Привет магия! Пегарог. Книга третья.

Глава 8

Глава восьмая.

Братство «Смерть Абсолюта».

Не было громких угроз, театральных монологов или напыщенных вопросов вроде «Да Вы знаете, с кем связались?» или «А вам известно, кто мой отец?». Только стальные взгляды, кулаки, сжимающие рукояти мечей, и мгновенное понимание: либо мы, либо они.

Четверо плюс те трое против шестерых. Мы — те, кого Братство называло «нечистью». Они — фанатики, жаждущие нашей крови. И все мы, маги и не-маги, в тот миг осознали одну простую истину: вместе — шанс есть. врозь — смерть.

Как только всё завертелось, Большой Пуф, пригнувшись, словно тень, начал пробираться между столами. Его низкий рост и начавшийся хаос работали на него — никто не заметил, как зелёная фигура скользнула между гостями и перевёрнутыми стульями. Я следил за ним краем глаза, сжимая рукоять меча, атакуя того, что дрался с Ридом. Правда, он легко парировал наши атаки.

И тогда мой гоблинский друг сыграл свою партию. Он, кстати, вообще сильно изменился после принятия «Луносемье». Надо узнать про дары, что он получил, но не сейчас, конечно.

Один кинжал материализовался прямо перед лицом ближайшего к нему противника. Тот, не ожидая подвоха, дёрнулся — то ли пытался увернуться, то ли замахнулся. Но Грохотуну хватило этого мгновения замешательства.

— «Минус один», — прошептал я про себя, когда второй клинок гоблина вошёл по рукоять в печень врага, а затем ещё раз в висок.

Я на секунду расслабился. «Неужели Ридикус преувеличил их опасность?» — мелькнуло в голове. Это была ошибка.

В следующий миг двое «наших» уже хрипели от боли. Одна из магесс — стройная девушка с тёмными волосами — получила короткий удар в бедро, а следом в живот. Ридикусу повезло меньше: атаковавший его фанатик-магофоб проткнул его мечом насквозь. Если бы не Вейла… тут бы он и отдал богам душу. Потому как к нам подскочил ещё один, желающий добить мага.

Но Вейла устремилась на врага.

После того как она поглотила «Луносемье», её скорость и скорость обращения возросла втрое. Девушка метнулась, как стрела, и вцепилась в горло тому, кто готовился добить Огнебрового.

Может, их осколки и лишали нас магии, но вот мой слух продолжал отлично работать.

«М-да, куда катится мир. Сначала молодёжь в комнату тащат всякую зелёную погань, так ещё его женщина и не женщина вовсе, а зверь. Нет, мир точно где-то свернул не туда», — донеслось из-за стойки.

«Чаевых он точно не увидит», — пронеслось в голове, а сам в это время схлестнулся с тем, кто проткнул Рида.

Я бросился вперёд с прямым ударом меча, после выставил ладонь, дабы хорошенько прожарить врага молнией — но вместо привычного грохота разряда пальцы защекотало слабым электрическим покалыванием. В воздухе повисла одинокая синеватая искра, медлительная и жалкая, словно умирающий светляк.

На его лице я успел заметить мгновенную гримасу изумления, сменившуюся озлобленным оскалом. Противник фыркнул через нос, даже не утруждая себя полноценным уклоном — просто отклонил голову на пару сантиметров, а после бросился на меня. В ноздри ударил едкий запах пота и металла — его или мой собственный, я не мог понять.

«Нет, надо не рессоры придумывать, а дезодоранты», — пронеслась в голове очередная ни к месту мысль.

— Ну и воняет от... — не успел я договорить, как его нож вспорол мою ладонь. Ощущение было странным — сначала холодное касание стали, потом жгучая волна боли, и наконец тёплый поток, стекающий по запястью. Капли крови забарабанили по деревянному полу, смешиваясь с пылью в ржавые шарики.

Я дёрнул руку назад, закусив нижнюю губу от боли, и тут же рубанул наотмашь. Воздух засвистел, рассекаемый клинком. Противник шаркнул подошвами по полу, отпрыгивая, но в этот момент...

— Хр-р-р-кх! — его горло издало пузырящийся звук, когда кинжалы-полумесяцы вонзились в шею. Я видел, как его зрачки расширились, как слюна смешалась с кровью на губах. Следом мой меч вошёл в грудь с глухим чавкающим звуком, наткнувшись на сопротивление, затем скользнул между рёбер. Его тело задёргалось в последней судороге, кишечные газы с резким запахом вырвались наружу.

— «Бл*дь...» — выдохнул я, чувствуя, как слюна во рту становится вязкой и горькой. В животе заурчало, а в висках застучало.

Я убил человека. Не магией, а сталью. Я понимал, это не первый мною убитый человек, но вот так вот мечом в живого человека. Это не то, что убить магией. Там я себя подсознательно успокаивал: это не я, это магия. Понимаю, звучит как глупое оправдание, а оно это и есть. Только легче мне от этого не стало. Меня начало тошнить.

Внезапный визгливый вой Вейлы заставил меня вздрогнуть. Двое новых противников окружили нашу волчицу, а их клинки блестели алым. Аэридан, висевший рядом со мной, взметнулся с звонким ржанием, осыпав их искрящейся пылью, которая зашипела, попадая в глаза. Увернуться они смогли, благо он для них невидим.

Я разбежался и вмазал ногой в грудь ближайшему. «Уфф!» — вырвалось у него, когда воздух шумно вырвался из лёгких. Но он устоял, шмыгая носом, из которого потекла густая слизь.

Вейла впилась ему в плечи, её когти скрежетали по ключице. Они грохнулись на пол, её рычание и его хриплые вопли сливались в жуткую какофонию. Терять время нельзя. Мой меч вонзился в глаз с хрустом ломающегося яйца, мозговая ткань забулькала вокруг лезвия.

Другой, что схлестнулся с гоблином, получил меч в спину от Ридикуса. Тот закашлял кровавой пеной, которая пузырилась на губах, когда он рухнул на колени.

Наш маг огня, двигаясь, оставлял крупные следы крови на полу, но всё же нашёл в себе силы забрать одного из врагов на свой счёт.

Только капающая с мечей кровь и хриплое дыхание нарушали её. Я облизал пересохшие губы, ощущая металлический привкус — то ли крови, то ли страха.

Из троицы магов в живых остались двое: мужчина и женщина, оба изрядно потрёпанные, но ещё боеспособные. Та, что получила ранение первой, уже лежала неподвижно, её стеклянный взгляд уставился в потолок. Они всё ещё сражались с главным — тем самым, что задавал вопросы про карету. И надо отдать ему должное — фехтовал он с убийственным изяществом. Но и тот маг владел оружием на уровне.

Только сообща, всей нашей разномастной компанией, мы сумели его одолеть, и даже это далось нам дорогой ценой — каждый получил свою долю ран. Наш ловкий гоблин, что за сегодня избежал трижды ранений, умудрился подставить бок под удар.

Едва последний фанатик испустил дух, я тут же ощутил, как магия хлынула обратно — источник вновь был подвластен мне. Первым делом я достал зелья, протянув флаконы Грохотуну и Ридикусу. Затем, щёлкнув пальцами, произнёс:

— «Искра Возрождения».

Золотистые нити заклинания обвили мою раненую ладонь, и плоть тут же начала затягиваться.

«Двадцать золотых за склянку» — не шутки, — пробормотал я про себя, наблюдая, как рана на руке исчезает без следа.

Вейла, как всегда, обошлась без посторонней помощи — её тело и само справлялось с подобными ранами.

Что поразило больше всего — так это реакция посетителей «Горькой правды». Ни паники, ни криков. Те, кого не задела наша схватка, продолжали сидеть на своих местах, будто ничего не произошло. Я замер, не веря своим глазам.

И тут случилось нечто ещё более странное — тела поверженных врагов начали рассыпаться в прах, словно пепел от сгоревшего пергамента. Через мгновение от них не осталось и следа. Ни оружие, ни кулоны, которые я так желал заполучить. Вообще ничего.

— И как, скажите на милость, с этим Братством до сих пор не покончили? — громко поинтересовался я, обращаясь больше к самому себе, чем к компании.

Вейла, облизывая окровавленные когти, лишь хмыкнула:

— Потому что они, как тараканы — плодятся быстрее, чем их успевают давить.

Ридикус, осматривая рану на животе, добавил мрачно:

— И потому что у них слишком много влиятельных друзей в столицах разных королевств. Тех, кто предпочитает держать магию на коротком поводке.

Я вздохнул, понимая, что эта победа — всего-навсего начало долгой войны. Я с ними ещё не раз столкнусь.

После кровавой схватки никто из нас не спешил покидать общий зал. Напротив — мы заказали кувшины медовухи, а маги тёмного пива, словно пытаясь смыть горечь боя хмельной сладостью. Даже я, обычно воздерживающийся от выпивки, на сей раз не устоял — душа требовала хоть какого-то утешения. Пока Ридикус обсуждал с трактирщиком детали заказа, я обратился к Аэридану:

— Без твоей своевременной помощи мы бы потеряли сегодня не только кулон «перерождения», — моя рука сама собой потянулась погладить его шелковистую гриву, но вовремя остановился. Это выглядело бы странно, гладь я пустоту, — но и куда более ценное, а именно нашу Вейлу.

Пегарог горделиво встряхнул гривой, но ответил с присущей ему «скромностью»:

— Сущие пустяки. Хотя... если ты подаришь мне одну из тех волшебных горошин, я бы счёл долг чести исполненным.

— Можешь отправиться за ней... ну, ты знаешь куда, — проговорил я едва слышно. Только при этом мои друзья как-то странно посмотрели на меня. По барабану. Они привыкли к моим странностям. Позже им расскажу.

Те двое магов, уцелевших, оказались не кем иными, как магистрами стихий — ветра и земли. Токлинс и Морвенс — так они представились.

Я вздрогнул, услышав имя Морвенс. Неужели и в этом мире бывают полные тёзки? Я-то думал, маги тщательно следят за уникальностью своих имён — слишком уж велико их самолюбие.

С мрачной торжественностью они попросили Ридикуса совершить последний обряд. Наш маг огня молча кивнул, и после плавного взмаха его руки тело погибшей Дорис — некогда прекрасной магини — рассыпалось в золотистую пыль, унесённую невидимым ветерком.

— Ей было всего полтора века, — тихо произнёс Токлинс, наполняя бокалы. — Она стояла на пороге звания магистра...

Как выяснилось, наши новые знакомые направлялись в Прибрежный — их знакомая, тоже маг, таинственным образом исчезла. Мы не придали этому значения. В тех краях орудовал Харроу, и он много магов погубил.

За третьей выпитой кружкой тёмного пива как так вышло, что разговор невольно перешёл на Братство «Смерть Абсолюта».

И тут для всех произошло неожиданное — в роли рассказчика выступил Огнебровый. Его эрудиция оказалась поистине бездонной. С таким красноречием он излагал историю Братства, что вскоре весь трактир замер, ловя каждое слово. Даже этот… Проктор хранил молчание, хотя я видел, как его пальцы нервно барабанили по стойке — ему ужасно хотелось вставить свои «пять медяков», но авторитет рассказчика был непререкаем. Всё-таки они знакомы, и он понимал, чем грозит перебить архимага огня, а точнее выпившего архимага огня. Так как наш маг пил более крепкий напиток и потому мог ненароком сжечь постоялый двор.

И так, слушаем сказание о Братстве «Смерть Абсолюта».

В полумраке трактира, озаряемом лишь дрожащим светом свечей, Рид начал своё повествование, и все присутствующие замерли, прикованные к каждому его слову. А ведь буквально секунду назад они светились крайне ярко. Вот же позёр.

— «Во главе Братства "Смерть Абсолюта" стоит Валтар, известный как "Безгласный Палач", — начал он, обводя взглядом слушателей».

— Говорят, что свой голос он принёс в жертву во время древнего ритуала, посвящённого искоренению магии. Именно тогда и родилась их реликвия — «Проклятое Молчание».

Он сделал паузу, давая собравшимся впитать эту информацию.

— Каждый адепт Братства проходит обряд посвящения, отрекаясь от своей души. После смерти они возвращаются в лоно реликвии, которая, в свою очередь, воскрешает самых верных своих слуг.

— Они облачены в длинные чёрные плащи, — продолжал говорить Рид с интонацией, — украшенные серебряными символами "разорванного круга" — знаком уничтожения магического дара.

Он наклонился вперёд, понизив голос до шёпота, но так, чтобы слышали все.

Говорю же, позёр. Вот любит он к себе внимание привлечь.

— Их клинки... никто не знает, из чего они изготовлены. Никому ещё не удавалось заполучить хотя бы один — оружие растворяется вместе с убитым. Но доподлинно известно, что эти лезвия способны рассекать магические барьеры, словно паутину.

Огнебровый многозначительно посмотрел на меня:

— Конечно, существуют артефакты защиты — секрет их создания хранят пустынники, и делиться им они не спешат. Такие обереги могут нейтрализовать действие осколков «Молчания». Но тогда... тогда в ход идут те самые клинки.

Наш рассказчик отхлебнул из кружки, прежде чем продолжить:

— «Воля Абсолюта» — это не просто лозунг. Это — символ. Символ, что магия — зло.

Их фанатичная ненависть имеет корни в событии, случившемся восемьсот лет назад — «Великом Осквернении». Маги одного из орденов провели ритуал, обративший цветущий город в пустошь, а его жителей — в бездушных тварей.

Голос Огнебрового дрогнул:

— Валтар был среди немногих выживших... Но его семья погибла. С тех пор он поклялся уничтожить всех, кто связан с магией, считая любое сверхъестественное существо угрозой для человечества.

Они убивают не только магов, — пояснил он, — но и гибридов — волколюдов, рыболюдов, в общем, любых существ, одарённых магией. Даже полукровки, не обладающие магией, для них — нечисть, подлежащая уничтожению.

Он провёл пальцем по столу, изображая символ:

— После расправ они оставляют знак «разорванного круга» — выжженный на стенах или вырезанный на телах жертв, — народ сморщился в гримасах отвращения. А кому было приятно видеть такое? Правильно, ни одному здоровому человеку, ну, я имею в виду, любому здравомыслящему существу.

В зале повисло напряжённое молчание, которое нарушил продолживший рассказ Ридикус:

— Местонахождение их базы остаётся загадкой. «Совет магов» назначил награду в сто тысяч золотых за эту информацию.

По трактиру прокатился шёпот — каждый представлял, как распорядился бы такой суммой. Вот только они почему-то не думают, что, скорее всего, не успели их потратить.

— Ходят слухи, — добавил он, — что их тайно поддерживает группа состоятельных людей, лишённых магического дара. Что также ненавидят магов всей душой, и за информацию о них совет также готов заплатить полновесной монетой.

Рид, отхлебнув из кружки, заключил:

— Но всё это — непроверенные домыслы. Благодарю всех за внимание.

В столовой «Горькой Правды» воцарилась тишина, нарушаемая звуком кружек. Каждый из присутствующих теперь по-новому осознавал опасность, исходящую от Братства «Смерть Абсолюта».

При всём том обычным людям до этого нет дела. Они-то не маги.

Народ добрым словом поблагодарил мага за рассказ и стал расходиться, время уже позднее. Наши невольные помощники также встали и, попрощавшись, направились к себе в комнату, как вдруг Рид спросил у них:

— Простите, что лезу не в своё дело, но как зовут вашу пропавшую подругу? Просто недавно был в том городе и не слышал, чтобы пропал маг.

— Архимаг Морвенс, как и меня, — ответила Морвенс.

Я дёрнулся, как от удара тока. Не может этого быть. Они…

Магиня заметила это, а затем с лицом полного неверия достала из кармана мантии артефакт. Небольшой кругляш, что светился довольно-таки ярко. Затем она бросила взгляд на кольцо.

Они с Токлинсом переглянулись и резко развернулись ко мне, но было уже поздно — молния, выпущенная с двух рук, прожгла голову магу. Морвенс успела вскинуть руки перед собой, но моя вторая молния прожгла артефакт, а следом её лицо. Ещё бы я столько сил вложил в заклинание, не то что магистру, её и архимагу бы хватило за глаза. Мой истончи просел процентов на пятнадцать разом. И это при том, что молния мною изучена на 100%.

Я вскочил, озираясь и готовый в любой момент активировать барьер. Но более никто не напал. Получается, их и вправду всего трое было.

Воцарилась мёртвая тишина, и только из-за прилавка раздалось:

— «Не только любитель якшаться с нечестью, так ещё и себе подобных убивает. И как только его земля носит».

Я бросил сердитый взгляд, но ничего предпринимать не стал. Ему и так жить несладко. Вон какой синяк под глазом.

— Всё, пошли спать, — сказал я и, проходя мимо, кинул золотой:

— За доставленные неудобства.

Не знаю, каких ему стоило усилий, но он промолчал. И правильно сделал. Я был на грани.

***

На утро, когда мы проснулись и спустились позавтракать, нас уже ждали. Это был наш недавний знакомый. Следователь из главного магического управления магистр воздуха Тейлос Мубаин.

— Доброе утро, прекрасная Вейла. Кайлос Грохотун и вам, уважаемый Ридикус Сильверхолд, доброе утро.

— И вам доброе, Тейлос Мубаин, — ответил Рид весьма вежливо.

Мы были учтивы, грубить… А какой смысл? Они выполняют свою работу, а у нас куча свидетелей.

С ним ещё было трое, но они не представились, так что мы просто обменялись приветственными кивками.

— Прошу вас, давайте присядем. У нас к вам есть несколько вопросов.

— Вы не против, если мы поедим? — поинтересовался архимаг огня.

— Да, конечно. Мы также позавтракать не успели. Первым же телепортом сюда примчались, как только до нас дошла информация о братстве Абсолюта.

Когда с едой было покончено, нам пришлось пересказать всё, что произошло. Он всё записал с помощью артефакта. И я уж думал всё, дело кончено, а вот фиг там.

— Так, с ними всё понятно. Точнее, непонятно, но понятно то, что случилось между вами. В общем… не берите в голову. Теперь объясните другое. Зачем вы убили магов, с которыми перед этим вместе отбивались?

— А я могу отказаться оговорить причину.

— Да, конечно. Только вот возникает несколько вопросов к вам, молодой человек. Вы, как я понимаю, маг не зарегистрированный, — я кивнул. — В какой-либо род не входите, — вновь согласный кивок с моей стороны. — Судя по показаниям владельца, вы напали первым. То есть не защищались.

— Превентивный удар. Зачем защищаться, если можно предотвратить нападение?

— Так-то оно так. Но в данном случае без вашего объяснения — это выглядит как простое убийство.

— Я могу поклясться…

— Разве вам, молодой человек, не говорили, что слишком часто обращаться к мирозданию нельзя? Оно может… Ну, скажем так, внести вас в чёрный список и более не отвечать на ваш призыв. Вы должны уметь сами справляться.

— Спасибо за предупреждение. Я этого не знал.

— Кай, а чего ты на меня-то смотришь? — возмутился Рид. Кто твой учитель? Торгус? Вот с него и спрашивай. И вообще, мог бы в библиотеке почитать. На эту тему книг написано немалое количество.

— Что мне в этом случае грозит? — повернулся я к следователю.

— Если они были из знатного рода, то, боюсь, одним штрафом не отделаетесь. Если только не желаете поступить после академии к нам на службу.

— Нет, спасибо, у меня другие планы на жизнь.

— Они были какого ранга, магистры? — как бы между делом спросил Мубаин.

У меня чуть не вырвалось «ага», но благо вовремя спохватился.

— Адепты вроде.

— Да, слабаки, — закинув бутерброд в рот, подтвердил мои слова Рид.

— Тогда мне придётся составить на вас документ и выписать штраф в размере десяти тысяч золотых.

— Сколько?

— А что вы хотели, молодой человек? Маги — они не просто какие-то люди. Это резерв его императорского величества Каэла Восходящего на случай войны. И вы только лишили его двух потенциальных бойцов.

Я сжал кулаки под столом. Это же жесть какая-то. Десять штук золотом. Чуть больше трети, что у меня есть на счету в банке. Теперь понятно, почему маги до сих пор друг друга не поубивали. С такими-то штрафами.

— Парень тут ни при чём. Понимаете, Тейлос, тут дело в мелочах. Вы же в курсе, как я стал архимагом?

— Да, мне довелось читать отчёт.

— Отлично. Так вот, эта троица была учениками Файриса Ярожара. Они просто не узнали Кайлоса. Ему тогда было два или почти три года.

— Тут моя ошибка. Когда братство Абсолюта вошло, они первым делом спросили, кому принадлежит карета. Так они узнали моё имя, а после притворились, что якобы не слышали обо мне. Сидели с нами, пили и ели. Когда уже было собрались уходить, магесса Морвенс активировала артефакт поглощения душ. Если бы не Кай, мы бы с вами сейчас не разговаривали. Хотите, могу покляться мирозданием.

— Нет, не нужно. Ваше слово крепко, как и ваш род.

— То есть штрафа не будет? — спросил я с надеждой в голосе.

— Нет, в таком случае не будет. Но вы всё же подумайте о работе в нашем ведомстве. Мы своим здорово помогаем в магическом росте. Людям без рода тяжело пробиться наверх. Плюс частые командировки в ничейные земли под хорошим прикрытием.

— Благодарю, но я уже определился со своим будущим.

Я наконец смог вздохнуть спокойно, и мой голос вновь обрёл уверенность, а я — спокойствие. Десять тысяч золотом, да у меня чуть сердце не лопнуло.

— Честно жаль. Человек, который уже в четырнадцать…

— Мне пятнадцать, — следователь одобрительно улыбнулся.

— Не имеет значения. Человек, который в пятнадцать знает, чего хочет, далеко пойдёт. Я бы не отказался от такого протеже.

Он встал, а за ним и его люди.

— Что ж, раз всё прояснено. То хорошего вам пути и спасибо за Уделённое время.

Мы распрощались, а следом оделись и отправились в путь.

Ещё десять дней и мы в столице.

***

Когда пыль от удаляющейся кареты окончательно рассеялась за линией горизонта, один из сопровождавших следователя приблизился к нему осторожной поступью. Его голос прозвучал тихо, но отчётливо:

— Тей, эти маги... Они не были адептами.

Тейлос едва заметно кивнул. Ему и без того было известно — по описанию Проктора, убитыми оказались не кто иные, как магистры Морвенс и Токлинс. Всё-таки их троица часто здесь бывала.

— Однако все утверждают, будто этот юнец расправился с ними... одним-единственным заклинанием, — продолжил собеседник, нервно потирая подбородок. — Здесь явно кроется несоответствие.

— Совершенно согласен, — Мубаин скрестил руки на груди, его взгляд стал пристальным. — Ситуация более чем подозрительная. Похоже, Торгус либо отыскал подлинного гения, либо... — он сделал многозначительную паузу, — это его бастард, щедро снабжённый артефактами, способными умертвить магистра. Хотя для Ворхельмов и не такие диковины доступны.

Он резко повернулся к собеседнику:

— Ты обратил внимание на морок на его кольце?

— Ещё бы, — тот усмехнулся. — И замечу — выполнен он из рук вон плохо.

— Скорее всего, паренёк наложил его самостоятельно. Но суть не в этом... — Тейлос понизил голос до шёпота. — Важно то, что это за чары. Они... особенные. Вязь видел какая? Старинная, просто кривая, так я склонен думать, что он всё-таки гений.

Наступило молчание, прежде чем подчинённый осторожно спросил:

— Каковы будут указания?

— Указания? — Тейлос задумчиво побарабанил пальцами себя по предплечьям. — Будем вести наблюдение. И именно ты, Деймос, займёшься этим делом. Отправляйся следом. Узнай всё, что возможно. Доклады — каждые три дня. Средства на аренду дома перешлю завтра. С начальством всё улажу.

Деймос склонил голову в почтительном поклоне, его губы растянулись в уверенной ухмылке:

— Будет исполнено в лучшем виде.

— Не сомневаюсь.

И прежде, чем последние слова растаяли в воздухе, маг ветра окутался вихрем магического ветра и взмыл в поднебесье, оставив после себя клубящуюся пыль да завистливые взгляды коллег. Которым ещё непонятно сколько предстояло ждать, когда их заберут из этой дыры.