— Мы хотели самых разных вещей. Кто-то шел поблагодарить героя, кто-то хотел на него посмотреть, иные желали вступить в его войско. Толпы людей стекались к нему, но спустя несколько лет лишь немногие остались рядом.

— Азард сумел их всех разочаровать? — усмехнулся я.

— О, он очень старался. — с улыбкой кивнул Гилам. — Наотрез отказывался использовать свое новое могущество для захвата царств, а потом и вовсе привел Лавертию и объявил, что она отныне станет его спутницей. Надо ли объяснять, насколько непопулярным был этот поступок?

— Представляю. Только что Мать Чудовищ почти погубила кучу людей, а тут ее живая дочь ходит среди них под защитой и покровительством Азарда.

— Верно, уважаемый стратег. Толпа не отличается гибкостью мышления. Для них Лавертия была очевидным злом. Люди жаждали нового лидера, объединителя, думали, что Азард создаст великое царство, а то и завоюет все остальные. Они не могли его понять.

— А вы понимаете.

— Да. Это не сложно. Я спросил его однажды — зачем он спас людей? Зачем обратился против той, которая избрала его и приняла к себе? Это был долгий и полный эмоций разговор, но все можно было свести к простой истине. Азард бросил вызов Неридии из жалости к людям и потому, что без них мир стал бы пуст, скучен и слишком предсказуем. Он спас человечество не ради золоченого трона или прогресса, а ради старых собутыльников, любовниц, дурацких комедий, уличных театров, шумных рыночных площадей, шутов, мошенников, продажных женщин, пирушек и городских толп, мимо которых он проезжал когда-то на белом коне. Ему было жаль Неридию тоже. Он тосковал по ней и, напиваясь, рассказывал сколь прекрасна была ее любовь.

Хм, вспоминая Азарда вполне вериться в такие приступы ностальгии.

— Многие из тех, кто пытался покорить Великое Пламя погибли или сошли с ума. Число последователей первого мага еще сильнее сократилось. Не всех демонов удавалось нам покорить. Магов было слишком мало, чтобы достаточным образом держать Порченные Земли под контролем. Одержимые, умертвия и демоны расползались по миру. Мы приняли к себе ти-шадайцев из тайного культа Шан-Асола. Мне было ясно, что со временем эти люди начнут протаскивать свои идеи, но нам очень нужна была новая кровь. К нам приходили и жрецы Бессмертного Солнца. Их сила слабела. Они предлагали нам обожествить Великое Пламя и объявить его силой Солнца. Сулили нам власть, почитание и вечную славу, но Азард отверг все их дары. Время от времени он пропадал. Мы потом узнавали, что под чужим именем Азард сражался в отряде наемников или бороздил моря в команде островного царька. Мы создали Витенагемот, чтобы хоть как-то организовать постепенно растущие ряды чародеев. Каждый набирал учеников как мог, ведь к тому времени репутация наша была очень испорчена.

Да уж… История про то, как один человек заполучил в руки великую силу и положил на все великий болт. Думаю, если этот мир таки разовьется до печатного станка, то появится жанр попаданцев в Азарда, которые будут все делать правильно и по-своему. За какие-то лет пятьдесят они смогут превратить объединенный мир в космическую державу востержествовавшего коммунизма, капитализма, бояръ-анимизма или каких там взглядов будет придерживаться автор опуса. История Багрового Круга и магов в целом феерична. Так роскошно упускать возможности это надо уметь.

— Но магия развивалась. — перешел на более оптимистичный лад Гилам. — Благодаря отдельным энтузиастам она шагала вперед. При всех своих недостатках Азард умел находить талантливых людей и собирать их вокруг себя. Рос Витенагемот, Порченые Земли обратились пристанищем тысяч самых разных чародеев и их приспешников. Появились ренегаты. Те, кто бежал от суровых учителей или просто решил покинуть наши ряды. Вот мы на вершине дворца-гиганта, выстроенного магией. “Что заключено в нем?” — спрашивал ты. Будущее. И нет сейчас в мире места важнее. Здесь судьба продевает свою нить в игольное ушко. — торжественно закончил Гилам.

Белые искры, ранее изображавшие нейроны, метались вокруг него как обезумевшие светлячки. Направитель Великого Пламени. Магический посох Гилама слабо мерцал и, кажется, издавал низкое гудение. Странное, но будто неуловимо знакомое лицо магистра сосредоточенно направляло на меня взгляд немигающих черных линз, способных видеть мириады звезд. Холодный пот выступил на спине. Я понял, что предо мной существо, может быть, даже менее человеческое, чем Лав или Хорт. Маг был когда-то одним из нас. Звездочетом, которого мучила лихорадка. Но то было тысячу лет назад. Все это время Гилам шел путем, недоступным для обычных смертных. И, как мне кажется, он зашел по нем дальше чем Азард, Утред и Нэл. Чего он хочет от меня? Чего пытается добиться эта древняя тварь?

Словно прочитав мои мысли, Гилам неприятно оскалил идеально ровные зубы.

— Ваша судьба уже послужила во благо дела магии. — снисходительно заверил он. — Вы сами не заметили, уважаемый стратег, как совершили самый важный свой поступок. И это не оживление Сердца. Истории, записанные в башне около города Нев адептом Дестом, дошли до нас и всколыхнули умы. Доказательства существования разумной недемонической жизни в иных мирах. Кое-кто готовит большую речь, чтобы зачитать ее перед Витенагемотом.

— Вот как… Рад за вас. Приятно, что сумел немного развлечь скучающий бессмертных.

Гилам поднялся и выступ, на котором он сидел, рассыпался паром. Холодный горный ветер подхватил эту пыль, унося прочь от нас. Маг стоял передо мной. Высокий, худой и объятный красноватым мерцанием.

— Завтра она вам поможет, а потом скажите, что хотите остаться во Дворце насовсем. Вот мой совет. Здесь ни одно существо в мире не сможет вам навредить. Мы передадим Сенату весть, что имперский стратег Михаир умер, пораженный проклятьем. Север доконал своего Палача. Будет и труп. Изуродованное тело, однако сохранившее узнаваемые черты. Вы однажды начали жизнь заново. Ваша третья жизнь, уверяю, будет проще двух предыдущих.

— И что дальше? Стать магов? А если у меня не получится, то сойду с ума или умру?

— Не обязательно. Стратег бы нам тоже пригодился в долгосрочной перспективе.

— Собираетесь начать глобальную войну, магистр? Завоевать мир, который когда-то решил не покорять Азард?

— Богатая фантазия и едкое чувство юмора. Это делает вас интересным собеседником, но неприятным человеком. Учтите мой совет, когда дело дойдет до дипломатии. Или вы готовы принять мое предложение?

— Лав, то есть Лавертия уже пыталась меня завербовать.

— Мне это известно. Тогда вы мало знали о нас. Было вполне логично отказать. Сейчас ситуация изменилась. Так ведь, уважаемый стратег? Не думаете изменить и свое решение?

Я колебался. Несколько секунд колебался, перебирая в голове все за и против. Рациональные и эмоциональные аргументы, а затем все же ответил.

— Я плохо переношу бездействие. У меня еще осталось слишком много счетов и планов, чтобы просто раствориться. Но, если у вас в “долгосрочной перспективе” появятся интересные предложения, то буду рад их выслушать.

— С одной стороны стратеги — воплощение рациональности, но с другой стороны они сосредоточение интересов толпы. Избранники богов. Твой ли разум принял это решение или к нему тебя склоняет желание исполнять свою функцию для общего сознания человечества?

— С одной стороны мы воплощение рациональности, а с другой люди. У нас есть амбиции, связи, долг и желание ощущать полноту жизни. Безопасность это не все, что мне сейчас нужно. Может быть, вы правы, магистр, и свой самый важный поступок я уже совершил. А, может быть, еще только совершу. Тогда в Сейд-Нираме я не поддался влиянию Порчи именно ради этого. Ради возможности жить, действовать, принимать решения по своему усмотрению насколько это возможно. И спустить сейчас флаг, уйти в добровольное изгнание, рассчитывая что я потом когда-нибудь пригожусь для чьих-то великих планов… Непоследовательно. Нелогично. А мы стратеги, в конце концов, не воплощение ли рационального?

— Ваш выбор. — снисходительно кивнул маг. — Могу только вам посоветовать очень постараться не погибнуть до тех пор, пока не произойдут некие важные сдвиги.

— Это обязательно. Я очень старательный. Буду беречь здоровье, пораньше ложиться спать и не злоупотреблять жареным после шести.

На этом разговор с Гиламом закончился. Крыша башни под нами опустилась вниз, словно там был лифт. Затем последовал недолгий полет вниз с новым выходом за пределы Дворца. В гостевые покои я попал через окно. Двери были закрыты, отсекая от меня ужасов и чудес, творящиеся на этаже Нэл в ночи.

"Будущее… Здесь заперто будущее". — повторил про себя я, готовясь ко сну.

Будущее, только вот чье?

Сон мой был недолгим, но вполне спокойным. Прервал его стук в дверь. Нэл явилась по мою душу.

— Входите… — зевая, отозвался я.

Двери отворились и голубоглазая чародейка танцующим шагом впорхнула в гостевые покои.

— Ты же помнишь, что сегодня за день? — настороженно осведомилась она.

— Конечно. Как такое забудешь.

— Все хорошо? — спросила Нэл, заглядывая мне в глаза. — Извини, “хорошо” не очень подходяще слово, да? Все нормально?

Я ощутил гнетущую недосказанность между нами. Был соблазн вывалить на нее все мои ночные приключения. Но стоит ли? Гиламу такой вариант явно планы не нарушал. Напротив, думаю, он изначально предполагал, что я обращусь к Нэл за помощью. Союзник он или враг? Черт. Не то и не другое. Он древнее чудовище, следующее за своей звездой. Цели у него пока не ясные. Значит Нэл лучше не впутывать.

— Все нормально. Что дальше по плану?

— Пойдем.

Мы вышли к одному из больших окно Дворца. По мановению руки Нэл прочное стекло вдруг забурлило словно жидкость и тут же застыло снова. Я ощутил дуновения холодного ветра. Опять летать. Не заметил как у Нэл в руках оказался крупный сверток из красного шелка, завязанный толстым золоченым шнуром. Волшебница протянула мне свободную руку, приглашая в полет. Ну ладно. Полетаем.

В отличие от Гилама Нэл не использовала никак платформы. Я просто ощутил как гравитация вдруг решила забить болт на мое скромное существование. Будто пушинки, направляемые ветром, мы понеслись за пределы Дворца.

Полет продлился где-то минут тридцать. РТС-система все еще была недоступна из-за слишком сильного магического фона рядом и артефактов, которые я носил. Мы пролетели над самыми высокими горами, оказавшись в просторной высохшей долине, зажатой меж отвесных скал. Это было мрачное, даже зловещее место, где едва ли водился кто-то живой. Я заметил на сухой земле белый налет. Соль. Несколько источников-гейзеров били из-под земли в разных местах, но вода их, полагаю, была непригодна для питья. Среди пыли и соленого песка лежала пара исполинских скелетов. Это, наверное, были великаны прошлого. Их рост превышал размеры Хорта и равнялся двадцати или даже двадцати пяти метрам навскидку. Возможно, когда-то давно здесь состоялась ужасная битва гигантов между собой или с кем-то из героев.

— Тут никто не потревожит нас и мы никого не потревожим. — объявила Нэл, когда наши ступни опустились на сухую, мертвую почву.

— Ты уже бывала здесь?

— Иногда. Это место навевает грусть. У меня когда-то были мысли изменить его, но всегда находились другие дела. А потом и вовсе я решила оставить все как есть. Даже в таких пейзажах можно найти свое очарование.

— Что дальше?

Нэл развязала шнурок, снимая шелковый чехол. Внутри оказался посох из уже хорошо знакомого мне материала. Направитель Великого Пламени. Посох Нэл был изящнее, чем у Гилама и тоньше, чем игла. Легкий, чуть толще моего указательного пальца. Направитель обвивала еще более тонкая лоза из того же металла. Она шла от самого конца до вершины, раскрываясь на ней в цветок, напоминающий лотос.

— Дай мне немного времени. — попросила чародейка.

— Без проблем. Могу дать даже много времени.

Она взяла мою руку за предплечье, а посох с усилием вонзила в землю между нами. Над металлическим лотосом вспыхнул бледно-желтых огонек. Нэл тихо запела. То, наверное, было заклятье. Первый раз наблюдаю, как магию Великого Пламени сопровождают слова. Хотя ладно. Слов в песне Нэл не было. Лишь тонкие переливы спокойного голоса, от которого мне самому делалось спокойно на душе. Воздух вокруг моей руки чуть колыхался, как марево в жару надо раскаленным асфальтом, но было прохладно. Все колдунство продлилось минут пять. После Нэл произнесла:

— Я дам тебе браслет, который следует носить всегда. Встань ближе к моему посоху.

Девушка сомкнула на моем запястье крупный браслет из металла, похожего на медь, но почти невесомый.

— И это все? — в хорошем смысле удивился я. — Эта шутка перекроет сигнал от Сердца?

— Боюсь, что нет. — слегка виновато улыбнулась Нэл. — Нужно еще кое-что для разрыва связи между вам. Я сейчас призвала Вестника Сердца и сражусь с ним.

— Вот как… — выдохнул я, ощущая некоторую нервозность. — Поэтому ты выбрала такое пустое и безжизненное место?

— Да.

— И ты будешь биться против Вестника одна?

— Я не хочу, чтобы кто-нибудь еще пострадал.

Н-да… Девочка, у тебя во Дворце чертова армия демонов. Какого беса мы пришли сюда вдвоем?

— Нэл, эта штука опасна. У нее есть боевой опыт. Вестник учится, имеет что-то типа подавления и несколько мощных навыков. Доктоний не смог его прикончить. Вы не знакомы, но он очень сильный подавитель.

— Все будет нормально. — беззаботно ответила волшебница. — Встань рядом с посохом. Он защитит тебя. Если будет плохо, страшно или наоборот охватит гнев — смотри на огонек.

— Нэл! — уже не скрывал эмоций я. — Нэл, все идет нифига не хорошо. Ты собираешься сражаться без посоха? Нэл, хватит. Валим отсюда к Дворцу и примем бой там. Там есть твои друзья-Первые, Утред, Гилам.

— Мы уже не успеем. — столь же беззаботно ответила волшебница. — Посмотри на небо. Нет! Лучше не смотри. Все будет хорошо.

Она была права. Не про то, что “все будет хорошо”, а в смысле “уже не успеем”. Меня накрыла волна знакомого ощущения. Скорее приятного, чем болезненного, но дышать вдруг стало труднее, а мысли затуманили чужие эмоции, скребущиеся в двери моей души. Хотелось рассмеяться. Мне было весело. Почти безмерно хорошо, как торчку на грани передоза. За мной снова пришли. Сердце тянулось ко мне всей своей ужасающей силой и его Вестник закрыл солнце туманом Порчи. Небеса будто падали вниз. Пространство исказилось, закручиваясь по спирали.

— Михаил! Не смотри туда. Смотри на огонь!

Я обернулся на Нэл. Она улыбалась мне. Голубые глаза по-прежнему сохраняли оптимизм даже перед пришествием чудовища с Севера. Глупая, наивная девчонка тысячи лет от роду. Она не понимала, как рисковала собой и мной заодно.

— Все будет…

Голос ее оборвался. Огромное костяное копье пробило волшебницу насквозь от головы до паха. Снаряд рухнул с небес со скоростью пули, а вслед за ним уже летел целый рой из четырех десятков фантомов-камикадзе. Небеса озарили вспышки проклятого пламени. Боги, что сейчас будет! Здесь вот-вот разверзнется ад…