Пробуждение Черного дракона

Глава 27. Лорд Арро (Гилберт)

Как быстро все перевернулось!

От момента, когда старший из ныне живущих драконов – Куо`Эрмаэл – признал сына Орлага лордом Арро, до восхитительного момента общего краха прошло не более четверти часа.

Обычно так резво меняющиеся обстоятельства будили в Гилберте азарт бывалого воина – как и в хорошем бою, именно в быстрой смене условий таилось все самое интересное. Так и оказалось бы, отвечай он только за себя. Эли подобные повороты могли показаться как минимум пугающими, как максимум – опасными. И конечно, Гилберт не дал бы любимой пострадать.

Если бы Аргелиус и Эрмаэл напали вместе, Гилберт успел бы уйти. Был шанс, что старейшие драконы, не сговариваясь, приняли для себя решение в момент, когда последний звук сорвался с уст бывшего слуги Ильберта, и что решение это – не в его, Гилберта, пользу. Кому захочется рисковать существованием целого народа?

Оберегающий драконов лорд Ауро и его жесткий до ригидности друг вполне могли атаковать, наплевав даже на присутствие Эли. Гилберт прошел сотни сетей интриг и не стал бы полагаться на то, что родственные чувства лорда Ауро возьмут верх над долгом.

Рисковать ею – не только собой! – было невыносимо. Но не существовало на свете места для Эли более безопасного, чем рядом с черным драконом, готовым защитить ее ценою своей жизни и имевшим возможность вытащить из любой мясорубки.

Так что Гилберт, уже закрывший себя и любимую всеми щитами, какие мог поставить незаметно, в худшем случае надеялся пережить первый удар с незначительными ранениями – и переместить девушку прочь, путая след.

Эли тяжело дышала, а по связи тек вязкий страх, от которого у черного дракона сжималось сердце.

Поэтому он наклонился к испуганной травнице, мягко и успокаивающе улыбаясь, коснулся ее виска, обращая слова мысленной речью – небольшой трюк, выученный им в мире демонов.

«Эли, держись как можно ближе. Если и нападут, то на меня, тебя не заденет, обещаю. Тогда я отправлю тебя очень далеко, а потом приду за тобой. Пожалуйста, не сопротивляйся, если начнется бой».

Девушка поглядела на Гилберта расширившимися от удивления глазами. Губы ее дрогнули – хотела ответить, как привыкла. Но, умница, сразу все поняла, остановила себя. Мысли, которые Эли пока совсем не умела оформлять в выстроенную речь, текли быстро и неровно:

«Надо сделать вид, чтобы они не поняли… – Тут она нежно прикоснулась к лицу Гилберта, словно происходящее было только лаской. – Надеюсь, они и правда так не могут и не слышат нас сейчас. Свет, да думай же! Так, да, я все поняла, - посмотрела она черному дракону в глаза. – Но я никуда от тебя не уйду, ни в каком случае. Аргелиус называет меня своей девочкой, он мой дедушка, а его сестра меня благословляла, и я золотой крови… – Ей явно было тяжело контролировать поток, быстро промелькнули несколько лишь ассоциативно связанных с ее обращением случайных фраз о драконах и крови, но Эли снова собралась: - Поэтому он не захочет меня ранить, и пока я рядом, это может склонить его на твою сторону. Может, в сторону женитьбы на Эльве, раз так надо, я потерплю».

«Упрямая моя, - нежно коснулся ее носика Гилберт, сердце которого от решимости беззащитной драконицы укрыть и поддержать его, несоизмеримо большего и сильного, переполняло тепло такое же легкое и эйфорическое, каким тяжелым и мучительным был страх за это чудо. – Я предупредил».

И разорвал контакт.

- Элиасаана, встань за мной, - негромко приказал Аргелиус, и Гилберт ощутил, как девушка сильнее вцепилась в его ладонь.

- Нет, - так же тихо ответила Эли.

- Это же связь, - со вздохом обратился к другу Эрмаэл.

Медный лорд двинулся к паре. С каждым его шагом Гилберт ощущал, как густеет воздух. Остановился Эрмаэл на самой границе выставленного Гилбертом внешнего щита – а значит, прекрасно видел то, что в свое время не могли разглядеть даже чуткие демоны. Глаза лорда Куо опасно мерцали, на сухих губах играло подобие улыбки. За смехотворной видимостью старческой немощи клубилась мощь.

Очень плохой расклад.

- Элиасаана – моя кровь, - напомнил Аргелиус другу, и девушка быстро улыбнулась Гилберту, как бы говоря: «Я была права!». – Одна из немногих Ауро, кто остался жив.

- И это серьезная дилемма для тебя, - кивнул Эрмаэл, немного меняясь в лице. Носки его сапог почти касались защитного контура. – Если мы не хотим увядания Элиасааны, то убивать его нельзя. Но стоит ли только найденная девочка-бастард войны?

- А еще был долг жизни, - как бы невзначай напомнил Гилберт. – Лорд Ауро, похоже, не рассказал, как я его спас. И не войны, а угрозы войны, поступающей от твоей сбрендившей внучки, которая уже этим рискует и рискнет еще ради своих целей, раз уж начала. Только покажите ей, как успешна стратегия.

- Твое мнение не важно.

Эрмаэл не поменялся в лице, не шевельнулся. Только глаза сверкнули двумя искрами – и Гилберт чуть не оглох от волны первого удара.

.

Щиты выдержали – и дали несколько секунд форы. Оглушенный, словно громадный молот разбил его череп, как колокол, Гилберт пошатнулся, создавая портальный проем для Эли, но девушка только сильнее вцепилась в дракона, отказываясь уходить, а когда Гилберт решил переместиться вместе с нею, то осознал, что его ноги вплавлены лордом Ауро в плиты Золотого замка.

Все вокруг померкло, теряя форму и направление, и несколько мгновений черный дракон ничего не видел, занятый лишь тем, чтобы упрямица Эли хотя бы осталась защищенной. Гилберт понимал, что подставляется в эти мгновения, как знал, что его собственных сил после всех изнуряющих событий последних суток попросту не хватит, чтобы противостоять лордам двух драконьих родов.

Он мог все же уйти, взрезая пространство и калеча себя, а после, перегруппировавшись, атаковать снова. Но не с Эли.

Почему-то Аргелиус не вступил в битву в этот длинный трехсекундный промежуток, и Гилберт успел атаковать Эрмаэла в ответ.

Если бы не зачарованные стены, весь замок обратился бы пылью от отдачи щитов медного лорда, полоснувшей самого Эрмаэла, искрошившей щиты Гилберта, опалившей и частично содравшей кожу с Беза, веером распространившейся по залу и рокотом прокатившейся по широким коридорам и затухшей где-то вдали. Эли, продолжавшая лихорадочно стискивать ладонь Гилберта, закричала и хотела рвануться к раненому и потерявшему сознание слуге, но вместо этого спрятала лицо где-то на плече возлюбленного, обхватывая его левую руку с утроенной силой.

И все же… Два абсолютных, не знавших сдерживания приема, применяющихся только в битве с врагами, Эрмаэл не использовал. Он даже не поглотил атаку Гилберта, позволив ей вместо этого частично задеть себя, то есть предпочел не переходить грань настоящей войны.

Это означало одно: медного лорда гложут сомнения. Гилберт поставил на них, доверяясь интуиции – и в краткий миг, в который вполне мог бы нанести серьезный удар, тоже не использовал ни пламя, ни тайный демонический язык, дававший ему громадное преимущество.

Маги такого уровня не поверили бы, что черный дракон пропустил время, пока Эрмаэл был оглушен, случайно. По крайней мере, Гилберт надеялся на их наблюдательность.

Закрывая собой Эли, он медленно выпрямился во весь рост. Тьма, наполнявшая воздух, вспыхнула и исчезла – и теперь Гилберт стоял напротив Эрмаэла, так и не сдвинувшегося с места, почти невредимого и почти такого же решительного, как и минуту назад. По краю странных медных отметин на правой щеке лорда тянулась кровавая нить, спускающаяся в жесткую складку у губ.

А между черным и красным драконами лицом к последнему стоял Аргелиус. Вокруг него плясало золотое пламя – но принадлежало оно не самому лорду, а отчаянно жмущейся к Гилберту, испуганной до онемения Эли. Эрмаэл же глядел на тонкие, щуплые язычки огня с усмешкой, но не приближался к ним.

Возможно, Эрмаэл не хотел ранить не Гилберта, а своего друга.

И это же означало, что лорд Ауро не хочет розни.

- Ты стал слишком нетерпим и импульсивен, - обратился к лорду Куо Аргелиус. – Привык воспитывать, а не говорить на равных. Стареешь.

- Он же жив, - заметил Эрмаэл, будто подобное было житейским делом. – Твоя внучка только что объявила мне войну, - весело кивнул он на затухавшее под рукой лорда Ауро золотое пламя. – Как это понимать?

- Простите, - пискнула Эли из-за плеча Гилберта.

- Она не знает наших обычаев и не контролирует себя, - жестко ответил Аргелиус, не оценив шутки. – И ты напал на ее истинного. Чего ты хотел? Если бы Гилберт был мальчишкой вроде твоего внука, и твой удар достиг цели, что тогда?

- Он замолчал бы – и решение приняли мы.

- Как высоко ценится мое молчание! - рассмеялся Гилберт, стараясь не показывать, насколько истощен. – А между тем вы решаете мою судьбу. А как вам идея: выслушать, не делая попыток меня воспитывать? Эрмаэл, ты ударил, я ударил, мы потанцевали, но не стали серьезно ранить друг друга. Может, таковы драконьи правила вежливости, но моя Эли напугалась, вы навредили ее другу. Это слишком большая цена за агрессивный этикет.

- Ты раздражаешь меня, наглый черный дракон, - сощурился Эрмаэл, все притворное веселье которого как ветром сдуло.

- О, прошу прощения, - безо всякого раскаяния в голосе отозвался Гилберт.

Он уже успел освободиться сам – и был готов на последний рывок, даже если ради него пришлось бы лишить Эли сознания.

Но тут золотой дракон снова удивил его:

- Эрмаэл, Элиасаана связана с лордом Арро. – Гилберт не мог сказать, что поразило его больше: обращение к нему как к главе Обсидиановой семьи или подобная расстановка приоритетов. – Я не дам навредить ей. Прекрати, иначе я буду вынужден оглушить тебя. Меня интересует мнение Гилберта. И я считаю, что именно он должен занять Обсидиановый трон. Он – не твои внуки, которых ты привык макать лицом в пол, если они говорят что-то против твоей воли. Он мог бы убить тебя в мгновения промедления, а ты так слеп, что все еще мнишь себя сильнее.

- Ты на его стороне? – искривил губы Эрмаэл. – Черного, - он выделил это слово презрительной интонацией, - дракона?

- Да, - спокойно подтвердил Аргелиус. – Гилберт – не Орлаг. А ты не меняешься, друг.

- Спасибо, - одними губами прошептала Эли.

Она дернула Гилберта за рукав, и мужчина решил, что любимая обращает на себя его внимание. На самом же деле она, отпустив его ладонь, задела край ткани побелевшими и задеревеневшими от напряжения пальцами. И тут же стало пусто, словно вместе с ее прохладной ладошкой его покинуло что-то куда более важное.

Черный дракон недовольно зарычал где-то в глубине груди, и Гилберт был почти готов броситься за Эли, чтобы снова заключить ее в объятия, но остановил себя.

Травница же кинулась к Безу и склонилась над ним, отчаянно вглядываясь в бледное лицо. Непослушными руками девушка перебирала содержимое своего походного кошеля с настойками. Флаконы звенели друг о друга.

Целая. Ни следа ранения. Слава и Свету, и Тьме.

- Слуга черного дракона слишком долго был здесь, - ровно сказал лорд Ауро. – Он опасен. Элиасаана, оставь его.

- У него есть имя, - подняла лицо Эли. – Его зовут Без. Ни один из вас, лордов, не знает, что это такое – не принадлежать себе. А я знаю. Без ни в чем не виноват и, когда мог, помогал нам. Я не дам его убить.

- Идеалистка, - одергивая камзол, насмешливо бросил Эрмаэл, словно стараясь задеть этим словом Аргелиуса.

- Моя внучка лечит несчастных зверушек, а твоя – развязывает войну с демонами, - пожал плечами Аргелиус. – Так что давай не превращать это в соревнование.

Эрмаэл издал несколько смешков. Потом смерил Гилберта уже не таким злым взглядом, словно Аргелиусу как-то удалось успокоить бушующий в нем гнев. Взмахнул рукой – с хрустом зашевелились какие-то каменные обломки, складываясь в подобие кресла. Лорд Куо опустился в него и совершенно не по-старчески закинул ногу на ногу.

Аргелиус подошел к Гилберту почти вплотную. Протянул руку – и Гилберт обхватил сильное запястье.

- Надеюсь, я не пожалею, лорд Арро, - тихо сказал золотой дракон.

- Скорее всего, нет, - кивнул Гилберт. И уже громче добавил: - Ну что, давайте подыграем Эльве? Демона я беру на себя.