Пробуждение Черного дракона

Глава 20. Ничтожество (Ильберт)

«Ничтожество».

Только сейчас Ильберт понял, что значит потерять Эльву как союзника. Красная драконица еще не оставила его, а он уже, ненавидя собственный страх, испугался, что останется с вероятным узурпатором трона один на один. За Эльвой все-таки стояла вся мощь ее рода, она была умна, быстро ориентировалась и уже не раз спасла ему, обсидиановому лорду, жизнь.

И вполне могла теперь ставить на дядю.

- Идиот, - прокомментировала Эльва, наблюдая, как превращаются в пепел остатки корабля и бесполезно взывающие к небу людишки.

Красная драконица уже снова стала собой. О недавней схватке напоминал лишь длинный порез, тянущийся через ее плоский живот, и черной линией пропитавший кровью драгоценную ткань ее медного платья. Эльва будто и не замечала раны: плечи были гордо развернуты, как и обычно, а движения, которыми она создала себе воздушную платформу, оставались легкими и уверенными.

- Мне нужно было восстановить хотя бы часть сил, - буркнул Ильберт, сам понимая, что ведет себя, как мальчишка. Еще обиднее было признаваться, что сейчас его не хватило бы, чтобы даже одному себе открыть портал из этого отчаянно сопротивляющегося перемещениям мира. Эльва была необходима ему, чего не могла не понимать. – Нам нужно уходить отсюда, пока эти двое не…

Драконица снова бросила взгляд на пустоту, оставшуюся на месте разложенного на силу и поглощенного парусника, и вздохнула.

- Не захватили Обсидиановый трон? – усмехнулась она. – Если хотя бы десятая часть того, что я слышала о семье Ауро и тем более о ее сгинувшем без вести лорде – правда, золотой дракон Аргелиус никогда не вступит в союз с сыном Орлага. Пара часов ничего не изменит. Я собираюсь изучить остров. – Эльва посмотрела на Ильберта оценивающе, будто решала, стоит ли он того, чтобы еще что-то объяснять. – Как ты считаешь, почему Гилберт решил уничтожить это место?

Воздушная платформа, на которой женщина стояла, остановилась у самого края выжженной черной земли. Отчего-то Эльва медлила, не ступая вниз.

- Он нашел спящего Аргелиуса и решил убить его, разве нет?

- Я сильно в этом сомневаюсь, - протянула Эльва. – Гилберт сжег именно растения. В земле не осталось ни семян, ни корней. Значит, это те самые растения… И раз он ушел – забрал часть с собой. Плохой расклад. Не вижу здесь ни следа живого… – Она провела ладонью параллельно земле. – Ты можешь связаться со своим слугой?

- Нет, - скрипнул зубами Ильберт.

- Свет стал намного тусклее, - заметила Эльва.

И действительно: то, что раньше было уходящим в небо мощным лучом, теперь напоминало рвущееся из трещины в почве слабое свечение.

- И? – угрюмо уточнил Ильберт, направляя полученную силу на заживление переломов. Сущности поглощенных людишек не хватило даже на то, чтобы унять боль.

- Есть одно предположение, - задумчиво проговорила драконица.

И вдруг Ильберт ощутил легкий, но совершенно непреодолимый толчок в спину. Прежде чем самой спускаться на землю, Эльва бросила его вниз!

Ильберт успел развернуться, пытаясь зацепиться воздушными силками за платформу. Но стоило им коснуться твердого пласта воздуха, красное пламя вероломной гадины испепелило их, Ильберт упал на спину – чудовищной болью отозвался в изодранном теле удар, - и тут же потерял Эльву из виду.

Тогда же на него обрушился гнев острова, чем бы этот остров ни был. Земля, только что взрывшая его раны, расступилась, поглощая черного дракона, и Ильберт с ужасом понял, что совершенно ничего не может сделать с пронзающими его из ниоткуда взявшимися шипами – только кричать, срывая глотку, не слыша собственного вопля и не видя ничего, кроме пропитанной золотым светом темноты.

- Вы забрали моего брата, - послышалось сразу отовсюду. Звук будто вибрировал внутри головы. – Черное отродье! Нельзя было пускать вас сюда!

- Что ты такое? – попытался вымолвить Ильберт, но грязь залепила ему губы.

Земля высасывала из него магию, как если бы была драконом! Он погибал! И помощи ждать оказалось неоткуда!

«Слуга!»

«Эльва!»

«Я не могу умереть вот так! Только не я, обсидиановый лорд Арро`Ильберт!»

И в последний миг своего существования черный дракон попытался выпустить волну пламени, отдавая всего себя этому удару, не оставляя себе даже той силы, что нужна была для выживания. Ильберт действовал инстинктивно, так загнанная в угол крыса бросается на росомаху, не задумываясь, почти принимая смерть и одновременно делая все, чтобы избежать ее.

Ни одно место, ни одна сущность не смогла бы пережить такой атаки обсидианового лорда – и остров будто взвизгнул, частично обращаясь пеплом, частично сплавляясь в невероятно плотный стеклянно-каменный ком.

Онемевший от окрашенного торжеством бессилия Ильберт хотел дотянуться следующей струей пламени и до предательницы Эльвы, но жар застрял внутри, оборачиваясь пустым дыханием человека.

.

.

Он лежал на спине. Голая земля под его ладонями была на ощупь как застывающая обсидианом лава, но почему-то не обжигала кожу ладоней. Вокруг стоял густой, как молоко, пар.

Мужчина перевернулся, по-животному становясь на четвереньки, задыхаясь в этом пару, отчаянно кашляя.

В голове звенела абсолютная пустота. Он пополз вперед, к блестевшей глади уже закончившей бурлить воды, надеясь вдохнуть воздух полной грудью, и растянулся на самом краю острого, как лезвие, берега. А когда перевернулся, сквозь рассеявшийся туман увидел ее.

Наверно, эта женщина в красном могла быть только божеством. Кожа, волосы, даже одежда ее излучали сияние. Ноги не касались земли, будто незнакомка могла ходить по воздуху, как он сам – по земле. Аристократически красивое лицо с тонкими чертами выражало смесь брезгливого интереса и недовольства.

Дрогнули в усмешке точеные губы:

- Жив?

- Кто ты? – проговорил мужчина осипшим горлом. – Что произошло?..

Тонкие брови взлетели вверх. Незнакомка протянула руку – мужчине показалось, что за обычными человеческими ногтями мелькнули острые когти, - и что-то подхватило его в воздух и бросило к ее ногам.

- А ты кто? – весело спросила его богиня, присаживаясь.

- Я… – Он хотел назвать свое имя, но не смог его вспомнить. Это открытие наполнило мужчину паникой, и он еле подавил рвущийся наружу крик.

Женщина погладила его по голове. Пронеслась какая-то смутная ассоциация, за которую не удалось зацепиться. Мысли ускользали.

- Вот и что с тобой делать? – протянула незнакомка. – Может, память к тебе и вернется, конечно, а если нет… Но оставлю тут – умрешь. Заберу с собой… Будешь мне вечно должен. Чего ты хочешь?

- Ты знаешь меня, - догадался мужчина по ее искрящимся восторгом и торжеством глазам. – И я знаю тебя!

- Так чего ты хочешь? – снова почти нежно погладила мужчину по лицу незнакомка.

Нет, не богиня, но и не человек. Что-то в ней притягивало, пугало, было родным и чужим. И прикосновения отзывались жаром. Это могла быть только очень сильная магия – о ней мужчина знал так же, как знал, что вокруг – воздух, вода и пар.

И очевидно, в ней сосредоточилось его спасение.

- Я хочу жить, - уверенно сказал он. – И знать, кто я.

- Я расскажу тебе, если принесешь мне присягу, - сверкнула зубами женщина. – Это совсем не сложно. Да и выбора у тебя нет, ничтожество.