Путь Стратега 4. РеалРТС

Глава 21 Днем и ночью

Ночевка под открытым небом это уже некий элемент хардкора. А когда рядом топчутся орды врагов, желающих твоей скорейшей смерти, то хардкорность вообще может зашкаливать. Однако по ряду причин я таки решил заночевать перед штурмом лагеря шаддеинцев. Во-первых, надо было дать людям хоть какой-то отдых. Во-вторых, спокойно укрепиться и подготовиться к штурму. У нас был при себе довольно большой обоз, включающий широкий арсенал простых, но действенных средств для взятия полевых укреплений. Деревянные мостки, для преодоления вала и рва, шипы-ловушки, еще называемые чесноком, пять онагров. Последних хотелось бы взять побольше, но обоз итак сильно раздулся.

Условия для сна были, конечно, очень печальные. Я позволил тем, кто не находился в карауле снять броню, но людям приходилось жаться на тесном безопасном участке, кутаясь в плащи. Костров не жгли. Пищей на дни похода нам будут служить максимально компактные, но калорийные вещи, которые долго хранятся и не требуют готовки: мед, орехи, сушеные фрукты, борц. Последний был знаменитым блюдом кочевников. Сэйфы, шаддинцы и еще некоторые степные племена приписывали именно себе его изобретение. Хотя, возможно, они пришли к этой идее независимо друг от друга. Борц — порошок из высушенного и измельченного мяса. Получается очень компактный, но калорийный продукт. В сухом климате этот метод помогает сохранить мясо на месяцы и даже годы, что очень ценно при отсутствии холодильников. Борц употребляли разными способами, но самый простой — просто добавь воды. Воды мы с собой взяли немалое количество. Кроме того, недели дождей пока ещё не кончились. Можно собирать небесную влагу и пополнять запасы. Но кроме дождя обычного, нас еще ожидал дождь из стрел. Пользуясь наступлением темноты, кочевые всадники разбились на мелкие группки буквально по 2-3 лучника и начали досаждать нам. Сначала просто пускали стрелы навесом в сторону нашего строя. Я приказал всем максимально закрыться, занять безопасные места, спать под повозками, щитами, у стационарных укреплений, но на обстрел не отвечать. Это будет лишь пустая трата наших снарядов. Стрельба из пушки по комарам. Был соблазн вывести отряд нашей кавалерии и ударить по наглецам, но я уверен, что Келим держит рядом несколько сотен саваран, чтобы парировать такое моей действие. Поэтому терпим. Через пару часов после заката к обстрелу добавилось психологическое воздействие. Кто-то из кочевников взял с собой бубны и погремушки, чтобы шумом не давать нам спать. Ох, нашли неженок. Слишком плохо вы думаете об имперцах. Мои люди умудрялись спать в осажденном городе под небом, алым от пробуждения темного бога. Пару трещоток они уж как-нибудь переживут. Кочевники не давали нам покоя всеми доступными средствами. Впрочем, мы и сами не собирались спать всю ночь. План дальнейших действий уже был составлен.

Мы использовали темноту для подготовки штурма. На пространстве между нами и лагерем шаддинской пехоты поставили две линии стационарных щитов, создавая как бы коридор для будущего наступления. Перед всем нашим периметром обороны велиты прикопали шипы-колья и раскидали чеснок. Сам приступ было решено начать примерно за полтора часа до рассвета. Если все пройдет хорошо, то вражеская кавалерия из-за темноты не сможет большими массами во время прийти на помощь пехоте в лагере.

Непосредственно на штурм должны будут идти:

1 Ударная когорта комитат — Двадцать Четвертый

1 Ветеранская когорта комитат — Шестнадцатый

2 Когорта лимитан — Двадцать Четвертый

1 Особая центурия превенторов — Двадцать Первый

1 Когорта тяжелой цестинской ауксилии

Учитывая сдвоенный состав ударных когорт, это у нас будет примерно 3,1к. Вроде бы очень мало, в сравнении с гарнизоном лагеря, но там в основном легкая пехота и стрелки.

Если не хватит, то будем вводить в прорыв дополнительные силы. При этом я выделил ряд подразделений на защиту штурмового коридора от возможных действий вражеской кавалерии. А именно:

1 Ветеранская когорта комитат — Шестнадцатый

1 Когорта копейщиков армигери дефенсорес — Двадцать Первый

1 Когорта копейщиков-комитат — Двадцать Первый

2 Когорта комитат — Двадцать Первый

1 Центурия пеших сагиттариев — Шестнадцатый

Гибрид-циклоп 1

Туда перенесли 40 стационарных арбалетов и 5 онагров. В общем, должно быть весело.

Ночью я спал всего около трех часов урывками по часу-полчаса. Не сработали Чужие Сны и фиг с ними. Мне пока движа в реальности хватало. За полтора часа до рассвета мы начали атаку. Под прикрытием ещё достаточно густой темноты, первые отряды состоящие из антесигнанов ударной когорты и ветеранов Шестнадцатого, прихватив с собой деревянные мостки, направились к валу. Конечно грохот бега кучи мужиков в доспехах быстро демаскировал наш натиск. Однако я и не рассчитывал проходить эту миссию по стелсу. Напротив, было приказано нашим воинам из первых штурмовых групп повязать обрывки белой ткани на шлемы и рукава, чтобы проще было узнавать друг друга в темноте.

Начался очень странный бой.

Происходящее заставляло вспомнить знаменитую картину: негры ночью воруют уголь. Легионеры понимали, что впереди на валу их враги. Их враги, в свою очередь, понимали что их сейчас будут штурмовать легионеры. На этом понимание происходящего обеими сторон заканчивалось. Темно было хоть глаза выколи.

Мои войска подошли к валу, поставили мостки, которые тут же попытались сбросить шаддинцы. Однако направлять людей в ближний бой я сразу не решился. Слишком непредсказуемы последствия. Вместо этого, аккуратно контролируя юнитов чуть ли не в индивидуальном порядке, я поставил их в стену щитов. Затем выбрал ветеранов Шестнадцатого.

"Три залпа по моей команде. Давай! И раз. И два. И три. Стоп!"

Темнота наполнилась глухими ударами, треском древесины, звоном металла и криками. Отлично. В каких-то врагов мы попадаем. Ответом из темноты стали тоже дротики, стрелы и камни. Однако большая часть летела вообще мимо.

"Передавайте дротики вперед". — обратился я к задним рядам.

И через пару минут.

"Два залпа по моей команде. Давай! И раз. И два. Стоп!"

Я вертел камерой, пытаясь понять происходящее. Кажется, мы согнали врагов с вала. Они отступили за него, хаотично отстреливаясь. Вражеская кавалерия по такой темноте не решалась действовать активно и атаковать плотным построением. Смешать ряды конницы намного опаснее, чем пехотный строй. Лошади, натыкаясь друг на друга и паникуя, могут начать сбрасывать всадников под копыта других скакунов. Ночью конница обычно действует в свободном строю. Поэтому Келим отвечал пока только усилением лучного обстрела.

Я медленно двинул наш строй вперёд. Занимать сам вал пока не стоит. Слишком уязвимы будем к вражескому обстрелу. Даже в темноте силуэт человека стоящего на фоне неба можно разглядеть. Пока что нам следует лишь подойти вплотную, встать на мостки, укрыться непосредственно за земляным укреплением и ждать предрассветных сумерек.

Судя по конскому топоту, крикам и шуму, вражеская кавалерия хоть пока и не строилась, но приходила в боевую готовность.

Активный штурм начался как только люди стали различать друг друга хотя бы метров с пяти. Тогда ударная когорта, ветераны Шестнадцатого и цестинская ауксилия перешли в наступление по всему периметру коридора. Недолгое но яростное сопротивление им оказали только избранные Сейда. Защищенные медью тяжелые пехотинцы попытались создать за валом линейный строй и контратакой отбросить наших. Однако антесигнаны и другие бойцы ударной когорты имели огромный опыт боя в близком контакте. Навалившись щитами, работая клинками и дротиками как копьями, они достаточно быстро проломили заслон. Стоявшие за сейдха копейщики не выдержали натиска. Шаддинцы отступали вглубь лагеря, где они на скорую руку соорудили ещё одну линию обороны из повозок и подручных материалов. Ее уже обороняла сборная солянка из пеших копейщиков, зилотов-застрельщиков и пайганов. Я хотел было действовать осторожно. Не штурмовать вторую линию укреплений с наскока. Но прежде чем я остановил легионеров, они уже её проломили. Несколько десятков ветеранов Шестнадцатого и цестинцев, на плечах у отступающих ворвались за повозки. Плохо обученная масса заволновалась. В полумраке они не понимали степень угрозы, но чувствовали как она витает в воздухе. Команды стратегов способны внушить мужество в людей, но не всем и не всегда. Пайганы дрогнули. Несмотря на огромные численный перевес они не ощущали себя единым целым, мало полагались на товарищей и начали отступать все дальше в глубь лагеря. От быстрого разгрома шаддинцев спасла когорта ауксилии и остатки сейдха, которые сцепились с прорвавшимися легионерами. Завязался кровавый бой.

Думаю, что Келим и его коллега при помощи "Командного голоса" угрозами и увещеваниями заставляли отдельные группы пехоты возвращаться в сражение. Даже аморфная масса пайганов устремилась назад. Небольшую группу моих сил выбили из-за линии обороны или перебили. Я возвращал людей к валу, чтобы они заняли строй и прикрывали друг друга. Надо было пополнить запасы дротиков, подвести подкрепление.

Тем временем на востоке проклюнулись первые лучи рассвета, роняя блики на броню тяжелой конницы. Вражеская кавалерия начала строиться, готовясь к атаке. Дайте угадаю, бить вы будете в район штурмового коридора? Ну давайте. Ждем.

В лагере мне удалось восстановить строй легионеров и завести туда две когорты лимитан Двадцать Четвертого. После чего, выбрав самые уязвимые участки линии обороны, мы начали обстрел дротиками. Вражеские укрепления были отнюдь не вагенбургом гуситов. Обычные повозки, некоторые из которых перевернули, чтобы создание подобие стационарных щитов. Обстрел дротиками да еще и по таким плохо бронированным и паршиво слаженным пехотинцам был очень эффективен. Среди защитников лагеря снова начиналась паника. Они пытались сформировать единый строй, прикрывшись щитами, но кому-то все равно прилетало. Раненые и убитые создавали бреши, внося сумятицу в нестройные ряды.

Дайте угадаю дубль два, как только мы начнем штурм пехотой и завязнем в нем, то нас заодно атакует с флангов кавалерия? Проверяем.

Я двинул когорты вперед. Медленно, неспешно, чтобы дать вражескому страху настояться. Я уже видел как тревожно вспыхивают красным их индикаторы морали. Чем бы там не грозил этим людям Келим, их запас прочности был на исходе. Боевой дух моих когорт же напротив держался на стабильно высоком уровне. Я видел это через индикаторы и ощущал в отголосках мыслей солдат:

“Теус, Клепсида, Забытый…”

“Быстрее, быстрее, вперед!”

“Я пойду туда. Встык укреплений. Я буду первым!”

Начался штурм. Одновременно с этим регулярная кавалерия шаддинцев направилась к нам, занимая атакующие порядки. Сверкнули ровные линии смертоносной стали. Сейчас начнут. И начали. Решили таки проверить наш штурмовой коридор на прочность.

Артишборд направил ровно 600 катафрактариев, прикрытых с флангов и тыла двумя сотнями шаддинской конной ауксилией. Келим выделил для атаки: 541 тяжелых и 506 легких саваран с парой сотен кочевых конных лучников на флангах. Для атаки большими силами там просто не было достаточно места, а другие части нашего походного лагеря слишком хорошо укреплены и могли огрызаться тяжелыми снарядами скорпионов.

Вражеская кавалерия ускорилась где-то с 300 метров до линии стационарных щитов. Всадники угрожающе выставили вперед копья. С 150 метров шквалом посыпались стрелы. Саваран в отличие от лёгкой степной конницы не пытались кружить или уклоняться. Они стреляли, приближаясь к нам. Собирались опустошить колчаны и перейти в ближний бой.

Одновременно с этим в лагере шла резня. Линия обороны была прорвана нескольких местах, телеги опрокинуты или сдвинуты. Однако шаддинцы пока не бежали. Даже ополченцы-пайганы показывали удивительную для своих подготовки и снаряжения стойкость. Что помогало им держаться против опытных тяжеловооруженных ветеранов? Вера в Ксериона или страх перед вождями-стратегами, которые незримо довлели над полем битвы?

Я не торопил своих со штурмом лагеря. Все мое внимание переключилось на приближающуюся кавалерию.

“Арбалеты! Целиться в катафрактариев. Стрелять с 50 шагов! Пехота, подпереть укрепления! Дротики с 10 шагов!”

Вот, наконец, кавалерия начала свой грозный натиск. Тяжёлая, грохочущая металлом поступь древнего царства приближалась. Клубы пыли поднимались до самых небес несмотря на недавний дождь.

Вражеский натиск встречали пять когорт при поддержке сотни лучников, стационарных арбалетов и полуциклопа. 2500 тяжелой пехоты против примерно 1100 бронированных конных копейщиков и 700 лучников, не считая степняков.

"Во имя всех богов, богинь и ваших отцов, вы должны выдержать первый удар! И вы его выдержите! Я знаю! А потом враг уже не будет так страшен". — обратился я к солдатам из заслона штурмового коридора.

Первый удар был действительно страшен. Причём для обеих сторон. Длинные копья тяжёлых всадников пытались достать людей даже из-за укреплений, пробивали щиты, прошивали насквозь кольчуги, неся смерть. Саваран пускали стрелу за стрелой. Их тугие луки были опасны и на большой дистанции. А с 10-20 шагов они могли справиться со многими видами брони, кроме разве что сегментат и мускулат. Повышалась точность стрельбы. Теперь враги искали легкие цели. Поражали тех легионеров, кто поднял оружие для ближнего боя с катафрактариями. Бронированные кони грудью пытались опрокинуть стационарные укрепления, теснили и давили людей.

Однако враги получили серьезный отпор, также платя жестокую цену. Навстречу летели дротики, брошенные в упор, а сначала был дан залп из арбалетов. Особенно страдали не так хорошо бронированные саваран. Некоторые лошади нарывались на шипы-ловушки и пытались сбросить всадников. Животные наталкивались друг на друга, смешивая кавалерийский строй. Даже в самой лучшей броне есть уязвимые места. Когда всадник теряет подвижность и начинается толчея, то пехотинцы пусть не за один, но за пять или десять ударов могут поразить одоспешенного врага.

Металл, плоть, дерево и немного ткани. Смелость, гнев, гордость, страх и немного безумия. Всё смешалось на линиях штурмового коридора.

Семь тяжелых скорпионов остальных частей строя были чуть вынесены вперед и работали по флангам вражеской кавалерии.

Все кончилось также стремительно, как и началось. Кавалерийская волна отхлынула, оставляя за собой тела людей и лошадей, как настоящая волна выбрасывает на берег мертвую рыбу. Повернувшись в седле к нам лицом, саваран выпускали последние стрелы. Мои пехотинцы спешно приводили в порядок стационарные щиты и оттаскивали раненых.

"Хорошо стоите". — похвалил нас Келим, когда начали оседать облака пыли за уходящей кавалерией.

"Ты ведь не думал, что мы просто так разбежимся?"

"Многие разбегались". — усмехнулся Келим и я был готов ему поверить.

Шаддинская пехота в лагере, думаю, получила приказ отступать, который восприняла как приказ: “Разбегайтесь кто куда и желательно вопите погромче!” После не самой успешной атаки кавалерии на штурмовой коридор, Келим решил лагерь оставить. Впрочем, тот с самого начала был скорее приманкой, чем реально желанной позицией. Нам теперь нужно нанести отступающим как можно больший урон и уйти обратно в своей каструм. Часть шаддинской пехоты бежала в глубь лагеря, а другие напротив пытались скорее покинуть его периметр. Вырваться в открытую степь, где свободно действовала степная кавалерия. Пайганы разбегались в панике, зачастую давя друг друга.

"Тебе их не жаль?" — спросил я Келима. — “И кто они для тебя на самом деле? Собратья или оседлые чужаки, которых можно кинуть под вражеские сапоги, пока красивые всадники готовят новую атаку”.

“Ой, брат, ну ты и стелишь”. — усмехнулся кочевник. — “Они люди, которые пошли воевать за своего царя. Пошли и хорошо. А если не умеют драться как надо, то в чем моя вина? Пусть делают, что могут”.

Позиция его меня ни сколько не удивила. Если имперская аристократия ценила связи, происхождение и влияние, то степная силу, хитрость и боевой опыт. А если ты простой крестьянин, которому месяц назад дали в руки копье, то и для тех, и для других твоя жизнь не дороже твоего же снаряжения.

Итак лагерь был захвачен. Прям классическое “Пришел, увидел, победил”. Теперь еще нужно добавить пункт: “успешно свалил”. Он, как мне кажется, будет самым сложным. Но пока можно было спокойно дорезать гарнизон лагеря и забирать/уничтожать все ценное.

“Сейчас отдыхаем и занимаемся ранеными”. — объявил я войскам.

Убитыми мы потеряли:

Ветераны комитат 21

Легионеры комитат 32

Легионеры лимитан 6

Копейщики армигери дефенсорес 19

Копейщики-комитат 34

Пешие сагиттарии 3

Ранеными:

Ветераны комитат 39

Легионеры комитат 45

Легионеры лимитан 11

Копейщики армигери дефенсорес 8

Копейщики-комитат 49

Пешие сагиттарии 20

Тяжелая цестинская ауксилия 4

Основные потери мы понесли при защите шутрмового коридора. 115 убитыми и 176 ранено. Те, кто попал под прямые удары копий или туши лошадей обычно погибали. Раненые это в основном обстрел. Сколько потерял враг? Без учета предыдущих перестрелок, где страдала легкая кочевая кавалерия, шаддинцы потеряли среди конницы:

Убитыми

Катафрактарии 18

Шаддинские тяжелые саваран 24

Шаддинские легкие саваран 39

Ранеными:

Катафрактарии 15

Шаддинские тяжелые саваран 46

Шаддинские легкие саваран 68

Итого 81 убито, и 129 ранено. Плюс какое-то количество лишилось лошадей, но, уверен, им новых коней оперативно подберут.

Расклад вроде не в нашу пользу, но это кавалерия и пехота. Интересно, что убито катафрактариев больше чем ранено. Вот что значит броня. Похожая ситуация у армигери дефенсорес. Теперь смотрим шаддинскую пехтуру.

Убитыми:

Избранные Сейда 42

Шаддинская ауксилия 23

Шаддинские пешие лучники 15

Шаддинские пешие копейщики 67

Шаддинские копейщики-пайганы 109

Хаттарские наемные пращники 4

Легкие застрельщики зилотов 48

Ранеными:

Избранные Сейда 75

Шаддинская ауксилия 63

Шаддинские пешие лучники 49

Шаддинские пешие копейщики 132

Шаддинские копейщики-пайганы 324

Хаттарские наемные пращники 12

Легкие застрельщики зилотов 128

308 убито и аж 783 ранено.

Разгром. Разгромище!

Однако особо радоваться было рано. Карр предупреждал меня, что шаддинцы будут использовать пехоту как приманку и разменную монету дешевого номинала. Злой дед все угадал. Так оно и происходит. А вот на обратном пути нас будут атаковать конницей. Изматывать обстрелом и наносить удары тяжелой кавалерией, если почувствуют слабину.

То, что 2,5к моей тяжелой пехоты отразили атаку 1,1к ударной и 0,8к лучно-штурмовой кавалерии вроде бы обнадеживает. Однако легионеры были в очень хорошей позиции. Стационарные щиты, шипы и арбалеты. При полевом сражении мне придётся задействовать куда больше сил для отражения такой атаки или результат может быть плачевным.

— Наш легат-всезнайка предлагает уходить ночью. — объявил мне Поций, весь взмыленный из-за дневной духоты.

Дожди дождями, но климат тут был очень жаркий.

— Сам думал над таким вариантом. — признался я.

Очень уж мне понравилось, что по темноте Келим не решился атаковать тяжёлой конницей. Оно и понятно. Катафактарий штука страшно дорогая, а ещё капризная. Будет обидно, если запутавшись в темноте они начнут натыкаться друг на друга и переломают коням ноги. По нам, конечно, будут стрелять лёгкие степные всадники, но что поделать. Придётся идти черепашьим шагом и черепашьим строем. Это очень тяжело физически, однако 5 км так преодолеть реально. Неприятно но возможно. Значит пережидаем день и пытаемся уйти тихонько ночью.

Я глянул, что происходит в нашем основном лагере. Там степняки окончательно прижали к стенам конные патрули легиона. Даже на километр не отъехать, сразу появятся бравые сородичи Келима и напихают тебе полное гузно стрел. Однако сил и средств для штурма хорошо укрепленного лагеря с нормальным валом, рвом, частоколом и башнями у шаддинцев не имелось. Или они пока их не показали.

Начался дневной отдых, постоянно тревожимый вражескими маневрами, но подходить под огонь скорпионов их кавалерия не решалась. Разве что отдельные лучники пускали пару стрел. Погода испортилась окончательно. Вышло солнце, принявшись нещадно палить не верующих в него имперцев. Каждый как мог пытался организовать себе тень. Растягивали на копьях и дротиках плащи, ложились под повозками. Половине народу разрешил пока снять доспехи, а остальным приходилось нести службу. Сам тоже избавился от брони, медленно жарясь в тени крупной обозной повозки. Солнце высушило степную почву, так что любой моцион всадников теперь сопровождался целыми облаками пыли, часть из которой ветер нес к нам. Такое ощущение, что шаддинцы это понимали и специально гоняли туда-сюда вдоль холмов, откуда сейчас был ветер. Можно ли считать это применением химического оружия? Пыль ведь тоже состоит из химических элементов. Но если следовать такой логике, то гладиус и стрела тоже вполне химическое оружие. Поражение вражеского организма за счет критического переизбытка железа.

Рядом мучилась Децимала, которая броню не сняла, так как вроде меня охраняла.

— Ну как тебе настоящий лик войны? — спросил я.

— О чем вы, стратег? — тусклым, будто сонным голосам спросила гладиатрикс.

Как бы у нее теплового удара не случилось.

— Да вот это все! — зло ответил я. — Никаких тебе героических подвигов каждые пять минут. Большую часть времени занимают утомительные марши, прожарка на солнце или промерзание под холодным ветром, обвалка в пыли или грязи. Что-то обязательно натирает. Кто-то обязательно заболеет. Днем и ночью сплошные мучения! Я думаю, что среди всех имперских стратегов мудрейший это Фальвус. Потому что выбрал корабли.

— Но ему никогда не обрести такой славы как вам.

— Думаешь? Почему?

— По морю… нельзя завоевать страну. — довольно коряво ответила она.

Судя по туманному взгляду и сухим губам ей сейчас явно было не до философстований. Но я примерно понял о чем пыталась сказать гладиатрикс. Море равно торговля. Это важно и прибыльно. Но для захвата территорий надо ввести туда сухопутный контингент, а потом регулярно снабжать его. Делать это по морю сложно и рискованно, если речь идет о больших расстояниях. Корабли — очень полезное дополнение сухопутной армии. История моего прошлого мира помнит отдельные успешные завоевания через море, но обычно речь идет об атаке более технологически развитых народов на полудикие племена. Хотя если вспомнить тот же крестовый поход и завоевание Англии Вильгельмом… А к черту! У самого сейчас нет сил думать. Но кое в чем Децимала таки права. Разгромить Шадд или выиграть потенциальную гражданскую войну можно только сухопутной армией.

Наконец, дурманящая мысли жара начала сменяться вечерней прохладой. К тому времени мы уже свернули штурмовой коридор, а вражеский лагерь разорили и сожгли. Впрочем, особо ценной добычей похвастать было нельзя. Однако цель мини-похода достигнута, пехота врага обращена в бегство. Если успешно вернемся в лагерь, то можно записывать на свой счет пусть маленькую, но победу. Еще днем мы потихоньку приготовились снимать лагерь. Как только начало темнеть, то расчеты орудий принялись грузить скорпионы на повозки под прикрытием стационарных щитов. Ночной переход с таким количеством вещей штука не самая приятная, но у Двадцать Первого и его стратега был уже опыт маневров в темноте.

Наш отход шаддинцы засекли быстро. Слишком уж много их всадников тусило рядом даже ночью. Враги тут же активизировались. Буквально за десять минут к нам примчало несколько сотен конных лучников и начали раздражающий обстрел. Пришлось таки поднимать щиты. Часть подразделений построились по манер черепахи, другие сняли с обозов легкие стационарные укрепления и несли их на флангах. Продвижение наше сильно замедлилось. Идти вроде бы недалеко, но маршрут будет не из легких. Темнота плюс хаотичный обстрел со всех сторон. Пройти оставалось где-то три километра, когда строй остановился. Впереди было крупное скопление врага. Вдоль наших порядков от начала к концу прокатились окрики:

— Шаддинцы!

— Пехота?!

— Пехота!

Темнота не позволяла как следует оценить масштаб проблемы, но впереди нас явно ждал крупный пехотный отряд. Глянул типы войск. Н-да, не пайганы. Фидаины, ауксилия, в том числе и тяжелая, пешие копейщики, хаттарские наемники. Их там минимум 3-4к, а скорее всего больше. Значит, не имея возможности ночью задействовать крупные массы тяжелой кавалерии Келим решил бросить против нас самую боеспособную пехоту, чтобы задержать до утра? Очень похоже на то. Шаддинцы уже по проверенной схеме выстроили перед собой линию повозок. Лучный обстрел с флангов вдруг резко усилился. Я глянул через систему. Кроме всадников шаддинцы задействовали пеших лучников. Те били навесом с сотни метров. Пусть убойность стрел с такого расстояния снижается, зато несколько сотен пеших лучников обеспечивают большую плотность огня даже ночью. Хотелось бы на них наскочить, но я уверен, что Келим с тыла их прикрыл небольшими, но опасными отрядами копейной кавалерии.

Похоже, отпускать с победой нас никто не собирался. Обойти вражеские повозки можно, но это потеря времени, а через линию пехоты прорываться придется в любом случае. Какие еще есть варианты: снова встать лагерем и отштурмовать линию по всем правилам? Да они просто отступят чуток. Будут удерживать другую позицию. Можно попытаться вывести кого-то из лагеря и ударить им в тыл. Это интересно. Идти вроде бы недалеко. Но очень плохо то, что я даже точной численности вражеской пехоты не знаю. Вдруг их там тысяч десять.

Могу вывести из лагеря:

Шестнадцатый:

2 Ветеранские когорта комитат

1 Когорта комитат

1 Когорта копейщиков-комитат

Вне легионов:

3 Когорты копейщиков ауксилии

И еще 2 Когорты копейщиков ауксилии можно взять из бывших людей Эламы.

Итого 4,5к. Не самый слабый отряд.

Значит план тогда такой: выводим из лагеря когорты, по темноте атакуем вражескую пехоту в ближнем бою с двух сторон, чтобы до рассвета вернуться в основной лагерь. Если не получается их разбить пока ночь, то те 4,5к отступают обратно, а мы укрепляемся.

Сбор нужных когорт и подготовка выхода их из лагеря заняли где-то полтора часа. До предрассветных сумерек оставалось три. Нормально. Основная часть моего войска, пока держала щиты под обстрелом и разворачивала порядки для атаки. Как только вспомогательный отряд покинул лагерь, то сразу же подвергся массированному лучному обстрелу со стороны вражеской кавалерии. И это было лишь начало. Наш отряд успел пройти где-то километр, а затем путь ему преградила вражеская пехота. Как минимум пара тысяч копейщиков и сколько-то фидаинов. Шаддинцы, похоже, не хотели оказываться в окружении. Вместо этого они решили атаковать сами. Значит и нам придется наносить удар основной частью войска по их пехоте, чтобы помочь своим.

После недавнего штурма лагеря у меня был опыт управления отрядами легионеров в темноте. Пусть там масштаб был заметно меньше, но принцип схожий. Аккуратно, медленно подводим когорты на 10-15 шагов и…

"Три залпа по моей команде. Давай! И раз. И два…"

Третий я скомандовать не успел. По всему строю прокатилась волна криков и шума. Одно слово звучало в этих панических воплях:

— Слоны!