В ту ночь я почти не сомкнула глаз. Стоило только ненадолго провалиться в сон, как я снова оказывалась на поклон-горе, надо мной стоял Перрин с топором, а рядом с ним вместо полоумной Магды ласково улыбалась матушка Тэмми. Каждый раз я просыпалась, рывком подскакивая на кровати, по спине струился холодный пот, уши закладывало от грохота и собственное дыхание больше походило на стоны раненого зверя.
Я все еще пыталась убедить себя в том, что все это совпадение, что Наставница действительно озабочена моей безопасностью и именно по этой причине держит меня в заточении. Не получалось. Я проигрывала самой себе. Приводила десятки доводов «за», а сердце упрямо твердило «против».
Под утро Анетта окончательно победила. Я больше не верила Тэмми.
Мне едва хватило сил дождаться зари, и как только первые лучи солнца пробились в комнату сквозь зарешеченные окна, я снова раскрыла книгу, но сколько ни листала, не могла больше найти ни единой подсказке.
Стало обидно. Будто кто-то близкий обманул, пообещал помощь и в последний момент отвернулся.
На всякий случай я пролистала две другие книги, но не нашла там ни одной пометки, и снова вернулась к родовому перечню. Должно было быть что-то еще. Что-то на что я не обратила внимания. Какая-то мелочь.
До полудня я была занята тем, что изучала каждую страницу. Забыв обо всем на свете, я перечитывала то, что осталось от выцветшей печати и то, что написала Анетта. Каждую букву. Не помогло. Зацепок больше не было. И лишь уверенность в том, что эта история не может так бесславно оборваться, не позволяла мне опустить руки.
Я попыталась вспомнить эту Анетту. В памяти остался только образ рыжеволосой девушки с задорной улыбкой. Она была гораздо старше меня и уже интересовалась парнями, в то время как моей главной заботой было так утащить зеленые яблоки из сада, чтобы никто из нянек не заметил и не отходил поперек спины крапивным веником.
Какой она была? Не знаю. Работала как все, секретничала с подругами и тайком ворчала на Матушку Тэмми. Как и мы с подругами, порой сбегала ночью на реку, чтобы поплавать под луной, а с рассветом возвращалась в приют, стараясь проскользнуть к себе прежде, чем взрослые хватятся. Она жила по правилам приюта и была обычной. Такой же, как и я.
Как бы на ее месте поступила я? Как бы спрятала весточку, чтобы та не попала в чужие руки? На ум приходил только наш привычный способ — нацарапать что-то палочкой. На первый взгляд ничего не видно, но стоило только заштриховать это место грифелем, как проступало все написанное.
К счастью, в этой тюрьме нашелся огрызок карандаша. Совсем крохотный, обгрызенный с одной стороны. Кто знает, может, именно им когда-то несчастная Анетта писала свои послания?
Хотя от волнения я совершенно не испытывала голода, мне пришлось прерваться на обед. Под негодующим взглядом Сары, я поспешно вычерпала содержимое тарелки, залпом осушила стакан кислого компота из недозрелой черноплодки и отдала грязную посуду. Как только дверь за нянькой закрылась, я снова бросилась на поиск подсказок.
В этот раз странички я исследовала на ощупь. Как только находила хоть малейшую неровность сразу принималась черкать карандашом, и не обнаружив нового послания, все больше расстраивалась. Только когда до конца книги осталось меньше десятка листов, и я без особой надежды начала штриховать очередную зацепку, передо мной начали проступать слова.
Нашла!
Не веря в свою удачу, я принялась водить грифелем еще быстрее, с жадностью выхватывая каждую букву. Текст был коротким. И странным.
Ты знаешь где искать продолжение.
Я понятия не имела, где искать продолжение.
Хотя… Если со штриховкой угадала, то почему бы не предположить, что и в остальном Анетта поступала так же, как и мы с девчонками, когда хотели спрятать свои секретики.
Где лучшие места?
Под половицей в тайном углу? Я облазила весь пол, простукивая каждую доску. Иногда звук был глухим, словно внизу была пустота, иногда плотным, но тайник мне обнаружить не удалось.
В матрасе? Слишком неосмотрительно. Его могли в любой момент забрать.
Где еще? Я обвела взглядом комнату и остановилась на окне. Ну, конечно!
Мне потребовалось несколько минут, чтобы найти ту самую щель, которую со стороны не видно, но при желании можно обнаружить наощупь. Сунула туда пальцы и сдавленно охнула, когда они наткнулись на что-то шершавое. Медленно и аккуратно, боясь лишний раз дышать, я вытащила вещь из тайника.
Это оказалась еще одна книжечка. Меньше по размерам, чем предыдущая, и в разы тоньше. Но зато страницы ее были сплошь исписаны ровным убористым почерком.
Сгорая от волнения, я открыла первый разворот и принялась читать.
Если ты нашла эти записи, значит, дела твои плохи. Ты сидишь взаперти, в тесной комнате с решетками на окнах и ждешь, что тебя выпустят. Так вот... Тебя не выпустят. Как и меня.
Я попробую рассказать все, что успела узнать. Что-то я видела своими глазами, что-то мне рассказала Матушка, уверенная, что страшные тайны умрут вместе со мной, что-то я додумала сама.
Ты замечала, что Брейви-Бэй благоденствует не каждый год? Иногда поля ломятся от урожая, а иногда приходится собирать по зернышку, чтобы хоть как-то прокормиться? Знаешь, от чего это зависит? Только от того, был ли проведен жертвенный ритуал.
И мне очень жаль это говорить, но следующая жертва – это ты.