Простые решения. Свиток первый

Глава 19

Обратный путь к месту, где я выбросил дадао, занял гораздо больше времени, чем безумный бег от цзянши. Тело всё ещё дрожало от пережитого, мышцы ныли, а ожоги на спине и плечах давали о себе знать каждым движением. Но останавливаться я не собирался — меч был слишком дорог мне, чтобы оставить его в лесу. Тем более с каждой секундой благодаря таланту Бин Жоу мои раны и ожоги заживали. Пройдёт не больше часа, и от даже самых больших ожогов не останется и следа, только одежда, прожжённая в нескольких местах, станет немым свидетелем моей боли.

Идя по следам недавней погони, невольно обращал внимание на разрушения, оставленные неживым магом. Деревья, превращённые в обугленные остовы. Выжженные участки земли. Камни, расколотые от жара. Казалось бы, обычная картина после того, как здесь прошёлся маг четвёртой ступени, не стесняющийся в средствах. Но то для местных жителей, мне же до сих пор было удивительно, что подобное можно сотворить без применения тяжёлых систем залпового огня.

Но чем дальше я шёл, тем больше замечал странность происходящего.

В обычном лесу подобные пожары от столь жаркого пламени должны были бы бушевать днями, если не неделями. Сухие деревья, опавшая листва, смолистые стволы сосен — всё это превосходная пища для огня. А магический огонь, порождённый заклинаниями высокого ранга, должен был бы гореть ещё яростнее и агрессивнее.

Однако то, что я видел перед собой, совершенно не соответствовало этим ожиданиям.

Пламя, оставленное цзянши, горело словно нехотя. Оно не распространялось дальше, не перекидывалось на соседние деревья, не ползло по траве. Огонь просто горел там, где его оставил неживой маг, медленно угасая. Очередное свидетельство чудес этого мира, которое почему-то меня поразило даже больше, чем всё волшебство древней гробницы.

Наблюдая за всем этим, я остановился возле одного из горящих деревьев. Половина его ствола была охвачена огнём. Языки пламени лизали кору, углубляясь в древесину, но при всём этом огненный очаг не увеличивался. Огонь не поднимался выше, как должен был вести себя согласно законам физики. Не опускался ниже, не перекидывался на ветви. Он просто горел на одном месте, и с каждой минутой его интенсивность слабела.

Это было похоже на то, как если бы кто-то включил видеозапись пожара, а затем начал замедлять воспроизведение, постепенно переводя его на паузу. Или лишал огонь так нужного ему для горения кислорода.

Протянув руку к пламени, я ощутил исходящий от него жар. Он был вполне себе реальный. Уверен, если сунуть пальцы в огонь, то получу ожог. А значит, всё это не иллюзия. Огонь действительно существовал, но при этом был словно заключён в невидимую клетку, не позволяющую ему распространяться.

Отойдя на несколько шагов, я глубоко вздохнул и раскинул щупальца астрального восприятия. И уловил некую вибрацию, подобную той, что чувствовал рядом с Царём Леса. Но здесь она была какой-то другой… Слабая, едва различимая, но определённо присутствующая. Словно сам лес — вся эта огромная, древняя чаща — обладал неким подобием воли. И эта воля не желала гореть.

Воспоминания о разговорах караванщиков всплыли в памяти. Они упоминали, что леса рядом с Источниками магии — это места, где обычные законы природы работали не так, как положено. Что такие леса живые. Не в метафорическом смысле, а в самом что ни на есть буквальном. Что такой лес сам защищает себя от угроз. И что деревья здесь помнят и не прощают тех, кто пытается им навредить.

Тогда, слушая эти истории, я воспринимал их как обычные байки, призванные отпугнуть любопытных от опасного места. Но сейчас, глядя на этот странно ведущий себя огонь, я начинал понимать, что в тех рассказах была изрядная доля правды. А в голове сразу возникли картины из фильма «Властелин Колец», где энты уничтожали Изенгард. К тому же тут есть такие деревья, как та же хищная Ива и Царь Леса, которые точно могут за себя постоять и разорвать на части своими корнями тех, кто посмеет причинить им вред.

Этот лес защищался. Возможно, он не мог полностью погасить магическое пламя — слишком сильна была энергетика цзянши, — но он определённо мог замедлить его распространение, не дать огню превратиться в настоящее бедствие.

Возвращаясь вдоль маршрута моего побега, я везде наблюдал одну и ту же картину. Каждое дерево, подожжённое неживым магом, горело само по себе, не угрожая соседям. Трава вокруг очагов возгорания оставалась зелёной, лишь слегка подпалённой от жара. Кусты, растущие буквально в паре метров от полыхающих стволов, стояли нетронутыми, с зелёными листьями.

Это было неестественно. Не укладывалось в привычную картину мира, к которому я привык — земного мира. Но мои глаза меня не обманывали.

Сейчас, когда моё сознание затапливало всё окружающее словно бестелесным туманом, я почувствовал то, что ранее ускользало от моего внимания. Я почувствовал сам лес не как отдельную совокупность деревьев, травы и кустарника, а как нечто большее. И от этой странной лесной «общности» исходило чувство затухающего раздражения. Лесу не нравился огонь, он не «любил» пожары, и сейчас был занят тем, чтобы этого пожара не случилось. Но в этом раздражении не чувствовалось ни злобы, ни гнева. Лес действовал словно единый гигантский организм, который залечивает раны, не задумываясь о самом процессе.

Прошло ещё минут десять ходьбы, прежде чем я заметил своё дадао. Меч лежал в траве, его клинок отражал пробивающиеся сквозь кроны деревьев лучи солнца. Я ускорил шаг, и с каждым метром, что отделял меня от оружия, в груди росло странное чувство облегчения.

Только когда наклонился и подобрал дадао, осторожно стряхивая с клинка прилипшие травинки, я понял, насколько неуверенно себя чувствовал без его привычной тяжести за спиной. Вес оружия в руке, знакомая форма рукояти, идеально лежащая в ладони, — всё это вызывало ощущение правильности, какой-то внутренней завершённости.

Без дадао и гуаньдао я чувствовал себя почти голым. Взяв же в руки тяжёлый клинок, я словно вернул себе контроль над частью моего тела, которая по каким-то причинам временно не работала. Это было полностью иррационально, скорее даже нелепо с точки зрения моей прошлой жизни. Я владел этим оружием всего несколько дней. Жалкий срок по любым меркам. Но связь, возникшая между мной и оружием Бин Жоу, оказалась куда глубже, чем я мог предположить.

Возможно, дело было в том, что именно с этим оружием я познал этот мир. Именно дадао и гуаньдао стали продолжением рук Бин Жоу, когда его тело ещё двигалось по чужим командам. Именно эти клинки защищали меня, когда я учился выживать в Проклятом Лесу. С ними мы умудрились пройти эту чёртову гробницу, которая своими загадками и ловушками буквально вымотала меня до изнеможения.

Хотя, может быть, всё было куда проще. Тело голема было создано для боя, выковано и натренировано для владения оружием. И без клинков в руках оно испытывало нечто вроде фантомной боли, как человек, потерявший конечность, продолжает чувствовать её присутствие. Слышал истории, что воины ощущают своё оружие как продолжение самого себя, но всегда считал их чем-то вроде художественного преувеличения, а сейчас и сам чувствую нечто подобное.

Провёл пальцами по лезвию дадао, проверяя его состояние. Меч не пострадал, мертвец не стал швырять свою магию в отброшенный мной клинок. На нём не было ни единой новой царапины, ни намёка на огненные опалины, которые могли остаться после пламени цзянши. Качественная работа кузнеца кочевников, сделавшего отличный инструмент для уничтожения человекоподобных противников. Да, он тяжёл, массивен, и в нём нет изящества шпаг или сабли, но он крепок и способен перерубить тонкий меч противника, если тот подставится под прямой блок. Такой клинок может прослужить верой и правдой долгие годы, если обращаться с ним должным образом.

Закрепляя дадао в ножнах на спине, я ощутил, как напряжение, сидевшее в плечах с момента, когда пришлось выбросить меч, наконец-то отпустило. Теперь я снова был полностью вооружён, дадао и алебарда при мне.

Почти пять килограммов холодной стали в ножнах за спиной давили на лопатки, но это давление было скорее приятным и даже успокаивающим. Словно тяжёлое одеяло в холодную ночь или крепкие объятия после долгой разлуки.

Только сейчас я осознал, насколько глубоко врос в это тело. Насколько слился с ним. Инстинкты Бин Жоу, его мышечная память, его привычки — всё это стало частью меня. Я больше не мог провести чёткую границу между тем, где заканчивается моя изначальная личность и где начинается то, что досталось мне от мясного голема.

Эта мысль должна была бы напугать. Должна была бы вызвать отторжение, желание сопротивляться. Но вместо этого чувствовал некоторую правильность того, что со мной происходит. Похоже, я изменился сильнее, чем думал. Да, я уже не тот, кем был на Земле. Но разве это плохо? Тем более я не собирался затирать то, что осталось от Бин Жоу. По правде, я испытывал к этому юному гиганту самое настоящее сочувствие. Этот парень, выглядящий как машина для убийств, по сути и жизни-то не знал. Его разум и душа были искалечены бесчеловечными алхимическими ритуалами — участь, которую я бы не пожелал даже своим врагам. Так что если от него останется хоть что-то в результате слияния моей души с его телом, то я буду только рад.

На Земле я был физически слабым. Больное сердце делало меня во многом беспомощным перед лицом физических угроз, и все проблемы, которые возникали на моём жизненном пути, я решал с помощью слов. И надо признать, иногда возникали ситуации, когда одних слов было недостаточно, а физической силы, чтобы их подкрепить, у меня никогда не было. До сих пор помню то ощущение беспомощности, которое мне пришлось пережить несколько раз.

Теперь же, оказавшись в этом могучем теле, я лишён своей главной слабости, точнее той слабости, о которой так сожалел в прошлой жизни. Это даёт мне чувство невероятной уверенности даже перед лицом неизвестных угроз нового мира.

Пусть я всё ещё далёк от настоящей силы — неживой маг четвёртой ступени чуть не убил меня, и только удача и знание местности позволили спастись. Но я учусь. Расту, становлюсь сильнее. У меня оказался уникальный талант к астральной магии, которую я понимаю на интуитивном уровне. Всё это придавало мне ощущение уверенности и веру в то, что я со всем справлюсь, преодолею все трудности и в итоге добьюсь того, что буду определять свою судьбу сам. То, что в прошлой жизни мне было в принципе недоступно.

Последний раз оглядев место, где бросил дадао, развернулся и направился обратно к поляне Царя Леса. Огонь вокруг продолжал медленно угасать, лес продолжал залечивать раны, а я шёл по тропе, чувствуя приятную тяжесть меча за спиной и ощущая отполированное древко алебарды в руках как продолжение самого себя.

Выйдя к уже знакомой поляне, центр которой занимал исполинский дуб, искушать судьбу ещё раз не рискнул. Ещё раз поклонился лесному великану и обошёл его владения по самой кромке. Причём всё время этого пути не сводил глаз с Царя Леса, но тот, казалось, вообще не обращал никакого внимания на присутствие совсем рядом с ним столь мелкой мошки, как практик второй ступени.

От этой поляны я уже хорошо помнил дальнейший путь к тому месту, где рос Цветок Серебряной Чаши.

Всю оставшуюся дорогу я не забывал тренировать приобретённые во время исследования древней гробницы навыки. Тело двигалось само, ноги несли меня по уже знакомой тропе, а сознание и разум отрабатывали ту или иную магию.

Лучше всего у меня получалась защитная стена из «полупрозрачного бронированного стекла», которая по моей задумке должна была защищать мой рассудок от чужого влияния, я назвал эту технику «Астральный барьер». Также неплохо выходила магия «сканирующего тумана», хотя и получалась она намного тяжелее, чем во время испытаний в усыпальнице.

Да и вообще, после того как покинул гробницу, которая была буквально пропитана энергией и астральным фоном от небесного камня, любое применение магии требовало от меня намного больших усилий.

Впрочем, это скорее нормально. Практики второй ступени только открывают в себе «личный» магический источник. Их магические возможности сильно ограничены внешним энергетическим фоном, и чем он слабее, тем труднее им даются магические техники. В дальнейшем, с восхождением по Ступеням, личный магический источник становится мощнее, и с каждой новой ступенью практик становится всё менее зависим от внешних условий.

Продолжая тренироваться на ходу, поймал себя на мысли, что поход в усыпальницу принёс мне немало пользы. Именно благодаря насыщенному магическому, в том числе астральному фону гробницы я смог так продвинуться в постижении астральной магии. Без этого то, что я достиг, все эти новые техники, придуманные мной на ходу, думаю, в обычном месте я бы потратил на их освоение дни, если не недели. Даже мелькнула мысль после визита к Цветку вернуться в усыпальницу и провести там несколько дней, медитируя и познавая Астрал.

Разумеется, эту мысль я быстро прогнал. Возвращаться в гробницу у меня не было желания. Слишком там фонило смертью, да и тот, кто лежит в гробу над метеоритом, вызывал у меня не самые приятные ощущения. Ещё раз приближаться к этому раскачивающемуся на цепях гробу я не хотел ни при каких обстоятельствах. Возможно, когда достигну Седьмой Ступени, вот тогда… Но о подобном мне задумываться было рано.

Благодаря своему новому навыку сканирования мне удалось почувствовать повышенный астральный фон примерно за полсотни метров до того, как я вышел к знакомому клёну.

Когда приблизился к ложбинке между корнями исполинского клёна ещё ближе, то сразу почувствовал перемену. Аура духовного растения изменилась — она стала плотнее, насыщеннее, словно цветок наполнился энергией до предела и теперь едва сдерживал её внутри себя.

Даже воздух в этом месте тихо вибрировал, словно в предвкушении и ожидании.

Духовное растение будто знало, что я вернусь. Причём не с пустыми руками.

Его серебряные листья мерцали ярче обычного, отбрасывая на землю танцующие блики, которые складывались в причудливые узоры. Бутон на вершине стебля раскрылся чуть шире, и теперь я мог отчётливо разглядеть пульсирующую в его центре серебряную сферу. Она билась размеренно, словно в такт, вот только с чем? С биением моего сердца? Или с каким-то иным ритмом, который я сейчас не могу уловить или почувствовать?

Медленно опустился на колени в двух метрах от растения. Протянул руку, мысленно спрашивая разрешения приблизиться. Ответ пришёл мгновенно — волна тёплого одобрения, смешанного с любопытством и всё тем же ожиданием.

Достав из-за пазухи небольшой кожаный мешочек, я развязал его и осторожно вытряхнул на ладонь содержимое. Кусочек метеорита — не больше ногтя большого пальца, по какому-то совпадению он очень напоминал уменьшенный бутон. Его поверхность переливалась тёмным металлическим блеском, а в глубине камня, в астральном зрении, мерцали крошечные искорки, похожие на далёкие звёзды.

Именно за этим осколком небесного камня цветок меня и отправлял, когда посылал свой сон. И сейчас, глядя на то, как серебряная сфера в центре бутона начала пульсировать всё быстрее и быстрее, когда я поднёс осколок ближе, до меня наконец-то дошло, что я сделал всё правильно, что весь этот поход, полный опасностей, был не зря. И не потому, что сделаю что-то хорошее для духовного растения, которое близко подошло к полноценной разумности, а по той причине, что его листок, который он отдаст мне в награду, поможет мне с устранением дисбаланса между душой и телом. Того самого дисбаланса, который закрывал мне дальнейшее восхождение по Ступеням надёжнее любого замка.

Ещё раз посмотрев на свою ладонь и на бутон духовного растения, невольно усмехнулся.

Звёздный камень для звёздного цветка.

Что может быть логичнее и правильнее?

Я протянул руку с осколком к самому бутону, двигаясь медленно, давая растению время отреагировать, если что-то делаю не так. Но цветок сам подался навстречу, его стебель слегка изогнулся, лепестки бутона раскрылись ещё шире, приглашая.

Когда мои пальцы оказались над самым центром бутона, я аккуратно разжал ладонь, позволяя осколку метеорита упасть внутрь.

Реакция последовала немедленно.

Стоило кусочку метеорита оказаться внутри бутона, как лепестки цветка сомкнулись так быстро, словно сработал охотничий капкан. Я даже инстинктивно отдёрнул руку, хотя мне ничего не угрожало.

Мгновение — и бутон закрылся плотно, превратившись в идеально гладкую серебряную сферу.

По стеблю и листьям цветка побежали энергетические всполохи — яркие, ослепительные вспышки света, которые пульсировали в неистовом ритме. Они были похожи на миниатюрные молнии, только их цвет постоянно менялся: от холодного серебристого до тёплого золотого, от глубокого синего до пронзительно белого.

Воздух вокруг растения задрожал. Я чувствовал, как энергия циркулирует внутри цветка, перерабатывая осколок звёздного камня, впитывая его силу, трансформируя во что-то новое.

Это было красиво и пугающе одновременно. Казалось, цветок вот-вот взорвётся от переполняющей его мощи. Словно я по незнанию запустил ядерную реакцию, которую не могу контролировать. Ощущение неминуемого взрыва накрыло меня с головой, но прежде чем я дёрнулся в попытке убежать, магический фон изменился, стал более стабильным. Энергия по-прежнему бушевала, молнии пробегали по стеблю духовного цветка, но в этом уже не было неконтролируемого безумия первых секунд.

Постепенно энергетическое буйство приобрело подобие танца со своим ритмом и необычной, пленяющей красотой.

Вместо того чтобы сорваться с места и отбежать на безопасное расстояние, я остался сидеть там, где был, завороженно наблюдая за магическим танцем, который разворачивался перед моими глазами.

Не знаю, сколько это продолжалось — может, минуту, а может, целую вечность. Время словно растянулось, стало вязким, неопределённым. Я просто сидел, не в силах оторвать взгляд от происходящего, и чувствовал, как моё собственное Магическое Ядро резонирует с энергией цветка.

А затем всё стихло.

Всполохи прекратились. Пульсация замерла. Бутон медленно раскрылся, и я увидел, что осколок метеорита исчез. Вместо него в центре цветка осталась лишь крошечная точка абсолютной темноты, в которой мерцали звёзды — настоящие звёзды, словно я смотрел в портал, открывающийся прямо в космос.

И тут один из лепестков — самый крупный, переливающийся всеми оттенками серебра — мягко отделился от бутона и, планируя в воздухе, опустился прямо к моим ногам.

Медленно, не делая резких движений, протянул руку и осторожно поднял его.

Лепесток был лёгким, почти невесомым, но при этом излучал такую концентрированную энергию, что мои пальцы заныли от прикосновения к нему. Это не была болью — скорее ощущение переполненности, словно я держал в руках сгусток чистой жизненной силы.

Помимо этого почувствовал волну благодарности и магического тепла, исходящую от цветка.

Сделка завершена. Он получил то, что ему было необходимо, и отдал то, что нужно было мне. Поделился частью самого себя в обмен на осколок звёздного камня.

Честный обмен между двумя существами, каждое из которых обладало чем-то ценным для другого.

Я хотел поблагодарить растение, но не успел даже сформулировать мысль. Цветок начал исчезать.

Нет, не увядать — именно исчезать. Его контуры стали размытыми, словно я смотрел на него сквозь дымку. Серебряные листья потеряли чёткость, стебель начал растворяться в воздухе, бутон превратился в мерцающее облако света.

И только тогда я понял — он уходил. Куда? Может быть, на тот самый астральный план, с которым был связан. А может, просто перемещался в другое место, где его никто не потревожит в течение следующих столетий. Я не знал и, по правде говоря, не имел права знать.

Но прежде чем цветок исчез окончательно, на земле, там, где рос его стебель, остались несколько крупных капель. Они были размером с вишню, идеально круглые, и выглядели как… как кровь. Только в этой крови плавало целое звёздное небо — россыпь мерцающих точек, туманности, созвездия, всё это медленно двигалось внутри капель, создавая завораживающее зрелище.

Звёздная кровь.

Это название всплыло в памяти из обрывков подслушанных разговоров. Так иногда называли сок духовных растений высочайшего ранга, тех, что росли веками и впитали в себя энергию самих небес.

Аккуратно, стараясь не пролить ни капли, я собрал этот драгоценный сок на лепесток. Густая жидкость медленно стекала по серебристой поверхности, но не впитывалась — лепесток словно отталкивал её, создавая тонкую плёнку между собой и соком.

Три капли. Всего три, но я чувствовал исходящую от них силу. Дар цветка, который позволит мне упростить процесс трансформации, чтобы убрать дисбаланс души и тела.

Поднявшись на ноги, я отошёл на несколько метров от места, где рос цветок, и опустился в позу лотоса. Положил лепесток с каплями на землю перед собой. Глубокий вдох, медленный выдох. Ещё раз. И ещё.

Нужно было успокоить разум, подготовить тело к тому, что должно было произойти.

Я не знал точно, чего ожидать. Но в памяти Бин Жоу было воспоминание, как он проламывал стену, чтобы взойти на новую ступень. И сейчас мне предстоит сделать нечто подобное, но куда более важное лично для меня. Может быть, самое важное с момента моего пробуждения в этом мире, после обретения свободы в результате разрушения управляющего амулета.

Когда дыхание выровнялось, а сердце начало биться ровно и спокойно, я взял лепесток со звёздной кровью и осторожно положил его на язык. В следующий миг во рту словно взорвалась вспышка вкусовых ощущений.

Вкус был поистине неописуемым. Сладкий и горький одновременно, обжигающий и освежающий, он наполнял мой рот целой гаммой ощущений. На мгновение я почувствовал металлический привкус, затем волну цветочного аромата, потом что-то похожее на озон после грозы.

А дальше началось настоящее испытание.

Жар разлился по телу, начавшись от языка и стремительно распространяясь по всем энергетическим каналам. Моё Магическое Ядро вспыхнуло, словно в него влили чистый концентрат силы. Каналы наполнились энергией до предела и начали рваться.

Боль пронзила меня, заставив согнуться пополам. Это было похоже на то, как если бы кто-то взял тонкие стеклянные трубки внутри моего тела и начал методично их ломать одну за другой.

Но духовные каналы не оставались разорванными. Едва успев порваться, они тут же начинали собираться заново, восстанавливаться, но уже в изменённой форме. Шире. Прочнее. Способные пропускать больше энергии, и самое главное — это были уже не каналы Бин Жоу. Это были мои энергетические каналы.

Которые рвались снова и снова, а затем вновь собирались, чтобы через несколько мгновений разрушиться вновь.

Я сжал зубы, стараясь не закричать. От падения меня спасло, что успел выставить руки. Пальцы судорожно сжимались, погружаясь в тёплую влажную землю до середины фаланги. Пот заливал глаза, мышцы напряглись до предела.

Ускоренная трансформация, та самая, о которой я так грезил и мечтал. И вот сейчас она происходит со мной, а мне хочется лишь орать благим матом, лишь бы всё это быстрее закончилось.

Боль была такая сильная, что на миг в голове возникла мысль, что годы медитаций — это куда более правильный подход, чем подобное издевательство. Моя энергетическая структура перестраивалась, адаптировалась под новую реальность, которую принесла с собой Звёздная кровь вместе с лепестком цветка.

Но процесс шёл слишком быстро. Слишком интенсивно и ярко. Я просто не успевал справляться с таким мощным потоком энергии. От боли не мог нормально его контролировать, направляя в нужное русло. Стоит мне хоть чуть-чуть ошибиться, немного, самую капельку — и вместо трансформации произойдёт разрушение не только энергетических каналов, но и магического ядра, что сделает из меня калеку.

Сознание начало расплываться. Перед глазами поплыли цветные пятна. В ушах зазвенело. Нестерпимо начало клонить в сон. Наверное, это неправильно, меня буквально разрывало от боли, но единственное, что мне хотелось, это лечь, свернуться калачиком и уснуть.

Несколько минут боролся с этим наваждением, прогоняя неожиданную сонливость. Я даже начал радоваться боли, которая не позволяла провалиться в забытьё, служила якорем, удерживающим меня в сознании.

Но всё это с каждой секундой утрачивало свою значимость. Я не справлялся. Не успевал контролировать процесс перестройки энергоканалов. Всё больше их разрушалось, так и не образуя ничего нового и стабильного.

Захотелось завыть, подобно дикому зверю, от отчаяния, от чувства невероятной несправедливости. Я должен был обрести целостность, но вместо этого разрушил себя сам. И вины духовного цветка в этом нет. Мне надо было лучше подготовиться, а не приступать к делу сразу. Но нет, куда-то спешил, хотел всё сделать побыстрее…

И вот теперь моя духовная энергетика, пытаясь перестроить под себя тело Бин Жоу, разрушает даже то, что было и хоть как-то работало до этого.

Я открыл рот, чтобы закричать, но вместо этого с моих губ сорвался звучный зевок. Всё труднее было удерживать сознание в реальности.

Почему так хочется спать? Тело корчит от боли, пальцы роют землю, а мне хочется спать.

Странно.

Неправильно.

…

Или правильно?

Ведь свои новые силы в этом мире я обрёл как раз во сне.

Может, эта сонливость не дыхание близкой смерти, а подсказка от моего подсознания?

Сон. Астральный план. Там, в том пространстве между реальностью и грёзами, я был сильнее. Там моя душа обладала большей свободой, большим контролем.

Каким-то чудом я на секунду обрёл способность чётко мыслить. И за это мгновение решение стало очевидным.

Я перестал сопротивляться надвигающейся темноте сновидений. Наоборот — позволил ей поглотить себя, сознательно погружаясь в неё, отпуская контроль над физическим телом и перенося фокус внимания туда, где был по-настоящему силён.

В последний момент перед тем, как сознание ускользнуло, я успел почувствовать, как тело Бин Жоу расслабилось, пальцы, до этого перемалывающие землю, остановились, ноги, сведённые судорогой, перестали биться о корни клёна.

А потом меня будто накрыла тёплая волна, и я нырнул в глубины собственного разума, туда, где правили иные законы и где я мог справиться с тем, что не мог преодолеть наяву.