Принцесса, подонки и город тысячи ветров

Глава 21

Оставшиеся до встречи с Алоизой два дня я потратила на поиски загадочного господина Тоткена. Начала с архивов магнадзора: полномочия, которыми неожиданно наделил меня Эрланн, теперь позволяли ходить туда самостоятельно, без Косты.

И… это было ожидаемо. В магическом реестре Дансвика такой фамилии не значилось. Ещё один незарегистрированный маг? Не многовато ли для одного города?

Что ж, есть и другие способы отыскать человека. По моему приказу по всем закоулкам Дансвика шныряли мальки: вынюхивая, выспрашивая, невзначай роняя нужное имя…

– Заказ для господина Тоткена уже готов? – врывался в очередную лавку «посыльный». – А, на это имя ничего не заказано? Так эт я, видать, адрес напутал…

– А вот господин Тоткен… – жарко делились лоретки с клиентурой подробностями встречи с «незабываемым мужчиной» и пристально следили за реакцией эктере и фроев из первых кругов.

В том, что маг живет где-то в центре, я не сомневалась. На лореток, бабочек высшего разбора, меня вывела Режка, которую я взяла под себя «мамкой» вместе с Ольме. Увы, это имя не находило отклика и среди их богатых клиентов.

Я взяла на себя банки и первым делом отправилась в крупнейший – «Вельстанд». Фрею Абрего приняли любезно: всё же «кузина самого мона Эрланна». Я внесла крупную сумму на открытый тут же счёт и мимоходом поинтересовалась, могу ли отправить сейфовый билет своему знакомому.

– Только, кажется, я запамятовала его адрес, – захлопала я ресницами.

– Это вовсе необязательно знать, госпожа Абрего, – успокоил меня сам управляющий банком. – Вам достаточно назвать его имя и, если он наш клиент, магия сейфовых переводов сама найдёт его. Можно даже приложить записку к билету.

– Как же это удобно! – восхитилась я. – Тогда отправьте сто койнов господину Тоткену.

– Сейчас… А какое у господина Тоткена имя?

– О-о… Вообще Норгюст, но это второе… И он упоминал, что оно только для друзей, а официально использует первое… Как же оно… типичное южное… – на ходу выдумывала я, подпустив в голос очаровательную беспомощность. – О, просто посмотрите в вашей волшебной книге, и я сразу скажу, он ли это.

– Сейчас отыщем, – ободряюще улыбнулся служащий. – Тоткен… Тоткен… Простите, госпожа, вы уверены? Среди наших клиентов такой фамилии нет…

– Ах, он всё-таки сменил фамилию, поддавшись уговорам матери… А как правильно пишется та раханская абракадабра, я точно не смогу вспомнить… Да и не важно! Как-нибудь сама ему занесу долг, там и сумма-то смешная…

То же повторилось в других банках. Господина Тоткена будто не существовало. Я обошла все кофейни и рестораны на Ховедгат, запуская с ветрами шепотки с нужным именем. Глухо. В «приличном» Дансвике такого господина не знали. То, что я отыскала это имя в лавке парфюмера, теперь казалось счастливой случайностью.

Значит, нужно искать в Дансвике криминальном. Но у меня ещё не было такого веса на Дне, чтобы прийти к известным мне «акулькам» второго круга с расспросами. Тем более что всем им я уже известна как кузина главдепа О. Б., по приказу которого и арестовали большинство из них.

Спросить Алоизу? Нет, это было значило преждевременно раскрыть карты… А эта карта пока тёмная, рубашкой вверх. Я пока сама не знаю, чем мне аукнется, если я наконец её переверну. Для Алоизы и Четвёрки у меня был припасён другой козырь.

Но и его я сразу вытаскивать не стала. Сначала посмотрим, во что разговор выльется. Помоги мне Тот, Кто Ещё Ниже…

Фрею Арвен я пригласила в дорогой ресторан: Мурена такое уважение к «старшей» оценит, расслабится. А мне это на руку. Потому что я собиралась добиться того, на что ни одна «акулька», пробыв ею всего месяц, не вправе рассчитывать. Только такая наглая, как я. Зубами цепляющаяся за возможность обрести такую протекцию, какая прежнему мальку Ветерку и не снилась.

– О, моя дорогая девочка, прекрасное место, чудесное! Нам непременно стоит заказать гребешки, они здесь свежайшие!

Алоиза Арвен без устали щебетала и улыбалась. Но стоило официантам выполнить свою работу и удалиться, как от её профессиональной маски не осталось и следа.

Я протянула ей банковский чек «Вельстанда» на десять тысяч. Мне лично статус «старшей» над Кустарным принёс чистыми ещё три с мелочью. Полный же оборот с моего района до вычета причитающихся «подкозыркам» процентов, составил почти двадцать тысяч койнов.

– Угодила, – довольно усмехнулась она: и чеку, и дорогому вину, и обстановке. – Впрочем, в тебе не сомневались.

Не оговорка. Не «я в тебе не сомневалась», а «не сомневались». До этого я была уверена, что являюсь её личной протеже. А теперь задумалась.

Алоиза коротко расспросила, как я справляюсь с вверенным мне районом. Но, судя по метким вопросам, ей это и так было известно, она лишь уточняла детали.

– Такими темпами, глядишь, повышу через год-два. Весь запад Третьего круга, как раньше Скат держал, – как тебе такая перспектива? А лет через пять и во Второй войдёшь…

– Нет, – просто сказала я.

Алоиза удивлённо вздёрнула подкрашенную бровь.

– Не через год и не через пять. Сейчас. Потому что Дно задолжало мне куда больше, чем я ему. Я хочу, чтобы Глубина взяла меня под полное покровительство. Не только вы. Вся Четвёрка. И тот, кто крутит даже ею.

Мурена, как и любой подонок, очень трепетно относилась к словам. Пустой свист на Дне презирали: каждое слово нужно обосновать, уметь за него ответить. Потому что спросят за него обязательно. Вот и сейчас взгляд её потяжелел.

– Зарываешься, Принцесса, – жёстко сказала она. – Дно никому ничего не должно. Тем более такой наглой маленькой рыбке.

– Ошибаетесь. Оно должно мне восемь лет жизни.

Я положила перед ней две бумаги из толстого досье, что скрупулёзно собрал и спрятал от лишних глаз Коста. Свидетельство о моей смерти за подписью самой Алоизы Арвен в качестве опознавателя. И указ о назначении моего отца первым советником высшего законодательного органа Дансвика.

– А иначе кому ещё, Алоиза, мог помешать Николас Оркан в качестве главы ратгауза? И как вы могли опознать Фьельбрис Оркан, которую раньше в глаза не видели? Дно отобрало у меня семью и целую жизнь. А сейчас возвращает мне власть, деньги и положение по крупицам, да ещё будто делает одолжение. Но раз уж я потеряла всё по милости Глубины, то теперь хочу всё и сразу. А для начала – знать, кто конкретно за этим стоял.

Я ожидала чего угодно – возражений, угроз, оправданий. Но не того, как повела себя Алоиза после моих слов. Она грустно улыбнулась и накрыла мою руку своей.

– Бедная маленькая глупая крошка. Этой моей подписью Дно, наоборот, защитило тебя. Дало шанс на новую жизнь. А ты требуешь крови тех, кто к этому не причастен.

– Я вам не верю! Я прекрасно знаю, как Глубина убирает неугодных ей людей… Сам Тот, Кто Ещё Ниже свидетель: как того же Эрланна вы пытались лишить имени и титула, чтобы он не смог и далее занимать пост главдепа. Куда как просто было написать донос на Орканов, обвинив их в измене! Состряпать улики – якобы посланные моим отцом сведения о бреши в портовой обороне вражескому шпиону. Перехваченные бдительными «таможенниками»… Будто я не знаю, что портовая таможня Дансвика – сплошь подонки, а умельцев по подделке почерка я сама могу назвать как минимум троих…

Я приводила всё новые факты и доказательства. Убеждая не столько её, сколько саму себя. Но то, что я видела в глазах Алоизы, меня пугало. Не раскаяние, не агрессия. Сочувствие. Я наконец замолчала, не понимая её реакции, растеряв уверенность.

– Я знала мона Николаса, – спокойно произнесла она. – Супругу, помнится, тоже видела пару раз. Ивелин, кажется? Очень милые люди. А вот тебя раньше не видела, тут ты права. Громкое было дело… Я тогда только во Второй круг вошла. Искали девочку Оркан, а мне облавы и лишняя суета в районе были не нужны. Поэтому когда из Липки выловили обглоданную раками девчушку, я ради спокойной работы на районе и подмахнула бумажку, будто опознала наследницу Оркан. Мне дела не было, кто это был на самом деле. Кто-то из ваших слуг тоже подтвердил: что да, та самая. Нужны были две подписи. Кто ж знал, что настоящая Оркан залегла на Дно и спустя столько лет будет сидеть передо мной и обвинять в поломанной судьбе… А вот в остальном, Принцесса, заблуждаешься. Не Дно Орканов под королевский указ подвело.

– Тогда… кто?

– Не знаю. Что подстава это была, и так ясно. Ты от меня сейчас что хочешь? Слово Мурены получить? Так я тебе не только за себя, а за всю Четвёрку скажу: Дно к этому отношения не имело.

Весь мой запал сдулся. Я же была уверена… Но Дно словами не разбрасывается. Наоборот, это за мои нелепые обвинения Мурена теперь в полном праве спросить.

– Я твоих слов, Принцесса, считай, не слышала, – будто прочитала Алоиза мои мысли. – Запуталась, вижу. Прощаю. А чего так боишься, что защиты всей Четвёрки осмелилась требовать?

– Эрланн знает, кто я, – прошептала я. – За мной придут. Не сам, так из столицы отряд направит. Изменников – до третьего колена.

– Глупая рыба, – опять усмехнулась Алоиза. – Да будь в мои двадцать лет за моей спиной такие люди, как за тобой сейчас, меня не то что Эрланн – сам Лунн с Сёрвикой не достал бы.

– Что?.. Кто меня защищает, Алоиза? – с подозрением спросила я. Уже вторая оговорка с её стороны.

– Придёт время – узнаешь, – отрезала она.

– Тогда назовите, кто в остальной Четвёрке.

– Рано тебе это знать.

– Ну, хотя бы скажите, кто самая главная рыба! Ведь есть и над Четвёркой кто-то? – допытывалась я.

Алоиза криво улыбнулась.

– Кто он – никто не знает. Да и знать никому не советую. Нам он не показывается.

– Я не прошу настоящее имя, просто масть обозначьте, как он на Дне называется. Спрут, кит… Кто он?

Тут фрея Арвен посмотрела на меня с удивлением, будто я спросила нечто совсем уж очевидное.

– Так это, Принцесса, каждый малёк знает, – снисходительно хмыкнула он. – Тот, Кто Ещё Ниже.

Что?..

Тот, Кто Ещё Ниже? Его же не существует… Это имя действительно известно каждому подонку. Выдуманный образ. Не божество, не демон. Я всегда думала, что это такая присказка – знак, пароль, отличавший донников от бездны…

Куда отправляются подонки, словившие перо в бочину? К Тому, Кто Ещё Ниже. То есть никуда, в свой последний путь.

Кто знает всё и даже больше? Тот, Кто Ещё Ниже. То есть, опять же, никто не знает.

Несуществующий, выдуманный бог подонков. Удобная замена признанным богам для тех, кто ни во что не верит. Так он – настоящий?..

Олицетворение самой глубины Дна. Тот, Кто Ещё Ниже – подумать только… А я всё гадала, как может называться тот, кто старше самой Четвёрки. А оказалось так просто…

Господин Тот, Кто Е…

Господин Тоткен.

Пронзило наконец пониманием.

Алоиза с интересом наблюдала за эмоциями на моём лице.

– Есть что ещё сказать, Принцесса? Раз нет, то мне пора. Увидимся через месяц. Работай хорошо, рыбка…

– Я знаю, кто убил Северянина и остальных подонков, – наконец выложила я свой единственный козырь.

Сначала я хотела разыграть его перед Четвёркой. Получить протекцию от Глубины и тем самым обезопасить себя от Эрланна. Но раз теперь вскрылось, что за рыба всем заправляет…

Алоиза изменилась в лице, подалась мне навстречу.

– Умница. Не сомневалась, что докопаешься. Ну?

– Я скажу. Но не вам.

Мурена наградила меня тяжёлым взглядом и предупредительно покачала головой:

– Принцесса, не лезь туда, откуда не выберешься.

Будто я теперь могу остановиться…

– Я буду говорить только с Тем, Кто Ещё Ниже. Передайте господину Тоткену мои слова, Алоиза.

Весь день я ждала реакции со стороны Дна на своё смелое заявление. Потом ещё день. Три. Неделю. И потихоньку уверилась в мысли, что всё было сказано и сделано впустую.

Самый главный подонок – Тот, Кто Ещё Ниже, он же господин Тоткен – не торопился решать, как поступить со мной, зарвавшейся рыбкой.

Я думала, что раскрыв убийство Северянина и прочих, обрету вес в его глазах. Но теперь поняла, что просчиталась, поспешила. Если Тот, Кто Ещё Ниже сам убрал убийцу-дворецкого, то, надо полагать, сделал это не без причины.

Кажется, я сделала ошибку, заявив, что назову убийцу подонков только ему…

Господин Тоткен и так знает, что это был Готрик. Сам его убил.

Теперь я со всё возрастающим страхом ждала другого: что сделает господин Тоткен с рыбкой, которая сумела разнюхать то, чего даже Четвёрка не смогла? И за то, что докопалась до тёмных делишек самого Того, Кто Ещё Ниже?

Как скоро я не проснусь, а останусь лежать в кровати с перерезанным горлом? «Акульке» моего уровня не положено столько знать. И ведь нет чтобы смолчать… Сама же заявила – вот она я! Либо устранит зарвавшуюся рыбку, либо, наоборот, оценит способности.

А разве у меня был тогда выбор? Смолчала бы – до сих пор бы тряслась от неопределённости и груза знаний. А так: либо Дно окажет мне полную протекцию в лице Того, Кто Ещё Ниже – единственного, кто может защитить меня от самой короны. Либо выбросит из своих уютных глубин, и добро пожаловать, Фьельбрис Оркан, в лапы столичного магнадзора. Ну, это если не прирежет.

Но Дно молчало. На всякий случай я оплатила Хвенсигу обучение с полным пансионом в школе при Коммерческой палате. Выправила ему документы: теперь он значился внучатым племянником Абертины.

Сама же с тягучим и зудящим предчувствием неизбежности осваивала боевые возможности своей стихии. Когда Тот, Кто Ещё Ниже соизволит наконец решить мою судьбу, то я, если всё решится не в мою пользу, смогу ответить. А не ему, так стражам из магнадзора, что рано или поздно придут за мной.

– «Бритва Сармы», – терпеливо учил меня Коста, не задавая лишних вопросов. – Захватываешь свободную влагу, растворённую в воздухе. Да, вот так… Она ничья и легко подчинится воздуху, если не окажется водника рядом. Теперь температура и очень низкое давление… Не просто низкое, вообще убери воздух сверху, быстрее замёрзнет. Одновременно воздействуй ветром, чтобы придать льду нужную толщину и заточку… Да, вот так хорошо! Теперь дело техники: не рубишь этот канат, будто топором с размаху, а плавно скользишь лезвием по диагонали…

Толстые натянутые канаты со свистом разлетались от моего нового умения. Сарму, ураганный ветер, я уже использовала один раз против Эрланна – выстроенный щит тогда вдруг сам ощерился этими лезвиями, оцарапав его. Но тогда я сделала это интуитивно, а теперь, зная теорию создания, смогла бы повторить уже намеренно.

– Ветерок, – позвал Коста, когда я чересчур увлеклась отработкой новой способности. – Отдохни. Ты будто к войне готовишься.

На это я не ответила.

– Я не раз говорил тебе, что со мной ты в безопасности. До сих пор не веришь?

Хотела бы. Его слова прозвучали под тихий мелодичный перезвон. Коста, милый, я и так знаю, что ты не лжёшь. Так как сам искренне веришь в свои слова. И просто не знаешь всего, что происходит в моей жизни, а я не собираюсь тебя в это вмешивать.

– Извини, увлеклась. Ты прав: пожалуй, на сегодня хватит. Ты действительно уникальный учитель, – улыбнулась я мужчине. – Объясняешь всё так, словно сам владеешь воздушной магией, а когда под твоим руководством у меня всё получается практически с первого раза, то сложно остановиться.

– Эйфория от осознания собственной силы, – кивнул он. – И хочется всё больше. Мне это в тебе и нравится – что ты никогда не останавливаешься, не сдаёшься. Силы и власти таким, как ты, никогда не бывает много. Твоя целеустремлённость меня восхищает.

Ощущение власти? Да, наверное… Просто я воспринимала это по-другому. На том же Дне власть – это не просто способ нажиться или потешить свои амбиции. Это способ выжить. Стремление быть сильной там настолько же естественно, как желание дышать. Но от Косты, что был вполне доволен своей должностью в магнадзоре и не стремился к большему, слышать про эйфорию от власти было странно.

– Да, наверное, – рассеянно согласилась я. – Но ты действительно очень хорошо разбираешься в воздушной стихии. Знаешь названия ветров, о которых даже в учебниках не пишут. Тебя случайно не какой-нибудь матёрый воздушник консультирует?

– Я тоже готовлюсь к нашим занятиям, – подмигнул мне Коста. – Могут же и у Смотрящего быть секреты?

Учитывая, сколько всего я не договариваю, у него на это было полное право.

– А я тебя выведу на чистую воду, – пошутила я и приобняла его за плечи.

Коста вздрогнул и болезненно поморщился.

– Что с твоей спиной? – обеспокоенно спросила я и запустила руку под воротник рубашки.

Кожа под пальцами была очень горячей и опухшей. Коста деликатно отнял руку и поцеловал мои пальцы.

– Зацепило на работе, – улыбнулся он, не позволив мне расстегнуть его рубашку и осмотреть рану. – Магнадзор, сама понимаешь. Всякое случается…

– Нужно обработать, – не согласилась я. – Погоди, я попрошу Мильку сбегать к Леффенстайн, у меня есть очень хорошая мазь. У тебя там чуть ли не шрамы!

– Они украшают мужчин, так ведь? Ветерок, это действительно мелочь, скоро заживёт. Ещё не хватало, чтобы ты возилась с этой царапиной… Хотя поиграть в лекаря было бы забавно. Но чтобы в роли пациентки была ты…

Я даже растерялась от такой фривольной шутки. Коста давно себе такого не позволял, а потом я посмотрела в его смеющиеся глаза и поняла, что он просто хотел отвлечь меня. От гнетущих мыслей, от тренировок на износ, от тех проблем, которыми я с ним не делилась. А он, конечно же, прекрасно видел моё состояние, но не давил, не расспрашивал. И даже умудрился рассмешить.

– Тогда я ещё подумаю: чем бы заболеть, чтобы мне понадобился срочный осмотр и помощь такого специалиста, – в тон ему пошутила я.

– А пока думаешь, предлагаю чай с булочками в качестве профилактического средства. И немного согревающих объятий. Что скажешь?

– Удивительно грамотное назначение для пока неустановленного диагноза, – согласилась я и осталась на ночь, впервые за много дней почувствовав себя в безопасности.

– Я забыл тебе сказать, Ветерок, – прошептал Коста, когда я уже почти заснула. – Я получил письмо от Кристара. Он возвращается завтра утром.

Утром за мной и пришли.

Нет, никто не вломился в особняк Стордаля, не вытащил меня из тёплой постели. Никто не подстерёг по дороге, когда я возвращалась к Леффенстайн. И только поднявшись в комнаты, я обнаружила записку на кровати: «Спускайся».

Я выглянула в окно. Под ним уже стоял крытый экипаж без опознавательных знаков: не городская повозка, на боку которой непременно красовался бы красно-жёлтый знак гильдии, и не чья-то частная карета, украшенная личным гербом.

Что ж. Значит, пришло время.

Я переоделась в образ подонка Ветерка, от которого уже успела отвыкнуть. Прочные штаны, высокие сапоги, просторная тёплая кофта. Как будто влезла в удобную, но давно сброшенную шкурку. Тёплую накидку с меховым воротником сменила на свой старый плащ; пусть он не греет и для конца октября мало годится, зато тени в нём лишними не будут. Одно перо за голенище сапога; второе, складное, в потайной карман. А мои ветра и так всегда со мной.

Дно приняло решение по зарвавшейся Принцессе? Или это Эрланн, вернувшись за преступницей Оркан, не хочет поднимать шумиху? Или же Тот, Кто Ещё Ниже наконец хочет взглянуть на не в меру любопытную рыбку?

Внутри экипажа незнакомец в маске вручил мне повязку для глаз. Этому я не удивилась. Я была готова к любой встрече.

К любой, но, как оказалось, не к этой…

Экипаж неспешно катил уже минут двадцать. Я, лишённая возможности видеть, принюхивалась. Каждый квартал пахнет чем-то своим. Я легко могла отличить на запах первый круг от второго, а второй от третьего. Там, где мы остановились, нос забил букет осени: мокрая прелая листва и тяжёлый дух увядающих астр.

Меня подхватили под локоть и помогли выйти, а затем подняться по лестнице в какой-то дом. К чему эта таинственность, если мои ветра и так уже запомнили дорогу, и вернуться сюда ещё раз для меня не составит труда? Или возвращаться уже не придётся? Хотя если я отсюда уже не выйду, то зачем было завязывать мне глаза?

В самом доме пахло необычно: свежее дерево, штукатурка, краска. Будто недавно закончили ремонт. Наконец меня завели в комнату, и провожатый закрыл за моей спиной двери, поддев напоследок узел повязки. Стянув её, я осмотрелась. Просторная комната с наглухо задёрнутыми шторами, дорогая мебель, неяркие фламболи, разожжённый камин. Множество книг, сваленных по большей части на пол у полупустых стеллажей: словно их хозяин только что переехал в дом и ещё не решил, в каком порядке их расставить.

Обнаружился и он сам: сидящий ко мне спиной на низком диване перед потрескивающим огнём. Тёмные волосы, короткая стрижка, крепкая фигура. Но моё внимание привлекло другое: распахнутый халат сидящего сполз с одного плеча, обнажив часть спины и обширную татуировку на ней. Увидеть рисунок полностью мешала ткань и невысокая спинка дивана, но додумать было не сложно…

По лопатке, залезая на плечо и шею, вились кольцами щупальца гигантского осьминога, они же цеплялись за мачты судна. От фигуры мужчины веяло опасностью. И одновременно спокойствием. И чем-то ещё, смутно знакомым…

Я заметила какое-то движение у его коленей, а потом увидела светлую головку девушки, сидящей перед мужчиной на полу. Её руки ритмично трудились над чем-то и сама она тоже раскачивалась в такт движениям. Я поморщилась от очевидно пошлой картины и спросила первое, что пришло на ум. Чтобы хоть как-то начать, обратить на себя внимание, прекратить эту неприятную интимную сцену:

– Кто вы?

Мужчина молча отстранил девицу, даже не обернувшись на голос. Та беспрекословно поднялась, запахнула на нём халат и вышла в неприметную дверцу, не поднимая глаз.

И заговорил.

А мне будто дали под дых, едва я услышала этот голос. Этот тембр… Такой близкий, такой родной… Такой уже почти забытый…

– Не хочешь сперва узнать, где ты? – усмехнулся он. – Извини за эту таинственность, но так хотелось сделать тебе сюрприз.

Я сглотнула и послушно переспросила севшим голосом:

– И… где же?

Хотя и так уже уловила запах георгинов, что всегда распускались в это время года. А сажали их только в одном квартале.

– Дома, Брис, – и он, всё так же не оборачиваясь, приглашающе похлопал по дивану. – Наконец-то дома…

Не сдержав рвущийся из груди громкий всхлип, я бросилась вперёд, перемахнула через спинку дивана, и немедленно была прижата к широкой груди крепкими руками дяди Леванте.

В семье воздушников Оркан было принято давать новорождённым имена по названиям ветров. Фьельбрис – это суровый северный бора, властвующий в Ронгланских горах. Мой отец, Николас Оркан, предпочитал пользоваться вторым именем, но первое – Гармсиль – ему тоже удивительно шло. И дядя Леванте верил, что именно его имя приносит удачу в море.

Закалённый моряк, прошедший под парусом не одну тысячу миль, обычно заезжал в Дансвик раз в два-три года. Как же я молила всех известных мне богов, чтобы в тот злосчастный вечер, когда горел особняк на Кирстегат, его корабль успел выйти из порта! А потом, спустя годы полного неведения о его судьбе, уже молила Того, Кто Ещё Ниже – чтобы его смерть хотя бы оказалась лёгкой…

– Ну, ну, Бриска, задушишь, – всё гладил он меня по сотрясаемой рыданиями спине. – Дай же посмотреть на тебя… Какая ты стала красавица!

– Дядя Лева… как?!

– Потом, девочка моя. Всё потом. Поплачь, моя хорошая… Как же ты выросла, – всё шептал он. – И сколько лет я потерял, оплакивая тебя впустую… Ты же Бриска, я всё не верил, что с таким именем ты могла так просто утонуть… Это оно тебя защитило. Сильная моя девочка… И как хорошо же ты пряталась…

– Дядя Лева… Где ты был всё это время? – подняла я на него помутневший взгляд. – В бегах? Ушёл в море?

– Да куда мне было бегать, – невесело вздохнул он и с силой ударил себя по ноге, даже не дёрнувшись, не почувствовав боли. – Отбегался, Бриска. С той самой ночи.

Я перевела недоумённый взгляд на его неподвижные ноги, затем снова на дядю. А он кивнул на дверцу, за которой скрылась белокурая девица.

– Вон, разминает, чтобы совсем не сгнили, – усмехнулся он. – Восемь лет не хожу. Красные плащи меня тогда метко зацепили.

– Так ты всё это время…

– Здесь и застрял, Бриска. В Дансвике. Как ты там его в детстве всё величала? «Город тысячи ветров»? Очень точно… Несложно в таком было затеряться ещё одному ветерку.

– Но как ты выжил? И как отыскал меня сейчас?!

Я всё не могла прийти в себя от невозможной встречи. Сев в карету с завязанными глазами, я ожидала встретить кого угодно. Четвёрку Первого Круга. «Быков» Глубины. Того, Кто Ещё Ниже. Эрланна. Красные плащи стражей Возмездия. Дуло пистолета. Магические наручники… Но никак не ожидала, что судьба сведёт меня с единственным родным человеком, чудом оставшимся в живых.

– Разве я? – улыбнулся дядя, снова прижав к себе. – Ты сама нашла меня, Бриска. Я два месяца тебя ждал. Но не мог первым… Ты сама должна была до всего докопаться. Ты ведь Фьельбрис. Сильная, смелая… Настоящая Оркан. Ветерок. Принцесса. Такой и должна быть та, что станет равна…

– Тому, Кто Ещё Ниже? – у меня на пару секунд перестало биться сердце. – Это ведь ты, дядя?..