Пушистая катастрофа для ректора

Глава 5.4

Карделия

– Что? – кажется, я немножечко, самую малость, совсем чуть-чуть… очень громко и возмущенно крикнула. Ко всему прочему, не пойми от чего к моим щекам прилила кровь. Ведь давным-давно не девочка, а так засмущалась. Ей-богу, гормоны взбунтовались в теле молодом.

Моя реакция, кстати, оказалась не единственной.

– Это вы что удумали, гес Росси? Я протестую!

– Мы не в суде, – отмахнулся мужчина и, развернувшись, подошел к небольшому алтарному столу у стены, где щелчком пальцев стал зажигать свечи. – Примите это как данность. И да, девушке можно остаться в камизе...

Не мудрено, что не только я смотрела на брюнета, попутно желая швырнуть что-нибудь в его статную спину. Уверена, что чарительница первой бы устроила над гесом Росси расправу, если бы представилась такая возможность. Но мы были выше этого. Наверное. Тут все зависело от стойкости наших нервов.

– Гес де ла Шер, это бессмыслица! Ритуал связи не подразумевает телесной наготы. Этот балаган необходимо прекратить, – завершив тираду, Меника перевела дыхание и обратила взгляд на Кэлвина.

Но ректор молчал. Хмурился. Играл желваками, но молчал, не произнося ни слова протеста. Весь его облик как будто кричал о полном непонимании. Но, тем не менее, он не спешил возражать другу.

– Секундочку, – выдавил ректор спустя минуту и, подойдя к Лиаму, под локоть увел его в дальний угол.

Я же обратила растерянный взгляд на Римеди. Женщина нервно кусала ноготь большого пальца, то и дело теребя другой рукой ремешок лекарской сумки. Ей точно не нравилось то, что сейчас происходило. Я же попросту ничего не понимала. Воспоминания Карделии были далеки от подобных ритуалов. Ей-то простые заклинания давались с трудом. Что говорить о чем-то подобном. Но все же я хотела разобраться:

– Мне стоит переживать?

– Нет, – гесса мотнула головой и, справившись с волнением, полезла в сумку. – Меня бы не взяли сюда, если бы планировалось нечто неправомерное. Но то, что ритуал…

– Дамы, – мы повернули головы к Кэлвину, который шел в нашу сторону. И все бы ничего, но мужчина успел уже избавиться от камзола и теперь доставал из брюк заправленную рубашку. – Лиам прав. И данный обряд требует куда более прямого контакта.

– Но почему?

– А потому, гесса Римеди, что девушка в нашем случае не сосем обычная. Сами посудите, – Лиам потряс в воздухе указательным пальцем. – Потенциал растет очень быстро. И обычного канала связи не хватит, чтобы стабилизировать процесс. А если распределить нити…

– То излишки будут уходить равномерно, – буркнула женщина и скривила носик, согласно кивнув. Видимо, слова брюнета имели какой-то смысл.

– Вот ведь можете складывать логические цепочки, когда захотите.

Я была уверена, что гес Росси когда-нибудь доиграется.

Но раз чарительница сдалась. То и я тоже не стала тянуть кота за хвост. Пальцы коснулись завязок, тогда как взгляд предательски зацепился за ректора, который ловким движением руки стянул с себя рубаху и остался голым по пояс.

Я на пару секунд пропала. Вот, напрочь забыла, чем мы тут занимаемся и в наглую уставилась на сухой изящный торс, кубики пресса, выраженные грудные мышцы и прокачанные руки. Эх, такая красота пряталась под слоями одежды. А так и не скажешь…

– Ты раздеваться будешь? – кинул мне небрежно Лиам. Так, словно он просто уточнил у меня, который час. – Или глазеть тебе нравится больше?

Я молча и как-то уж сильно агрессивно стала расшнуровывать передние веревки корсажа, потому что все то, что крутилось на языке, было очень нецензурным. И вряд ли бы брюнет оценил богатство моего речевого словаря. Хотя у меня бы нашлось парочку словечек, способных поразить даже такого всезнайку, как гес Росси.

– Все быстро закончится, – попытался успокоить меня Кэлвин. – Не переживай. Никто не узнает про обряд и твоя честь... Не пострадает.

Знал бы этот красавчик, что моя честь уже давным-давно пережила все страдания, которые только можно – так бы не волновался. Но все же я подарила ему легкую улыбку. Чего греха таить. Заслужил. Но только одну. Про пушистиков я еще не забыла.

– А теперь прижмитесь друг к другу, – скомандовал брюнет. – Как можно плотнее. И как только я активирую руны, даже не думайте шевелиться!

И вновь мои щеки стали горячими. Но любопытство все-таки взяло верх над осторожностью, и я позволила рукам геса де ла Шера лечь мне на талию. Свои же ладони я разместила на его плечах. Мы словно готовились к медленному танцу на школьной дискотеке, где музыка все не начиналась.

– Все будет хорошо, – прошептал мужчина мне прямо в висок, и легкая приятная дрожь украдкой пробежалась по шее, заставляя меня прикусить нижнюю губу. Черт! Кто же знал, что обжиматься с этим блондином будет не таким уж простым делом. Я бы назвала это приятной пыткой. Очень даже приятной.

Опьяненная раздумьями, не сразу поняла, что процесс начался. Яркие всполохи стали загораться и тухнуть у наших ног. Поднялся легкий ветерок и стал кружить вокруг нас, словно создавая невидимую воронку. Быстрее. Быстрее. Еще быстрее. Нечто внутри меня стало тянуться к Кэлвину. Будто бы я состояла из тысячи нитей, и все они устремились к мужчине, а его – ко мне.

В миг, когда нас связал ритуал, голова стала легкая, как перышко, и в то же время тяжелая, словно гиря. Потому я просто ткнулась лбом в плечо ректора, не в силах сопротивляться накатившим ощущениям. Мурашки расходились по ногам, поднимаясь выше, и добираясь, кажется, до самых костей. А потом все резко стихло.

– Дели-и-ия... Все закончилось, – я ощутила хриплое дыхание ректора у самого уха. Грудь мужчины вздымалась и опадала быстрее, чем прежде. И он, приподняв мой подбородок, аккуратно убрал прядь волос со щеки. И стоило нашим взглядам вновь соединиться, как мое сердце предательски заколотилось. Бешено и неумолимо. На долю секунды я даже позволила себе забыть, что мы не одни.

– Я… – упершись руками в грудь ректора, чтобы освободить пространство между нами, позволила своим пальцам ненадолго задержаться на участке обнаженной кожи. – А почему так тихо?

Вопрос задала своевременный, потому что до ушей как раз донесся знакомый шелест крыльев. Да и лицо Кэлвина, а точнее его широко распахнутые глаза, говорили красноречивее любых слов.