Путь Стратега 4. РеалРТС

Глава 18 Мы начинаем

И снова я виртуально завис над степью в полупрозрачном Зале Совета. Значит, у этого Келима уровень 20+. Впрочем, то что он ведет себя не особо пафосно и человек простого нрава не должно меня обманывать. Келим вполне может оказаться неприятным противником, а за его спиной еще где-то маячат Ксерион и Тайкано.

— О, Михаир, живой еще! Да хранят боги твое смелое сердце.

Келим приветствовал меня так, будто мы не на войну собрались, а рыбачить или квасить. Впрочем, не стоит переоценивать его “добрый нрав”. Думаю, этот шаддинец намного опаснее гневливых Аргета и Яхсада.

В виртуальном зале совета аватар Келима мало чем отличался от настоящего кочевника. То же узкое, обветренное лицо, те же дерганные, птичьи повадки и ужимки. Одет как и был во Дворце: богато, чуть кичливо, но ничего особенно примечательного. Воздушная белая ткань, немного золотых украшений, немного дорожной пыли. Келим соригинальничал в том, что после приветствия создал за своей спиной виртуальное кресло и уселся в него по-турецки. Такое же возникло рядом со мной.

— Ты здесь по собственному желанию или от начальства?

— Наш вождь и царь так мною сердечно любим, что желания у нас общие. — заверил кочевник. — А так да, да, да. Я посол. Все наши знают, что мы будем говорить. Никакой подковерьщины.

— Дай догадаюсь, ты предложишь мне забрать войска и отступить к Перинону?

— Ты почти угадал, брат. Но чуть подальше. К Рипари.

— Ах, аж к Рипари! — театрально возмутился я. — Чего сразу не к столице Империи?

— Да это уже сам решай. Можно и к столице, конечно. Мы не против. Вообще, у меня есть официальное послание. Могу сей…

— Нет. Зачитывать не надо. — перебил я. — Там еще меня, небось, каким-нибудь терклятым шакалом величают.

— Всего лишь неверным, не видевшим свет. Очень вежливое обращение!

— Ну спасибо. Главную суть ты мне уже передал? Снимайтесь и уходите?

— Да! — с улыбочкой ответил кочевник и пафосно добавил. — Ибо войскам нашим нет числа, а стрелы заслонят небеса и прольются жестоким дождем.

— Не сомневаюсь. Но ты же понимаешь, что вот так просто я не уйду? У меня долг, ответственность, репутация. — “Демоны-убийцы за спиной”.

— Да понятно, понятно. — махнул Келим. — Это больше из вежливости предлагаем. Какие-то серьезные переговоры пойдут, когда мы начнем вас теснить.

— Если! — возразил я. — Если начнете.

— Но есть и серьезная тема для разговора. — произнес Келим уже без обычной своей веселости.

— Слушаю.

— Я вчера говорил с Иат. Она там что очень-очень плохое высмотрела через гадания.

А, жрица Солнца, которая с меня страшно бесилась.

— Очень плохое для кого? — уточнил я. — Для меня или для вас?

— Для всех, брат. Говорит, небо накроет тьма и голоса богов затихнут. Такое не только она видела. Все-все жрецы талдычат. Даже пытались убедить Ксериона подождать с наступлением, но он не согласился. Когда дожди пройдут, то наступать будет очень тяжело. Я его понимаю, но жрецы в степях не жили. Не понимают этих мест.

— Так, а можно поконкретнее? Что и кому грозит?

— Конкретнее? — усмехнулся Келим. — Это жрецы и их гадания. Может сбудется, может не сбудется. Надо верить в лучшее, но кинжал держать под рукой. — подмигнул кочевник. — Еще Иат говорила, что видела тебя на ложе смерти. Что над твоей головой меч и он не в наших руках. Тут не удивляюсь. Не завидую я тебе, брат. С твоими товарищами и враги не нужны.

— Мы уж как-нибудь между собой разберемся.

— Только и делаете, что разбираетесь! Скажу так, с вашими я бы в степи одним лагерем не встал, будь мы даже дважды названные братья. Карр… Он же сумасшедший вообще. Бешеная собака.

— По виду не скажешь. Говорит вроде бы складно.

— Складно то складно, а сколько людей в земле? Ваших же людей. Карра мечи не берут, стрелы не берут, яд не травит! Думаешь, боги за ним? А может наоборот? От него веет силой, брат. Это так. Но сила та темнее ночи.

Говорил он эмоционально. Обрушил на меня поток своего простодушного, суеверного красноречия. Пытается между врагами вбить клин или реально опасается, что у Карра есть какой-то серьезный магическо-божественный козырь? Одно другому не мешает.

— В общем, что говорила Иат передал. Дальше думай сам. Она, конечно, одновременно женщина и жрец, а значит болтает в четыре раза больше нормального человека, но говорит иногда важные вещи.

— Благодарю за беспокойство о моем благополучии. — с неприкрытой иронией ответил я.

— А что делать, что поделать, брат. — протараторил Келим. — Есть враги, а есть Враги. И каким ты будешь, уж сам решай. Война закончится, люди останутся.

— Не все. После войны остаются не все.

— На то уж воля Солнца! Ну ты, давай, держись крепче. — с задорной, но угрожающей улыбкой произнес Келим. — Мы начинаем!

И разорвал связь.

"Мы начинаем КВН…"

Чувствую, что с Келимом и его начальством я в ближайшие дни ох как намучаюсь. Интересно, что они решили сменить свою политику в моем отношении. Пытаются поиграться в благородных врагов, а не грозят секир башка. Хотя… Почему решили сменить? В Сейд-Нираме проводником воли Ксериона был в первую очередь Тайкано. И он то как раз пытался со мной договориться. Правда, пытался договориться на плен, но все же важен сам жест.

Шаддинцы прощупывают почву на тему того, с кем можно вести дела. Думаю, они тоже знают о имперском расколе. Не могут не знать. Они сами еще недавно были частью Империи. И, полагаю, очень хотели бы подтолкнуть бывшую метрополию в жаркие объятья гражданской войны. Для этого им нужен, например, свой кандидат, которому можно заслать денег и помощь в обмен на будущие уступки. Карр на такую роль точно не годится. Иворна? Мне кажется, что они с ним или его сенатскими папиками ведут тайные переговоры, но прекрасно понимают, что хрен редьки не слаще. В смысле, если Иворна окончательно забодает Карра, то станет ничуть не менее опасен. Им выгоден максимально продолжительный срач.

Ладно. Хватит с меня политической теории. Пора заняться военной практикой. Гребем под себя наследство Аргета. Как это лучше сделать? Сказать солдатам, что так и так, ребята, грохнул я вашего главного и сам теперь главный? А что если часть сэйфов давали ему личную клятву и разбегуться? Надо бы туда послать хорошую, боеспособную делегацию с толковыми командирами. Например Ангре, как сэйфа, кого-то из центурионов, как мое доверенное лицо, и Аркетара, чтобы поговорил с тамошними цестинцами. Решено.

По идее к ночи они будут там, а завтра утром соберем всех наемничьих вожаков и устроим переприсягу. Надо объяснить им ситуацию. Затем связаться с Карром и Нималексисом. Рассказать им, что наемный стратег Элама покинул театр военных действий и мир живых заодно.

К обоим стратегам я выслал гонцов, а когда те с ними встретились, то подключил “Командный голос”. Карр отреагировал на мою историю кратким: “Собаке собачья смерть”. Нималексис же долго офигивал, бранил варварское коварство и восхищался моей проницательностью, сравнивая меня с какими-то давно умершими деятелями имперской истории.

К лагерю Эламы я отправил отряд в почти четыре сотни человек: Ангре и семь десятков сэйфов, центуриона Касма Риналиса из второй когорты Двадцать Первого с сотней его ветеранов, Аркентара с турмой цестинской конницы и двумя сотнями пехоты, плюс четверых наемных подавителей. Все это верхом или на возах.

Лагерь наемников Эламы являл собой зрелище отвратительное и абсолютно противное моему разуму, привыкшему к порядку военной машины Империи. Я бы даже лагерем это не назвал. Каждое подразделение или ватага селились как хотели, при этом соблюдая значительное расстояние от “товарищей”. Самыми дисциплинированными ожидаемо были цестинцы. Они выбрали небольшой холм, окружили его, пусть жидкими, но укреплениями из повозок и деревянных ежей. Ровно стояли где-то около сорока палаток. Лошади паслись под охраной, расположившихся рядом копейщиков ауксилии, велитов и эксплораторов. Эти контингенты тоже стояли нормально. При них находилась вся немногочисленная полевая артиллерия. А дальше… Дальше был тихий, а иногда очень даже громкий ужас. Нагромождения самых разных палаток, навесов, спальников, шатров и одни боги ведают чего еще. Все это было размазано по степи тонким слоем, не имея никакой нормальной защиты. Зато в наличии были шлюхи. Жрицы любви, вместе с со своими частыми спутникам — жрецами активной торговли бухлом, даже не просто разбили отдельный лагерек, а включились в общую массу наемников. Кое-где выступали музыканты и танцовщицы.

И узрел я в ужасе великом не военный лагерь, а бордель/рынок/рейв-фестиваль/ Нашествие 2006 в одном флаконе. Надо с этим что-то делать.

“Начните с ауксилариев и цестинцев”. — приказал я командирам своего отряда. — “Через них узнайте про вожаков остальных отрядов. Кто их вербовал. Кто, за что и сколько им платит. Завтра нужно аккуратно перевербовать большую часть этого сброда, чтобы попытаться их превратить в относительно боеспособный контингент”.

Процесс был запущен.

Антавий Карр тем временем отправил мне письмо, в котором обещал завтра выделить мне одного из своих легатов.

— А у стратегов бывают легаты? — спросил я Поция.

— Не у всех. Легат — должностное лицо. Посланник с каким-нибудь полномочиями. Сенат может дать стратегу право на какое-то количество легатов, чтобы тому было проще заниматься мелкой политикой в подконтрольном варварском регионе.

— И у меня права на них нет?

— А какой-нибудь документ про это нам выдавали?

— Не-а.

— Значит нет.

Ох. У всех самых крутых стратегов вон легаты, преторианцы, свои сенаторы, личный флот или города в управлении. А что Михаир? Воюем при помощи новонабранных легионов, черной магии, списанных гладиатрикс и такой-то матери. Ладно хоть Шестнадцатый дали.

Степь постепенно окунулась в темный омут ночи. Средь бескрайних равнин и холмов зажглись огни лагерей. Упорядоченные, скупые костры легионов, в которых экономили редкое здесь топливо. И яркие, хаотичные огоньки наемничьего стойбища, где каждый сам платил за дрова и хотел света, вина, кутежа. Ничего. Скоро я им покажу почем фунт лиха.

"Войска обнаружили врага".

Что?! Уже?! Мне вспомнилась недобрая улыбка Келима.

“Ну ты, давай, держись крепче. Мы начинаем!”

Но как? Крупные силы врага наши с Карром патрули бы точно засекли. Войска Ксериона еще были в пути. Значит налет легкой кавалерии. Мой лагерь? Все спокойно. Патрули целы и никого не наблюдают. Лагерь наемников? П%здец!

Выездной бордель имени покойного Эламы разом встрепенулся. Из ночной темноты на свет огней, словно мошкара на фонарь, летели стрелы. Такие москиты часто жалили насмерть. По лагерю, меж беспорядочно раскиданных костров и палаток, заметались испуганные наемники.

“Ангре, Касм, Аркетар, берите эксплораторов, седлайте лошадей, надо понять сколько врагов здесь против нас”.Ночное небо было затянуто серой пеленой. Недели дождей пока не прошли. Мои люди с трудом различали в темноте отдельных вражеских всадников, которые ловко кружа около лагеря, посылали стрелу за стрелой в напуганную толпу. Немногочисленные внешние патрули проморгали шаддинских кочевников. Думаю, врагов было не много. Хотя кто знает. Может, за несколькими десятками стрелков в темноте скрывается сотня копейщиков.

А ситуация тем временем усугублялась. Ватаги наемников схватились за оружие и щиты. Вроде бы мысль здравая. Отдельные их отрядики даже пытались выстроится, прикрыв друг друга. Однако дальше началась вакханалия. Кто-то на кого-то первый напал или просто показалось, а в результате ватаги наемников сцепились с друг другом под визг шлюх. Даже без четверки Тёмных Богов Хаос поражал людей как болезнь. Словно чума распространялся среди скученных и ослабленных праздностью. Все ухудшалось с каждым мгновением. Одни подразделения вдруг кидались на другие с остервенелой яростью. Это уже нельзя было принять за случайность. Десятка три авантюристов напали со спины на группу пеших Тайбров, без всякой жалости вырезая их короткими мечами. Лучники с Изумрудных островов в упор открыли огонь по керлам, а сэйфы не могли им помочь, занятые боем с северянами. Все это произошло одновременно. Практически мгновенно.

Ангре, его семь десятков сэйфов вместе с турмой цестинцев пока выезжали из лагеря.

"Построиться, но никуда не уходить. Защищать свои палатки и лошадей". — командовал я копейной ауксилии. — "Велитам и лучникам укрыться за вами".

Далее переключил "Командный голос" на всех беснующихся наемников.

"Только защищаться! Не нападать! Занимайте строй с товарищами и защищайтесь. С вами говорит имперский стратег Михаир. Все, кто не прекратит схватки, будут казнены. Немедленно разойтись!"

Кого-то мне удалось образумить, но многие уже завязли в бою. С головой утянула их трясина инстинктивного насилия.

"Назад! Назад! Отступить на пять шагов назад! Пять шагов!" — пытался развести я сцепившихся наемников.

Несколько лучников обстреляли огромного обезьянолюда, а тот принялся хватать все, до чего мог дотянуться и швырять в них, но попадал по всем подряд! Ящики, дрова для костра, овцы, невысокие проститутки — все летело, запущенное с нечеловеческой силой зверолюда. Напуганные лошади давили людей или мчались в степную пустоту. Звери сулимских заклинателей ревели в клетках.

"Стоять! Сделаешь это и с тебя сдерут кожу! Развернулся и побежал к строю на холме. Там прячься". — одернул я одного из смуглых заклинателей в громоздком тюрбане, который начал было вынимать запоры клетки с огромным медведем.

Ангре с его сэйфами пытались настигнуть шаддинцев.

"Нет, не гоняйтесь за ними. Объезжайте лагерь по широкому кругу".

Скачка такого количества народу в темноте требовала от меня очень внимательного микроконтроля. Особенно учитывая опасность засады и дружественного огня. Из лагеря по моим же всадникам начали пускать стрелы, принимая их за шаддинцев.

"Отставить! Не стрелять!" — приходилось магически орать мне, а очень хотелось сказать что-нибудь типа: "В сраку себе постреляй, кретин!"

Но, боюсь, что такие "команды" панику только усугубят. Однако настроение было просто отвратительным. Разгребать чужой бардак всегда неприятно, да еще и события развивались так стремительно, что я ощущал себя жонглером, которому в качестве снарядов выдали живых поросят и заведенные бензопилы.

Конный отряд Ангре сумел отогнать стрелков, но тут же был атакован в ближнем бою. На них из темноты выскочили десятка четыре легких степных копейщиков и метателей дротиков.

"Собраться! Их меньше. Это просто наскок!"

Я завернул фланги отряда Ангре для окружения нападающих. Те, встретив отпор даже не попытались завязать бой, а начали утекать во все стороны. Я угадал. Просто решили наскочить, попытаться напугать и сбить с толку. Им вдогонку дали несколько залпов лучники сэйфов, но преследование я запретил. Не по такой темноте, да и это лишь отвлечение внимания, чтобы дать конным стрелкам шаддинцев возможность снова сеять панику в лагере. Главное сейчас защитить периметр, параллельно успокоив народ, который еще буянил.

"С вами говорит Михаир. Вы меня помните. Немедленно отойти на десять шагов назад, закрыться щитами и прекратить перестрелку!" — внушил я северянам.

Они послушались, так как помнили и боялись меня. Но с другими пришлось поступить суровее. Пехота и часть иррегулярной кавалерии Тайбров взбесились настолько, что никаких увещеваний не слушали. С громкими криками они продолжали засыпать стрелами и дротиками всех вокруг.

"Касм, Аркетар, выводите своих людей с холма. Придется этих вот разбить и рассеять". — обратился я к самой боеспособной части тяжелой пехоты. — "Отойти в сторону. Не стоять на пути у легионеров. Разойтись! Вы к тому костру!"

Мне удалось расчистить путь и изолировать темнокожих буянов. Вскоре на них уже двигался строй щитов. Я надеялся, что это зрелище Тайбров отрезвит. Отрезвило, но не всех. Кто-то начал разбегаться, однако около сотни темнокожих продолжали стрелковый бой, крики и беспорядки. Ладно. Шанс мы вам давали.

"Дротики. Залп". — скомандовал я.

Этого залпа сотни ветеранов Двадцать Первого хватило, чтобы обратить уцелевших Тайбров в бегство. Несколько десятков раненых и убитых остались валяться на песке. Почти догорели брошенные костры. Лагерь погружался в тревожный полумрак. Выли и рычали звери в клетках. Однако ситуацию удалось взять под контроль. Одно за другим я добавлял к себе в армию подразделения. Разводил подальше друг от друга тех, кто недавно сцепился в драке. Всадники Ангре кружили по степи, отгоняя кочевых лучников. Те еще какое-то время стреляли по лагерю навесом, что добавляло наемникам нервозности, но хаос был изгнан моим действиями и “Командным голосом”. Затем все закончилось. Степняки растворились во мраке за часа четыре до рассвета. Я приказал жечь костры, собрать гражданских в одном месте, а завтра выслать нахрен куда подальше вместе с тяжело раненными. Шаддинцы не тот противник, с которым можно халявить.

Всю оставшуюся бывшую армию Эламы я добавил. Глянем потери.

Убито:

Велиты ауксилии 2

Авантюристы 3

Конные грабители Бейров 12

Конные налетчики Бейров 19

Налетчики Тайбров 39

Конные грабители Тайбров 22

Пешие застрельщики Тайбров 38

Наемные конные охранники 19

Наемные охранники 43

Сэйфские конные застрельщики 21

Легкая пехота керлов 27

Легкие застрельщики керлов 16

Застрельщики боевого братства 23

Сулимские заклинатели зверей 1

Итого 273

Ранено:

Велиты ауксилии 6

Авантюристы 15

Конные грабители Бейров 18

Конные налетчики Бейров 28

Налетчики Тайбров 49

Конные грабители Тайбров 64

Пешие застрельщики Тайбров 67

Рогатые всаднкики Тайбровт 4

Наемные конные охранники 24

Наемные охранники 59

Сэйфские конные застрельщики 21

Легкая пехота керлов 29

Легкие застрельщики керлов 28

Застрельщики боевого братства 17

Итого: 429

При этом враг потерял троих конных лучников и десяток легких всадников. Писец.

Утром, когда рассвело, я поднял Мелло с грифоном в воздух, но к тому времени шаддинцы разбежались во все стороны. Небесная всадница смогла настигнуть лишь троих конных степных лучников.

В лагерь наемников я отправил Клестуса с центурией превенторов, чтобы расследовать события ночной резни. Через три с половиной часа он уже отправил мне отчет. В нем говорилось, что: Среди наемников или торговцев были лазутчики, которые давали вражескому стратегу обзор. За час до нападения некоторые отряды или отдельных наемников начал вербовать некий стратег, представлявшийся через “Командный голос”... мной. Он предупреждал, что среди других наемников есть вражеские агенты и ночью они будут уничтожены. Когда началась резня, то этот же стратег принялся отдавать подконтрольным отрядам приказы атаковать соседей, объявляя их перебежчиками. В какой-то момент некоторые юниты получали приказы от меня и врага одновременно. Это добавляло сумятицы. Когда ситуацию практически удалось взять под контроль, то второй стратег сумел запугать Тайбров, говоря им различные проклятья и описывая всяческие ужасы, так что те потеряли способность адекватно воспринимать окружающий мир. Вот и кидались на всех подряд. После того, как чернокожих разогнали, вражеский стратег еще долго смеялся и велел передать "Михаиру привет от Келима".

Вот засранец. Ничего, еще сочтемся, брат.

Остатки сил Эламы я приказал перевести ближе к нам и разбить для них отдельный укрепленный лагерь, примыкающих к каструму легионов. Основные силы шаддинцев пока не подошли, но скоро будут. Это уже вопрос суток. А мне пока надо поспать. Всю ночь провел, разнимая наемников.

Круг, разделенный на четыре части. Звук гонга, стрелка рулетки попадает в сектор "Чужие сны".

Передо мной возникает список доступных доноров снов. В топ-10 на этот раз вошли.

Хорт, Аркетар, Клестус, Поций, Таркус, Итка, Касс, Доктоний, Ангре, Децимала.

Ладно. Давайте Хорта. Глянем, что творится на Севере. А на Севере творилось интересное. Впрочем, ничего нового. Интересное там началось с тех пор как Сидониус уничтожил Сердце и до сих пор никак не прекратится.

Я увидел Хорта, ломящегося сквозь странный, гигантский лес. Деревья, покрытые черной корой, поднимались от земли и переплетались, доходя до тридцати метров в высоту. Даже Хорт казался маленьким среди этого исполинского леса. Тем временем на пути гиганта возникло несколько тварей, имеющих явное отношение к Порче. Я узнал двух сплетенных потрошителей, а вот третью нечисть видел впервые. Эта штука напоминала ослабленную версию Вестника. Огромный четырехрукий скелет, зубастый череп которого пылал изнутри огнем, а в грудной клетке скрывалось нечто живое и шевелящееся. Нечисть где-то два с половиной метрах в холке.

Хорт издал рев, выражающий глубокую досаду. Гигант схватил одного из потрошителей и, не без труда, но разорвал его на две части. Прочные, однако, вышли зверушки. Второй потрошитель запрыгнул на гиганта и вцепился ему в шею. Для Хорта это едва ли было опасно, но абсолютно точно очень неприятно. Даже толстенную кожу гиганта зубы потрошителя могли прокусить.

Скелет тоже атаковал в ближнем бою, но усилив свой удар магией. Вокруг костяных, когтистых пальцев забурлил зеленовато-серый туман, вторивший движениям нежити.

Хорт оторвал от себя второго потрошителя и со всей немалой дури ударил им скелета. Однако обоим тварям Порчи это не сильно повредило. Скелет ответил огненным дыханием, от которого Хорт закрылся ручищами, при этом очень выразительно ругаясь. Если присмотреться, то весь гигант с ног до головы был покрыт следами недавних битв. В буро-красной шкуре зияло множество ран. Несколько костяных шипов торчали в широкой спине. Одеяние из звериных шкур было опалено.

Хорт вращал огромными глазами, наверное, в поисках какого-нибудь оружия. Однако выбранное им бревно отказалось сгнившим и рассыпалось в руках. Тем временем верхняя половина порванного потрошителя подползла к гиганту, укусив его за пятку. Хорт уже даже не ругался и не кричал, а лишь тяжело вздохнул:

— Как же вы надоели…

После чего таки пошел на монстров в решительную, хотя и очень неприятную для себя атаку. В процессе Хорт получил немало укусов и ожогов, но победил. Он схватил второго потрошителя, раздавив ему голову, затем кулаком впечатал огнедышащего скелета в сырую землю, разломал ему грудину и вырвал оттуда комок из трех сросшихся детских голов с горящими глазами. Интересная начинка. Стоило Хорту раздавить сердцевину, как скелет рассыпался, а череп его погас. Тогда гигант остервенело принялся топтать половинку потрошителя, вымещая на ней злобу от накопившихся ран.

Где-то недалеко судя по воплям, хрипам и всполохам огня тоже шел бой. Едва ли это было противостояние людей с монстрами. Скорее нечисть против нечисти. Покончив с тремя противниками, Хорт направился дальше. Странные, исполинские деревья полностью закрывали небо переплетениями своих стволов. Создавалось впечатление будто всё происходит в гигантском павильоне. Хорт прошел мимо кучки трупов аристов из Утопья. Их жабообразные тела были обожжены, растеразы и обгрызены. К дереву копьем прибит человек с искаженной внешностью. После смерти он превратился в зомби, но руки и ноги его были оторваны, так что труп лишь вяло шевелился. Ах, милый Север! Как же я скучаю.

Вскоре Хорт выбрался на поляну, в центре которой росло самое большое дерево, какое я только видел. Настоящий мать его Иггдрасиль. Впрочем, технически это было несколько деревьев. Шесть переплетенных стволов, скрученных на манер троса. Непроницаемо черная кора блестела в редких лучах луны, пробивающихся сквозь кроны. Корни, такие же толстые как и стволы, не желали быть полностью в земле и опутывали всю поляну. На них сидели фантастические существа самых разных видов. С какими-то я уже встречался, других видел впервые. Исполины, гиганты, гарпии, ламии и мантикоры. Десятки сатиров, кентавров и грифонов. На самом высоко приподнятом корне, как на троне восседала над монстрами Лав, и полог ее темного одеяния свисал вниз на полметра. Под ней в корнях исполинского дерева блестела вода, мерцая изнутри изумрудно-зеленым. В ней что-то плавало и шевелилось. Глаза древней ведьмы в полумраке казались полностью черными на фоне мраморно-белой кожи.

Нечисть поменьше расступилась перед Хортом, пропуская его ближе к матери.

— Опять лезут… — хрипло дыша, произнес гигант. — Лезут и лезут. Надо уходить… За реку. Надоело. Лезут теперь одни мертвяки. Раньше хотя бы весело было. Теперь пустые черепушки. Давишь их, давишь, а им плевать. Мертвые уже.

— Мы остаемся. — возразила ведьма властным и безразличным тоном. — Потише. К нам идет гость.

Вся нечисть замерла в ожидании и затихла, насколько это было возможно для такой толпы. Землю сотрясли тяжелые шаги. Слышался треск деревьев и сухостоя. Вскоре на поляне появилось ещё одно Чудовище с большой Ч. Восемь или даже девять метров. В отличие от широкого Хорта этот был наоборот вытянут наверх. Жилистое тело со смуглой кожей и гротескными мускулами. На уродливом лице блестел один единственный желто-зеленый глаз.

— Ты пришел, Калифес. — поприветствовала его ведьма. — Уж не думала, что придешь.

— Тяжек путь, когда племя людское так расплодилось. — глухим голосом, похожим на шум прибоя, ответил циклоп.

Одной рукой он держал короткую, относительно его габаритов, дубинку отлитую из железа.

— Я пришел и вижу, как ты посылаешь своих детей, моих братьев на смерть. — продолжил монстр. — Что забыли мы здесь? Зачем цепляемся за эти мертвые земли?

— Могла бы я ответить, да тебе не понять. — холодно усмехнулась Лав.

— А может быть я понимаю? — возразил циклом. — Ты служишь людям. Защищаешь их. Тех, кто забрал у нас мир.

— Я служу не людям, а человеку и ты знаешь какому. — ответила Лав. — Служу силе, которую он явил и воплощает. Отняли мир? Мир по которому ты грустишь уже никогда не вернется. Но и нынешнему осталось недолго.

— О чем ты?

— О том, чего ты видеть и чувствовать не способен. Но я ощущаю это как биение собственного сердца. Основание нынешнего мира дало трещину. Из праха и пепла, из ветра и далекой пустоты пришли они. Призраки. Духи древних царств и образы царств доселе небывалых. Станут бороться они за будущее. За возможность обрести плоть и кровь. Новый фундамент будет заложен или же все погибнет. Все, Калифес. Не будет ни гор, ни лесных чащ, где можно отсидеться. А теперь хватит болтать. Зачем ты пришел? Повиноваться или бросить мне вызов?

— В отличие от тебя я верен своей сути. — ответил циклоп. — Я шел за тобой, когда ты вела нас против людей. Пойду и сейчас. Но сердце твое ныне принадлежит не нам. Это прискорбно.

Видение оборвалось. Сменилось на дурной сон, в котором мне показалось, что я пробудился и вышел прочь из шатра. Было светло, но небо оставалось черным как ночью. Вместо солнца на нем горело огненное око. Красные, раскаленные тучи неслись с Севера на Юг. Я ощущал обжигающий жар, нисходящий с небес.

— Призраки древних царств и образы царств небывалых. — прогремел голос, напоминающий приближающуюся грозу.

Я увидел как на фоне черного неба проступают две исполинские фигуры. С правой стороны мраморная статуя женщины со сверкающими глазами. С левой из черного камня высеченный воин, лицо которого заменял череп, щедро политый жертвенной кровью. Клепсида и Забытый. Два противоположных воплощения войны.

— Станут бороться они за будущее. За возможность обрести плоть и кровь.

Обе статуи вдруг рассыпались. Обратились в пыль за мгновение, а место каменных лиц заняли живые, человеческие. Под белым мрамором Клепсиды оказалось бледное лицо Иворна Сандиса. Его глаза сверкали каким-то нездоровым вдохновением. Под черным камнем Забытого — смуглое, обветренное лицо Антавия Карра. Его взор напротив, казался спокойным и сосредоточенным как уставившиеся на тебя черные глазницы черепа.

— Новый фундамент будет заложен или же все погибнет.

Я проснулся, ощущая неприятную головную боль.

“Ну вот опять лезут”. — процитировал я Хорта, имея в виду жуткие пророчества. — “И хоть бы раз что-нибудь хорошее показали. Мол, держись, Миша. Все будет здорово. Всех победим. Нет. Обязательно какой-то армагедец. Ей богу, будто Рен-ТВ мне в мозг провели”.

Впрочем, вспомнив какая реальность меня сегодня ожидает, снова захотелось в страшные сны. А ожидали меня легат Карра и грядущая битва.