Проект "Близнец". Том 3

Глава 11

Переключаю настройки шлема, действительно — звуковые датчики улавливают отдаленный шум лопастей вертолета и передают в динамики рядом с ушами. Музыкальным слухом я не обладаю, но все равно слышу, что по наши души прилетел не один вертолет и не два, а где-то с десяток. И хорошо, если среди них нет военных. Неожиданно и совсем не вписывается в планы.

Бойцы тем временем демонстрируют недюжинную выдержку, никто из них не нервничает. Они лишь смотрят на меня и ждут следующего приказа.

А ведь всем понятно, что с нами будет, если из вертолетов посыпятся — как зерно из мешка — вражеские элитные маги в ПАДах. Уже не говорю про могущественного главу рода и его жену, которые неплохо так прижали моего отца со всеми его силами рода. Когда противники аристократы и маги, то их пол уже не так важен. Тем более в истории хватает примеров, когда женщины были куда сильнее и могли неприятно удивить.

Поэтому нужно покинуть это место как можно скорее. И сделать это следует еще и потому, что все здесь должно взлететь на воздух. Нет, я до сих пор делаю упор на основной план, но вдруг Вячеслав Иванович — глава рода Обломовых — не захочет пойти на переговоры? Вдруг он решит пожертвовать и вторым сыном ради праведной мести? Мало ли на что способен человек в состоянии аффекта?

Да и слишком я мало знаю про внутренние дела этого рода. А потому не могу полностью исключать вероятность, что сын для главы рода может быть лишь фигурой, которую он с готовностью обменяет на большее.

В конце концов, и сам Игнат может внезапно умереть, будь то роковая случайность или его собственное упорство. А смерть Игната — фактически утеря козыря из рукава.

Именно поэтому взорвать здесь все необходимо. Так уж удачно вышло, что я откладывал это до последнего. И вот теперь наконец-то понял, для чего именно. Серия взрывов послужит не просто отвлекающим маневром, а прикрытием от вертолетов и атакой по ним одновременно.

— Алексей Федорович, жду вас в «Бизоне» у западной стены, — звучит голос снайпера из динамиков. И, черт возьми, как же вовремя.

— Побереги машину, скоро здесь все взлетит на воздух, — отвечаю ему, а сам думаю, что надо будет повысить этого бойца. Он уже показал преданность и профессионализм.

Сразу после связываюсь с оружейником и временным капитаном отряда на «Шестерке».

— Дем, срочно на заброшенный консервный завод. Спрячьтесь там и ждите дальнейших указаний, — распоряжаюсь я.

— Выполняем, Алексей Федорович, — отвечает Широтин.

С появлением вертолетов планы меняются, и теперь мое выживание напрямую зависит от того, успею ли я добраться до Игната и сделать свой ход раньше, чем на нас обрушится вся мощь Обломовых.

Если бы не стояло цели все здесь подорвать, то было бы значительно проще. Впрочем, несмотря на то, что реализовать две задачи всегда сложнее, чем одну, это минимизирует риск неудачи. Главная цель — прекратить родовую войну, и для этого следует сделать все, что вообще возможно.

Я окидываю моих верных гвардейцев взглядом. На секунду, лишь на миг, проносится мысль, что всех их можно использовать как пушечное мясо. Но, во-первых, так я никогда не сформирую постоянную гвардию. Во-вторых, это бесчеловечно даже для «Близнеца». Впрочем, нас учили жертвовать всем ради исполнения цели, зря, что ли, я покинул так радикально этот проект?

Элитный отряд гвардейцев во главе с суровым Федотовым выглядит особенно угрожающе. На ПАДах бойцов множественные мазки чужой крови, следы от пуль, сажа и пятна-узоры от магических аспектов.

Бойцы в «Драгоритных покровах Б», которых я брал с собой, выглядят не в пример лучше. Их ПАДы еще более потрепанные. К слову, даже без переклички понимаю, что кто-то из моих людей точно не вернется домой. Просто потому что их сейчас нет с нами… Но о мертвых и их семьях — позже, пока нужно думать о живых, как бы грубо это ни звучало. Все равно потери неизбежны, как бы я ни старался.

Окончательно все взвесив и обдумав, я кратко выкладываю свой план перед бойцами:

— Выбегаем на улицу, разделяемся и сразу к машинам. В этот же момент я подрываю здания по сторонам от центрального. Встречаемся на бывшем консервном заводе.

— Сделаем, господин! — Федотов сурово поднимает кулак к небу.

Жест за ним повторяют остальные гвардейцы из элитного формирования. А после — и остальные.

Прям мурашки табуном бегут по спине. Эти люди готовы сложить жизнь во имя меня. Сделаю все, чтобы этого никогда не случилось… Насколько это вообще возможно.

— Вперед! — громко объявляю я.

Срываюсь с места, сразу окутываю себя защитным покровом из фиолетовых шестиугольников. Следом за мной — Федотов, элитный отряд, бойцы без дара, но ПАДах.

Приводы гудят, каждый шаг дается мне с такой легкостью, будто я в невесомости. При этом за раз преодолеваю метра по два. Выруливая по коридорам, так спешу, что едва не запинаюсь о трупы. Сношу одну из бетонных стен, чтобы сократить путь. Вышибаю пожарные двери, и мы выбегаем на улицу.

Вертолеты Обломовых уже кружат над нами, но все еще на приличной высоте. Черные, шумные и массивные. Внутри некоторых установлены пулеметы, что сразу разрывают воздух очередями пуль. Из остальных выглядывают маги в ПАДах, которые осыпают нас боевыми заклинаниями.

Под шквалом пуль и аспектов разной боевой магии мы мчимся по асфальту вперед. Воздух напитывается остатками маны, вибрирует и просто сверкает от множества взрывов. Я и остальные маги в ПАДах, переливаемся вспышками на энергетическом доспехе, как новогодняя елка. Пули попадают мимо, разрывают асфальт и поднимают пыль в воздух.

Кажется, что этот ужас длится целую вечность, но на деле лишь секунду или, может быть, две-три. Я нажимаю на специальном пульте с защитой от случайного срабатывания две большие черные кнопки.

Взрывы слева и справа звучат одновременно. Ударная волна настолько мощная, что воздух будто застывает в нечто вроде осязаемого невидимого желе. Огненные вспышки жутко яркие и красочные, даже не сразу удается оторвать от них взгляд.

Благо «Метаморф» подстраивает сенсорную систему и не позволяет моим органам чувств перегрузиться, а потому я бегу, как и бежал.

Бойцы в «Драгоритных покровах» лишь ненадолго замедляются. Им пережить всё это сложно — нужен не просто профессионализм, а еще и удача.

Но самое главное, что два мощнейших взрыва не просто уничтожают склад и гараж с множеством автомобилей, они еще и заставляют вертолеты подняться выше. Из-за пламени и огня стрельба по нам полностью прекращается. И это радует, ведь на то и был расчет.

Кроме того я замечаю характерные силовые поля вокруг вертолетов. Ну, разумеется, куда же без них, ведь «вертушки» очень легко сбить. Подобное я тоже использовал, когда спешно уплывал на катере с острова, будучи победителем игры «Остров».

Несколько десятков метров спустя мы разделяемся. «Бизон» ждет в одном месте, а транспорт моего элитного отряда — в другом. Более того, теперь мы на достаточном расстоянии от центрального здания. А значит… пришло время сделать главный «бум»!

Скидываю пальцем специальную крышку и жму на кнопку. Каскад взрывов доносится из-за спины. Чуть оборачиваюсь и вижу, как из окон, прыгая с этажа на этаж, высовываются длинные огненные языки. Уже не говорю про черный едкий дым и клубы пыли, что окутывают всё и вся.

По сути, мы уже сделали достаточно, чтобы Обломовы были вынуждены закончить войну родов или всё оставшееся время сидеть и не рыпаться. Но раз уж Игнат все еще у нас в руках, то почему бы не пойти дальше?

— Алексей Федорович, к вам летит боевой вертолет! Повторяю: боевой вертолет с ракетами! — слышу я голос одного из разведчиков, что находится неподалеку и следит за ходом боя.

А ведь до «Бизона» всего ничего. По каналу связи велю бойцам продолжать действовать согласно плану, а сам замираю на несколько секунд. Вглядываюсь в небо через густой черный дым и облака пыли, и благодаря оптике «Метаморфа», действительно, замечаю треклятый военный вертолет. Жизнь на базе проекта меня к такому не готовила…

Если я просто побегу в «Бизон» и надеюсь таким способом спастись, то ракеты, выпущенные с вертолета, превратят меня в горстку пепла, несмотря на самый навороченный ПАД.

А потому вижу лишь один-единственный шанс — бежать так быстро и юрко, как только могу. Или… научиться летать? Почему нет? «Метаморф» оснащен адаптивной системой, разумеется, он сможет проводить аспект огня. Вот только нет у меня практики в этом деле, да и с реактивным пламенем я почти не тренировался. Зато достаточно маны и уже неплохой запас в хранилищах.

Выбора в любом случае нет. Я нисколько не сомневаюсь, что пилот в военном вертолете, как более приоритетную цель для того, чтобы нейтрализовать, конечно же, выберет меня. Один только мой ПАД намекает, что я уж точно не из простых бойцов.

Срываюсь с места, несколько шагов и вот уже преодолено несколько метров. Приводы и усилители в «Метаморфе» гудят, но работают, как слаженный механизм. Уже начинаю разгоняться и напитывать каналы с узлами маной, специально подготовленной, чтобы обратить ее в аспект огня.

Спидометра в шлеме нет. Не знаю, можно ли считать это недоработкой Жезаря, но бегу я, по ощущениям, со скоростью километров так шестьдесят в час.

Очень быстро выскальзываю с территории Обломовых и оказываюсь вне дыма с огнем. Оборачиваюсь и вижу военный вертолет, который явно уже выбрал своей целью меня.

Теперь уже могу его хорошо рассмотреть. Это «Шершень 42», один из лучших штурмовых вертолетов, что производятся в Российской Империи. Вот уж не думал, что у Обломовых может заваляться такая «игрушка». Видимо, сильно я подпортил их планы, раз уж они решили выкатить такой козырь.

«Шершень» словно разрезает небо, как большой острый нож, в чистом поле я от него точно не смогу убежать. Но благо мы в промышленном районе. Главное же оружие вертолета — вовсе не пулемет под носом, а ракетные установки, закрепленные на пилонах.

Что же, для успешного завершения миссии мне лишь нужно оторваться от «Шершня», скрыться и поскорее на бывший консервный завод. Где я наконец-то смогу сделать свой ход. Последний, завершающий ход в этой родовой войне.

Перепрыгиваю очередной бетонный забор с колючей проволокой. Сношу с пути старые деревянные ящики, словно они сделаны из папье-маше. По характерным щелчкам и завыванию реактивной струи понимаю, что ракеты уже летят в мою спину. Просто так от них не уйти.

Да чего там, у меня даже нет времени подумать. Практически на рефлексах концентрирую ману в руках и ногах. Выпускаю ее и сразу трансформирую в реактивное пламя. Чертовски горячее и мощное.

К моему счастью, получается! Лишь с левой руки срывается обычное пламя, остальные же конечности выстреливают огнем нужной концентрации.

Я мгновенно взлетаю — ракеты бьют мимо, ровно в то место, где я был миг назад. Ударная волна вперемешку с пламенем сносит меня. Благо магическая защита срабатывает и никакого урона не получаю. Вот только резерв просаживается значительно больше, чем я рассчитывал до начала этого боя.

А еще вдруг осознаю, что летать на реактивной тяге не так уж и сложно. Просто невероятно энергозатратно. Зараза, ровно в этот момент я как-то неуверенно дергаюсь, будто сам «Метаморф» неправильно считывает движение или пытается стабилизировать не так, как нужно.

В итоге «на всех парусах» несусь головой точно в землю. Благо успеваю выровнять ситуацию и затормозить пламенем в последний момент. Однако же сношу кирпичную стену, как шар для сноса зданий. Удачным приземлением это сложно назвать, да и «Шершень» все еще за спиной.

Выбираюсь из руин, срываюсь с места и вперед. Система в ПАДе тем временем выстраивает самый оптимизированный маршрут до бывшего консервного завода.

Земля под ногами — размытое пятно. Асфальт, щебень, искорёженная арматура… Всё это сливается в серо-коричневую полосу. Вертолёт всё ещё несётся следом, похоже, что просто так от него не уйти. Снова датчики «Метаморфа» улавливают характерный звук.

В этот же момент выстреливаю из конечностей реактивным пламенем. Вот только осечка! И в этот раз целых три… Только чудом реактивная тяга из правой ноги отбрасывает меня дальше от места взрыва. Но недостаточно далеко.

Горячий пепел, щебень и куски того, что секунду назад было стеной, бьют по спине, по шлему. «Метаморф» гасит удар, но накопители маны это так просаживает, что скоро я просто не смогу использовать магию.

Качусь по земле, но быстро нахожу в себе силы вскочить на ноги. Запах раскалённого металла и гари въедается в фильтры шлема. «От него не уйти!» — въедливая мысль бьёт по мозгам. Что же, обычно чутье меня не подводит.

И я делаю то, на что способен лишь в «Метаморфе». То, что могу только в ПАДе, с его стальными сухожилиями и мощными усилителями. Я перестаю бежать «от». Я разворачиваюсь и делаю шаг навстречу.

Отталкиваюсь от земли так, что асфальт крошится. В этот же миг выстреливаю пламенем из рук и ног. Все четыре реактивные струи получаются почти идеальными.

Я лечу не в укрытие, а к «Шершню», под смертоносный веер. Пилот, видимо, настолько этого не ожидает, что просто теряет самообладание. Единственное, что он делает, пытается уйти в сторону. И лишь позже открывает по мне огонь из пулемёта.

Но поздно. Энергетическая оболочка выдерживает град пуль. Чуть довернув по воздуху, я легко залетаю в салон этого летающего стального монстра. Несколько шагов, и вот я в кабине, где сидят два суровых мужчины.

Ловко выхватываю «Дятла» из набедренного кейса и, не медля ни секунды, делаю два точных выстрела. Выпрыгиваю из вертолёта и мчусь на огненной тяге. Вот уж не думал, что когда-нибудь смогу такое провернуть.

Впрочем, дело ещё нужно закончить. Вскоре ноги касаются земли, и теперь я на огромной скорости бегу к бывшему заводу по производству консервов.

⁂

Вскоре я нахожу нужное место и тихо проникаю внутрь. Благодаря каналу связи быстро обнаруживаю своих парней. Ну не чудо ли? Все — отряд, что разъезжал на «Бешеной шестерке», элитный и обычный — все спрятались здесь.

Что удивительно, вертолеты до сих пор нас не обнаруживают. А самое главное, Федотов уже вполне себе продуктивно побеседовал с Игнатом Обломовым и выяснил, как связаться с его отцом.

Собственно, именно это я сейчас и пытаюсь сделать с помощью рации.

— Вячеслав Иванович, как слышно, прием? — едва сдерживаюсь, чтобы не добавить в голос издевки. Но в таких важных разговорах эмоции ни к чему.

— Кто это⁈ Кто говорит⁈ Как ты смог подключиться к нашим каналам?

— О, как много вопросов и все не по делу, — холодно отвечаю.

— Ты за это ответишь, кто бы ты ни был! Костьми лягу, но убью тебя!

— Я бы на вашем месте так не горячился и не бросался такими словами. Кстати, «Шершня» можете не искать… — невольно вспоминаю, как он упал и взорвался вскоре после того, как я ликвидировал пилотов и десантировался из него.

— Назови своё имя или я прекращу этот разговор, — судя по звуку, он явно говорит это сквозь зубы. Надеюсь, искры у него изо рта от злобы не сыплются.

— Алексей Федорович, — спокойно отвечаю. — Так же известный как младший наследник рода Орловых и бесполезный кутежник… но это в прошлом.

— Что⁈ Да не может быть! — разоряется Обломов, но вроде бы уже пытается взять себя в руки.

— Я не собираюсь вам ничего доказывать. Но…

— Я убью тебя, — спокойно и холодно, будто веря в свой успех на сто процентов, говорит Вячеслав Иванович. И продолжает: — Слышишь? Я убью всех детей твоего отца до последнего бастарда.

— О, понятно теперь, почему Игнат так не любит пафос, — отвечаю я, а сам смотрю на плененного наследника, рот которого закрывает кусок серого скотча.

— Не смей называть его имя! Он… он был… Я не знаю, как ты все это сделал… но мы найдем и убьем тебя… даю…

— Стоп! — я резко его перебиваю. — Вячеслав Иванович, я бы не советовал вам разбрасываться словами раньше времени. А про Игната я заговорил не просто так.

Один из гвардейцев, после моего жеста, срывает кусок скотча со рта наследника.

— Что? — из рации тем временем звучит удивленный голос главы рода Обломовых.

Я же, спокойно и никуда не спеша, просто протягиваю рацию к лицу его сына.

— Ну же, Игнат, передай привет отцу. Он очень хочет тебя услышать.

— Отец, я жив! Но я не выдам наших секретов! — быстро тараторит парень. — Пусть пытают, но я ничего не скажу.

Жестом велю снова заклеить Игнату рот скотчем. Несколько секунд выжидаю и после спрашиваю через рацию:

— Вячеслав Иванович, я хочу сделать вам безумно выгодное предложение.

— Внимательно слушаю, — совсем другим тоном отвечает он.

— Я сохраняю жизнь вашему последнему наследнику и даже не превращаю его в инвалида. Взамен вы должны мне лишь одну небольшую услугу — всего лишь закончить родовую войну.

— Даю слово аристократа, что сделаю это, как только увижу сына живым и здоровым, — в голос Вячеслава Ивановича закрадываются сомнения и нерешительность. Похоже, кто-то очень ценит своего последнего сына, раз так быстро соглашается.

— Слово аристократа — это, конечно, серьезно. Но вы должны оформить все на официальном уровне, встретиться с моим отцом. Посетить заседание Имперской Канцелярии… Впрочем, вы и так все это знаете. Верно, Вячеслав Иванович?

— Верно, — едва скрывая злобу, отвечает он.

Какое-то время мы еще с ним обсуждаем подробности через рацию. Добившись полного понимания с обеих сторон, и соглашения, я прерываю контакт. Велю Федотову приковать Игната в неработающем ПАДе к железной балке каменными оковами.

Вячеслав Иванович и его люди будут здесь где-то через десять минут. Что касается меня и моих бойцов — ну, мы уже усаживаемся в машины и мчимся в родовое поместье. Причем делаем это расслабленно, так, будто мы только что не прошли через одно из сложнейших сражений.

Главное, что Обломовы больше нам не угроза. Уж если чем и известен Вячеслав Иванович, так это тем, что всегда держит свое слово. В досье на него и весь род Обломовых даже выделено жирным шрифтом, что это одна из самых честных и благородных династий. Именно поэтому я перебил его, когда он хотел дать слово аристократа, что убьет меня.

⁂

Час спустя наш уже не такой свежий и бодрый кортеж въезжает на территорию моего поместья. Все мы усталые, но довольные. Мои верные слуги и группа полевых медиков встречают нас у самых ворот.

Аманда, Никита, Денис — выглядят так, будто они не слуги, а бравые коммандос: умелые вояки, которые всю жизнь несут службу где-нибудь в чертовски опасном месте. У каждого на поясе «Когти дракона» и «Дятлы», в руках — «Дубли-Т», уже не говорю про шлемы, разгрузку, стильные бронежилеты и штаны-карго, что заправлены в берцы.

Разве что Аманду выдает скромный макияж и идеальный маникюр. Да и на парнях тоже — ни следа грязи или крови. Впрочем, ничего такого я и не требую. Ребята нужны мне совсем для других задач.

Стучу рукой по торпеде «Бизона» и водитель тормозит, а следом за ним останавливаются остальные машины. Я и бойцы выгружаемся из авто, особенно интересно наблюдать, как из шестиколесника выходит целый отряд.

Полевые медики тем временем уже спешат со своими чемоданчиками защитного света в первую очередь ко мне. Конечно, по их мнению, я здесь самый важный человек — господин, аристократ, наследник Орловых и всё такое. В общем-то, это правда, но вот помощь мне не то чтобы срочно требуется, а поэтому указываю рукой на гвардейцев и говорю:

— Нет, подлатайте их. Со мной всё в порядке.

А затем, когда медики кланяются и уходят, я выкручиваю настройку синтезированного голоса погромче и объявляю во всеуслышание:

— Опустить оружие, родовая война закончена! Нам больше ничего не угрожает.

Лица моих слуг нужно было видеть. Ребята облегченно выдыхают, улыбаются и убирают оружие. Они снимают шлемы, расстёгивают бронежилеты и всё в таком духе.

Мои гвардейцы помогают снять друг другу «Драгоритные покровы», медики оказывают первую помощь. И тем не менее несколько из них остаются в боевом облачении, чтобы охранять территорию. Всё идет своим чередом и мне уже вроде бы можно уйти спать, но кое-какие распоряжения я всё ещё должен выдать.

Подхожу к тройке верных слуг и устало произношу:

— Проконтролируйте, чтобы все получили медпомощь… И еще кое-что: помогите мне уже снять «Метаморф»…

— Да, Алексей Фёдорович, — практически в один голос произносят Аманда и парни.

Сняв ПАД, я жестом зову Аманду за собой, а парням говорю:

— С вами поговорю завтра, это терпит. Помогите лучше бойцам.

— Хорошо, господин, — за двоих отвечает Никита.

Аманда идёт по правую руку от меня. Она за всё это время нисколько не растратила своего профессионализма, ведь до сих пор не заваливает меня вопросами, а молча ждёт, когда я заговорю сам:

— Завтра утром начни собирать для меня выжимку новостей по Обломовым, родовой войне и всему, что с этим связано. Грядут большие изменения.

— Разумеется, — любезно кивает помощница.

— Ещё тебе нужно собрать информацию по погибшим бойцам, их семьям. Подготовь документы, чтобы мы смогли сделать выплаты. Род не должен забывать о своих людях.

— О каких суммах речь, Алексей Фёдорович?

— Больших, очень больших. Нужно обеспечить семье погибших безбедную жизнь или хотя бы большой стартовый капитал.

— Это… — Аманда чуть мнётся, — может сильно ударить по вашему экономическому благополучию.

— Нет, не ударит. Скоро денежный поток увеличится, а потому могу себе позволить, — не собираюсь пояснять, завтра Аманда обо всём узнает сама. Однако мне ещё есть, что сказать: — Запомни, когда дело касается людей, что рискуют своей жизнью во благо меня, ценность денег отходит на второй план. Каждый из гвардейцев должен знать, что я ценю его верность и не оставлю родственников без крыши над головой. Иначе, что это за род такой, верно?

После разговора с Амандой, несмотря на рассвет, я наконец-то иду спать. Причём с чистой совестью. Да, я пролил много крови и знаю об этом как никто другой. Но, по сути, я выбрал из двух зол наименьшее. Ведь ценой всех тех жизней остановил родовую войну, которая ещё перемолола бы в своих жерновах десятки, если не сотни людей.