Призрак дождя

Глава 15.4

— Выходи, Эйс. Не заставляй дядю Виктора ждать.

Дядя Виктор… Мертвец, выплывший из тьмы забытия, спустя сотни лет. Когда-то его хоронили с почестями и передавали из поколения в поколения красивую легенду о мужской дружбе и самоотверженности.

Оказалось, грош цена той дружбе, да и хоронили не пойми кого.

Люди за контуром пели и плясали, восхваляя вернувшийся дождь. Раскинув руки, они кружились в пьяной эйфории, подставляя лица под тяжелые капли, зло хлеставшие с небес.

Они не видели дракона. Он стоял, возвышаясь над ритуальным кругом, а им было плевать. И на него, и на ни в чем неповинную девушку на алтаре. Их голоса были похожи на звериные крики и рычание. Будто стая степных гиен, впервые за долгий срок загнавших добычу, бесновалась от запаха крови. Их вид вызывал омерзение.

— Выходи, — миролюбиво повторил Тор, — я не трону тебя. Мне до одури хочется, чтобы отпрыск Рейнеров стал свидетелем того, как произойдет слияние, а потом вернулся на Большую Землю к своей никчемной семейке и рассказал о том, что увидел.

Он рассмеялся тихим, довольным смехом. Словно рассказал какую-то душевную шутку или забавный случай из жизни.

— Ваше время вышло. Мое только наступает. Скоро все узнают о новом драконе! Я стану основоположником нового рода. Более могущественного, чем все остальные. О моей силе будут слагать легенды.

— Скорее о твоей подлости.

— Победителей не судят, — снисходительно хмыкнул он, — им поклоняются и принимают такими, как есть. Чего не скажешь о проигравших. Как только последняя жемчужина Рейнеров погаснет, ваш род будет отлучен от двора, лишен титулов и привилегий. И очень скоро о вас забудут.

Пока он самозабвенно и с придыханием хоронил нашу семью, я вышел из своего укрытия и начал медленно приближаться. Карман оттягивал тяжелый нож, в рукаве камень.

Забвение меня не страшило, в отличие от времени, которое утекало сквозь пальцы. Голубое мерцание вокруг алтаря и ритуального круга усиливалось. Я чувствовал, как это место высасывает силы из Мины, как жадные щупальца тянутся от камней к ее распластанному телу, впиваются, жадно поглощая юную жизнь.

Я не смотрел на нее, старательно удерживая взгляд на Викторе:

— Кто такие одиннадцатые и в чем их ценность?

Мне нужно было отвлечь его и подобраться ближе, на расстояние, достаточное для броска.

— Так истинные ваши, малыш. Неужели ты еще не понял? — кивнул на бледную девушку, — Те, ради кого сердце дракона бьется сильнее. Ведунья сказала, что ТА САМАЯ сиротой будет. И не абы какой, а одиннадцатой по счету.

Та самая…

Моя.

Я не понимал этого до того момента, пока не услышал от Виктора. Словно в пелене все было, словно раньше что-то мешало сконцентрироваться на этой мысли, отводило, гасило интерес, не пускало дальше, не давало почувствовать.

Сколько раз я ощущал всплеск, подъем, болезненную тягу к этой девчонке, а потом все шло на спад, стремительно угасая и рассеиваясь. Сколько раз проходил по самому краю, в шаге от того, чтобы понять и принять, но что-то сбивало со следа. Будто кто-то свет отключал, заставляя блуждать в потемках, наощупь.

— Пришлось контролировать процесс. Сначала носился по островам, искал подкидышей, со счету сбивался. Сложное это дело, честно скажу, — с притворным вздохом поведал Виктор. — В первые годы из сил выбивался, думал не справлюсь, не услежу. А потом сообразил. Зачем мне бегать и искать, когда можно бросить клич, пообещать вознаграждение и люди сами привезут отказников к моим дверям? Мне останется только дорастить их нужного возраста, да местным сказочку про кровожадных богов скормить, чтобы самому руки в крови не пачкать. Запугать их засухой и голодом, и щедро наградить в «правильные годы», и они все сделают сами с превеликим удовольствием. Создадут фанатичный орден Вершителей, будут вести записи, заниматься сиротами, проводить ритуалы, когда настанет срок. А мне останется только ждать, да время от времени наведываться на остров, чтобы направлять в нужное русло.

Про свой план Брендт говорил с видимым удовольствием и гордостью. Его не смущала ни жестокость, ни обман, ни реки крови, пролитые по его вине.

— Скольких тут убили? — я уже был близко.

— Не счесть, — он равнодушно пожал плечами, — великие цели требуют великих жертв. Я же не знал, какая одиннадцатая будет той самой, поэтому приходилось косить всех подряд. Даже парней в расход пускали, чтобы легенду не портить. Но ничего, на этой все закончится. Она последняя.

Дракон зло взмахнул гигантскими крыльями, сбрасывая поток брызг, поднимая шквал ветра.

— Нервничает, — рассмеялся Бренд, разворачиваясь к нему, — знает, что…

Я швырнул в него камень, угодив в висок, увернулся от воздушного удара, выпущенного невпопад, и ринулся на Тора, зажимая нож в руке. Он слишком поздно понял, что я собираюсь сделать. Занес руку, чтобы отшвырнуть меня в сторону, но не успевал. Острие ножа должно было проткнуть насквозь его лживое сердце, но так и не достигло цели.

…Я будто ослеп.

Оглох, потеряв ориентацию в пространстве, от дикой боли, пронзившей насквозь.

Земля под ногами поплыла, и последнее, что передо мной промелькнуло – это перекошенное от ярости лицо Виктора.