Привет магия! Пегарог. Книга третья.

Глава 17

Глава семнадцатая.

Первые договорённости.

Дорога до Пепельных кварталов заняла меньше времени, чем я ожидал. Слишком мало для моего спокойствия.

Аэридан в который раз лишь отрицательно качал головой в ответ на мой мысленный вопрос — не слышал ли он призывов о помощи от Фила или от Лари. Эта божественная глухота начинала действовать на нервы. Только одно утешало — магическая клятва, связывающая нас, молчала, а значит, мои люди пока живы.

Когда мы пересекли невидимую границу кварталов, я сразу почувствовал слежку. Не прошли мы и двухсот метров, как к нашему «эскорту» присоединился мальчишка лет десяти. Следил он настолько топорно, что даже Вейла, обычно не замечающая таких тонкостей, бросила на него недоуменный взгляд. Мой же разум, пропитанный сотнями часов шпионских сериалов и детективных драм, отметил это «преследование» с снисходительной усмешкой. Детский лепет на фоне настоящего искусства слежки.

Но реагировать не стал. Зачем? Сперва — найти своих. А уж потом... Потом можно будет устроить настоящее светопреставление. Ну, или, если выражаться благороднее, продемонстрировать искусство боевой магии во всей красе, раскидываясь заклинаниями направо и налево.

Примерно часа через полтора наших блужданий Вейла вдруг насторожилась, резко остановившись, из-за чего её капюшон немного обнажил лицо. Я, вроде уже видавший всякое, дёрнулся с испугу, а она обиженно глянула на меня.

Она быстро накинула капюшон, но я-то видел тот миг, когда она ещё им не укрылась от посторонних глаз. И скажу я вам как на духу, для неподготовленного человека такое зрелище — смешанное лицо волка и человека — может вызвать разрыв сердца. Это писец как страшно выглядит.

— Прости, — только и сказал я.

Её облик... Скажем так, не для слабонервных. Частичная трансформация лица, придававшая ей волчьи черты, позволяла использовать обоняние волколюда. После принятия луносемьи такие метаморфозы давались ей всё легче. Да и сила её возросла в геометрической прогрессии.

Кстати об этом. Всё из-за того, что я решил испытать на ней «горошину силы» — так я её назвал. Ну вот не придумал ничего умнее. Одни даруют счастье, другие силу. Зато просто и понятно.

В общем, после принятия ею горошины, дарующей чистую мощь без побочных эффектов, я расстроился. Оказалось, он бледное подобие того, что падало с обычных стекляшек. Никаких плюшек кроме силы оно не давало. Ну да, зажрался немного. С кем не бывает.Теперь наша милая хищница могла перекусить подкову одним движением челюстей. А удар её лапы снимал целый процент с моего барьера.

«Один процент — ерунда», — подумаете Вы? Тогда представьте её скорость. Сколько времени ей потребуется для сотни ударов? Да, не каждый удар будет одинаково сокрушителен, но факт остаётся фактом — в конце концов она пробьётся. Ладно, возможно, я слегка преувеличиваю. Через мой барьер ей не прорваться. Но любого мага уровня мастера она разорвёт на куски прежде, чем тот успеет произнести заклинание.

— Они близко, — тихо произнесла Вейла, несколько раз шмыгнув носом, а затем кивнула в сторону небольшого здания без вывески.

Что примечательно, адрес, который нам дали, куда принести деньги, с этим местом не совпадал. Кто бы сомневался, что так будет.

Возле здания стояло несколько мужчин бандитской наружности. И, как ни странно, нас пропустили внутрь без каких-либо проблем. Да и моя спутница уже вернула своё обычное лицо, а потому скинула капюшон, тут же удостоившись парочки скабрёзных комплиментов.

— Потом с ними поиграешь, — остановил я её.

— От них до сих пор ничего? — Аэридан только отрицательно мотнул гривой.

— Ну тогда пойдём повеселимся.

Когда мы вошли внутрь, все разговоры резко смолкли. На нас уставилось десятка три, а то и все пять пар глаз. Ради справедливости, у некоторых глаз был всего один, а так как мы люди порядочные, то всё равно будем их владельцев считать как за одного человека.

— Здравствуйте, товарищи бандиты, — я улыбнулся. — Тут мои друзья не проходили? Один такой худой, высокий, как я, и нескладный. Второй мне по плечо, лицо слегка такое наивное.

— Пошёл на… Договорить он не успел, на его шее сомкнулась пасть Вейлы. Нет, не убила, но стоит мне отдать приказ, как он тут же умрёт.

— Вы поймите, если через минуту я их не увижу, вы все, — обвёл я собравшихся пальцем с надетым кольцом, — пострадаете. А главное, при этом никто из вас не умрёт. Обещаю, если только не наделаете глупостей. Однако, — поднял я палец вверх, — есть ли смысл прожить оставшуюся жизнь калекой?

«Режь их», — крикнул кто-то из глубины зала, и это послужило спусковым крючком. Ещё до того, как до меня добежал первый верзила, в меня прилетел болт. И, представьте, пробил мою стену из молнии, вонзившись мне в плечо. Откуда у этих уродов артефактные болты. Они тут что, на каждом углу продаются? Штука ни фига не дешёвая, скажу я вам. Или это моё кольцо так на них повлияло?

— Это было ошибкой, — кривясь от боли, я запустил подряд пять цепных молний, а после выпил зелье исцеления. Молнии были ослабленные, так, чтобы поджарить, но не убить. Всё-таки владение заклинанием на 100% имеет свои преимущества.

Да и пока не выясню, что с моими людьми, убивать никого не буду. Если уж только совсем идиот найдётся. К их несчастью, нашёлся и не один. Четырнадцать трупов, именно столько пришлось отправить на тот свет.

Наша тактика была проста. Аэридан слепил своей пыльцой, а Вейла кусала им ноги, чтобы они не могли двигаться. Правда, троим откусила руки, но они сами виноваты, нечего было ножами в неё тыкать.

Когда пол в таверне залило кровью так, что половых досок видно не стало, до них начало доходить, что если не нападать, то и мы не атакуем.

В итоге бой, а точнее бойня, продлился всего каких-то три минуты.

— Я вам говорил не стоит? Что ж сами себе злые Буратино. Где мои парни?

Но ответа не потребовалось, Вейла подошла к неприметной двери и стукнула по ней лапой. Отчего та с грохотом открылась.

— Так, никому не расходиться. А ты, дорогая моя, присмотри, чтобы все остались на своих местах, — потрепав её по загривку, что сейчас достигала уровня моей груди, я спустился по лестнице и увидел странную картину. Фил и Лари целёхоньки и даже без синяков, сидят за столом в компании прилично одетого мужчины. Перед ними тарелки с какой-то едой и кувшин чего-то. Вот что за дела? Я думал, их пытают, режут и всё такое.

— О, привет, парни. Смотрю, по тавернам шастаете, а мне из-за вас малиновый торт не достался. За который я, между прочим, заплатил целый золотой.

Да, он стоил дешевле, но им этого знать не обязательно. Главное тут — я не попробовал. А вот Вул’дан наверняка его осилил. Зуб даю.

— Простите, господин, — произнесли они с виноватым лицом.

— Вычту из вашей зарплаты. Так топайте наверх, а я познакомлюсь с вашим другом.

Когда последние шаги людей затихли на лестнице подвала, я занял освободившееся место напротив мужчины, удобно расположившись на грубо сколоченном стуле.

— Раз моих людей не пытали — значит, у вас есть мозги. Это... импонирует, — начал я, держа голос ровным, но в каждом слове оставляя лёгкий, едва уловимый оттенок угрозы. — Я — Кайлос. Те двое — мои подчинённые.

— Просто Кайлос? — переспросил он, приподняв бровь.

— Да, просто Кайлос. Ни к какому роду не принадлежу. Сегодня я поступил в академию и подтвердил ранг — адепт молнии. Так что, формально, теперь я аристократ. Правда, бумаги ещё не оформил, — я усмехнулся, сохраняя на лице маску добродушного юноши, того самого, что с радостью помогает старушкам перейти дорогу и поднимает упавших птенцов.

— Впечатляет, — отозвался он, и в его мягком, словно шёлк, голосе не дрогнуло ни единой нотки. — Пьерос Щелкун. Хозяин Пепельных кварталов.

Мы, разумеется, не подали друг другу руки. Не тот случай. Не те отношения.

— Прежде чем мы углубимся в беседу, — продолжил я, оглядывая сырой подвал с презрительной усмешкой, — может, у вас найдётся место поприличнее? Полагаю, у меня есть кое-что, что может вас заинтересовать.

Человек, сидевший напротив, определённо дружил с головой. Уже одно его решение не пытать моих парней говорило о многом. Да, возможно, дело было в том, что Фил и Лари не стали ничего скрывать, но даже так — его хладнокровие заслуживало уважения.

— С удовольствием продолжу беседу со столь... занятным юношей в более подобающей обстановке, — ответил он, и в его глазах мелькнул холодный, расчётливый блеск.

Мы поднялись по узкой лестнице, и когда дверь открылась, обнажая ему кровавую картину, я заметил, как черты моего собеседника исказились сначала страхом, затем яростной злобой.

— В своё оправдание замечу, — начал я, тщательно подбирая слова, — что предлагал вашим людям мирно передать мне моих подопечных. Никто не пострадал бы. Но они... проявили инициативу. — Моя рука плавно указала на ряд бездыханных тел. — Эти, к сожалению, оказались особенно несговорчивыми. Если сомневаетесь, спросите у своих людей.

Тяжёлая тишина повисла в зале. Когда Пьерос бросил вопросительный взгляд на трактирщика, тот баюкая раненую руку молча кивнул. И словно по волшебству морщины на лице Щелкуна разгладились, уступив место прежней, почти дружелюбной маске.

— Что скажете о небольшой прогулке? — обратился он ко мне с театральным изяществом.

— С превеликим удовольствием, — ответил я, — но сначала позвольте отправить своих домой. — Мои пальцы описали в воздухе сложную фигуру «Fulmen Transitus Domum», и пространство передо мной вспыхнуло ослепительным светом.

Портал из сгустков молний разверзся с громовым раскатом. Ну да, не удержался — и всё-таки заглянул на четвёртый этаж башни... Но, если быть совсем честным, это любопытство смотрело, а я только предоставил ему глаза. С него и спрос.

Фил, Лари и Вейла в своём волчьем обличье исчезли в сверкающем вихре. Под отвисшие челюсти и округлившиеся глаза местных авторитетов я величественно направился к выходу.

— «Адепт, говоришь?» — донёсся за моей спиной голос Щелкуна, в котором смешались ирония и невольное уважение. — Ну что ж... Интересно.

— Простая демонстрация, чтобы наш разговор не уходил в сторону угроз и прочей чепухи. Вы не смотрите на мой внешний облик, он бывает весьма обманчив.

***

Как только двери таверны захлопнулись за нами, я попросил Аэридана остаться на мгновение — не замышляют ли они чего дурного. Например, отомстить моим людям. Мало ли, авторитет у этого Щелкунчика слабый. Надо быть готовым ко всему. То, что последовало далее, стоило того.

— Кто осмелился крикнуть "Режь их"? — голос Рубанка, обычно грубый и уверенный, теперь дрожал от боли и ярости. Он сидел, сжимая окровавленное бедро, а его пальцы оставляли алые отпечатки на потёртых штанах.

Щепка, бледный как мел, залепетал в ответ:

— Это... это был Кривоног. Пит. Это он кричал.

Рубанок медленно перевёл взгляд по помещению, но искомого лица не обнаружил. Поднявшись с трудом, он заковылял к дрожащему Щепке, и каждый его шаг оставлял кровавый след на грязном полу.

— Ты уверен в этом? — его голос стал опасным, как змеиное шипение.

— Клянусь, пусть крысы перегрызут мне глотку, если вру! — выдавил из себя Щепка, отшатнувшись к стене.

Его слова поддержал другой бандит, нежно прижимавший к груди перебитую руку:

— Правду говорит. Пит сегодня заходил, прощался... Болтал про поиски лучшей доли где-то на юге.

Рубанок сжал кулаки. В его глазах вспыхнуло желание немедленно броситься в погоню, но реальность отрезвила его — все, все, кто находился в зале, были изранены, и ни один не мог сейчас даже нормально ходить.

— Ни слова об этом никому, — прошипел он наконец. — Пусть думает, что ушёл чисто. А когда мы подлечимся... — Его губы растянулись в улыбке, от которой стало холодно даже видавшим виды бандитам. — Устроим ему прощальный пир. Самый запоминающийся в его жизни.

Пока раненые с мрачным усердием начали перевязывать друг друга, Аэридан уже собирался вернуться ко мне, но что-то заставило его задержаться. Божественный фамильяр спустился в подвал — и тут же наткнулся на невидимую преграду. Не магический щит, не заклятие... Это было нечто иное. Стены здесь впитали столько смертей, что сама материя пространства кричала от боли в иных измерениях. Теперь стало ясно, почему зов не был услышан — он просто потонул в этом хоре загробных стенаний.

Словно обожжённый этим открытием, Аэридан стремительно взмыл вверх, пронзая потолки, охваченный одной мыслью — нужно становится сильнее. Кайлос во мне нуждается. Если кто-то погибнет, потому что он не услышал, это испортит их отношения, а такого он позволить не мог.

***

Мы медленно шли вдоль набережной Фениксинки, чьи воды здесь, на окраине, теряли всякое благородство. Река, столь величественная в центре столицы, здесь превращалась в унылый серый поток, наводящий тоску и мрачные мысли. Вода мутными языками лизала гнилые сваи, будто соблазняя прохожих на последний, роковой шаг.Когда мы достигли полуразрушенного причала, ко мне спикировал мой фамильяр, шепнув на ухо увиденное. В этот момент Пьерос, с непринуждённостью старого горожанина, подошёл к лавке булочника. Его движения были отточены годами — несколько монет, тёплый хлеб в руках, и уже через мгновение он раздавал булки оборванным мальчишкам, слетевшимся, как воробьи.

— Скажите, — начал он, отряхивая крошки с пальцев, — для чего вам всё это?

— Когда вхожу в чужой двор, люблю знать, кто здесь задаёт правила, — ответил я, наблюдая, как дети жадно уплетают угощение.

— Разумная позиция. Тогда позвольте спросить — вы, молодой человек, планируете вести дела в наших кварталах?

— Со временем — да. Но вы несколько ошиблись в предположениях. — Я улыбнулся, подбирая слова. — Я не собираюсь становиться вашим конкурентом или лезть в ваши дела. Мне нужна... доставка еды.

— Доставка еды? — Его брови поползли вверх. — Вы серьёзно?

— Совершенно. — Я кивнул. — Мне нужно, чтобы мои люди могли свободно ходить по всей столице, не опасаясь нападений. Учёба требует времени, а разбираться с уличной шпаной мне некогда. Вы можете обеспечить такой порядок?

— И что мне за это? — В его глазах мелькнул холодный интерес.

— Процент обещать не стану, — покачал я головой, — но могу предложить контракт. Скажем, найму сотню ваших мальчишек — поверьте, в золоте не обижу. Плюс охрана для моих заведений... — Я сделал паузу, давая ему оценить перспективу. — Конечно, можно поискать наёмников, но они народ ненадёжный. А ваши люди... они ведь прекрасно понимают, что случится, если ослушаются. Не так ли?

Он промолчал. Ответ и так витал в воздухе между нами — тяжёлый, как запах гнилой воды Фениксинки.

Река текла, дети смеялись, а мы, как два хищника, мерялись взглядами, заключая немой договор.

Пьерос медленно облокотился о потрескавшийся парапет, его пальцы вальяжно постукивали по облупившейся каменной кладке.

— Любопытно... А если я откажусь? — спросил он подчёркнуто спокойно. — Чисто гипотетически.

Я сделал паузу, давая волнам внизу проплыть ещё несколько метров, прежде чем ответить:

— Тогда мне придётся убить вас. И всех, кто придёт следом, воображая, что сможет поживиться на моём деле. — Мои пальцы небрежно провели по рукояти кинжала. — А потом я поговорю с вашим заместителем. Поверьте, после такой демонстрации они становятся удивительно сговорчивыми.

Щелкун усмехнулся, но в его глазах промелькнул холодный расчёт.

— Вы действительно так уверены в своих силах? — Он сделал многозначительный жест пальцем, описывая в воздухе круг. — Мы ведь не одни работаем.

— Понимаю, — кивнул я, притворно задумчивый. — Но когда ваши... партнёры увидят золото и контракты, которые принесут им стабильный доход — как быстро, вы думаете, они забудут ваше имя?

В тишине между нами повис невысказанный вопрос. Я же мысленно перебирал в уме все прочитанные ранее мною книги, просмотренные фильмы о крёстном отце и аналогичные ему, дабы выстроить диалог. Ну не бандит я и не волк с Уолл-стрит — но если этот мир хоть чем-то напоминал мой, то переговоры всегда следовало начинать с демонстрации силы. Только когда обе стороны понимали бесперспективность конфликта, начинался настоящий диалог.

— Вы... вероятно, правы, — наконец признал Пьерос. — Золото они действительно ценят выше любых клятв.

— А вы разве не такой? — Я наклонил голову, изучая его реакцию.

— Такой же, — честно ответил он. — Но с оговорками. Всё зависит от обстоятельств.

Мы прошли ещё несколько шагов в тягостном молчании, прежде чем он спросил:

— О каких суммах идёт речь?

— Лучше один раз увидеть...

Я достал из глубин сумки пирожок, разогретый, и от которого сразу же потянуло соблазнительным ароматом.

— Попробуйте, — предложил я, заметив его сомнение. — Не отравлен. Если боитесь — дайте своим людям, что следуют за нами.

После недолгой внутренней борьбы он принял угощение. Первый осторожный укус — и пирожок исчез в мгновение ока, как это всегда бывает с настоящей вкуснятиной. Моей вкуснятиной.

— Невероятно! — вырвалось у него. — Это... божественно! Вы это собираетесь продавать?

— Именно, — улыбнулся я. — По пять золотых за дюжину.

Его лицо застыло в немом изумлении — цена, очевидно, превзошла все ожидания. Вода внизу продолжала течь, но в этот момент между нами было заключено куда более важное соглашение, чем любая клятва на бумаге.

Благо я смог наконец-то подобрать нужную дозу «Лунного шёпота». Более проблем с потерей вкуса быть не должно.

— И поверьте, это далеко не самое дорогое из того, что я предлагаю, — продолжил я, наслаждаясь его реакцией. — У меня есть блюдо, за которое я буду просить девятьсот девяносто девять золотых. И когда вы его попробуете, боюсь, ваш кошелёк запоёт прощальную арию.

— Мой ум отказывается представить, что может стоить таких денег, — Пьерос скрестил руки на груди. — Разве что мясо кракена... но и оно не дотягивает до такой цены.

— Это называется «Маг чак-чак», — таинственно прошептал я. — Один укус — и вы познаете истинное блаженство. И поверьте, во всём мире нет ничего подобного.

— Дурман? — его глаза сузились, в них вспыхнула насторожённость. — Вы же не...

— Никакого дурмана, — покачал я головой. — Ни привыкания, ни подвоха. Я же сказал — мы с вами не конкуренты. Мне нужно только одно: безопасность для моих людей. Чтобы никто не смел к ним подходить с предложениями «крыши» и уж тем более грабить. Вот и всё. Ни больше ни меньше.

На его лице всё ещё танцевала тень недоверия. Внутренне скривившись, я принял решение — иногда нужно вложиться, чтобы получить прибыль.

— Чтобы мои слова не казались пустой болтовнёй... — Я вновь полез в сумку и достал небольшой свёрток, внутри которого лежал кусочек «Маг чак-чака» размером с яйцо — крошечный, но стоящий полторы сотни золотых.

— Вот, держите. Это примерно полторы сотни золотых.

Он аккуратно принял и заглянул внутрь, увидев несколько шариков голубоватого цвета, слипнувшихся в чём-то.

— А теперь прошу меня извинить — неотложные дела требуют моего присутствия. — Я сделал театральный поклон. — Рад был познакомиться. Мой адрес вам известен. Если решите продолжить наш разговор — буду рад видеть вас в гостях. Или пришлите представителя. Только, пожалуйста, — я брезгливо оглядел окрестности, — давайте встречаться в более... респектабельных местах. Здесь слишком пахнет отчаянием.

В ответ он весело усмехнулся — на этот раз с едва уловимым интересом.

Не дав ему возможности ответить, я раскрыл портал молниеносным жестом и шагнул в сверкающую бездну. Мне срочно нужно было узнать, чего выяснил Лари и Фил. А этот кусочек «Маг чак-чака»... Что ж, пусть работает на меня. Ведь вкус божественной пищи — лучший переговорщик в мире.

***

Пьерос Щелкун брёл по узким улочкам Пепельных кварталов, его обычно уверенная походка теперь казалась неуверенной, а пальцы нервно перебирали край плаща. Растерянность, словно ядовитый туман, окутала его разум.

Писать наверх? Просить помощи у…?

Мысль казалась разумной, но тут же разбивалась о холодный расчёт. Как это будет выглядеть в их глазах? Что хозяин кварталов не смог справиться с каким-то юнцом-адептом? Нет, они сочтут его слабым. А их осторожность превратится в удобный повод выждать — дать этому Кайлосу время сделать им то же предложение, что он сделал сегодня.

И тогда...

Щелкун с горечью осознал — кто откажется от золотой жилы? Особенно когда к прибыли прилагается возможность получать эту божественную еду прямо к столу. Гениально. Зачем убивать повара, если можно просто заказать его шедевры?

— Как дела, милый?

Голос жены вывел его из раздумий. Миала стояла на пороге их дома, её тёплые руки уже тянулись к нему, а губы коснулись щеки в лёгком поцелуе.

— Всё хорошо, дорогая, — машинально ответил он, чувствуя, как ложь горчит на языке.

— Да? — Она отстранилась, изучая его лицо. — А почему тогда ты бледнее лунного света? Да и по кварталам шепчутся, будто в твоей таверне сегодня было... необычайно оживлённо.

— Откуда ты... — начал он и тут же махнул рукой. — Знаешь что? Принеси-ка лучше отвару. Я хочу кое-чем тебя угостить.

Двадцать минут спустя они сидели за круглым столом в гостиной, на котором Пьерос развернул шёлковый мешочек. В тусклом свете приглушенных артефактов света голубые гранёные шарики переливались, словно драгоценные сапфиры, их мягкая поверхность слегка прилипала к пальцам, оставляя сладковатый налёт.

— Что это? — Миала осторожно подняла один шарик к носу, её ноздри трепетно расширились. — Ммм... пахнет как... как счастье.

Шарик исчез у неё во рту.

В первые мгновения Пьерос ощутил ледяной укол страха — не подстроил ли этот чёртов адепт ловушку? Но прежде, чем он успел сделать движение, лицо его жены озарилось блаженной улыбкой, какой он не видел даже в их самые страстные ночи.

— Невероятно... Восхитительно... — её голос звучал томно, будто сквозь сладкий сон. — Я... Я так счастлива с тобой, любимый.

Она обвила его шею руками, её поцелуй горел на губах, как пламя. С усилием отстранив жену, Пьерос отправил в рот свой шарик.

Мир взорвался.

Серые краски повседневности растворились в калейдоскопе сверкающих эмоций. Все тревоги, все расчёты — всё стало ничтожным перед этим божественным наслаждением. Он и не заметил, как пролетели полчаса — перед его внутренним взором танцевала нагая Миала, её тело, окутанное тенями, мерцало в самых соблазнительных местах.

— Дорогой, где ты достал это чудо? — её голос вернул его к реальности. — Я хочу ещё. Слышишь меня?

— Не получится, — его собственный голос звучал странно отдалённым. — Тот, кто «веселился» в таверне... Это его творение. И порция, которую мы съели... стоит полторы сотни золотых.

Лицо Миалы стало белее свежевыпавшего снега.

— Сколько?!

— Именно так, — медленно произнёс Щелкун, наблюдая, как в глазах жены отражаются те же расчёты, что крутились в его голове. Кто-то собирался стать невероятно богатым...

— Расскажи мне всё с самого начала, — потребовала она, и в её голосе зазвучали стальные нотки.

Дома она была милой женой. Но Пьерос знал другую Миалу — мага теней, безжалостную убийцу, его самого опасного союзника. И сейчас в глазах любимой горел тот самый, знакомый только ему, холодный огонь.

— Понимаешь, этот парень... Он необычный, — начал Пьерос, задумчиво проводя пальцами по волосам жены. — С виду просто юнец, правда, здоровый как горный тролль. Но дело не в этом...

— Тогда в чём? — Миала устроилась поудобнее на его коленях, её пальцы нетерпеливо сжимали его плечо.

— Его идеи... — Щелкун задумался, подбирая слова. — Пока шёл домой, я обдумывал их и не мог понять, почему до этого никто не додумался раньше.

— Ты о доставке еды?

— Именно. Но перед этим он дал мне попробовать пирожок... — Пьерос закрыл глаза, вспоминая вкус. — С грибами и яйцом. Милая, я за свою жизнь не ел ничего вкуснее. Чуть собственные пальцы не проглотил вместе с ним. И поверь, я не из тех, кто разбрасывается комплиментами. Если все его блюда такого качества... он завоюет столицу быстрее, чем королевская армия захватывает мятежные провинции.

— Ты думаешь, за ним стоит кто-то серьёзный? — в голосе жены зазвучала профессиональная насторожённость.

— Не сомневаюсь. Вот только кто? — Негласный хозяин Пепельных кварталов обнял жену за талию, прижимаясь к груди. — Время покажет. Но больше всего меня поразило другое. Он заявил, что только сегодня поступил в Академию и подтвердил ранг адепта. Для его возраста это впечатляет, но...

Щелкун сделал драматическую паузу.

— Когда он открыл портал и отправил троих своих людей прямиком на Торговую улицу...

— Не может быть! — Миала резко выпрямилась, а лицо озарило маской недоверия. — Ты уверен?

— Как в собственном имени. Дом, у которого открылся портал, я знаю — он действительно стоит на Торговой.

— Это... не сходится, — прошептала она, её пальцы непроизвольно сжали его руку. — На такое расстояние даже не каждый мастер рискнёт открыть портал. Расход энергии... — она выразительно свистнула, — колоссальный.

Она знала, о чем говорила — её собственное умение "Шаг в тень", освоенное семь лет назад, высасывало силы как губка даже при перемещении на сотню шагов. И это при том, что она была мастером, а этот... этот мальчишка всего-навсего адепт.

— Нет, здесь что-то нечисто, — заключила она, и в её глазах вспыхнул знакомый Пьеросу холодный блеск.

— Ничего, дорогая, мы во всём разберёмся, — он нежно обнял любимую всем сердцем женщину. — А пока... как насчёт небольшой прогулки? Это угощение кое-что мне напомнило...

В его голосе зазвучали нотки, которые Миала узнала сразу:

— Догоняй, — со смехом произнесла она и, спрыгнув с его колен, ушла в тень.