Принцесса, подонки и город тысячи ветров

Глава 8

Ох, далеко не йелленское вчера на столах было… Выпить со мной захотела чуть не половина Дворца, а Локоть со своего повышения расщедрился так, что сначала вино рекой текло, а после и до Скрызовой сивухи дело дошло. Зарекалась же дрянь эту пить…

Голова была чугунная, а во рту гадостно. Хотя бы в своей кровати проснулась и почти одетая. Сапожки кто-то заботливо стащил и поставил у входа в комнату. Ещё и бутылку мельхенской на тумбочке оставил.

Молодец малёк. Надо его поощрить будет. Придя в себя под прохладным душем, выглянула из узкого окна во двор. Да, картина та ещё… Многие до своих каморок не доползли, так и заснули вповалку: кто на лавках, кто на сырой земле. А это ещё что за натюрморт?!..

На столе, раскинув ноги, спала Режка-бабочка, а в её пышную грудь сладко зарылся лицом мальчонка с льняными вихрами. Проверила вторую клетушку – так и есть, пусто. Вот щегол… Ладно, пора будить паразита да сходить позавтракать, а то от мамки в ближайшее время вряд ли жратвы дождёшься.

Вышла во двор, пощёлкала пальцами над сладкой парочкой, дождалась, пока продерут глаза.

– Режи́н, ты ничего не попутала?

Хвенсиг похлопал спросонья ресницами, осознал соседство и отпрянул молнией.

– Ветерок, да Лунн с тобой! – кажется, бабочке от такой ночной компании тоже не по себе стало. – Ты ж меня знаешь, я не из этих…

Знаю. Бабочки к детям очень трепетно относятся, особенно те, кому уже доводилось нежеланный плод скидывать. Это я для лягушонка сейчас нахмурилась, чтобы впредь неповадно было. Принюхалась. Надо же, трезвый. Просто устал, наверное, от затянувшегося веселья, да и свалился прямо тут.

– Не пью я эту гадость, – насупился лягушонок, разгадав мои подозрения. – Отчим каждый день заливался, от запаха аж выворачивает.

Ну, хоть что-то о своём подопечном узнала. Беглец, значит, как и я.

– Вот и не пей. За шипучку, кстати, спасибо.

– Чего? Какую ещё шипучку?

– У меня в комнате разве не ты оставил? И сапоги ещё снял.

– Вот ещё, бабам сапоги снимать! – скривился малец. Кажется, общение с местными самцами ему на пользу не пошло. – Не оставлял я ничего!

А вот это уже интересно. Дело в том, что я решительно не помнила окончание вечера и когда отправилась спать.

– Так, малёк, напряги извилину. Кто меня вчера провожал?

– Так ты же, Ветерок, сама всех желающих своим пером распугала! Одна и ушла… По стеночке, правда, но сама.

А шипучка тогда откуда? Нет, нельзя так голову напрягать с похмелья… Хевл с ней, с шипучкой. А сапоги, наверное, сама скинула, на остальное просто сил не хватило. Сейчас надо навернуть горячей похлёбки у Малыша, а после выясню, что за чудеса творятся. В аптеку бы ещё за порошками от головы заглянуть.

Воспоминания возвращались обрывками. Кажется, с Ольме в очередной раз братались. С бабочками песни в голос орала. С Князем вроде ещё какой-то разговор был, вспомнить бы о чём, да не пообещала ли чего сдуру. Складное перо да, в кармане.

«Сладких снов, Ветерок». Это ещё откуда выплыло? Какой-то ошмёток воспоминания прямо перед тем, как в сон провалилась… От кого? Но смутный образ, пожелавший доброй ночи, никак не хотел обретать очертания, только голова ещё больше разболелась.

Нет, к хевлам. Сегодня никакой работы, отдыхать буду. Одёжку надо перебрать, в новое жилище постельного белья прикупить, раз мы теперь вдвоём под одной крышей. Да и вообще, какой-никакой уют навести. Может, даже цветок в горшке на окно поставлю. Раз вчера окончательно решила, что остаюсь на Дне. Или вообще в городские купальни в каком-нибудь приличном квартале сходить? Там, говорят, и пар горячий на можжевёловых слезах, и бассейны всякие. Хочешь – в тёплой водичке отмокай, хочешь – в ледяной бултыхайся. А за десяток койнов тебе ещё массажистка все косточки промнёт, обветренную кожу смягчит притирками да маслами. Как оно хорошо тогда у мэтра Лурье в руках его опытных помощниц было!

А потом валяйся себе дома. Можно ещё книжек новых купить, мальку тоже со временем пригодятся. И никаких тебе забот, никаких интриг донных, никаких наглых магов… О-оо, хевлова задница! Я застонала, вспомнив вчерашнюю встречу на Ховедгат.

Стордаль. «Раханди». Сегодня в восемь.

Или ну его? Костанц вроде человек приличный и деликатный, в отличие от своего бездушного брата. Не приду – так и поймёт, что не захотела. Уж он-то, наверное, не станет преследовать через Хвата или угрожать магнадзором. Раз и так меня насквозь видит, но никак себе на пользу моё незаконное положение не повернул. Или это приглашение и есть крючок?

Да нет, нормальный он. Вон, и брата подначивал. И про себя не постеснялся рассказать, а немногие смогли бы признаться, что оба родителя были маги, а сам пустышка. Да, Смотрящий – тоже редкое умение, но всё же не маг. И улыбка у него такая очаровательная… Пожалуй, я бы посмотрела ещё раз.

Только не в наряде же няньки в приличный ресторан идти. М-да, проблема. Ладно, до вечера время есть… Эй, ты чего это, Принцесса? От предстоящей встречи разволновалась? Глупости-то какие!

Горячая мясная похлёбка с капелькой «черёмухи» своё дело сделала. Нет, хорош Малыш: варит он её на мосластой сахарной косточке, не жалеет ни душистого перца горошком, ни ароматного лаврового листа. Варит по всем правилам – бульон что твоя слеза. Потом в ход идёт молодая картошка, зажаренный до золота лучок с морковью, вываренные до густой пасты помидоры с хреном. Отдельно до хруста жарится грудинка тонкими пластами, а после режется соломкой. В суп тем временем отправляются копчёности, что вызревают окороками на кухне, отварная холодная телятина, вытряхивается на отдельную плошку мозг из косточки – его подадут отдельно, как и чесночные сухарики. Потом щедро всё сдабривается специями, капелькой черёмуховой настойки (это уж сам Лунн велел!) и томится ещё полчаса в печи. Да душу за такую похлёбку продать не жалко!

И дальше всё пошло как по маслу. Малёк только и успевал таскать за мной покупки; а что, могу сейчас себе позволить. Со вчерашних князевых щедрот вернула Хвенсигу десять койнов, раз платить за него Дну больше не надо. Задержалась у магазина готовой одежды, где одеваются среднего достатка горожанки. Вот это бордовое платье вроде ничего, в таком и в ресторан в центре города не стыдно пойти…

Уже хотела было зайти, как одёрнула саму себя. Нет, совсем размякла! Ветерка приглашали, Ветерок и придёт. Уж какая есть. Нечего себе воображать. Подонок ты, Принцесса. Им и останешься. А если фрой Стордаль ожидает увидеть фифу, вроде той, что его брат из меня для приёма сделал, то это его проблемы. В следующий раз подумает, прежде чем приглашать куда-то.

Эм-м, в следующий раз?.. Нет, Принцесса, ты точно вчера перепила и до сих пор не оклемалась.

Наказав Хвенсигу сидеть весь вечер за прописями, в начале седьмого выскользнула через лавку зеленщика во «внешний» Кустарный квартал. За каждым из подонков был закреплён свой вход во Дворец. Сейчас через зеленщика ходили я, Ольме, пара бабочек, да теперь вот ещё Хвенсиг. Зеленщик, добрый крепкий дядька, «своих» ходоков знал в лицо, а чужой в неприметную заднюю дверцу его лавки не сунется.

Входами раз в месяц мы менялись в хаотичном порядке, чтобы одни и те же лица не примелькались. Тем не менее на выходе из лавки меня уже ждали.

– Нет! – решительно и категорично отказала я прежде, чем услышала хоть слово в свой адрес.

– И всё же сначала выслушай, – никак не отреагировал на мой нервный выпад мон Эрланн, глава департамента охраны правопорядка и действительный член ратгауза.

– Я спешу, мон Эрланн, – с неприязнью ответила магу, оценивая пути отступления. – И если у господина главдепа нет официального повода для задержания, то прошу пропустить.

Эрланн раздражённо вскинул руку, выругавшись вслух.

– Слушай, ты не поняла ещё, что ни я, ни магнадзор тебе не угроза?

– А разве не вы им меня с самого начала шантажируете, вынуждая делать то, что вам заблагорассудится?

– Да эмметские хмари!.. Успокойся. Я знаю, кто ты. Ты знаешь, кто я. И раз не сдал куда следует в первую же встречу, то не приходило тебе в голову, что я сейчас сам закон нарушаю?

Я заставила себя посмотреть в лицо хмурого мага. Зелёные сполохи так и плещутся в тёмно-карих глазах. Поверить? Ведь действительно не сдал. А с братом-Смотрящим это было бы проще простого, хоть обвешайся я артефактами. Денег, опять же, заплатил. Многим незаконным магам он готов платить по тысяче койнов золотом, если собирается их сцапать? Да и хвённский эликсир от кашля в первый же вечер… Злой человек такого жеста по отношению к преступнику не сделает. По сути, если на его дела смотреть, а не на грубость и вечно поджатые губы, то ничего плохого он мне пока не сделал.

С поцелуем этим только на приёме неприятно вышло. Но ведь мог вообще об этом забыть, а оказалось, совесть есть. Пусть грубо, деньгами, но попытался извиниться. Это я сейчас уже поняла.

– Что вам от меня нужно? – утомлённо спросила я. – Я действительно тороплюсь.

О том, что спешу на встречу с его братом, благоразумно промолчала. Сдаётся мне, Костанц этими своими планами с Эрланном не поделился.

– Чтобы ты работала на меня. В моём департаменте.

Я поперхнулась воздухом и закашлялась.

– Получишь новое имя. Индивидуальное обучение. И официальную метку мага.

Я только разевала рот, не зная, как реагировать на бредовое предложение. Впрочем, Эрланн и не ждал быстрого ответа.

– Подумай и приходи завтра утром в девять. Краутгат, четыре, отдел магнадзора.

В самое логово Красной стражи Возмездия, от которой я скрывалась восемь лет? Вы, мон Эрланн, ещё безумнее, чем казались до этого. И с чего-то решили, что это заразно…

– Приятного вечера, Ветерок, – он невозмутимо откланялся, оставив меня посреди улицы в полном смятении.

За полтора часа, пока добиралась до нужного ресторана, успела передумать всякое. С одной стороны, слова Эрланна попахивали откровенным безумием. С другой – робкой надеждой. А что, если это действительно возможно?..

Нет, одёрнула я себя. Невозможно. Для «охранки» я – дочь государственных изменников. До третьего колена в обе стороны… В двенадцать лет Фьельбрис Оркан ещё ждала бы принудительная легилименция, запечатывание магии и воспитание в приюте для детей преступников. В двадцать Фьельбрис Оркан уже будут судить по всей строгости. За бегство от «милости» государства. За отсутствие магической метки. За незаконно используемую магию. За то, что просто Оркан.

Все госслужащие, особенно маги, проходят строгую проверку в службе внутренней безопасности. Куда мне официальную метку… Пусть Эрланн и глава всего департамента, но у безопасников двойное подчинение: местной «охранке» и непосредственно столичной. В местном О. Б. наверняка подонки есть, да только знать бы кто. Да и будет ли им дело до мелкой рыбёшки из западного Дворца в Кустарном квартале. В Дансвике два с половиной десятка кварталов, и над каждым свой Локоть, а над каждым Локтем свой Скат. Нет никакой гарантии. Единственный безопасный способ обрести метку и снова стать собой – королевская амнистия для фамилии Оркан. А этому не бывать.

Мон Эрланн – человек пришлый, всего месяц в городе. Откуда ему знать, что тут творилось восемь лет назад. Новое имя готов дать, надо же… Это у него всё так легко звучит. Просто не знает, кто я. А что ему может быть известно? Только то, что стихийник, и что в бегах. А если начнёт копать и обнаружит в архивах, что воздушников на весь Дансвик всего-то было четыре семьи? Враз сопоставит, что к чему… И пока копать не начал, надо аккуратно слиться. Неинтересно, благодарю, прощайте.

Пусть и пришлый, но отношение к изменникам везде одинаковое. А то, что мои родители ими не были… Кто ж станет поднимать дело восьмилетней давности, когда королевским указом было решено так и никак иначе?

Обучение – это, конечно, заманчиво. Что я умею делать с воздухом, кроме как ловить ветра за хвост? Ничего. И те как попало использую. Могу поймать и сберечь залётные, могу сама слепить, но не всегда получается. Только подслушивать ими и горазда.

Нет уж, спасибо за предложение, господин главдеп, но мне с двумя плавничками на Дне спокойнее будет, чем в неизвестных водах этой «правильной» жизни.

А вот и «Раханди». На вид я, конечно, не оборванка. Вещи все добротные, чистые, хоть и неприметные. Усатый швейцар чуть покосился, но распахнул передо мной двери, хоть и с заминкой.

– Добрый вечер, госпожа, – вырос передо мной учтивый распорядитель. – Вас ожидают? Позволите ваш плащ?

– Не позволю, – вызывающе прищёлкнула я языком по нёбу. Страсть как захотелось вывести кого-нибудь из себя. – Да, меня ждут.

Проводить себя тоже не разрешила – сложно ли по запаху нужный столик найти?

– Вы всё-таки пришли, – расцвёл фрой Стордаль, вскочил из-за стола и подвинул мне кресло прежде, чем я в него плюхнулась.

Что я здесь делаю? И почему Дансвик, этот коварный город тысячи ветров, вновь и вновь заносит на мою дорогу этих братьев? Есть, может, какой-то ветер судьбы, с которым я ещё не разобралась? Последние два часа меня преследовал шинук – горячий, сильный и порывистый, редко его в городе встретишь. Помнится, дядя Леванте рассказывал, что на севере его почитают за ветер страсти. Но что с северян, изголодавшихся по любому теплу, взять?

Вчерашний день мне новый плавничок принёс, на неведомую прежде глубину опустил. Живи да радуйся. С такой протекцией мне, конечно, лучше оставаться на Дне. Теперь смешными прежние мечты казались – выкупиться, книжную лавку завести. Кому эта моя лавка сдалась. Подожжёт кто-нибудь ради забавы или ограбит – причём бывшие свои же. Кто меня потом, такую всю честную, защитит? То-то и оно: никто.

– Ветерок, вы здесь? – обеспокоенно спросил Стордаль, деликатно коснувшись моей руки.

Я тряхнула головой. Всё, хватит в облаках витать. С этим товарищем тоже завязывать надо, хоть и нравится. Но прежде: то, ради чего я на самом деле пришла. Раханская кухня.

– Тяжёлый день, фрой Стордаль, – улыбнулась я одними уголками губ. – Кстати, я не успела поблагодарить вас за приглашение.

– Коста, – взмолился он, но в глазах заплясали озорные огоньки. – Прошу вас, зовите меня по имени.

Я вздохнула. Раханская кухня – это, конечно, хорошо, но лучше сразу расставить всё по своим местам. И я спросила то же самое, что у его брата немногим ранее.

– Что вам от меня нужно, Коста?

Стордаль не стушевался, не поник от того, что романтический ужин (если он именно на него рассчитывал) начался с моего хмурого вопроса в лоб.

– Вы мне нравитесь, Ветерок. Я хочу узнать вас ближе.

Ни улыбок, ни этого прежнего заигрывания бровями. Ответил в тон мне: серьёзно, откровенно.

– И насколько ближе? – не сдержала я сарказма.

– Насколько позволите.

– Вас не смущает, что мы из очень разных кругов?

– Я так не думаю, Ветерок. Мне кажется, у нас с вами гораздо больше общего, чем кажется на первый взгляд.

Принял меня, видать, за обедневшую благородную, что сейчас подрабатывает не самыми честными способами. Хевл бы побрал Эрланна и того генерала на приёме с его Бромером.

– Кажется, вы не улавливаете, – я уже готова была рубить с плеча, лишь бы не осталось недопонимания. Может, сам снимет розовые очки и отстанет, если его чуть-чуть припугнуть? Пока у меня ещё хватает запала. – Вы – фрой. Благородный. Боюсь, вы даже не представляете, насколько моя жизнь отличается от вашей, и кто я на самом деле…

– Вы из подонков, так ведь?

От вежливого и улыбчивого Констанца это грубое слово прозвучало настолько неожиданно, что я не нашла, что ответить.

– Этим вы хотели меня отпугнуть? – Стордаль проникновенно заглянул мне в глаза, снова взяв за руку. – Может, всё же поужинаем?

Как по мановению руки рядом возник официант, предложив меню.

– Вы ведь поможете мне с выбором? – как ни в чём не бывало спросил Костанц. – Боюсь, я не силён в раханской кухне, но вам готов довериться полностью.

У меня на языке крутилась тысяча вопросов. Он знает о Дне? Этот избалованный аристократ в шёлковой рубашке, прожигатель жизни? И его брат, значит, тоже? Наверняка. Я, не особо задумываясь и даже не смотря в меню, продиктовала заказ для двоих. Просто вспомнила обычные блюда Абертины; надеюсь, названия здесь не сильно отличаются. Официант, однако, принял заказ и даже, как мне показалось, остался им весьма доволен.

Спросить сразу? Нет, что я как бездна простодырая буду… И Стордаль тоже не торопился продолжать разговор.

– А, нет, всё же с этими местами я заочно немного знаком, – я навострила уши. – Йелленские долины – это ведь на юге Раханди? Любезный, тогда ещё бутылку белого. Вам ведь оно нравится, Ветерок?

Как оказалось, нравится. Хевлов Эрланн и про прихваченную бутылку, поди, рассказал.

– Мне даже интересно стало, как вы полюбили именно южную кухню? Последние лет десять в Дансвике в моде латрийская, а до этого все с ума сходили по классической восточной…

– Это вопрос? – нахохлилась я.

Не рассказывать же, что у подонка Ветерка когда-то была собственная кухарка из тех мест.

– Нет, просто надеялся оживить беседу. Я не стану выпытывать у вас то, на что вы не хотите отвечать. Пусть и знаю, что вы ответите правду.

– Тем не менее ваша очередь начинать игру, и лучше уж сразу с этим покончить. Спрашивайте, Коста.

– О, я, честно говоря, разрываюсь между жгучим желанием узнать ваш любимый цвет и любопытством по поводу этого необычного плаща…

– Смелее.

Плащ не проблема, раз он уже знает о том, что мне подвластны ветра. Сам ведь видит, Смотрящий, что плащ непростой.

– Скажите, Ветерок. Вы хотите научиться полному владению стихией?

– Что?.. Да вы сговорились, что ли…

– Это вопрос, Ветерок, – прозвучало неожиданно жёстко. Гораздо жёстче, чем любезные предыдущие фразы.

– Да!

Я захлопнула ладонью рот, но слишком поздно – само вырвалось.

– Замётано, – невозмутимо припечатал Стордаль, приподняв бокал и легонько ударив по моему. – Завтра и начнём.

И когда только налить успели?

Остался позади ресторан, где остальное время мы провели в молчании. Я наслаждалась перчёным вяленым мясом с дыней, поджаренным рисом с гребешками и мидиями, а после сладкими, почти приторными палочками теста во фритюре, щедро политыми карамелью… Точно такими же, как готовила наша несговорчивая кухарка. Милая Абертина, где ты сейчас?

За нашими бывшими слугами поначалу следили. Сколько раз я порывалась броситься в тёплые объятия кухарки, заметив её на улице, или наведаться к старому Карсену, что жил всего через два квартала от Кустарного. Нельзя было. Первые два месяца я постоянно замечала соглядатаев магнадзора рядом с ними. Кого они искали? Дядю Леву? Меня? Надеюсь, дядю. Тогда у меня хотя бы оставалась надежда, что он успел уплыть и остался жив. И до сих пор ходит по южным морям, ловит редкие ветра.

А потом у меня началась совсем другая жизнь, и пришло понимание: бывшие слуги мне не помогут. Никто не поможет, кроме меня самой. И я с болью в сердце заставила себя забыть их – ради их же спокойствия.

Да нет, не смогла, кого я обманываю.

Стордаль… Коста, да. Коста оказался очень приятным собеседником, а именно – молчал, пока я нежилась в воспоминаниях детства. Дорогущее йелленское так и осталось нетронутым.

Мы вдруг оказались на набережной тихой речки Липки, что пересекала центр Дансвика. Моя рука неожиданно оказалась на локте Стордаля, а ночные цикады мелодично сопровождали этот незапланированный променад. Мне было на удивление хорошо и спокойно гулять по вечернему городу в компании понимающего и так вовремя замолчавшего Косты.

А чем хевл не шутит? Стордаль – Смотрящий. Тем не менее прошёл полный курс магического обучения и может обучать не хуже мэтров столичной академии. Он-то магию видит всю, как есть. Как она, приручённая, циркулирует в человеке и как дикая кружит в природе. Видит мои жалкие потуги с ветрами и видит мой действительный потенциал.

И, главное, это безопасно для Фьельбрис Оркан. Индивидуальное обучение с приятным мне мужчиной, которого не пугают мои тайны, а не шестилетний дорогой курс в академии, где неизбежно возникли бы вопросы к происхождению моей магии. Эрланн может хоть десяток новых имён мне придумать, выправить документы, но не сможет избавить от лишнего внимания. И его собственный пристальный интерес мне тоже ни к чему.

Всё это Коста рассказал мне сам. Точнее, только о своих возможностях преподавателя, остальные преимущества я уже додумала сама. Как один из лучших выпускников, он и смог получить свою должность в отделе магнадзора. Эту новую информацию я восприняла уже с неким фатальным безразличием. Действительно, где ещё Смотрящему работать, как не там, где ловят преступников-магов… Коста отшутился, что перекладывает там бумажки, я сделала вид, что поверила. Будто я не понимаю, что там случайные люди не работают.

Стордаль действительно может быть полезен. Однако вовсе не это стало причиной того, что на набережной Липки вдруг стало на одну целующуюся парочку больше. Просто в один момент фонари осветили профиль моего спутника, и я невольно им залюбовалась. Красивый. Они оба. Сейчас особенно ярко было заметно сходство.

– Вы знаете, что отличает подонков от остальных людей, Коста?

– Осмелюсь предположить, Ветерок. Свобода? Действий, выбора…

– Верно. В том числе, свобода от общепринятой морали.

– Чем докажете? – хитро улыбнулся Стордаль.

Доказала действием. Просто сделала, что захотелось: провела пальцами по густым бровям, по породистому носу. Идеально прямой. Впрочем, горбинка у второго его не портит. Интересно, её Косте тоже не досталось от отца, либо у Эрланна она лишняя? А, чего тут думать…

Пока Стордаль застыл изваянием, приподнялась на цыпочки и попробовала его губы на вкус. И не стала возражать, когда он деликатно ответил тем же. А после перехватил инициативу, углубив поцелуй.

– Ты ведь понимаешь, что я не могу тебя отпустить, пока не услышу встречного вопроса?

– Разве мы переходили на «ты», Коста?

– Хорошо, я попробую убедить ещё раз.

И снова тёплые губы мягко накрыли мои, бесстыдно раскрытые в ожидании ласки, раздвинули их, захватили. Настолько привыкла поджимать их, что сейчас будто голая стояла перед Костой. А он снова не торопился, уделяя внимание то одной, то другой. Ровно так, как мне представлялось после злосчастного поцелуя с Эрланном: нежно, ласково, сочно… И влажный язык сразу прошёлся по внутренней поверхности губ, и не было ни скользко, ни противно, как в самый первый раз с красавчиком из весёлого дома. Пусть и не так жарко, как с Эрланном…

Тьфу ты! Нашла о ком думать в такой момент! Ты же именно так это себе и представляла, Принцесса! Чтобы и горячо, и чутко, и напористо. Эрланн просто маг огня, поэтому его губы жгли раскалённым песком. А сейчас вроде и влажно, и чувственно, как тогда и хотелось… Но будто искры нет, не жжётся. Ну, конечно, не жжётся! Потому что Коста нормальный человек, а не маг-огневик. И без спроса поцелуи не срывает.

– Итак, ты ждёшь вопрос, – опомнилась я, когда поцелуй закончился.

– Звучит, как повод сбежать от меня… Если он означает окончание встречи, то я готов ждать, сколько нужно, – и снова чарующая улыбка и огоньки в глазах. Просто отблески фонарей, а не те зелёные сполохи, что у…

Да хватит уже, Принцесса!

– Уже поздно, – улыбнулась я в ответ. – В голову ничего не приходит. Коста, тогда просто ответь мне: откуда ты узнал о подонках?

– От Кристара, – простодушно ответил Стордаль. – Это он рассказал. Я, честно говоря, до сих пор под впечатлением… И, да, мы говорили о тебе. Тебе это неприятно?

– Меня пугает твоя откровенность. Но она же нравится. Знаешь, твой брат сегодня тоже предложил мне обучение. А ещё работу, новое имя и магическую метку.

– А ты? – Коста затаил дыхание, будто для него это действительно было важно.

– Тебе я, кажется, доверяю больше.

– Я рад, – он облегчённо выдохнул. – Но документы и метка – это действительно не проблема. Если ты позволишь…

– Пока достаточно того, что ты чему-нибудь меня научишь из магии, – поспешно прервала я его.

Да что ж они оба готовы облагодетельствовать меня на ровном месте? Не из-за пары поцелуев же?

– Тогда завтра и начнём? Вернее, продолжим начатое? – хитро приподнял он бровь.

Последнее явно относилось к поцелуям.

– Коста, давай сразу договоримся. Сегодняшнее ничего не значит. То, что мне вдруг захотелось тебя поцеловать, не даёт тебе права рассчитывать на это снова. Но обучение начнём. Да, завтра. Я сама приду к тебе.

– Вольный ветер, я понял, – подмигнул Стордаль. – Но если захочется снова, то я полностью в твоём распоряжении.

Уже знаю, что захочется.

Эх, во что ты снова вляпалась, Бриска?