Привет магия! Пегарог. Книга третья.

Глава 4

Глава четвёртая.

Торги.

Когда меня ввели в зал, там уже ожидала троица важных гномов: Торвальд Каменное Сердце Старквилл, восседавший во главе стола словно высеченная из гранита статуя. Ториндус Старквилл Звёздный, чьи проницательные глаза мерцали, как далёкие созвездия. А ведь недавно казался немощным стариком. Быстро идёт на поправку, ничего не скажешь. И тот гном, вроде Балмор Грозовой Горн или Горомой, не суть, от которого веяло мощью, сравнимой разве что с разбушевавшейся стихией. Реально силён.

Они сидели за чёрным, массивным, с ожившими словно молниями прожилками, мраморным столом, на удивление пустым — ни яств, ни кубков, исключительно холодный камень, разделявший троицу. Такое напряжение стояло в комнате, что поставь тут лампочку, и она засветится. Вот только откуда ей здесь взяться?

Я сделал несколько размеренных шагов вперёд и склонился в почтительном поклоне, чувствуя, как тяжесть их взглядов давит на мои плечи.

— Ваше величество, — начал я, тщательно подбирая слова, — позвольте представиться: Кайлос, ученик Торгуса «Громовержца» Ворхельма, хранителя замка Разрушенных небес. — Моя рука скользнула к внутреннему карману, откуда я извлёк письмо с оттиском учительской печати. — Честь знакомства с вами бесценна, даже если обстоятельства этого знакомства... несколько необычны.

Хорошо, что я успел снять кольцо по дороге сюда — иначе бы непременно привлёк ненужное внимание. Надеюсь, Бренор не проболтался о его существовании. Мой проводник и вправду необычен: в то время как у всех магов, которых я встречал, в оправе сиял лишь один камень, в моём кольце их два, переплетённые в странном танце.

Да, Ридикус упоминал, что архимагистры со временем перестают нуждаться в подобных артефактах... Но таких волшебников во всём Кероне — раз-два и обчёлся.

Но хватит отвлекаться. Вон король Торвальд смотрит на меня так, будто пытается прожечь взглядом.

Он сидел неподвижно, словно изваяние, высеченное из самой сердцевины горы, но я заметил, как его пальцы впились в подлокотники трона, сдерживая бурю эмоций. Этот жест уважения к придворному этикету вызвал во мне тихое одобрение.

Признаться, я чувствовал себя не в своей тарелке. До этого момента самым важным лицом, с которым мне доводилось общаться, был директор школы — и то лишь во время вручения грамот. А теперь передо мной восседал монарх, облачённый в парчу и многовековую власть, маг, чья сила могла сравниться разве что с разъярённой стихией. Да, он был могуществен — этого не отнять. Вообще-то, если разобраться, здесь присутствовали сразу два монарха... Но для меня он оставался просто гномом. Пусть и в короне.

Я никогда не испытывал пиетета перед сильными мира сего. Возможно, потому что знал: моя собственная мощь ничуть не уступает их. Да, это звучит самонадеянно, но что поделать — правда есть правда. Максимум, на что я способен — сдерживать грубости и не выпячивать грудь с видом «ну-ка попробуйте троньте».

Хотя... если бы здесь оказался наш президент, дело приняло бы иной оборот.

Письмо первым взял Балмор Грозовой Горн. По мере чтения его брови всё плотнее смыкались над переносицей, пока лицо не окаменело в суровом выражении.

— Всё верно, — пророкотал он, складывая пергамент. — Паренёк действительно ученик Ворхельма. Печать настоящая. Старый маг просит: если его подопечный натворит глупостей — вызвать его через портал. А если... — Балмор сделал многозначительную паузу, — если «глупости» окажутся слишком серьёзными, он нам искренне сочувствует и советует... договориться с ним.

Ториндус Старквилл неожиданно рассмеялся, и звон его смеха разлетелся по залу, как рассыпавшиеся звёзды:

— Я же говорил вам, он не так прост! Кем бы ни был этот потомок Ворхельмов, но он определённо маг достойный, если осмеливается так откровенно предупреждать нас. Ведь он прекрасно понимает, какие последствия могут иметь эти строки для наших с ним отношений. С учётом как близко его земли к нам.

— Прежде чем мы приступим к столь важной беседе, достопочтенные господа, — произнёс я, неторопливо доставая из сумки завёрнутые в пергамент снеки, — позвольте создать подобающую атмосферу.

Мои пальцы ловко раскладывали на полированном столе хрустящие чипсы и ароматные хлебцы, щедро приправленные экзотическими специями. Даже королевская маска невозмутимости дала трещину, когда перед ним появились эти скромные, но душевные яства.

— Мой наставник, архимаг Ридикус Огнебровый, говаривал: «Истинная беседа требует достойного сопровождения». Не найдётся ли в ваших кладовых доброго эля?

К счастью, в этом мире не принято допытываться о возрасте. Хотя напиваться до положения риз я, конечно, не собирался — достаточно было создать непринуждённую атмосферу. Для их же благорасположения.

Король едва заметно кивнул, и уже через мгновение перед нами красовался бочонок литров на десять, а в массивные кружки звонко лилось золотистое пенистое. Я лишь слегка пригубил напиток, желая сохранить ясность ума, тогда как мои собеседники сначала с подозрительной осторожностью пробовали мои скромные угощения... чтобы затем с истинно гномьим энтузиазмом приняться за трапезу. Разумеется, не прежде чем королевский дегустатор трижды проверил каждую крошку — вот ведь дотошный служака! Не упустил ни малейшей детали. Что ж, заслуживает уважения такая преданность долгу. Или ему просто они понравились, вот он и ел, якобы дегустирует.

— Откуда это ты такие нам вкусности принёс? — спросил Ториндус, закидывающий чипсы в рот с скоростью автомата.

— Сам приготовил. Нашёл как-то книгу на кухне, что принадлежала алхимику. Вот там и вычитал рецепт.

— Как звали его? — впервые подал голос король (действующий).

— Эльрикас Серебряный Лист. Пришлось много трав собирать, до того как научился готовить хотя бы пару блюд из неё.

— Уважаемый маг, — со знанием дела произнёс старший Старквилл.

А я мысленно присвистнул. Это ж сколько лет алхимику? Тысяча, две, пять? Интересно, а он бы так говорил, если бы знал, кто его пленил? Ну не он сам, конечно, а его страж, но, думаю, это не сильно бы поменяло его мнение.

Пока уважаемые гномы наслаждались трапезой, я поведал им историю своего проникновения в замок. Первая часть рассказа — о том, как встретил Ридикуса, как стал учеником Торгуса — не вызвала у них особого интереса. Но когда речь зашла о том, что древняя башня сама впустила меня, признав своим другом, — в зале воцарилась гробовая тишина.

Недоверие гномов было столь велико, что они потребовали священной клятвы перед мирозданием. Даже после этого они ещё целый час горячо обсуждали, как такое вообще возможно. «Камни не принимают чужаков!» — гремели голоса. «Это противоречит всем законам архитектурной магии!»

Спор разгорался с невероятной силой. Вскоре в зал стали вызывать почтенных гномов: седобородых учёных, мастеров-архитекторов, хранителей древних летописей. Все они в недоумении перешёптывались, лихорадочно перебирая страницы фолиантов — вдруг в анналах истории уже встречался подобный прецедент?

После долгих прений консилиум мудрецов вынес вердикт: я должен быть дальним родственником Ворхельмов, и точка. Я не стал оспаривать это решение — кто знает, возможно, в их словах и правда была доля истины.

Но где-то в глубине души шевелилось смутное ощущение, что истинная причина моего признания башней кроется в чём-то ином... В чём-то, что пока остаётся за гранью понимания.

Когда мы вновь остались вчетвером, я понял: настал момент для серьёзного разговора. Предварительно мы все дали клятвы перед мирозданием, что всё, что будет сказано и услышано, не уйдёт на сторону.

Слово взял старший Старквилл.

— Кайлос… — голос Ториндуса прозвучал как холодный ветер, завывающий среди древних руин. Сразу стало ясно: милая беседа окончена. — Скажи мне, зачем ты уничтожил Обелиск?

Мои губы искривились в усмешке, ну а что тут сказать? По сути, так оно и есть. Разрушил.

— Разрушил? О нет, уважаемый Ториндус. — Я медленно покачал головой. Я понимал, что будут давить и требовать платы или ещё чего. А оно мне надо? — Я лишь… закрыл его. И на то есть две причины.

— Неужели? — старик скрестил руки на груди, брови его сдвинулись в немом вопросе. — Поведаешь нам или секрет?

Пришлось поведать им историю, случившуюся у реки, но, как говорится, укрощённую и отцензуренную версию.

— Я стал искать информацию, где бы найти Зерно Возрождения, перерыл тысячи книг.

Почему-то тут они мне опять не поверили. Да и боги с ними.

— Так я узнал, что есть порталы, ведущие в другие миры, где существуют монстры, убив которых я и обрету нужное мне зерно. Вот только где этот портал, я не знал. Затем я наткнулся на дневник одного из предков Ворхельма, Бильбо, который и упомянул обелиск под Железными горами, что якобы он ведёт в другой мир.

— Нашли мы его случайно, — тут мне пришлось опять отойти в сторону, дабы поведать о событиях, что привели нас к обелиску. — После, попав внутрь, я шёл по наитию.

— Так почему же, когда получил зерно, не вышел из портала? — Поинтересовался он, вглядываясь мне в лицо.

— Так нам гоблин сказал, что три месяца по-любому ждать придётся. А в книге мельком упоминалась фраза «Победи, и ты свободен». Вот я и подумал, что, если убить всех монстров, портал домой и откроется.

— Что за книга?

— Простите, всего рассказать вам не могу. Не моя тайна.

Слышно было, как Балмор и Торвальд скрипнули зубами. Их бы воля, я уже лежал бы на пыточном столе.

— Пойми, Кайлос, — мягко начал Ториндус. — Наверное, у тебя были веские причины сделать то, что ты сделал. Вот только как нам-то быть? Ты лишил нас источника добычи зёрен. Тем самым притормозив развитие.

— А что, ничейные земли отменили? Вы вроде как недавно сами такое заявляли. Мол, гномы обленились, подсели на дармовую силушку.

— Так-то оно так. Но тут пойми, вот в чём дело. Если ты употребил зерно, твоё развитие скакнёт далеко вперёд, если его употребит маг-гном, то он получит… Ну, максимум десятую часть. Как ты представляешь, чтобы король рыскал в поисках монстров, дающих развитие источника, когда ему надо править королевством?

— Так вас двое. Один правит, другой качается. То есть я хотел сказать, развивается.

— Неплохое решение, — усмехнулся он. — Мы подумаем. Но ты лишил нас не только развития, но и ценных ингредиентов.

— Вы про это? — достал я синий шарик. Вы бы видели, как они оживились.

— Я могу вам их продать. Например, по тысяче золотых за штуку.

— Мальчик, а ты часом с ума не сошёл? Такие цены ломить, — нахмурился Громовой Горн.

— А вы что, можете взять их где-то ещё? — мой голос был полон наигранного удивления.

— Мы можем убить тебя как человека, посягнувшего на стратегический ресурс королевства Железных Гор, — попробовал напугать меня седой гном, что, как я понял, тут за начальника СБ пашет.

— Можете попытаться, только тогда я сотру ваше королевство в песок, — с лёгкой улыбкой проговорил я. Чем вызвал у них замешательство, а после гнев. Не каждый день какой-то сопляк угрожает не то что трём архимагам, а целому народу.

Ругательств не было, всё-таки они стары и мудры, а потому быстро взяли себя в руки. Наверное, думают, я выпендриваюсь. Ну-ну.

— Мальчик, не стоит кидаться словами в обществе мужей, чьих руки по локоть в крови.

— Многоуважаемые гномы… — голос мой прозвучал мягко, но с отчётливой сталью в тембре, словно клинок, обёрнутый бархатом. Я медленно поднял руки в жесте примирения, давая понять, что оружие останется в ножнах. — Наш спор зашёл в тупик, и я вижу, как тени недоверия сгущаются между нами. Позвольте прервать этот порочный круг.

Пауза. Вздох.

— Во избежание ненужного кровопролития… я готов раскрыть вам нечто. — Глаза мои сузились, ловя отблески сомнения в их взглядах. — Но помните: вы дали клятву Мирозданию. А значит, эта тайна останется с вами. Мои губы тронул холодный полунамёк улыбки. — Навеки. В могилу. И да пребудут ваши могилы нетронутыми… ещё долгие-долгие годы.

Тишина повисла в воздухе, густая, как дым от только что погасшего факела.

Пока говорил, достал кольцо, снял маскировку и продемонстрировал то же, что и Тораксии недавно. Ториндус, видимо, и вправду ничего не видел там, в казематах, иначе сейчас бы так не пялился на меня, как баран на новые ворота.

— Ты… — Торвальд не смог закончить предложение, но я пришёл ему на помощь.

— Да, я двухстихийник. Самый что ни на есть настоящий двухстихийник, — влил остатки, усиливая эффект. Ну всё, приехали. Я пуст. Всё, что накопил, ушло на демонстрацию.

Наслаждаясь произведённым эффектом, я медленно заговорил. При этом самого внутри трясло так, что мама не горюй. У меня энергии нема. Кристалл пустой. Да меня сейчас любой адепт в пыль сотрёт. Но что поделать. Прогибаться нельзя. Во всех книгах, что я читал, ГГ никогда не прогибался, вот и я не стану. Иначе не плавать мне в золоте, как богатой утке.

Когда троица пришла в себя, я более угрозы в них не видел, а вот страх — да.

— Послушайте, за моей характеристикой можете поинтересоваться у моего учителя. Вы же с ним хорошо ладите. Я не хочу повторять судьбу своих предшественников, но и в обиду себя не дам.

— Чего ты желаешь? — тяжело произнёс монарх.

— Стать самым богатым человеком в Кероне.

Я увидел понимающие лица. Что-что, а уж гномы ценили золото как никто другой. Моя цель для них ясна и понятна.

— У меня к вам предложение. Я продам вам пятьдесят горошин по 960 золотых.

— Прости, почему девятьсот шестьдесят, а не девятьсот пятьдесят?

— Потому что это будет слишком жирной скидкой, — они рассмеялись, и напряжение, повисшее за столом, начало всех понемногу отпускать. Видимо, поняли, что я не вру о своих целях.

— Далее я буду вам поставлять пятьдесят штук каждый год на протяжении сотни лет. Взамен вы выделите мне земли, построите замок и башню. Желательно так, чтобы граница моих будущих владений граничила с Чёрным бором.

— Погоди, Кайлос, — король оживился. — Ты хочешь сказать?

— Я же тебе говорил, а ты мне, братишка, не верил, — стукнул монарха по плечу бывший монарх… Или это уже Каменное сердце теперь бывший. Ладно, неважно.

— Да, вы правильно поняли. Я договорился с Гулдумами, хотя правильно их называть Висарий. По крайней мере, так они себя зовут. Так вот. Они будут жить на моих землях и… Остальное вас не касается. Только предупрежу: увижу хоть одного гнома, решившего позариться, пусть пеняет на себя.

Я человек мирный, — при этих словах Балмор начал как-то странно улыбаться. Чего это с ним? — Но воровства не потерплю. Сами подумайте, ваши границы будут защищены лучше, чем у кого-либо. Кто сунется к гномам, если у них в соседях маг-двухстихийник? Вижу по вам, вы поняли, о чём я толкую.

— Погоди, Кай, ты ещё совсем юн. Ты же это понимаешь? — Я кивнул. — И также понимаешь, что мы тебя сейчас сможем одолеть на раз. Твой источник пуст, — проговорил Ториндус, а я опять кивнул. Смысл скрывать. Он сильный маг, а я ещё не научился маскироваться так хорошо. — Рад, что ты всё понимаешь, и, как видишь, мы готовы строить диалог. Твою позицию мы услышали. Но давай договоримся так. Мы посовещаемся и выскажем свои условия. Сколько мы захотим горошин за башню и замок, ну и земли, конечно.

— Согласен. А пока я отправлюсь к учителю, если вы не против?

— Мы не против, — ответил за всех король Торвальд.

— А чтобы вам лучше думалось, — решил я подсластить пилюлю, — возможно, прям совсем случайно, я знаю, где добыть ещё зёрен, и кто знает, может, я весь такой в приподнятом настроении оттого, что у меня есть такие друзья, как вы, предложу выкупить их вам первыми.

— Это было бы замечательно, — проговорил Торвальд, да так, что я сразу понял, никуда я их больше не продам. Или им или никому.

— Кайлос, совсем забыл. Меня просили передать: «Я жду нашей встречи. С нетерпением».

— Кто?

— Некая Лейра. Она похожа на ту, с кем вы зашли в обелиск.

Так вот как её зовут, или это её новое имя. Неважно это, важно другое мы свидимся.

— Благодарю. И всего доброго, благородные гномы, и вам, ваше величество, крепкого здоровья, — протянул я горошину в знак доброй воли и поклонился, а затем, ещё и вытащив пару мисок с чипсами, покинул зал в сопровождении слуги.

Я понимал, это не последний наш разговор, но слов на сегодня достаточно. Им и так есть что обсудить.

***

Там же.

Как только двери за парнем закрылись, гномы переглянулись.

— Может, зря отпустили? — высказался Балмор, сын Дурина.

— А ты бы рискнул вступить с ним в бой? — усмехнулся Ториндус. — Это я так уж, взять его на слабо хотел, а он, видишь, парень разумный оказался. В бочку не полез. Вот только что ты знаешь об источниках двухстихийников?

— Он обладает невероятным объёмом, сильной проводимостью и передачей энергии. Способен расширять и наполнять во множество быстрее, чем у обычных магов.

— Молодец. Образован.

Голос прозвучал как лезвие, скользящее по точильному камню — холодно, медленно, с искрами скрытой угрозы.

— Но ты, сын Дурина Каменная кожа, упускаешь суть.

Пауза. Взгляд, тяжёлый, как свинцовое небо перед бурей, скользнул по собеседнику.

— Будь его сила лишь в объёме маны — справиться с ним было бы сущей забавой. Собери кучку магов-середнячков, сложи их резервы — и вот уже он на коленях, задыхается от истощения. Но... — Губы искривились в улыбке, лишённой тепла.

— Проблема в ином. Для таких, как он, не существует рангов. Никаких. Он может вырвать из бездны заклинание уровня архимагистра — да нет, выше. Настолько выше, что мы, возможно, даже не смеем предполагать, насколько.

— Да, такое заклинание сожрёт энергию, сравнимую с жизнью целого города. Но у него-то как раз с этим... проблем нет.

Тишина. Гул собственного сердца в ушах. Торвальд и Балмор не были напуганы, они внимали каждому слову. Любая информация о таких, как Кайлос, невероятно редка.

— А теперь представь: он здесь. Во дворце. И применяет нечто... из тьмы. Голос стал шёпотом, словно боялся разбудить то, о чём говорил. — То самое «Поглощение душ», например. Ты готов поставить на кон тысячи жизней гномов? Потому что именно столько понадобится, чтобы насытить его...

— ...а может, и больше. Он уже убивал и не раз. С ним нам лучше дружить. Тьма не та магия, с которой стоит рисковать.

А теперь представь, если мы загоним его в угол. Что у него есть в сумке? Ведь он всегда с ней. Может, у него там мана-кристаллы? Тогда нам, трём архимагам, с ним не в жизнь не сладить. Я знаю, о чём говорю. Видел, как мой прадед Бадурон в первой дружеской дуэли с таким, как он, проиграл, не успев произнести ни одного заклинания. Во второй дуэли он с сестрой Ингрид час бил заклинаниями, пока тот маг, Уэльс Каменный Ураган, пил эль и потешался над ними. Да и вспомни, этот парень убил всех главных монстров обелиска в одиночку. Ему сколько там?

— Четырнадцать, — ответил Балмор.

— Почти пятнадцать, — поправил его Торвальд.

— Во-во. А что будет, когда ему стукнет хотя бы двадцать? Он уже сейчас по объёму манны сравним с нами. Дальше даже боюсь представить, что из него вырастет.

— Если вырастет, — добавил начальник СБ. — Такие обычно долго не живут.

— Чует мой источник, этот проживёт и нас всех переживёт.

— Так что, будем договариваться? —

— Да, Балмор, — твёрдо заявил нынешний король. — Лишаться горошин и даже призрачного шанса на зёрна возрождения я не намерен.

— Ладно, с парнем ещё разберёмся. Я тоже чую, что диалог мы сможем построить. Ты скажи, брат, что надумал. Вернёшься на трон? Я смуту сеять не буду, ты законный правитель, и отступлю, — заявил искренне Торвальд.

— Да ну его в шахту. Сам сиди и рули тут всем. Я лучше в Ничейные земли отправлюсь. Нас такие времена ждут, что, когда всё завертится, быть «обычным» архимагом ну вот совсем не хочется. Гномы понимающе хмыкнули, а после выпили.

— Мне б тоже туда, — поддакнул начальник СБ.

— Обойдёшься, ты мне тут нужен, а вот твой отряд составит компанию старшему брату. Заодно и остальных пусть поднимут в рангах. Вообще, пора заняться нашей армией.

— А вы оценили эти его закуски? Согласитесь, они чудо как хороши, — сменил скучную для себя тему Звёздный. — Надо бы в гости к Ворхельмам заглянуть. Что-то мне подсказывает, он научился готовить не только это, — указал на чипсы старший Старквилл.

— Тогда решено. Пусть Рагенсон выезжает и отмеряет земли, а после поторгуемся с ним. Если он наш будущий союзник, надо бы выбрать землю… Так, где у нас самый слабый участок? В общем, Балмор, это на тебе.

— Слушаюсь, ваше величество, — он встал и склонился.

— Но каков наглец, а? Набрал горошин, монополизировал добычу, а теперь за наш счёт хочет обогатиться. Так еще наверняка зерно у него есть, а может и не одно, — весело усмехнулся король.

— Погодите с этим. Кажется, я знаю, как с этим разобраться. Есть у меня кое-что для него, ради чего парень откажется от золота, — довольно улыбнулся Ториндус.