Принцесса, подонки и город тысячи ветров

Глава 29

В Лардуолле мне доводилось бывать только один раз, в шесть или семь лет. По случаю совершеннолетия наследника – того самого, которого собственный отец-король тогда увидел лишь во второй раз в своей жизни. Празднество закатили на целую неделю, и, разумеется, ко двору была приглашена аристократия со всех уголков страны.

Я упросила родителей взять меня с собой в столицу. Конечно же, в сам дворец меня не повели, и я запомнила только шумную площадь из окон отеля, украшенные флажками улицы и ощущение чужого праздника. Впрочем, и это было смазано занятиями с гувернанткой, неизменно сопровождавшей меня повсюду с пяти лет. Да, теперь точно вспомнила: мне столица не понравилась.

А сейчас ещё больше. В прошлый раз, по крайней мере, было ярко и зелено. Пусть зима здесь начиналась позже и снег пока ещё не лёг, но чёрные стволы облетевших деревьев и кустарников смотрелись удручающе. Будто бы всё великолепие столицы зависело только от времени года.

Фамильный особняк Эрланнов оказалось практически в центре города, зато дворец и большая часть всех королевских служб стояли наособицу, на холме. К ним поднималась широкая подъездная дорога, и здесь уже никто не смел строить частные дома. Оттого так был заметен большой нарыв в основании холма, примерно в трёхстах шагах от дороги, окружённый частоколом и часовыми.

Иммет Ларсти ехал в экипаже напротив меня и одобрительно кивал каждый раз, разглядывая мой наряд. К моде он был явно неравнодушен. Я же только один раз бросила взгляд в зеркало, когда приставленная ко мне горничная закончила наряжать в тяжёлый бордовый бархат. Удовлетворённая увиденным – она даже мои короткие вихры умудрилась уложить красивыми завитками за короткое время – оставшиеся до выхода минуты я провела в спальне Криса. «Я скоро вернусь», – прошептала я тогда и приложилась к горячим губам. Кристар до сих пор спал, но теперь спокойно, набираясь сил.

– Это и есть Лардуолльский разлом? – кивнула я спутнику на обезображенную землю справа.

– Он самый, – бросил адвокат безразличный взгляд в окно, не проявив интереса к не раз виденному пейзажу.

– Почему его охраняют? Он же изначально «мёртвый», ему уже лет двести вроде бы.

– Традиция, – пожал Иммет плечами. – Всё-таки дворец рядом. Все бы разломы такими были… Тогда, может, и я бы другое имя носил.

Я кивнула. Разлом в Эммете возник последним из всех известных, лет сорок назад. И из него сразу полезла такая дрянь, что в королевстве о тех событиях ещё долго будут помнить. И ладно бы где-то на пустых землях, но тогда земля вспучилась и прорвалась прямо посреди небольшого городка Эммета на востоке страны. Тварей, что из него хлынули, убивать было нетрудно, вот только мёрли они не как обычные звери. Перестав жить, они расплывались по земле серой вонючей жижей, отравляя почву и повисая над ней облаком хмари. И ни земники, ни воздушники очистить то место больше не могли – наша магия против иномирной дряни оказалась бессильна.

И много, очень много их вылезло, прежде чем сумели запечатать разлом… Эмметские хмари – вот что от городка осталось.

– Да и как знать, «мёртвый» ли, – задумался Иммет. – Это с той стороны так ни разу никто не вышел за двести лет. Его даже запечатывать не стали. Но ведь и с нашей ни один из тех, кто вошёл, больше не вернулся.

– И такие идиоты находились?

– Ну, дорогая моя Брис, таких во все времена хватает… Место ведь за столько лет какими только легендами не обросло. Говорят, что проход в другой мир стережёт сама Сёрвика Милосердная. Мол, видели её тут много раз по ночам – сама белым светом светится и по воздуху, будто по земле, ходит.

Я только хмыкнула.

– Ну, ночью-то всякое может привидеться, особенно если вином предварительно залиться, – поддержал меня Иммет. – Но факт остаётся фактом – обратно никто не возвращался. Его же учёные до сих пор изучать пытаются: и верёвками обвязывались, и артефактами связи обвешивались… А послушницы Сёрвики утверждают, что богиня за проход только одну плату принимает: жизнь. Свою либо чужую. Потому охрана и стоит – чтобы чужими жизнями это проверять никто не вздумал.

Забавная история. В Дансвике тоже много городских легенд водилось – только те, в основном, сами же подонки выдумывали, дабы горожане куда не нужно свой нос не совали. Тот же Дворец в Кустарном квартале намеренно окутывали разными нехорошими слухами, и лавочники из «внешнего» кольца активно их поддерживали.

Настоящий же дворец – королевский – высился на вершине холма, и нам на самую верхотуру пути уже не было. Даже в пасмурный день, как сегодня, его мраморные стены и колонны слепили белизной. На поддержание этого великолепия корона денег не жалела. Вдруг вспомнились слова Кристара о том, что его величество сам живёт в долг, от того многие другие аристократы считают, что и им не зазорно…

Вся же королевская администрация, министерства, Высший совет и тот же суд раскинулись ниже, образуя отдельный небольшой городок.

У нужного строения экипаж остановился, фрой Ларсти любезно помог мне выйти, а внутри здания уверенно подвёл к приёмной конторке.

– По делу Орканов, – протянул он бланк с вензелем королевского суда. – Фрой Ларсти, адвокат, и госпожа Оркан, истец.

– Ожидайте, – сухо ответил служащий, сделав отметку в журнале.

– Простите, дорогая Брис, но представлять вас по титулу я пока не имею права – всё же официального решения мы ещё не получили. Но это вопрос пары часов, – прошептал мне на ухо Иммет и предложил присесть на кресла для посетителей.

Я по привычке быстро оценила холл и находящихся в нём людей, акцентируя внимание на дверях и окнах. Два стражника на входе, по одному у трёх уходящих вглубь здания коридоров. Незаметно собралась, села вполоборота, спрятавшись за деревцем в кадке, чтобы иметь возможность наблюдать за всеми, но сама при этом оставаться в тени…

Пока не сообразила, что я сейчас не подонок Ветерок в подворотнях Дансвика. Вот же как въелось под кожу…

Назначено нам было на одиннадцать, но вот минуло нужное время, затем прошло ещё полчаса, а потом пробил гулким боем полдень.

– Обычное дело, – успокоил меня Иммет. – Поверьте, прождать здесь несколько часов – это нормально.

Видимо, в этот раз повезло, потому что вскоре из глубин коридора показался мужчина в чёрной с золотом мантии, подошёл к конторке, что-то спросил. А после по наводке служащего подошёл к нам.

– Госпожа Оркан? Следуйте за мной, – Иммет тоже поднялся, но его мужчина в мантии остановил жестом. – Только вы одна.

Я тревожно взглянула на Иммета, но он ободряюще улыбнулся. А всё равно внутри расщеперил лапы страх. Боги, Принцесса, ну сейчас-то что?.. Всё ведь уже решено. Оправданы. Подписано королём. Просто формальность.

Судья, если это был он, довёл меня до конца коридора; затем, быстро осмотревшись вокруг, открыл прежде неприметную дверцу в стене. Там оказался ещё один коридор, более узкий и тёмный.

– Госпожа Оркан? – вопросительно посмотрел он, когда я застыла в нерешительности перед дверью. – Это лишь проход в соседнее здание, они все соединены внутренней сетью коридоров. Прошу.

Этот путь закончился такой же неприметной дверцей, но вывела она не в соседнее здание, а в крохотный кабинет без окон. Широкий стол, кресло, повёрнутое ко мне высокой спинкой, стеллаж, а больше ничего. Сколько бы людей в назначенной комиссии ни было, но явно же не один… Потому что даже для двоих комнатка была тесновата.

Я обернулась к провожатому, но тот уже закрыл за собой дверь, оставив меня одну. Зато с лёгким скрипом повернулось кресло…

– Ваше величество!.. – выдохнула я, обмерев от неожиданности.

Но вовремя спохватилась и присела в глубоком реверансе, низко склонив голову.

Чеканщики хоть и откровенно льстили королю, выпуская каждые пять лет к юбилею монарха новые монеты, но узнать его воочию было нетрудно. Пусть всем известный породистый нос на самом деле давно уже обрамляли весьма одутловатые щёки, некогда острый подбородок округлился на фоне выросшего второго, а заплывшие глазки вовсе не горели орлиным взором, но властность в них читалась та же, что на любом медяке.

– Поднимитесь, – наконец соизволил сказать его величество.

А вот голос у него оказался совсем неподходящим для оплывшей фигуры – сильный, чёткий.

– Что ж, мы ознакомились с этим делом.

Лично?!.. У меня вновь оборвалось сердце.

– Прискорбно, весьма прискорбно. Такой древний уважаемый род, потомственные воздушники… И пали жертвой клеветников и интриганов, – покачал он головой.

Я не смела смотреть в глаза его величеству, но чувствовала на себе его пристальный взгляд.

– Нас убедили доказательства, собранные моном Эрланном. Хотя ещё нас сильно удивило это заступничество – учитывая, что именно его родственник очернил вашу семью в наших глазах. По-хорошему, это теперь их стоило бы судить за измену, раз род Герстлен дерзнул обернуть силу нашего слова на выгоду себе, обманув королевский суд… А что есть обман короля, как не измена?

У меня внутри всё сжалось. Боги, неужели этот порочный круг теперь никогда не разорвать? Оправдали одних – теперь обвинят других… И снова, как это записано в законе, до третьего колена. Мон Эрланн, ну не могли же вы не понимать этого, когда затеяли пересмотр дела?.. Что сами подставитесь под удар? Кристар, хевл тебя раздери!..

– Но, учитывая полный разрыв родственных связей вашего защитника с преступной семьёй Герстлен, а также заслуги рода Эрланн перед короной, мы не станем выдвигать новых обвинений. И мы готовы подписать ваше помилование.

Я еле подавила благодарный вздох – слово мне пока не давали. И вновь скользнула вниз в глубоком поклоне, не смея поднять голову и не веря тому, что всё закончилось.

– Истинно преданная аристократия – вот то, на чём держится наше королевство. Мы очень ценим наших подданных. И надеемся на взаимность. Мы ведь можем рассчитывать на вашу преданность короне, госпожа Оркан, если вернём вам титул и имя?

– Да, ваше величество, – быстро ответила я.

Будто на этот вопрос можно было ответить иначе.

Его величество задумчиво крутил в пальцах золотое перо. На столе перед ним лежала одна-единственная бумага. То самое решение королевского суда, как я поняла. Ожидавшее высочайшей подписи.

– Это хорошо, – кивнул он. – Нам нужны преданные и послушные люди. Мы вернём вам титул. И часть прежнего имущества. Не всё, но вы точно можете рассчитывать на ваш родовой особняк в Дансвике. Портовый Дансвик приносит нам большую пользу. И мы надеемся, что и вы теперь станете полезны своему городу и своему королю.

Его величество макнул золотое перо в чернильницу, стряхнул каплю, но вдруг отложил его.

– Мы уверены, что у нас с вами больше не возникнет разногласий. Вы ведь…

Король выдержал паузу.

Его пальцы, до этого державшие перо, распрямились. Затем безымянный медленно пополз за мизинец, обхватив его, а остальные тоже начали складываться в знакомую до ужаса фигуру…

Мне будто дали под дых, а по спине пополз липкий неудержимый страх.

– Вы ведь будете послушной рыбкой, госпожа Оркан? – наконец закончил фразу король.

Я даже не успела как следует осознать увиденное и услышанное, а внутри меня уже глухо заворчал трамонтан. И дёрнулся наружу – я едва успела усмирить дурной вихрь, сжав до боли кулаки. Вовремя успела: только лист бумаги на столе чуть встрепенулся. Зловредная хевлова искра! Это из-за неё в последнее время собственная стихия стала такой своевольной…

Я испуганно подняла глаза на его величество. Заметил? Заметил… Но лишь снисходительно повёл бровью. Боги, вот только в присутствии его величества ещё не хватало демонстрировать бесконтрольную магию! Будь здесь охрана – скрутили бы сразу. Магичить в присутствии короля строжайше запрещено, если только он сам не даст на то разрешение.

А сам он кто? Вспомнить бы… Дитриксы вроде бы водники. Да, водник – вон, глаза синие, что твои сапфиры.

Дожидаться моего ответа его величество не стал. Вопрос был не из тех, что предполагал варианты.

– Вы сегодня же вернётесь в Дансвик, сударыня, – жёстко и беспрекословно продолжил король. – И впредь мы больше не желаем видеть вас в столице. Что же до этого…

Он заново взял перо и одним быстрым росчерком подписал бумагу. А затем свернул в трубочку и небрежно засунул во внутренний карман своего богато украшенного камзола.

– Это будет наш свадебный подарок. Мы вас более не задерживаем. К жениху вас проводят.

Что за «жених» – уточнять не потребовалось.

«Дно донное, неведома глубина твоя», – прошептала я по привычке свою прежнюю молитву. Действительно неведома…

И до короны твои щупальца дотянулись, господин Тоткен. Тем более до такой падкой на большие деньги короны… А то, что каждая эта монетка в крови – ну так деньги, как известно, не пахнут. Так вот в чём королю от Дансвика большая польза… А взамен, поди, не так много и просят – лишь принимать изредка нужные решения.

Его величество звякнул колокольчиком и отворилась другая дверь, прежде замаскированная в стеллаже. В проходе вытянулись по стойке двое из Чёрной Гарды – личной охраны короля.

Меня же будто сковало льдом. Возразить? Кому, Принцесса, самому королю?.. Вот уж точно тебе жить надоело. С королём не спорят.

Пасть в ноги, умолять его? Нет… С тем же успехом я уже умоляла Косту. Да и монарх наш, по слухам, никогда в мягкосердечии или жалостливости уличён не был.

Так что я просто стояла, не в силах сдвинуться с места. Сделать шаг навстречу гардионцам – это всё, это конец. А в другую сторону его не сделать – нет их, других сторон. Загнали вольный ветерок в силки.

Его величество нахмурился из-за моего бездействия, но повелительно махнул стражам. Дверь незамедлительно притворили с обратной стороны.

– Что ж, вы, кажется, не всё поняли, сударыня, – его голос прозвучал резко, раздражённо. – Если вам вдруг не по нраву наше высочайшее волеизъявление, мы можем объявить другое. Отменить решение королевского суда о помиловании рода Оркан, невзирая на доказательства. Арестовать вас как изменницу – не по делам, но по крови.

«И пусть», – мелькнула шальная мысль. Лучше уж в тюрьму, чем обратно в Дансвик. Отсижу, сбегу, да как угодно! Чем снова продолжится братоубийственная война с единственно возможным исходом… Ибо куда одному магу, пусть и первого уровня, пусть лучшему из лучших, тягаться с целым городом под властью безумца. А более того – с короной…

Король будто услышал мои мысли, а потому продолжил:

– Ещё, как мы уже сказали, род Эрланнов нами весьма ценится. Однако никакие их заслуги перед короной не оправдывают тех преступлений, что Кристар Эрланн совершил в Дансвике, будучи назначен на такой ответственный пост. А именно: причинил огромные разрушения в собственном департаменте, выкрал опасную преступницу… Не подчинился приказам кейре, присланного из столичного отдела. Кейре , сударыня, – особо подчеркнул он. – А кейре – это королевская кровь. Что означает прямое неподчинение нам. Это измена, госпожа Оркан.

Мне катастрофически не хватало воздуха. Тесное помещение, окон нет, двери заперты. Даже лёгкий зефир не призвать, чтобы чуть-чуть разбавить густой и тяжёлый воздух. Его будто ножом продолжали резать лишь чёткие слова его величества:

– Как нам доложили, даже само имя и титул мона Эрланна ныне подвергается сомнению. Как вы думаете, сударыня: если королевский суд сегодня решит провести следственный эксперимент, будет ли мон Эрланн в состоянии доказать с помощью магии, что именно он является истинным наследником? Или хотя бы просто прийти на заседание? Или… Сможет сопротивляться аресту в собственном доме? Нам ведь многое известно, сударыня. Например, мы точно знаем, что отряд Чёрной Гарды прибудет туда раньше, чем вернётесь вы.

Всё внутри меня клокотало, но в присутствии его величества не смело прорваться наружу. Или же?.. Нет, это сразу смерть. Прорвалось, да не тем – лишь едкими солёными слезами, застившими глаза.

– Но мы по милосердию нашему готовы об этом забыть, – пристально глянул он на меня. – Так что сударыня, достойно примите нашу милость и будьте благодарны своему королю. Мы с вами закончили.

У меня горло свело судорогой, но я всё-таки выдавила из себя хриплое, невозможное.

– Благодарю вас… ваше величество…

Гардионцы будто ждали этих слов под дверью – вновь распахнули её, предлагая следовать за ними.

И снова коридор – такой же тёмный, узкий. Этот вывел на безлюдный задний двор с единственным экипажем на нём. Возница о чём-то говорил со своим пассажиром, сидящим спиной ко мне.

Тот ещё не успел обернуться на звук открытой двери, а я уже попятилась, узнав неизменно аккуратную стрижку и донёсшийся аромат табака и лимона…

Но и двух шагов не ступила назад – уткнулась спиной в чёрные кожаные кирасы.

– Ветерок, – привычно ласково улыбнулся Коста и легко спрыгнул с подножки. – Моя дорогая, как же я по тебе скучал…

Его нечеловеческое обаяние не портили даже бордовые отметины на щеках, оставленные мной на прощание. Он улыбался – вновь улыбался так, что любая девица с ним незнакомая растаяла бы на месте. С этой же улыбкой он перерезал горло дяде Леванте. С ней отдавал подонкам приказы устранять неугодных ему людей. С ней же говорил, как бесконечно любит дядю и брата…

И я закрыла глаза, не в силах больше принимать эту извращённую реальность.

И отдалась во власть метавшейся внутри чужой искры, что всё подначивала мою стихию, оспаривала моё единоличное право распоряжаться ей, перетягивала на себя…

Да хевл с тобой, мелкая дрянь, делай что хочешь!!!

Оно и хлынуло всё вперемешку…

И то, что умела сама: мои ветра – причём таких яростных и безумных я давно не видела.

И то, чему сам Коста научил позже: как затачивать воздух до остроты сарматских лезвий, как вить из него удавки, как толщей этой, казалось бы, пустоты отбрасывать от себя всё и всех…

И то, что видела лишь пару раз, но искра вдруг решила за меня: пора и самой попробовать. Воздух впереди меня вдруг зазвенел стеклом, обозначился разрозненными осколками и те начали сползаться друг к другу, не крошась от столкновения, но соединяясь в гладкую единую поверхность. Будто время повернуло вспять, и зеркало, разлетевшееся на осколки от нечаянного удара, собралось обратно.

В него я и шагнула, не дожидаясь, пока отлетевшие на пару метров гардионцы поднимутся на ноги, а очередной артефакт Косты не разрушит этот мой первый, неверно подрагивающий, портал.

Ощущение было другим; не такое, как когда меня перемещал Крис. Его порталы были под стать его стихии: ослепительные белые вспышки – именно такого цвета бывает самое жаркое пламя. И обжигали они так же, как их хозяин.

В моём же собственном портале меня будто подхватили призрачными крыльями самые ласковые мои питомцы – тёплый бюес, нежный бриз со свежим морским запахом… И так же бережно опустили на землю.

Я даже не сразу поняла, что уже переместилась – настолько быстро это произошло. И тут же завертела головой, осматриваясь. Хевл раздери, даже в голову не пришло задуматься о том, куда конечная точка должна вывести! Знаю ведь, как это делается, если один раз даже удалось сбить прицел Криса. Но, с другой стороны, Лардуолл и так мне не знаком. Даже на дорогу, пока ехала, я почти не смотрела, не запомнила улиц. Только на одно место и обратила внимание…

Так что неудивительно, что меня выбросило именно сюда. Примерно в трёхстах шагах от меня тянулась широкая подъездная дорога. Выше по склону – королевские службы, где только что я находилась сама. Даже здание суда видно. Внизу – столица. А справа – рукой подать! – он: нарыв посреди голой земли. Лардуолльский разлом.

Вернуться к Иммету? Вдруг он до сих пор ждёт меня там? Нет… Наверняка его уже отправили восвояси. Расстояние, пройденное тайными коридорами, сложно было оценить, но тот двор, где я напала на Чёрную Гарду, вполне мог оказаться соседним со зданием суда. Туда я вернуться не могла.

Нет, лихорадочно соображала я. Теперь точно нет. Гарду мне простят только в одном случае – если рыбка вернётся к господину Тоткену. А рыбка не для того только что махнула хвостом и сорвалась с крючка, чтобы снова попасться.

«Куда?!» – стучала единственная мысль в висках. В том-то и дело, что больше некуда… В особняк Эрланнов возвращаться нельзя. Крис болен и слаб, пусть его жизни уже больше ничего не угрожает. Нет, угрожает… Я сама. Его величество очень доходчиво дал это понять.

Снова бежать и прятаться? Да где, хевл раздери, где?! Если уж даже корону в это болото затянуло, то я больше не найду укрытия ни в одном городе…

«Хвенсиг», – вдруг жалобно сжалось сердце.

«Нет!» – хлёстко отрезал разум.

Нет, малёчек, нет, моя ласковая наивная икринка… Когда-нибудь, наверное, ты меня поймёшь. Может, даже простишь. Но я даже за тобой не могу сейчас вернуться. Подавив отчаянный беспомощный крик, я хлестнула себя наотмашь, проморгавшись от выступивших слёз. Нет, лягушонок… Прости, но Кристар позаботится о тебе лучше. А он позаботится, теперь я знаю. Знаю его настоящего. А пока я с тобой рядом – ты никогда не будешь в безопасности. И Крис не будет. Никому не будет спокойной жизни рядом со мной.

Зато если не станет самого Ветерка… Этого клина между двумя противоборствующими сторонами… То и воевать не останется причин.

У здания суда забегали люди, всё пришло в движение. Вот и первые гардионцы вскочили на лошадей, понеслись вниз по дороге. Минуты четыре, прежде чем поравняются со мной и заметят бордовое пятно на серой голой почве. Нет, уже не заметят. До разлома я добегу, не успев сосчитать до десяти, – даже в этом тяжёлом бархате и модных остроносых ботиночках.

Двух часовых я новообретённым умением просто отбросила на пятьсот шагов, толкнув их обоих в стеклянную гладь сильным борой. Поберечь бы силы, ишь, разошлась… Как знать, где ещё пригодятся? Но своевольная искра снова решила за меня: ураганом повалив частокол, как спички, освобождая мне путь к неизведанному.

Вот это, значит, и есть разлом… Всего лишь раскуроченное, вывернутое наружу нутро земли с подрагивающей лёгким маревом завесой. Раз из других что-то лезло, может, и этот куда приведёт. А что не возвращался никто… Ну, так и мне тут больше нет места.

Я шагнула вперёд.

Ничего не изменилось – всё та же скала с пластом земли, поднятая на попа́. Сделала ещё шаг, другой, но будто вообще не сдвинулась с места. Развернулась, рванув обратно, но картинка будто застыла: снова ничего не изменилось. Протянула руку к породе – вот же она, прямо над головой! – и не дотянулась…

Да что же это за место такое, где ни расстояния, ни пространства?! Или именно так все и пропадали до этого – в этом безвременье? Ну, те, кого назвала идиотами, прежде чем сама к ним присоединилась…

– Есть кто?! – в отчаянии закричала я.

Не рассчитывая ни на что: просто захотелось услышать собственный голос. Звуки-то здесь ещё есть?

– Смотря, кого ищешь, – гулко раздалось в ответ. – Или что.

Я порывисто осмотрелась, но нет: куда ни глянь, в какую сторону ни повернись, а картина перед глазами была одна – всё та же вывернутая из земли скала с пластом земли. А голос и вовсе доносился ниоткуда. А, может, не брешут послушницы?..

– Я ищу выход, – тихо сказала я, уверенная, что меня услышат. И поймут не только буквально.

– Многие ищут, – раздалось в ответ спустя паузу. – Да не все находят.

– Ты ведь Сёрвика Милосердная? – припомнила я местную легенду, рассказанную Имметом. – Ты можешь указать мне путь?

Невидимый голос переливчато засмеялся – будто хрустальные колокольчики зазвенели на ветру.

– Как только не называют, – развеселилась она. – Здесь Сёрвика, там Сагарта. Для одних Милосердная, для других Милостивая… А знаешь разницу?

– Знаю, – чуть более резко, чем следовало бы, ответила я. – Милосердие – это то, на что человек по отношению к себе рассчитывает. А милость… Милость разная бывает. И к чаяниям человека может вовсе не иметь отношения.

Именно так свою «милость» мне его величество полчаса назад пожаловал.

– Умная, – довольно хмыкнул голос. – Нет… Опытная. Так, значит, другой жизни для себя ищешь?

– Да.

– И гордая, смотрю. Не просишь. Но и не требуешь. Нравишься. Но на тебе магическая клятва, что пока в этом мире держит. Ну-ка, а что там, давай посмотрим… Ух-х! Ух, сильно… Две ниточки. И ведь избавилась же от одной, перерубила; да ведь по-своему вывернула: и клятву выполнила, и любимый жив остался… Снова нравишься!

«Любимый»? Я себе-то ещё не смела в таком признаться…

– Ну, а со второй нитью что делать будешь? – насмешливо спросил нежный голос. – На ней та же клятва.

Искра взъерошилась, опять погнала наружу стихию. А ну молчи, глупая! Тебя ещё не спросили!

– Говорят, Сёрвика Милосердная только одну плату за переход берёт, – ровно ответила я. – Жизнь. Свою либо чужую. Забирай ту, не рождённую. Которую я и так поклялась убить. Тогда меня здесь больше ничто держать не будет.

Голос хмыкнул и надолго замолчал. А внутри что-то взвыло. Ну, чего взъерепенилась, искра?!.. Ну нет тебе жизни в этом мире! И никогда не было! Раз уж рядом с родным огнём тебе не суждено расти, а тому чудовищу я тебя сама не отдам. Действительно, проще самой тебя убить, чем услышать, что когда-нибудь тебя назовут фреей Стордаль…

– Ну, что ж… – наконец отозвался озадаченный голос. – Удивила. Я дам тебе то, что ты просишь. Выход. Новую жизнь и новый мир. Иди. Пусть на той стороне меня не особо чтят, но хоть ты будешь знать, что на этой меня не зря Милосердной называют.

Хрустальный голос не просто замолчал: я поняла, что богини здесь больше нет. И, не особо надеясь, сделала новый шаг вперёд.

Осталась позади и скала, и дёрганое марево, и пейзаж вдруг резко изменился. Нет, та же порода, тот же разлом в земле, только вывернутые камни внезапно засверкали зелёными искорками. А ещё здесь было тепло. И ярко светило солнце. Другое солнце, летнее. А сверху раздались удивлённые голоса:

– Missa, gaat het? Voel je je goed? Wie ben jij?

Я потрясла головой, пытаясь осмыслить незнакомую речь. И внезапно сама произнесла чужие слова:

– Ik ben in orde, – само вырвалось в ответ на вежливые обеспокоенные вопросы. И повторила это ещё раз, уже понимая, что сказала. – Да, я в порядке.

Люди на этой стороне были кем-то вроде тех же часовых у Лардуолльского разлома.

– Торспен, с ума сойти, это действительно девушка, мне не чудится, – громко зашептал один из стражников. – Оттуда!

– Да не тебе одному, – сглотнул второй. – Да что ты стоишь, манс тебя задери… Протокол же! Зря, что ли, зубрили!

– Точно! Э-ээ… Уважаемая мисса… В общем, как там… Ирска, крыжт меня загрызи – забыл!

– Сначала её проверить надо, – ткнул охранник второго в бок, напоминая о каких-то правилах.

– Да, точно, – спохватился второй и достал из кармана прозрачный кристалл на мраморном основании. – Мисса, я попрошу вас дотронуться до камня. В том случае, если вы владеете магией… Торспен, ты идиот совсем? Вон, весь ваареит в разломе и так зелёным полыхает, какая уж тут проверка!..

– Боги-многие, и правда! Так это… Ну и всё тогда… А дальше-то что? Боги-многие, знал бы, что действительно кто-то оттуда появится, учил бы протокол лучше…

– Сагарта Милостивая, да что за напарник мне достался!

– Милосердная, – поправила я, решив наконец вмешаться в эту непонятную перебранку. – Где я?

Оба охранника переглянулись. Один из них, кажется, вспомнил, что в таких случаях предписывалось говорить неведомым протоколом. И торжественно произнёс:

– Добро пожаловать в Арсандис, мисса! Лучший из магических миров Конгломерата!