Пробуждение Черного дракона

Глава 22. Судьба Обсидиана и Золота

В Аргелиусе ощущалась не просто нездешняя мощь – как в любом драконе, - но и дыхание веков. Когда я поделилась этим открытием с Безом, он только усмехнулся: «Нездешняя? Мы в мире, принадлежащем Золотым».

Он был прав. От этого голова кружилась. Я не могла представить, как так произошло: я не за тысячи лиг от дома, я… сложно было сформулировать. Мой дом, Лавандовый остров, теперь казался миражом. И все же я отчаянно хотела вернуться.

- Ты никогда не вернешься в Орунтар, - как отрезал Без. – И эти бедолаги тоже. Нам не найти пути.

Это выбило у меня почву из-под ног. Неужели теперь мне нужно искать новый дом? Это место – один из замков некогда великого рода Ауро, - пробуждало во мне смутное ощущение, что я знаю дыхание его стен. Как будто сон, который я уже десяток раз видела, но и десяток раз забывала под утро. Здешняя магия гладила меня по коже, забиралась в глубину моей души, расцветала там золотыми цветами.

Я нигде не ощущала себя такой сильной, наполненной и энергичной. Но заброшенный замок великих, сгинувших во времени владык не был моим домом.

.

- У тебя, вероятно, масса вопросов, девочка, - обратился ко мне лорд золотых драконов. – И у меня.

Несмотря на предложение Гилберта, Аргелиус настоял, что сначала поговорит со мной и лишь после – с черным драконом. В каждом обращенном к Гилберту взоре, в каждом слове проглядывалось скрытое напряжение, словно Аргелиус запер ненависть в глубоком колодце, но она все прорывалась и прорывалась брызгами наружу.

Я нервно оглянулась.

Хотя лорд Ауро явно не злился на меня, я предпочла бы, чтобы Гилберт оказался рядом. Его теплое присутствие успокаивало, оно вдруг показалось мне почти необходимым.

Но все же черный дракон оставил нас одних – и мне теперь было пусто.

Этот зал, когда-то служивший то ли приемным, то ли танцевальным, почти такой же громадный, как предыдущий, сохранился лучше. На стенах даже по-прежнему светились заменявшие окна зеркала – треснувшие, но не осыпавшиеся из рам. Мебель, когда-то явно представлявшая собой образец не столько роскоши, сколько легкого деревянно-металлического изящества, почти истлела от времени. Скамьи с высокими спинками и мягкими сидениями осели, как оседает вниз пепел, но время пощадило столы – накренившиеся за счет почти истертых деревянных ножек, с лишь треснувшими каменными столешницами.

Как и в том, другом, зале, у узкой части стены, под остатками знамени, высилось что-то вроде помоста, из которого тоже вырастала каменная чаша с шарообразной стеллой по центру. Чаша была пуста. Но, вглядываясь в нее, я почти видела струящийся по гладкому углублению огонь. Мне хотелось коснуться его вживую – почему-то в мылях появлялся образ, как я опускаю руки в жидкое пламя, и как его тепло проникает в меня, наполняя силой и удовольствием.

Аргелиус расположился за этим необычным фонтаном. Там, по центру полукруглой каменной скамьи, пусть и рассеченной трещинами, он выглядел настоящим владыкой. Сама скамья смотрелась как распахнувший крылья трон. И правда, в очертаниях спинки еще виднелась резьба, напоминавшая не столько перепонки дракона, сколько перья.

- Сядь рядом со мной, - предложил лорд Ауро голосом, каким обычно отдают приказы тем, кого все же любят.

Я не посмела ослушаться. Присела на самый край, у острого кончика длинного пера, и вздрогнула от неожиданности: камень оказался теплым! Незаметно, как я думала, положила голую ладонь на гладкую поверхность. Точно согрета!

И тут поверх моей руки опустилась другая. Невидимая, прозрачная, как воздух. Гилберт! Я не видела его, но это мог быть только он – так сердце замерло, а потом забилось сильнее. Прикосновение мгновенно пропало, но я ощутила дуновение воздуха у своего виска. И опустила голову, закрывая волосами лицо, выражение которого я уж точно не смогла бы удержать нейтральным. Как раз вовремя.

«Неужели думаешь, я оставил бы тебя с тем, кто считает меня своим врагом? – ворвался в мои мысли укоряющий голос Гилберта. Он добавил весело: - И не раскрывай меня, пожалуйста. Пусть золотой лорд поговорит, а мы послушаем. Но помни: ты в безопасности. Всегда».

Прикосновение пропало. Я откинула пряди назад, пытаясь выглядеть не подозрительно. Даже улыбнулась. Мысль о том, чтобы выдать черного дракона, мне и в голову не пришла.

- Мы быстро восстанавливаемся здесь, - сказал Аргелиус, заметив мой жест и истолковав его по-своему. – Думаю, если бы черный дракон знал о том, какая магия питает наши замки, побоялся бы перемещать меня сюда.

- Может, он как раз знал, - тихо озвучила я пришедшую в голову мысль.

Наверно, это выглядело так, словно я защищаю Гилберта. Плевать. Какой бы ненавистью ни исходил Аргелиус, именно Гилберт спас нас всех.

«Мой Гилберт, - почти против воли пришло в голову. – Не оставляющий меня одну. Сейчас Аргелиус поймет это – и убьет меня».

- Если так, то с момента моего правления очень многое поменялось, - неожиданно ответил Аргелиус. Его светлые глаза с золотым кольцом радужки мерцали в темноте. – Ты – моя троюродная праправнучка, в тебе течет кровь Ауро. Следовательно, ты не можешь быть против нашей семьи – это уничтожит тебя.

- Что это значит? – отозвалась я, вспоминая, что моя семья служила семье Арро.

И тут же призрачная, будто не моя, память услужливо подсунула мне образ страшной смерти тетушки. И других, далеких, как отзвуки крика в горах, но не менее жутких. Исковерканные судьбы, страдание и смерть. Значит, удел слуг – такой?! Знают ли об этом те, кто заставляет их приносить присягу?!

Аргелиус не ответил. Вместо того добавил:

- Я не готов безусловно довериться, но тебе я поверю намного больше, чем любому, кого вижу тут. Ты – моя семья. Поэтому взвешивай слова хорошенько, Элиасаана. Арро`Гилберт утверждает, что не похож на Орлага и собирается изменить порядок вещей, построенный на поглощении миров. Ты веришь ему?

- Я не знала Орлага, - тихо ответила я. – Но он убил мою тетушку. И похоже, был садистом. Гилберт спас не только меня и вас, но и почти всех, кто был на корабле. Это выглядит иначе.

- При тебе он поглощал кого-либо?

- Что? – не поняла я. – Я не представляю, что это значит.

Аргелиус усмехнулся. Откинулся на спинку. Его острые глаза изучали меня, но смотрели будто сквозь мое тело.

- Драконья память не может не возвращаться к тебе. Ты долго спала. Прислушайся к себе. Мне не обязательно отвечать.

И действительно. «Поглощение». Смутное ощущение – об исчезновении жизни, материи, силовых и жизненных вибраций, - наполнило меня. Это было даже не смертью, намного хуже. Словно после этого не оставалось ничего, что потом бы слилось с миром и переродилось. Только пустота, жмых от питания того, кто становится сильнее.

Я вспомнила иссушенного Орлага. Мне не было жаль его, но это ощущалось… неправильным.

- Никто не должен обладать такой властью, - сказала я тихо.

- Любая власть в абсолюте – зло, - кивнул Аргелиус. – Если я разложу и поглощу эту скамью, это никому не навредит, хоть и нанесет небольшую ранку миру. Если я поглощу часть воспоминаний, пыл, выделяемую в экстазе силу – это изменит немногое. Черная семья просто не умеет останавливаться. Не считает нужным.

- Только они? – уточнила я.

- Таким, по крайней мере, был Орлаг. Впрочем, никто не всесилен. Но именно это он получил от своего отца, и именно это передал дальше. Что ограничения – лишь в уровне и возможностях. Эта червоточина формируется в детстве.

- Вы поглощали миры? – неожиданно для себя спросила я.

- Да, - не стал увиливать Аргелиус. – Мой отец передал мне ту же истину, что Орлаг – своим детям. Тогда наша семья была не лучше Обсидиановой.

- И в чем же разница? – боясь дышать, уточнила я.

- Я изменил правила, - поразительно просто сказал Аргелиус. – Теперь мы идем другим путем. Это лишило нас большей части сил, и мне приходилось делать страшные вещи, чтобы не позволить тем же черным уничтожить меня и мою семью. И все же теперь это лишь моя стезя, которой я стараюсь избежать. Мои племянники, внуки – все они поддерживают себя иначе. И со временем к нам присоединились другие кланы. Мой хороший друг – лорд Эрмаэл, правящий Медной семьей, изменил и правила своего клана. Остальные колебались, не желая оказаться беспомощными, и использовали миры, пустые от сознательной жизни. Не худший выход для тех, кто боялся злить меня и Эрмаэла так же, как того, что Орлаг уничтожит их. Бесконечная борьба. Эрмаэл отказался от поглощения совсем, так что сильным пришлось стать мне. Так было, когда Агвара подарила мне несколько веков сна и покоя. Что происходит теперь?

Масштаб сказанного не укладывался в моей голове. Это было как представить себе бесконечность – почти невозможно.

- Я не знаю, - призналась я. – Я… не знаю драконов. Ничего. Простите. Я была дочерью служанки черных драконов, и меня спрятали в мире, созданном вашей сестрой. Я выросла вдали от всего, о чем вы говорите. Ваша сестра помогла мне укрыться.

- Черные заставили принести присягу моих потомков? – выдохнул Аргелиус, и мне показалось, что по стенам прошла дрожь его негодования, неверия, ужаса. – Ты, моя правнучка, служишь отродью Орлага… Но я не вижу кровной связи! Что это за новая магия?!

- Он отпустил меня. Вернул присягу.

- Отпустил, - сощурил глаза лорд Ауро. – Вот так просто?

«Ты знаешь, почему, - услужливо подсказал внутренний голос. – Скажешь?»

- Вы можете спросить у него.

Прозвучало нагло.

- Это многое меняет. Сколько я спал, Элиасаана? – выдохнул золотой дракон.

- Я не знаю. Но Эльва сказала, что мир, в котором я жила, был создан пару тысяч лет назад из крови золотой драконицы.

Аргелиус стиснул зубы так, что заходили желваки. Впервые я увидела на его лице растерянность вперемешку со злостью.

- Значит, все стало другим, - сказал он глухо. – Кто такая Эльва?

- Я думаю, она красный дракон, - ответила я. – Эльва была там, когда вы проснулись. Она и внук Орлага, Ильберт. Они убили Орлага вместе. Я видела это.

- Хорошо, - медленно проговорил Аргелиус.

- Как вы сказали – поглотили, - добавила я, и выражение лица мужчины стало мрачнее.

- И что же Гилберт? Мстит за смерть отца?

- Я не знаю.

- Элиасаана, - наклонился ко мне мужчина, и вдруг я испугалась. – Не дай чувствам, которые питаешь к сыну Орлага, затмить твой разум.

- Чувствам, - сглотнула я, вспоминая, что Гилберт, вероятно, слышит каждое наше слово.

- Я вижу, что ты влюблена, девочка. Это простительно, тем более с твоей историей. Ты считаешь, он говорит мне правду или лжет? С хорошей вероятностью ты ощущуаешь это.

- Ч-что?

Почему-то его предположение выбило меня из колеи.

- Очевидно же, что вы связаны истинностью. Значит, ты можешь чувствовать его, как и он тебя. Так ответь мне, Элиасаана: он лжет? Что чувствуешь ты?

- А если я ошибусь? – похолодела я, пытаясь не думать, откуда золотой лорд узнал о связи.

- Это не твоя ответственность, девочка. Моя.

Я подняла на золотого лорда глаза. Мои губы предательски дрожали.

- Скажи что угодно, - вдруг мягко и тихо попросил он.

- Я думаю, Гилберт не лжет, - выдохнула я. – Почему «что угодно»?

- Потому что он здесь, ты знаешь об этом и наверняка боишься его злить, - огорошил меня ответом Аргелиус. – Но это не важно. Ты все же говоришь правду. А то, что сын Орлага боится оставлять нас одних, кое-что проясняет, - усмехнулся он. Глаза его вспыхнули интересом. – Что ж, расклад очень любопытен.

И тут же что-то молнией метнулось между нами.

Гилберт устроился прямо на скамье, рядом со мной, так что Аргелиуса я видеть больше не могла. Черный дракон успокаивающе сжал мою руку и, расслабленно улыбаясь, обратился к золотому лорду:

- Раз уж мое инкогнито раскрыто, вы не против, что я присоединюсь. – Гилберт не спрашивал. – Приятно иметь с вами дело, лорд Ауро. Не пугайте Эли. Мое предложение все еще таково: я собираюсь сделать с Черной семьей то, что вы когда-то сделали с Золотой. И тут уж точно подтянутся все остальные. Теперь-то обсудим?