Привет магия! Пегарог. Книга третья.

Глава 3

Глава третья.

Возвращение короля.

Склеп Шепчущих Колонн

Тяжёлые шаги эхом разнеслись по древнему склепу, когда Балмор Громовой Горн, архимаг земли и повелитель каменных глубин, пересёк его порог во главе своего отряда. Он никогда не ступал на эту проклятую землю прежде, но знал её историю — знал, как многие до него бросали вызов Скверноликому, и как все они навеки остались в этих стенах, став частью мрачной легенды.

Тишина.

Она висела в воздухе, густая, давящая, до мурашек пробегающая по коже. Командир отряда уже понял — чужаки, пришедшие сюда, обладали невероятной мощью. Они явились не за зерном, не за сокровищами. Они пришли закрыть обелиск, и, как ему кажется, это проделки другого королевства. Кто-то прознал и послал отряд лишить их этого преимущества. Как же он хочет поговорить с ними по душам.

Отряд шёл в центре зала, как вдруг пространство всколыхнулось, и из клубящихся теней разверзся портал. Из него ступила девушка — изящная, прекрасная, с глазами, полными холодного огня.

И от неё веяло такой силой, что у Балмора сжалось сердце, а источник сам потянулся к ману-кристаллу в навершие молота, готовясь отдать жизнь носителя подороже.

— Оно даровало мне силу, о которой только можно мечтать, — её голос звенел, как лезвие по стеклу, — и я хочу немного... поразвлечься. Но, увы, этот мир скоро канет в небытие, и мне не удастся насладиться игрой в полной мере. А потому... Я дарую вам жизнь. Взамен вы передадите кое-кому кое-что.

Она играючи надавила своей волей — и все гномы как один рухнули на колени. Её смех, звонкий и леденящий, разнёсся между колонн, будто сотни призраков вторили ему. Бывалые воины, прошедшие многие битвы, впали в настоящий шок. Им ещё не доводилось встречать кого-то такой силы.

— Передайте Кайлосу... Я жду нашей встречи. С нетерпением.

Балмор, с трудом подняв голову, набрался духу:

— Кто это и от... От кого передать?

Девушка задумалась на мгновение, затем улыбнулась — и эта улыбка не сулила ничего хорошего.

— Хм-м... Передай от Лейры, а Кайлос… Это тот, за кем вы так безуспешно гонитесь.

И прежде, чем эхо её слов успело затихнуть, она растворилась в тенях, оставив после себя ледяной ветер и невысказанную угрозу, а самих гномов выкинуло за пределы мира.

Отряд пришёл в себя, медленно осознавая страшную истину — они вернулись домой.

Но не в тёплые залы крепости, не под сень родных сводов — а в самое чрево каменной бездны, к подножию древнего обелиска.

Того самого, которого больше не существовало.

На его месте зияла пустота — грубая, нелепая, словно вырванный клык из пасти великана. Стены пещеры, веками хранившие священный монолит, теперь смотрелись сиротливо, будто осиротевшие стражи.

Шок. Неверие. Ярость. Они не справились. Они подвели свой народ. Короля. Самих себя.

— Нет... — зарычал кто-то из воинов, и это слово, полное отчаяния, вонзилось как игла в сердца остальных, заражая их.

Обелиск исчез. А вместе с ним — и надежда.

Лязг металла, скрежет зубов. Члены отряда резко развернулись. Те, кого они столько времени преследовали, теперь стояли перед ними. Великий Наковаль дал им шанс отомстить.

Вспыхнули боевые ауры, разом, будто по незримому сигналу. Руны на оружии и доспехах вспыхнули алым, синим и изумрудным пламенем, напитываясь магической энергией. Воздух затрепетал от сгустившейся мощи.

Будет бой.

Не схватка — резня.

Не битва — избиение.

И кто кого — вопрос открытый.

— Отряд, к бою, — закричал Балмор, вскинув молот вверх.

***

За полчаса до роковых событий...

Я замер посреди покоев, чьи размеры внушали почтительное оцепенение. Богатство, сваленное здесь в живописном хаосе, могло бы ослепить и короля: сундуки, набитые самоцветами, что переливались, словно вымытая люстра из хрусталя в гостиной мамы. Древние свитки, оплетённые серебряными и не только застёжками; фолианты в переплётах из шкур неведомых существ. Слева была свалена золотая посуда, отполированная до зеркального блеска. У стены стоял стол, заставленный склянками с зельями, в которых пульсировал странный свет... Прочёл одно, и дыхание перехватило. «Зелье молодости» — выпей, и тебе снова пятнадцать.

Мелкого шрифта не было, но я почему-то был уверен. Там не всё так просто. Выпьешь, и все твои труды по раскачке источника вернутся к началу. Нет уж, спасибо.

Но больше всего меня заинтересовали ящики с синими шариками — мягкими, податливыми, слегка упругими, будто капли смолы, застывшие под солнцем на коре дерева. Они странно напомнили мне «лизуна» — ту самую игрушку из детства, что растягивалась, как жвачка для великана.

«Горошины...» — мелькнуло в голове. Их было пять сундуков. Пять огромных сундучищ.

Я не стал раздумывать.

Руки сами потянулись к сумке, раскрывая её, но рациональность взяла верх — вручную я бы копался здесь до следующего полнолуния. Напомнил себе, что владею бытовой магией — той самой, что аккуратно расставляет посуду по полкам после ужина. Почему бы не применить её здесь?

Шёпот заклинания — и синие шарики взмыли в воздух, устремляясь в сумку ровным потоком, будто синий дождь, идущий наоборот. Красота.

Женя умный, Женя молодец, — похвалил я себя.

На беглый осмотр ушло минут пятнадцать.

«Осмотр» — громко сказано. Я не стал хватать всё подряд, хотя искушение висело в воздухе гуще пыли на этих древних свитках. В голове набатом звучали предупреждения мага. А значит, надо выбирать с умом.

Потому я для себя решил: «Три вещи для себя... Одна для каждого из моих... Не больше...»

Я не знал, откуда взялось это правило — то ли из страха перед проклятием, то ли из глубин собственной совести. Но я чувствовал — нарушишь, и случится нечто необратимое.

Последние годы заставили меня прислушиваться к моему источнику как к самому себе.

Горошины... нет, они не в счёт. Они не были наградой, трофеем, платой за риск. В этом я не сомневался ни секунды. Потому как я их мог получить и не сражаясь со стражами.

Драгоценные камни, золотые безделушки и прочие мирские соблазны я отмёл одним взглядом. Богатства — преходящи, а у меня его и так будет в избытке. Мой выбор должен быть мудрее.

Первым в моих руках оказался кулон — неказистый с виду, но скрывавший в себе дыхание самой жизни. Одноразовый, увы, но для Вейлы — дар бесценный. Один раз, если она окажется в смертельной опасности, он её спасёт, не даст умереть.

Вторым — пара кинжалов, чьи клинки изгибались, как молодые месяцы в ночном небе. Рукояти, обтянутые алой кожей и прошитые серебряной нитью, словно звали в руки. Большой Пуф оценит. Его стиль. Тем более они были не простые. Судя по приписке, могли исчезать и появляться по желанию хозяина. Как те, что были у Крианы. Там много чего было написано, но мне и первых строк хватило.

Третьим — кираса для Бренора. Тяжёлая на вид, однако на деле оказалась лёгкой, словно пушинка, когда я её взял в руки. Нагрудник был испещрён рунами. Надпись на бумажке гласила: «Отражатель». Магия, ударившая в него, станет его же оружием.

Именно то, что нужно.

Теперь — очередь меня любимого.

Книга.

«Тьма: что это такое и с чем её едят». Шутливый заголовок, но содержание… Страницы шептались от древних знаний.

Однозначно беру.

Шкатулка, схожа с той, что предлагал нам Скверноликий или кто он там был на самом деле… Ах да, Тайко Ливандус. Надо бы выяснить, кто это такой.

Внутри лежало настоящее богатство. Пять «зёрен возрождения». Беру.

Глаза уже устали от этого изобилия. Да и время поджимало. Зажмурил глаза и, отбросив все мысли, протянул руку наугад.

Яйцо. Синее. Страусиного размера.

С виду обычное… Если не считать цвета. И зачем оно мне? Что я с ним буду делать? Вон там меч лежит, способный разрубить всё что угодно. Буду как Артур Бесстрашный с его шпагой. Может, ну его? И главное, подписи никакой нет. Просто яйцо.

Быть может, оно увеличит источник магии в десять раз, если я приготовлю яичницу? Хм-м. Сомнительно. Но раз уж судьба подсунула его мне в руки… Значит, так надо. Даже если он останется просто сувениром. Памятью. Пусть будет так. Первый обелиск, первая победа, первая… надежда. Положив его в сумку, куда только вот-вот закончились перебираться горошины, я побежал вниз. Но замер в проёме.

Криана — прошептал я, внезапно осознав забытое. Она сражалась плечом к плечу с нами, пролила кровь за общее дело — разве не заслужила свою долю?

Мысль о встрече с ней вновь вызвала странное чувство. Встретимся ли? Узнает ли? Или её взгляд наполнится холодной яростью, а клинки — жаждой мести? Но таков путь — мы не выбираем, кого терять и кого обретать.

Да, она пала в битве... с самой собой. Горькая ирония судьбы.

Я вернулся к сокровищам, закрыл глаза и протянул руку, позволив интуиции вести меня. Пальцы наткнулись на что-то прохладное, почти живое.

Кристалл.

Мутный, словно подёрнутый утренним туманом.

Умещался на ладони, но тяжелел с каждой секундой, будто вбирал в себя тишину веков.

Что он даст?

Да кто ж его знает.

Но в этом выборе, как и во всех предыдущих, была та же необъяснимая уверенность — я поступаю правильно.

Спустившись по лестнице, я застал свой отряд сидящим на полу.

— Народ, у нас меньше двенадцати минут, и этого мира не станет. Бежим в тюрьму. Надо забрать гнома и Тораксию. Все вопросы потом.

— Кстати, это тебе, потом расскажу, что это, — впихнул кирасу гному.

— Бежим, друзья, иначе останемся здесь навечно, — договаривал я, вбегая в расщелину в стене. Через три минуты я уже находился в подвале.

— Бренор, освобождай своего дружка, а я за пчёлкой.

Я встал перед ней и с довольной улыбкой.

— Ну что, вы не ждали, а мы пришли. Готова дать клятву? Только время поджимает.

— Да, — ответила она мгновенно. Я даже немного растерялся. Думал, сейчас начнётся, мол, давай пересмотрим условия, и всё такое.

— Тогда повторяй за мной.

"Пусть жала моего рода никогда не коснутся твоей плоти

и плоти тех, в ком течёт твоя кровь.

Клянусь:

— Не подниму жало против тебя и твоих родичей,

Отдавать стану семьдесят процентов из ста процентов урожая горошин в год, как обещано,

Приду на зов, когда застонут рог тревоги.

Кто нарушит —

Кровь в жилах его превратится в желчь,

Крылья отсохнут, как лист в засуху,

А последний укус будет дан самому себе.

Пусть печать мироздания скрепит этот договор навеки.

Она повторила всё слово в слово. Ни разу не сбилась.

— Взамен ты, Кайлос, клянись:

Защищать Улей мой от меча и пламени,

Не нарушать границы Цветущего Чертога,

Делиться сладким, когда урожай будет щедр.

Кто нарушит —

Кровь в жилах его превратится в желчь,

Ноги и руки отсохнут, как лист в засуху,

А последний удар будет нанесён самому себе.

Пусть печать мироздания скрепит этот договор навеки.

Нас двоих окутал лёгкий ветерок.

— «Услышано».

Я поднял руку и одним ударом молнии сбил с неё оковы, а после вырвал замки у клеток. Далее надел кольцо.

— Знаешь, что это?

— Да, артефакт пленения.

— Верь мне, это всего лишь артефакт, что даст мне возможность спасти вас.

Она ничего не ответила, когда я подал магию в кольцо, ни королева, ни её подданые не сопротивлялись. Перед ним открылся портал, куда они все и влетели.

Пока я решал свои вопросы, горец с помощью Грохотуна освобождал старика.

— Так, все готовы?

— Да, — услышал я нестройный хор голосов.

«Nox Transitus Domum» — на последние крохи энергии я создал портал.

— Не стоим, товарищи, двигаем ножками, — подталкивая их в спину, запихнул в портал. Оказались мы недалеко от рыбного леса, где, как только потух мой портал, открылся тот, что ведёт наружу.

— Будем надеяться, нас там не ждут, — и мы шагнули.

***

Когда краски мира вновь обрели свои цвета, а мы, проморгавшись, начали оглядываться, то первое, что увидели, это как напротив нас стоит отряд вооружённых до зубов гномов. Растерянные, озираются. Это, видимо, те самые, о которых предупреждал архимагистр Эльрикас. Их, похоже, выкинуло вместе с нами.

Обернувшись, я обнаружил, что обелиска более нет.

Ага, теперь понятно, чего это их растерянные лица становятся такими злыми. Кормушка-то закрыта.

— Отряд к бою, — закричал гном, вскинув молот вверх.

Молот не простой, а с мана-накопителем. В отличие от моего, он забит под завязку. Вон как сверкает.

Так и что же нам делать? Но помощь пришла откуда не ждали.

Стоило гномам сдвинуться с места, как их остановил окрик. Дед, которого мы освободили, если верить нашему бессмертному другу, является истинным королём. А тот, что правит сейчас, его младший брат. И нет, он не подставил старшего, а только принял бразды правления, когда Ториндус Старквилл сгинул в обелиске.

— Стоять именем короля Ториндуса Старквилла Звёздного, — вышел им навстречу Бренор, сын Рунара, а с ним и тот самый дед. Эх, сюда бы попкорн и колу. Нервы ни к чёрту.

Ещё не погасло эхо произнесённых слов по пещере, а боевые гномы встали как вкопанные.

Стоило нашему деду зажечь на ладони яркий шарик света размером для пинг-понга, как все тут же замерли, а после преклонили колени.

Я обалдел. Откуда у гномов маг света? Потом до меня дошло, дар зерна.

На ногах остался стоять только тот, что был с молотом. Он подошёл и склонился в поклоне возле деда.

— Великий король Ториндус, Вы ли это?

— Я-то это я, а вы кто таков будешь?

Его голос окреп. Видимо, зелье исцеления уже подействовало. У него даже румянец появился.

— Балмор Громовой Горн, сын Дурина Каменная кожа.

— Уважаемый гном.

— Мой отец… — голос Балмора дрогнул. — Он…

— Твой отец пал в бою, защищая короля, а вот к остальным братьям, кто ушёл со мной в поход, вот к ним у меня будут вопросы. Если, конечно, они ещё живы, — с каждым словом его голос креп и становился более властным.

— Мой король, прошу вас, оставим эти вопросы, когда окажемся во дворце. Сейчас же надо покарать чужаков, они лишили нас...

И вот тут я напрягся. Да, мы освободили его, но и в то же время лишили его народ возможности добывать зёрна. А это, извините, не шутки.

Дед расхохотался.

— Балмор, ты серьёзно хочешь напасть на того, кто в одиночку убил всех монстров? Ты умом тронулся?

— Он не в одиноч… — но гоблину не дала договорить Вейла, зажав рот.

— Ваше величество, но он виноват в том…

— Он спас твоего короля. Этого тебе должно быть достаточно. «Или моё слово для тебя ничего не значит?» — произнёс с явной угрозой Старквилл, вместе с тем зажигая свет на руке. Я знал, что у него источник почти пуст. Клетка, в которой он содержался, не давала ему возможности наполнять его полностью. А вот Балмор нет. Да, он тоже сильный маг, но опыт играет здесь куда больше, чем сила. Да и дед, похоже, умело скрывал своё опустошение.

— Прошу простить меня, мой король. Гнев затуманил мой разум.

— Вижу, а ещё вижу, что вы, гномы, совсем обленились, коли выбрали благом зерно раз в сто лет, чем убивать монстров в ничейных землях. Или пока я сидел в заточении, их захватили?

Судя по лицам бородатых, им стыдно.

— Всё, довольно. Открывай портал в мои чертоги.

— А вы, — повернулся он к нам, — будьте моими почётными гостями. Вас никто не тронет, а если и тронет, — старик усмехнулся, — то я за него помолюсь Великому Наковалю.

Первым в открывшийся портал вошёл король, затем мы, а за нами все остальные.

Нас разместили в комнатах дворца, Вейла в одной, Гоблин и Горец со мной, по моей просьбе. Пока приняли душ, привели себя в порядок и всё прочее, прошло часов шесть.

Я сидел в медитации и восстанавливал источник. Кто знает, как всё обернётся. Сейчас старый король нам благодарен, а уже к вечеру потащит на плаху. Двери открылись, и в комнату вошёл Бренор.

— Ну и как там твои, рады? — спросил я, не открывая глаз. Гном ходил проведать семью. Я ему посоветовал, мол, нас всё равно скоро не позовут, так что у него полно времени. А так как мы не заложники, он спокойно вышел со дворца и так же вернулся. Только перед уходом я ему намекнул, чтобы при общении с близкими держал язык за зубами. Пусть, если что, опирается на то, что дал клятву о неразглашении и всё такое.

Бренор оказался понятливым, а потому согласился. Лишних проблем для родных никому не хочется.

— Мама долго плакала, но от радости. Отец, узнав о даре, чуть ли не прыгал на месте. Брат и сестра также обрадовались, что я жив.

— Так мы же письмо им посылали или не дошло?

— Ну так-то оно так, вот только увидеть живым — это совсем другое.

— Согласен. Живой да во плоти — это куда лучше. Вот что хотел спросить, этот твой король давно сгинул?

— Очень. Отец моего отца ещё даже не родился, — он сел напротив и налил себе медовухи, которую Грохотун выпросил у меня.

— Как думаешь, Торвальд отдаст трон?

— Конечно, — с уверенностью произнёс он. — По-другому и быть не может. Ториндус Старквилл Звёздный — один из лучших королей нашего народа. Мудрый, справедливый и сильный. На него никогда ни один клан не мог повлиять, я имею в виду его решения. Правда, уж больно был горяч. Вот и полез к Скверноликому. Думал, одолеет.

— Если там только магическая сила была нужна, то, может, и одолел. А так… Ну ты сам помнишь, чем он бил.

— Такое вряд ли забудешь, — они с гоблином чокнулись.

— А у вашего народа нет предрассудков по поводу нашего зеленокожего друга?

— С чего бы? Мы нормально относимся ко всем народам. Разве к крысам не очень, да и к гноллам. Всё-таки они не совсем разумны.

— Это хорошо, — я встал и сел к ним за стол. За всё это время накопил процента три. Да, крохи, но хоть что-то.

— А с пламенем не расскажешь, что там было?

Он отставил стакан, вытер бороду и проговорил:

— Спросили, кем я готов пожертвовать.

— Понятно. Спасибо тебе, друг. Но, как я понимаю, в тот момент ты не знал, выживешь ты или нет? — Он кивнул. — Ещё раз тебе спасибо от всего сердца.

Выпив с ними стаканчик, я решил уточнить кое-что.

— А не хочешь мне рассказать, что ты за дар получил от зерна? — И вот тут он потупил взгляд.

— Давай-давай, колись. А то, когда из меня не по моему желанию вырывается магия чистой тьмы, мне как-то не по себе становится.

— В общем…

— Слышь, Пуф, сгоняй за Вейлой, подарочки буду дарить, — понял я правильно его заминку.

Я ещё только к сумке потянулся, а его уже ветром сдуло.

— Дар называется «Связь с Кайлосом», — заговорил он, как только гоблин скрылся за дверью.

— О как, звучит круто, продолжай.

— Когда я умираю, то твоя тьма, та чистая первозданная, лечит меня и быстрее возвращает к жизни. Ещё изредка мы будем видеть сны друг друга. Как это работает, я не скажу.

— Понял. Ещё что-то?

— Да, — начал он неуверенным голосом, — когда ты применяешь тьму без своих молний, то я её чувствую. Как бы объяснить. Такое ощущение, будто она исходит из меня. В этот момент что-то во мне меняется.

Я задумался. Тьма, судя по тем не многочисленным трактатам, которые я читал, меняет людей не в лучшую сторону. Если я могу с ней бороться, то вот он вряд ли.

— Это происходит, когда ты рядом, или теперь всегда так будет? — Он пожал плечами.

— Ясно. Разберёмся.

В дверях появилась Вейла — свежая, будто утренний ветерок, в струящемся платье, что колыхалось при каждом шаге. Я прям залюбовался. Рядом шёл надутый Большой Пуф, его лицо выражало недовольство, а ещё обеспокоенность.

— Господина Кайлоса, — проскрипел Пуф, — соблаговолите убедить эту недоверчивую особу, что намерены осыпать нас дарами. А то грозится ухо откусить, если я сказал не правду.

— Он говорит правду, — подтвердил я его слова, — присаживайтесь.

Бренор, уже облачённый в новую кирасу, стучал по нагруднику костяшками пальцев:

— Красивая вещица.

Я ударил по нему искрой, и она вернулась в меня.

— Теперь понял, в чём её суть?

— М-да, так понятнее, но мог и просто рассказать.

— Так неинтересно, друг мой, — улыбнулся я. — Ну что, доволен? Стоило это твоих смертей?

— Ещё бы. Древние мастера знали толк — нынче так не куют.

Я повернулся к нашей волчице.

— Вейла, это тебе, — протянул кулон, и он замерцал в её ладони, будто пойманная звезда. — Запомни: он одноразовый. Но если смерть заглянет в твои глаза — будь то клинок, яд или магический удар — ты выживешь. А он... рассыплется прахом. Причём он выдержит удар архимагистра.

— Ничего себе... Кай, я... Глаза её блеснули влагой. — Огромное спасибо.

— Это тебе спасибо, — улыбнулся я искренне, вспоминая, сколько раз она прикрывала мне спину.

— Ну а тебе, Большой Пуф... — Я извлёк два изогнутых кинжала, чьи лезвия искрились в свете магических светильников. — Произнеси заклинание — и они станут твоими. Будут приходить по зову и исчезать, когда не нужны.

Последующий час гоблин пропал из виду, увлечённо экспериментируя с новым приобретением. То тут, то там в воздухе вспыхивали стальные полумесяцы, то растворяясь в ничто, то материализуясь вновь — будто капризные духи стали.

Далее хотел раздать горошины, но к нам постучались.

— Входите.

Дверь медленно открылась.

— Здравствуйте, вас просят прийти в малый зал короля.

— Какого именно? — От моего вопроса вошедший гном завис.

— Ладно, не грузись, а то ещё зависнешь, — гном от моих слов завис. Блин, сломал коротышку.

— Идёмте, друзья, — я встал и направился на выход, — а после чуть тише добавил, — и будьте готовы ко всему.

Но тут слуга вновь заговорил:

— Простите, господин Кайлос, но просят только вас.

— Что ж, ожидаемо. Тогда прошу, позаботьтесь о моих друзьях. Первое, хочу, чтобы вы их вкусно накормили, второе, когда, именно когда, а не если, я вернусь, и вдруг случится так, что с ними что-то не так, вы пострадаете первым. Затем все те, кто этому причастен. Это не угроза, а сухая констатация факта.

— Да, господин маг, — ответил он и глаз не отвёл. А молодец, умеет себя держать. Хотя, может, не верит и считает, что такой малец, как я, лишь сыплю словами. Ну, тогда всё останется на его совести.

— Тогда идём, — весело повторил я. Будто ничего и не было. Однако мой провожатый не разделял моего веселья.